Ольга Васильевна с мрачным лицом поливала цветы. Комнатные растения были её настоящей страстью, но даже они всё реже рождали в душе хоть какие-то положительные эмоции. Последние пару лет женщина мучилась от скуки. Дети выросли и разъехались, лишь изредка навещая её с мужем по праздникам.
Карьерой Ольга Васильевна никогда особо не интересовалась, ведь её супруг Володя всегда прилично зарабатывал, а сама она в своё время избрала для себя путь домохозяйки и была этим довольна. До поры до времени. Эта пора наступила два года назад. В один прекрасный день женщина проснулась и поняла, что вся эта бесконечная уборка, готовка, наведение уюта и прочие домашние обязанности совсем не приносят радости.
Напротив, привычные и когда-то любимые действия стали вызывать приступы апатии и мигрени. Да и лицо когда-то любимого супруга Владимира стало каким-то неприятным. Исчезла из него та самая юношеская, романтическая нотка, за которую Ольга Васильевна в своё время так его полюбила.
Поначалу Ольга Васильевна думала, что это пройдёт. Винила во всём подкравшееся пятидесятилетие и связанный с ним очередной кризис среднего возраста. Но чем дольше она пребывала в этом состоянии, тем сильнее убеждалась, что отступать ему некуда. Именно в один из таких кризисных моментов Ольга Васильевна решила заняться цветоводством, чтобы хоть на что-то переключить своё внимание.
Горшки и кашпо заполонили квартиру и сознание женщины. Одну из комнат она и вовсе превратила в самую настоящую оранжерею. Володя лишь вздыхал, глядя, как его любимая жёнушка пересаживает очередной гиппеаструм или подыскивает свободное место для монстеры. За пару лет растения заняли всё свободное пространство, при том что квартира Волковых ничуть не была крохотной.
Супруги проживали в просторной сталинке — четыре комнаты. И лишь в одном помещении цветов не было — в Володином кабинете. Но дело было не в том, что муж Ольги Васильевны не любил растения — просто здесь он отдыхал от них. Ведь стоило мужчине хоть чуть-чуть сдвинуть один из горшков или по неосторожности полить стройный ряд фиалок на кухонном подоконнике — Ольга тут же накидывалась на него с криками и упрёками. В своём кабинете Володя же отдыхал.
Только здесь он мог вздохнуть спокойно и затянуться любимой сигарой. В других комнатах даже мысль об этом вызывала нервный тик — Ольга вряд ли допустила бы такую безалаберную вольность. В итоге дошло до абсурда. Стоило Володе лишь намекнуть, что финиковая пальма мешает ему сидеть за обеденным столом и неплохо бы её переставить чуть подальше, как Ольга Васильевна из милой и скромной женщины превращалась в настоящего огнедышащего дракона.
— Да ты хоть знаешь, чего мне стоило эту пальму в божеский вид привести? — Возмутилась она. — Только на этом месте она себя чувствует хорошо. Ты ничего не понимаешь, Володя, а всё лезешь со своими советами. Я же тебе не говорю, как бизнес вести. Вот и ты не лезь!
Оленька примирительно выставила руки вперёд, к мужу.
— Я же тебе ничего не говорю. Просто ты с этими цветами носишься, как с детьми родными. Да куда там? Ты о дочках даже так не беспокоилась.
— А чего тут удивительного? — продолжала гнуть свою линию Ольга Васильевна. — Надя и Марина уже взрослые, у них теперь своя жизнь. А маленькими были — я о них ещё как беспокоилась! Ты просто всего этого не видел, все штаны на работе просиживал... и сейчас продолжаешь! Между прочим, все эти цветы мне как дети. Они же живые, Володя.
И нельзя просто так взять и переставить их, перелить водой или забыть протереть листья. Сами они, если ты не знал, о себе позаботиться не могут... — Ольга сердито оглядела мужа.
— Ну чего ты так завелась? Я же просто спросил, — спокойно вздохнул муж. — Просто ты, как начала своё это цветоводство… Совсем с катушек слетела, прости господи. На форумах этих просиживаешь с утра до ночи, всякие удобрения тоннами заказываешь, лампы разные...
