Ужин затянулся. На столе остывала картошка, тарелка с салатом стояла нетронутой, а в воздухе висело что-то невысказанное. Лиза медленно вращала вилку в пальцах, будто разглядывая собственное отражение в блестящем металле.
— Кирилл, хватит чавкать, — сказала она, не глядя на брата.
Тот замер с полным ртом, потом нарочито громко проглотил.
— Извините, ваше величество.
Андрей вздохнул и потянулся за хлебом. Его движение было слишком резким, и нож со звоном упал на пол.
— Чёрт, — пробормотал он.
— Вот и всё, что ты можешь сказать, — Лиза наконец подняла на него глаза. — "Чёрт". Весь вечер молчишь, как будто тебя здесь нет.
— Я устал, — он наклонился за ножом.
— Устал. Конечно. А я, значит, нет?
Кирилл фыркнул.
— О, начинается.
— Ты помолчи, — Лиза резко повернулась к нему. — Живёшь тут за наш счёт, ещё и комментируешь.
Андрей сжал кулаки под столом. Он знал, что если сейчас встрянет, будет только хуже. Но в голове уже звенело от этого тона — ровного, холодного, как лезвие.
— Ладно, — Кирилл поднял руки. — Я просто поем и исчезну.
— Нет, — Лиза отодвинула тарелку. — Давай начистоту. Ты, — она ткнула пальцем в Андрея, — ненавидишь, что он здесь. А ты, — теперь палец был направлен на брата, — пользуешься ситуацией. И оба делаете вид, что всё нормально.
Тишина.
Андрей почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он посмотрел на жену — её губы дрожали, но голос был спокоен.
— Я тебя ненавижу, — сказала она.
Так тихо, будто сообщала прогноз погоды.
Он замер. Эти слова не были криком, не были срывом. Они звучали как констатация факта.
— Лиза...
— Всё. Хватит.
Она встала и вышла, оставив дверь на кухню приоткрытой.
Андрей сидел, глядя на её нетронутый ужин. Кирилл нервно постукивал пальцами по столу.
— Ну и вечер.
Андрей не ответил. В голове крутилось одно: "Она сказала это так, будто давно решила".
Потом его взгляд упал на её телефон, лежащий на столе. Экран мигнул — уведомление.
Он потянулся к нему, потом остановился.
"Нет. Не надо."
Но пальцы уже сами нажали на кнопку.
Экран осветился. Одно сообщение:
"Завтра в 11. Не опаздывай. ;)"
Отправитель: Максим.
Андрей отложил телефон.
— Всё в порядке? — спросил Кирилл.
— Да, — соврал он.
Но в голове уже зрел план.
"Когда она заснёт, я проверю её ноутбук."
Полночь. Квартира погрузилась в тишину, нарушаемую только мерным дыханием Лизы из спальни. Андрей сидел на кухне, уставившись в экран её ноутбука. Синий свет бил в глаза, но он не моргал.
Пароль подобрался легко — дата их свадьбы. "Ирония", — подумал он, ощущая ком в горле.
Почта была открыта. Последнее письмо, отправленное три дня назад:
"Аня, я не могу больше. Он даже не замечает, как я исчезаю. Иногда мне кажется, если бы я перестала дышать, он бы понял это только через неделю..."
Андрей сглотнул. Его пальцы дрожали, когда он прокручивал дальше.
"Сегодня опять молчали весь ужин. Я пыталась говорить о театре, о планах на лето — он кивал и утыкался в телефон. Как будто я уже стала для него мебелью."
За дверью скрипнула половица.
Андрей резко захлопнул ноутбук.
— Небось, порно смотришь, пока жена спит? — Кирилл стоял в дверях, прислонившись к косяку. На его лице играла язвительная ухмылка.
— Иди спать, — прошипел Андрей.
— Ох, какой сердитый. Нашёл что-то интересненькое?
Андрей встал, сжимая кулаки.
— Это не твоё дело.
