«Они же там сразу ножи достают» — и другие сказки соседей
Каждый, кто хоть раз упомянул в компании, что собирается в Туву, получал примерно одинаковый набор реакций. От усмешки до искреннего ужаса.
— Ты серьёзно? — переспрашивают. — Там же на тебя посмотрят, и всё… — и человек выразительно проводит пальцем по горлу.
Другие более практичные:
— Если поедешь — только колонной, штук десять машин, и каждая с запаской.
А особо образные любят добавлять:
— Даже монахи там по вечерам не гуляют.
Звучит так, будто где-то на карте есть дыра в пространстве, в которую легко попасть, но выбраться — уже задача для спецотряда. И именно это притягивает: хочется проверить, кто здесь врёт, а кто просто любит сгустить краски.
Сегодня расскажу про Туву, которая вроде бы кусочек России, но живёт по своим законам и правилам.
Тува: Россия на карте, другой мир на земле
Где это. Южная Сибирь, 170 тысяч квадратных километров гор, степей и полупустынь, между Саянами и Монголией. Летом здесь +35, зимой — так, что ресницы смерзаются. Высшая точка — гора Монгун-Тайга, почти четыре километра в небо.
Кто здесь живёт. Около 330 тысяч человек. Большинство — тувинцы. Русских мало, и чем дальше вглубь, тем меньше. В глухих селах русский могут не понять, зато тувинский — в каждой лавке.
Как сюда попасть. По трассе М54 «Енисей». Дорога то гладкая, то такая, что кажется, выехали на Луну. Железной дороги нет, самолёты в Кызыле летают, когда погода и расписание сошлись в одну точку.
Чем живут. Скот, золото, асбест, немного леса. Работы мало, денег тоже.
Преступность: почему репутация держится десятилетиями
В начале 2000-х Тува была первой в России по числу убийств на душу населения. В отдельные годы этот показатель был сравним с Южной Африкой — порядка 20–25 убийств на 100 тысяч человек (для сравнения: в среднем по России было 10–12).
Чаще всего это не заказные преступления, а бытовые конфликты, которые «решили» быстро и без свидетелей. Причины банальны: спор за скот, не так сказанное слово, ревность.
На рынках и в барах Кызыла в те годы говорили: «Главное — не смотреть слишком долго и не спорить с нетрезвым». И это был не совет, а инструкция по выживанию.
Сейчас ситуация лучше: в столице стало безопаснее, в центре можно спокойно гулять вечером. Но в отдалённых районах, особенно там, где все друг друга знают, вспышки агрессии всё ещё случаются.
Местные нравы
Крепкие напитки. Угощение — обязательная часть визита. Самогон, молочный дистиллят «арага» — всё это льётся щедро. Но тувинцы горячие, а терпимость к градусам низкая, так что дружеский тост может быстро перерасти в ссору.
Нож — второй паспорт. Носить нож здесь так же естественно, как ключи от дома. Он пригодится и на хозяйстве, и если спор зашёл в тупик.
Свои законы. Вдали от Кызыла полиция — понятие условное. Чаще решение выносят старейшины, а иногда стороны сами договариваются так, что бумажки потом не нужны.
Память о девяностых. Здесь помнят, как в начале 90-х горели дома и семьи уезжали. Этот опыт до сих пор определяет, как к чужакам относятся в некоторых местах.
Дорога без рельс и границ
В Туву нельзя доехать на поезде. Не потому что дорого, а потому что дороги на рельсах просто нет. Проектировали, строили, вбивали символические шпалы — но всё закончилось так же внезапно, как и началось.
Поэтому путь сюда — это всегда испытание на терпение и выносливость. Машина карабкается по хребтам, ныряет в долины, огибает скалы.
На одном перевале — голая полупустыня, ветер срывает кепку и забивает песок в зубы. Проезжаете двадцать минут — уже зелёная степь, стада овец и тёплый сладковатый запах свежескошенной травы. А ещё через час вы окажетесь в хвойном лесу, где пахнет смолой, и прохлада пробирается под куртку.
Каждый новый пейзаж — как смена локации в компьютерной игре. И чем дальше едете, тем больше убеждаетесь: Тува не обязана подчиняться вашим представлениям о географии.
Юрта: складной дом и сердце гостеприимства
Первое, что видите в селе, — юрта. Белый купол войлока на деревянном каркасе, скромная снаружи, но богатая внутри.
Зайдя, вы попадаете в пространство, где каждая вещь на своём месте: ковры с ярким орнаментом, сундуки вдоль стен, чайники, медные чаши. У входа — место для гостей. В глубине — почётное место хозяина, и сесть туда без приглашения — всё равно что занять кресло пилота в самолёте.
Вам сразу дают пиалу горячего напитка. Делаете первый глоток — и мозг шепчет: «Это чай… нет, подожди, что-то тут не так». Солёно, маслянисто, густо. На третьем глотке понимаете: это не чай, а тёплое одеяло, которое обнимает изнутри.
И это правило здесь везде: сперва вы недоумеваете, потом привыкаете, а затем не понимаете, как жили без этого.
Место, где духи и религии не ссорятся
В одном селе можно увидеть и буддийский храм с позолоченной крышей, и шаманский костёр с дымящимися травами. Местные спокойно уживаются с обеими традициями: утром могут сходить к ламе, а вечером — к шаману.
Деревья в горах увешаны лентами — это просьбы и благодарности духам. У каждого рода есть свой покровитель: волк, орёл, лиса. Рассказывают, что некоторые пастухи умеют «договариваться» с волками, чтобы те не трогали их стада.
В комментарии к этой статье читатель написал: "Жил в Туве, в г. Туране. Слава богу, что уехал..." А вы там бывали?