— Дома вечный Новый год с праздничной иллюминацией! Нет, я ничего против цветов не имею, но меру-то тоже нужно знать. Уже просто не протолкнуться — я даже поужинать спокойно не могу!
— Можно подумать, ты часто дома ужинаешь, — фыркнула жена. — И вообще, если бы только ты чаще обо мне вспоминал, глядишь, я бы и не возилась с этими горшками денно и нощно. Сам виноват! Пока девчонки маленькими были, ладно, не до высоких отношений было, — но сейчас-то что? Такое чувство, что за двадцать пять лет брака я для тебя просто в пустое место превратилась...
— О, что ты такое говоришь?! — Володя стукнул вилкой по краю тарелки. — Оля, ты совсем... Я тебя люблю ничуть не меньше, чем в день нашей свадьбы.
— Ага, конечно, — злобно ухмыльнулась Ольга Васильевна. — Это ты так меня успокоить пытаешься? Нет уж, я всё прекрасно вижу.
— Господи! — закатил глаза мужчина, давно привыкший к внезапным вспышкам жены.
Ольга и раньше умела завестись с пустого места. Володя, понимая, что всё это от скуки, не раз намекал ей на более продуктивное занятие, чем домашние цветы, но она и слушать не желала — лучше всего было просто промолчать и дождаться, когда супруга успокоится.
Но в этот раз что-то в её поведении заставило Володю спорить.
— Ну чего тебе не хватает, милая?
— Какая я тебе милая? — взвизгнула Ольга Васильевна. — Не пытайся сейчас, как обычно, сменить тему! Знаешь что? Я устала. Устала от твоего безразличия, откровенно наплевательского отношения ко мне.
— Так безразличие или наплевательское отношение? Это, вообще-то, немного разные вещи, — скептически заметил Володя.
— Да какая разница, всё одно... Я тебе безразлична, и это факт. Иначе бы ты меня чаще по ресторанам водил, на море возил... Ну почему у нас всё не как у людей?!
Володя строго посмотрел на неё:
— Не сочиняй только сейчас. Мы каждый год ездим в отпуск! Или ты что, хочешь, чтобы я тебя туда возил раз в месяц? Ты прекрасно знаешь, с моей работой я не могу позволить себе такие частые поездки. Деньги не из воздуха берутся. А кроме денег, есть ещё такая вещь, как ответственность... Компания почти вся на мне. Я пытался Надиного мужа к делам привлечь, но у него вообще к бизнесу не лежит душа. Я же не буду насильно заставлять, а чужих людей звать — сам понимаешь. Я ещё не так стар, чтобы просто взять и всё отдать. На пенсию я тоже не собираюсь!
— Вот, видишь, работа тебе дороже меня!
— Да не говори ерунды, — стукнул кулаком по столу мужчина. — Хорошо, давай я завтра же дома останусь. И что тогда? Кто будет оплачивать твои шубы, украшения, косметолога? Ты же любишь в обществе покрасоваться, хотя давненько никуда не ходишь: предпочитаешь свои цветочки. Ты, воля сама, дома заперлась, а меня винишь! И что значит — "не как у людей"? Не морочь мне голову, говори как есть:
Ты устала от меня — или просто не знаешь, чем заняться, вот и цепляешься за каждое моё слово или действие?
— Да, Володя, да! Я устала от тебя! Ты просто стареющий скупердяй, которому наплевать на родную жену. Если бы ты был хоть чуточку более романтичным, можно было бы о чём-то говорить...
— Это я скупердяй? — засмеялся Володя. — Я тебя что, в деньгах стесняю? Да я за весь брак ни копейки для тебя не пожалел! Оля, у тебя есть всё, о чём только можно мечтать, а тебе всё мало. Это называется с жиру бесишься..
— Не смей так со мной разговаривать, — нервно прикусила губу Ольга Васильевна. — Я тебе не девочка какая-то, а мать твоих детей. Между прочим.
— Так не веди себя, как девочка. В чем проблема? — Володя покачал головой. — Ольга, я тебя совсем не понимаю. Тебе поговорить не с кем? Где все твои подруги? Раньше хоть в гости приходили, а сейчас…
— Причём здесь мои подруги? Ты опять тему меняешь! — Ольга Васильевна вспылила. — Всё, Володя, мне это надоело. Я хочу развестись.