Кирилл внезапно стал серьёзным. Он шагнул ближе, и в его глазах мелькнуло что-то странное — то ли жалость, то ли презрение.
— Сестра не такая, какой ты думаешь, — тихо сказал он. — Она тебя боится.
— Чего?
— Ты даже не видишь, как сжимаешь кулаки прямо сейчас.
Андрей посмотрел на свои руки и резко разжал пальцы.
— Ты ничего не понимаешь, — пробормотал он.
— Понимаю. Ты же не спросил, кто такой Максим?
Ледяная волна прокатилась по спине.
— Как ты...
— Видел уведомление, когда ты её телефон смотрел.
Кирилл потянулся к устройству, лежащему на столе.
— Может, позовём Лизу, чтобы всё объяснила?
Андрей замер. В голове пронеслось: "Он знает. Он знает всё."
Но прежде чем он успел что-то сказать, из спальни раздался шорох.
Оба повернулись к звуку.
Дверь приоткрылась...
Свет в спальне резко включился, заставив Андрея и Кирилла зажмуриться. Лиза стояла в дверях, бледная, с растрепанными волосами. Её глаза метались от мужа к брату, потом к открытому ноутбуку.
— Что вы тут делаете? — её голос дрожал, но не от страха, а от ярости.
Андрей сделал шаг вперед, закрывая экран рукой.
— Лиза, я могу объяснить...
— Объяснить что? — она резко подошла к столу и захлопнула ноутбук с такой силой, что чашки задребезжали на полках. — Как ты посмел? Это мои личные письма!
Кирилл попытался вставить:
— Лиз, успокойся...
— Ты заткнись! — она повернулась к нему, и в её взгляде было столько ненависти, что он отступил. — Ты всегда влезаешь не в свое дело!
Андрей схватил её за руку.
— Хватит орать! Да, я прочитал твою переписку. И теперь мне интересно, кто такой Максим и почему ты пишешь подруге, что ненавидишь меня!
Лиза вырвала руку. Её смех прозвучал неестественно и резко.
— Максим? Серьёзно? Это мой терапевт, идиот! Я хожу к нему уже три месяца, потому что ты меня убиваешь своим равнодушием!
В комнате повисла тишина. Кирилл присвистнул.
— Вот это поворот...
Андрей почувствовал, как почва уходит из-под ног.
— Терапевт? Но... почему ты мне не сказала?
— Потому что ты никогда не слушаешь! — Лиза схватила со стола свою сумку. — Я пыталась говорить, но тебе всегда не до меня. Ты даже не заметил, что я уже полгода на антидепрессантах!
Она резко повернулась к выходу.
— Лиза, подожди...
— Нет, всё. Хватит.
Андрей бросился за ней, но Кирилл преградил ему дорогу.
— Дай ей остыть.
— Отойди!
— Нет. Ты сейчас только хуже сделаешь.
Лиза тем временем натянула куртку и схватила ключи.
— Ты сбегаешь, как всегда! — крикнул Андрей.
Она остановилась в дверях, не оборачиваясь.
— Нет, — её голос был тихим и окончательным. — Я уже сбежала. Только заметил.
Дверь захлопнулась.
Андрей стоял, сжимая кулаки. Кирилл вздохнул и потянулся к холодильнику.
— Ну что, братан, будешь пить?
Андрей не ответил. В его голове звучало только одно: "Она ушла. И, кажется, навсегда."
Холодильник захлопнулся с глухим стуком. Кирилл поставил на стол бутылку водки и две гранёных рюмки, доставшиеся им ещё от бабушки.
— Ну, разливать или сам будешь?
Андрей молча схватил бутылку, открутил крышку и сделал три больших глотка подряд. Спирт обжёг горло, но он даже не поморщился.
— Эй, полегче, — Кирилл нахмурился. — Так можно и до белой горячки допиться.
— А тебе какая разница? — Андрей швырнул бутыль на стол. Жидкость плеснула через край. — Ты же только и ждёшь, чтобы насолить мне.
Кирилл медленно наполнил рюмку, залпом выпил и поставил стакан с чётким стуком.
