Капли дождя стекали по оконному стеклу, рисуя причудливые узоры. Ольга прижала к груди спящую Аленку и смотрела, как за окном гаснет вечер. В детской пахло детским кремом и свежевыстиранными пеленками. Второй ребенок оказался не таким спокойным, как первый — маленькая Настенька в два года уже могла сама играть в своей комнате, а вот Аленка требовала постоянного внимания.
На кухне звенела посуда — это Сергей, ее муж, накрывал на стол. В последнее время он стал помогать по хозяйству, но Ольга чувствовала в этом какую-то неестественность, будто он что-то замышляет.
— Оль, ужин готов! — крикнул он из кухни.
Она осторожно переложила дочку в кроватку, поправила розовое одеяльце и вышла, прикрыв дверь.
Сергей стоял у плиты, помешивая гречневую кашу. Его широкие плечи напряглись, когда она вошла.
— Спасибо, — тихо сказала Ольга, садясь за стол.
Он молча кивнул и поставил перед ней тарелку. Молчание висело между ними, как густой туман.
— Завтра мама приедет, — наконец произнес Сергей, садясь напротив.
Ольга замерла с вилкой в руке. Свекровь, Валентина Михайловна, всегда была грозой их семейного спокойствия.
— Надолго? — осторожно спросила она.
— Не знаю. Хочет внуков повидать.
Ольга кивнула, глотая комок в горле. Она знала, что Валентина Михайловна мечтала о внуке, но после тяжелых родов врачи запретили ей беременеть.
Валентина Михайловна прибыла на следующий день с огромным чемоданом, будто собиралась остаться навсегда. Ее пронзительный голос разнесся по квартире, как только она переступила порог:
— Где мои внуки? Ольга, почему у тебя такой вид? Совсем замучилась с двумя девочками?
Ольга натянуто улыбнулась:
— Все хорошо, Валентина Михайловна. Девочки спят.
Свекровь фыркнула и прошла в гостиную, окинув взглядом квартиру.
— Грязь везде. И цветы завяли. Неудивительно, что у тебя только девочки получаются — в таком беспорядке и мужская энергия не задержится.
Сергей, стоявший в дверях, промолчал. Ольга почувствовала, как сжимается ее сердце.
Вечером, когда дети уснули, Валентина Михайловна устроила семейный совет.
— Так, — она разложила на столе какие-то бумаги. — Я тут поспрашивала у знакомых. Есть клиники, где можно запланировать пол ребенка.
Ольга остолбенела:
— Но врачи сказали, что мне нельзя больше...
— Врачи! — свекровь махнула рукой. — Они всем так говорят. Ты просто не хочешь стараться для нашей семьи.
Сергей сидел, уставившись в стол.
— Сережа, — Ольга посмотрела на него с мольбой. — Скажи что-нибудь.
Он поднял глаза. В них не было поддержки.
— Мама права. Нам нужен наследник.
Комната поплыла перед глазами. Ольга встала, цепляясь за спинку стула.
— Вы с ума сошли? Я не могу рисковать здоровьем!
— Здоровьем! — передразнила свекровь. — А кто подумает о нашем роде? Кто продолжит фамилию?
Ольга посмотрела на Сергея. Впервые за семь лет брака она не узнала его.
— Если тебе так нужен мальчик, — прошептала она, — может, тебе стоит найти другую жену?
Тишина. Потом Валентина Михайловна фыркнула:
— Угрозы! Типично для тебя.
Ольга вышла из комнаты. За дверью детской она услышала, как Настенька шепчет сестре:
— Не плачь, Аленка. Мама скоро придет.
И тогда она поняла — ее род продолжается здесь. В этих двух девочках, в их смехе, в их любви.
На следующее утро Ольга упаковала чемоданы. Сергей стоял в дверях, бледный.
— Ты серьезно?
— Да, — ответила она, застегивая Настеньке розовое пальто. — Я выбираю своих дочерей.
Валентина Михайловна кричала что-то о неблагодарности, но Ольга уже не слушала. Она вышла под дождь, ведя за руки своих девочек.
А впереди была новая жизнь. Без упреков. Без условий. Просто — любовь.
Эпилог
Год спустя Ольга сидела на скамейке в парке, наблюдая, как Настя и Аленка играют в песочнице. Солнце светило ярко, отражаясь в их смеющихся глазах.
К ней подошел Сергей.
— Я... я понял, как был глуп.
Ольга посмотрела на него.
— Поздно, Сережа. Мы счастливы.
И когда он ушел, Настенька спросила:
— Мама, а папа будет с нами?
— Нет, солнышко. Но у нас есть мы друг у друга.
И этого было достаточно.