Мужчина замер, внимательно посмотрел на жену.
— Чего ты хочешь? — через минуту едва слышно спросил он. — Развод? Знаешь что, Оленька, мне кажется, ты просто сходишь с ума от безделья — вот и придумываешь всякую чепуху! Не думал, что когда-нибудь скажу тебе это, но…
— Оля, ты бездушная стала. Я не понимаю, что с тобой происходит и откуда такие перемены. Я женился на доброй, жизнерадостной девушке, которая радовалась каждому дню и находила вдохновение в окружающем мире. Пока росли наши девочки, ты всю свою неуёмную энергию в семью вкладывала, а как только они стали взрослыми — что-то в тебе надломилось. Ты перестала чем-либо увлекаться, будто устала от самой жизни. Даже я, кажется, тебе больше не интересен.
— Пойми, любое чувство — оно всегда взаимно. И если ты искренне считаешь, что я скучный и скупой, то в этом и моя вина. Но знаешь, я слишком долго у тебя на поводу шёл. Да, ты права: избаловал я тебя, а теперь ты вон какую свинью мне подложить хочешь.
— Вот чего бабе надо? — вдруг заговорил Володя язвительно. — Других мужья и колотят, и ни во что не ставят, пьют напропалую, изменяют. А ты — злишься из-за того, что я забочусь о нашей семье. И после четверти века брака всё псу под хвост?
— Да, псу под хвост! — взвинтилась Ольга Васильевна. — Всё пропало! И только я это вижу, а ты продолжаешь верить, что всё нормально. Ты такой дурак, Володя!
— Раз ты так хочешь самостоятельности и одиночества, давай поживём раздельно, чтобы ты сам понял, от чего отказываешься. Езжай-ка в свой деревенский дом, огородом займись. Говорят, работа на земле очень полезна и для тела, и для души. Может, это тебе поможет разобраться в себе. Весна на дворе, будет, куда энергию девать!
— Да и растения тебе, глядишь, дороже жены оказались… — язвительно добавила она. — Вот покопаешься на грядках, цветники собьёшь, а как успокоишься — возвращайся, поговорим. Если решишь, что тебе одной лучше — удерживать не стану. Надо бы тебе найти дело по душе, Оленька, чтобы гармонию обрести…
— Извини, но твои эти бесконечные цветы — никакое не хобби, а уже мания. Истинное дело человека никогда так не изматывает. Ты посмотри: ни радости, ни удовлетворения в глазах!
— Ах так?! — вспыхнула Ольга Васильевна. — Значит, всю жизнь мечтал от меня избавиться?! Вот, наконец, показал своё истинное лицо…
— В деревню меня сослать хочешь? А я — поеду. Только не думай, что вернусь! Лучше в глуши, чем с таким бесчувственным мужланом, который только о деньгах и думает…
Володя спорить не стал. Просто молча встал, а заодно демонстративно отодвинул мешавшую ему пальму.
«Что толку от всех этих красивых цветков?» — мрачно думала Ольга Васильевна, поливая спатифиллум.
Одно название — женское счастье. Цветёшь себе на подоконнике, а моя семья рушится. Может, в растениях и правда так бывает? Как я их тут всех оставлю?.. Володька только загубит, и поливать забудет, или наоборот — зальёт. Вас, мои дорогие, я взять, увы, не смогу… По крайней мере, не всех и не сразу. Но всё — ехать я решила. Пусть он тут сам помучается, раз заслужил.
На огород меня сослал! Это надо было придумать… Ничего, ещё взвоет один. Может, я и горячилась, когда о разводе заговорила… Володька своё место должен знать. А вдруг он и прав — может, я и вправду схожу с ума от безделья…
«Ладно. Я всё равно ни за что у него прощения просить не стану. Виноват он, я тоже, наверное, не без греха… Но первая не подойду. От меня не убудет».
…Или он думает — я там, на грядках, буду адские муки терпеть, да назад попрошусь? Вот ещё! Ещё сам прибежит, как миленький. Вот тогда и поговорим. А может быть, и нет…
В таких мыслях Ольга Васильевна молча собирала вещи, готовясь к переезду на лето в деревню, где жила когда-то её бабушка. Несколько растений она сложила в коробку — не могла с ними расстаться…
продолжение