— Знаешь, что самое смешное? Лиза права. Вы оба — лицемеры. Ты прикидываесь жертвой, а она — мученицей.
Андрей резко встал, стул с грохотом упал назад.
— Ты ничего не понимаешь в наших отношениях!
— Понимаю, — Кирилл спокойно поднял стул. — Я живу с вами уже полгода. Ты даже не представляешь, как она плачет, когда тебя нет дома.
Внезапно в памяти Андрея всплыло утро недельной давности: Лиза с красными глазами за завтраком. "Аллергия", — сказала она тогда.
Он опустился на стул, внезапно ощутив страшную усталость.
— Она хотела развода, да?
Кирилл замер с рюмкой в руке, потом медленно кивнул.
— Говорила об этом месяц назад. Но не решалась сказать тебе.
Тишина повисла тяжёлым покрывалом. За окном завывал ветер, стуча ветками по стеклу.
Андрей закрыл глаза. Перед ним всплыли воспоминания: их первая встреча в кафе, когда Лиза смеялась над его шутками, а он чувствовал себя самым остроумным человеком на свете. Их свадьба, где она шептала ему на ухо: "Я буду любить тебя вечно".
Вечность оказалась короче, чем он думал.
Громкий звонок в дверь заставил обоих вздрогнуть.
— Лиза? — Андрей бросился в прихожую.
Но когда он распахнул дверь, на пороге стояла не жена.
Её мать, Ирина Викторовна, с тёмными кругами под глазами и сжатыми губами, смерила его ледяным взглядом.
— Где моя дочь? — её голос дрожал от сдерживаемой ярости. — Что ты на этот раз натворил?
Андрей почувствовал, как подкашиваются ноги. За его спиной раздался ехидный голос Кирилла:
— Ну, братан, кажется, твой черёд объясняться.
Прихожая внезапно стала тесной. Ирина Викторовна шагнула вперед, не снимая пальто, и Андрей машинально отступил к стене. Запах её духов - тяжёлых, цветочных - ударил в нос, как в те времена, когда они с Лизой только встречались и он боялся её матери больше, чем армейского начальства.
— Я задала вопрос, — она говорила тихо, но каждое слово резало как нож. — Где Лиза?
Кирилл вынырнул из кухни, держа в руке ту самую бутылку.
— Ирина Викторовна! Какие гости! Может, по рюмочке? Для успокоения нервов...
— Ты, — она повернулась к нему, — молчи. Ты здесь лишний.
Андрей видел, как скулы брата напряглись, но тот лишь иронично поклонился и отступил в сторону.
— Мама, — начал Андрей, но тут же поправился, — Ирина Викторовна. Лиза ушла. Мы поссорились.
— Опять? — её губы искривились в подобии улыбки. — В прошлый раз ты довёл её до слёз, в позапрошлый — до мигрени. А сегодня до чего? До улицы ночью?
Он почувствовал, как закипает злость.
— Вы ничего не знаете о наших отношениях!
— Знаю достаточно. Моя дочь звонила мне в истерике. Она боится возвращаться домой!
Эти слова ударили сильнее пощёчины. Андрей в изумлении покачал головой:
— Боится? Меня? Да я за пять лет ни разу даже голос на неё...
— Не надо врать! — Ирина Викторовна вдруг повысила голос. — Я видела её синяки!
Тишина. Даже Кирилл перестал ухмыляться.
— Какие... синяки? — Андрей говорил медленно, будто сквозь вату.
— На руках. От твоих пальцев. В прошлый вторник, когда ты "нечаянно" схватил её слишком сильно!
Воспоминание всплыло неожиданно: Лиза роняет чашку, он автоматически хватает её за запястье, чтобы удержать от падения. Её испуганный взгляд. Потом она отдернула руку...
— Это был несчастный случай, — прошептал он.
— Всегда у тебя несчастный случай! — мать Лизы достала телефон. — Я уже вызвала такси. Она едет ко мне. А завтра...
Дверь внезапно распахнулась. На пороге стояла Лиза — бледная, с мокрыми от дождя волосами, но с твёрдым взглядом.
— Мама, хватит.
— Дочка! — Ирина Викторовна бросилась к ней. — Ты в порядке? Он тебя...
— Я сказала, хватит! — Лиза резко закрыла дверь за спиной. — Я сама разберусь в своей жизни.
Она обвела взглядом всех троих — мать, мужа, брата — и вдруг устало опустилась на табурет.
— Кирилл, — её голос дрожал, — собери вещи. Завтра ты съезжаешь.
Брат вздрогнул, будто его ударили.
— Что? Но...
— Ты нас разрушаешь. Своими намёками, своими играми. Я видела, как ты подливал масло в огонь сегодня.
Кирилл побледнел. Его пальцы сжались в кулаки.
— Это я разрушаю? — он засмеялся резко. — Это ты всех вокруг себя в ад превращаешь! Ты везде видишь врагов — в муже, во мне, даже в матери!
Лиза подняла на него глаза — и в них было столько боли, что Андрей невольно шагнул вперёд.
— Всё, хватит! Кирилл, иди в комнату. Ирина Викторовна... может, действительно, чаю?
Но теща уже подхватила сумку.
— Нет уж. Я вижу, здесь меня не ждали. Лиза, ты знаешь, где меня найти.
Дверь закрылась за ней с тихим щелчком. В квартире воцарилась тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием Кирилла.
— Ну что, — он с грохотом отодвинул стул, — пойду собираться, раз я такой "разрушитель".
Андрей неожиданно преградил ему дорогу.
— Нет. Останься.
Оба — и Кирилл, и Лиза — удивлённо посмотрели на него.
— Что? — выдохнула Лиза.
Андрей подошёл к ней и медленно опустился на колени. Его голос дрожал, когда он взял её холодные пальцы в свои.
— Он прав. Мы все виноваты. Давай наконец поговорим. Все вместе.
Три пары глаз встретились в молчании. Лиза первая отвела взгляд, выдернув свои руки из ладоней Андрея.
— О чём говорить? — её голос звучал хрипло. — О том, как мы разучились слышать друг друга? Или о том, что ты полез в мой ноутбук, как какой-то паршивый хацкер?
Кирилл нервно засмеялся, развалившись на стуле.
— Вот это поворот. Муж на коленях — зрелище редкое.
— Заткнись! — Лиза резко встала, стукнув ладонью по столу. — Я устала от твоих язвительных комментариев.
Андрей поднялся с колен, его лицо было бледным, но решительным.
— Лиза. Я знаю, что разрушил всё. Но я хочу понять. Почему ты не сказала мне, что ходишь к терапевту? Почему терпела?
Она отвернулась к окну, где дождь рисовал извилистые дорожки на стекле.
— Потому что ты перестал меня видеть, Андрей. Я стала для тебя фоном. Ты помнишь, когда в последний раз спрашивал, как прошёл мой день?
Он замер, роясь в памяти. Месяц назад? Два?
Кирилл неожиданно встал, отчего стул с грохотом упал на пол.
— Ладно, я понял свою роль в этом цирке. Пойду упакую чемоданы.
— Нет. — Лиза резко обернулась. Её глаза блестели. — Ты останешься.
— Но минуту назад ты...
— Я передумала. — Она провела рукой по лицу. — Мы все здесь напортачили.
Тишина.
Андрей видел, как дрожат её плечи. Он сделал шаг вперёд — и вдруг осознал, что боится прикоснуться к собственной жене.
— Лиза...
— Я плакала в подъезде, — внезапно сказала она. — Сидела на лестнице и ревела, как дура. Потому что поняла: мне некуда идти. Ни к маме, ни к подругам — везде я буду чувствовать себя предательницей.
Кирилл медленно поднял стул и сел, внезапно ссутулившись.
— Чёрт. А я-то думал, что просто развлекаюсь, стравливая вас.
Андрей подошёл к окну, встав рядом с Лизой, но не касаясь её.
— Я не знал, что ты так несчастна.
Она повернула к нему лицо — мокрое от слёз.
— Потому что не спрашивал.
В этот момент что-то щёлкнуло в Андрее. Он вспомнил их первый свинг — как внимательно он ловил каждое её слово, как боялся пропустить хоть одну улыбку.
— Давай попробуем сначала, — прошептал он.
Лиза закрыла глаза.
— Я не знаю...
Но её рука, дрожа, потянулась к его ладони.
Кирилл наблюдал за этим, и вдруг его обычно насмешливый взгляд стал грустным.
— Эх, вам бы ещё лет десять назад так поговорить...
За окном дождь стих, оставив после себя только тихий стук капель по водосточной трубе.
Ночь за окном была уже не чёрной, а синей — предрассветной. Они сидели за кухонным столом, где всё началось: три потрёпанных жизнью человека, три пустые чашки из-под кофе и тишина, которая больше не резала уши.
Лиза обхватила свою кружку ладонями, будто греясь.
— Я ходила к терапевту потому, что начала бояться собственных мыслей, — сказала она наконец. — Иногда я стояла у окна и думала: а что, если шагнуть?
Андрей содрогнулся, будто его ударили током.
— Боже... Лиза...
— Не надо, — она подняла руку. — Я не для жалости это говорю. Просто... мне казалось, что я уже умерла. Просто ещё не упала.
Кирилл сидел, уставившись в стол, его пальцы нервно барабанили по поверхности.
— А я-то думал, ты просто завела любовника, — он горько усмехнулся. — Вот и подзуживал Андрея, чтобы посмотреть, как он взорвётся.
Андрей медленно покачал головой.
— И я повелся. Как последний идиот.
Тишина снова накрыла их, но теперь она была другой — не враждебной, а усталой.
Лиза вздохнула и потянулась к телефону.
— Надо маме написать. Она, наверное, с ума сходит.
— Подожди, — Андрей неожиданно накрыл её руку своей. — Давай сначала договорим. До конца.
Она посмотрела на него — впервые за долгие месяцы действительно посмотрела.
— О чём?
— О нас. — Его голос дрогнул. — Я не хочу терять тебя. Но я не знаю, как это исправить.
Кирилл встал, отодвигая стул.
— Мне кажется, мне тут больше не место.
— Останься, — сказала Лиза неожиданно твёрдо. — Ты часть этой истории.
Он замер, потом кивнул и снова сел.
Лиза повернулась к Андрею.
— Ты правда хочешь попробовать?
— Да.
— Даже если я скажу, что мне нужно время? Что я не могу просто взять и забыть всё?
Андрей закрыл глаза. Где-то внутри рвалось криком: "Нет! Вернись сейчас же, будем считать, что этого кошмара не было!" Но он сделал глубокий вдох.
— Да. Даже если так.
Лиза медленно кивнула.
— Тогда... мы попробуем.
Она не бросилась ему в объятия. Не зарыдала. Просто протянула руку, и он взял её, ощущая под пальцами тонкие косточки запястья — такие хрупкие и такие дорогие.
Кирилл наблюдал за этим, потом вдруг фыркнул:
— Ну хоть кто-то в этой семье научился говорить нормально.
Рассвет бился в окно, окрашивая их усталые лица в бледно-розовый свет. Никто из них не знал, что будет дальше. Но впервые за долгое время в воздухе висело не напряжение, а что-то похожее на надежду.
Лиза последней выпустила Андрея руку и потянулась за телефоном.
— Ладно. Теперь точно напишу маме.
Андрей кивнул, ловя краем глаза, как Кирилл незаметно вытирает ладонью глаза.
Они не стали счастливыми в одночасье. Трещина, прошедшая через их семью, никуда не исчезла. Но, может быть, теперь у них появился шанс — не замазывать её фальшивой улыбкой, а скрепить чем-то более прочным.
Хрупким, как человеческое доверие.
Крепким, как решимость начать всё сначала.