Суббота, утро
Я проснулась от звука кофемашины на кухне. Семь утра субботы, и Игорь уже встал, варит мне кофе. Как всегда. Подошёл к кровати с любимой синей чашкой — той самой, что подарил на день рождения два года назад.
— Доброе утро, солнышко, — шепнул, целуя в лоб. — Латте с корицей, как ты любишь.
Я потянулась к нему, обняла за шею. Такой тёплый, пахнет утренним душем и дорогим одеколоном. В эти моменты казалось, что наши три года вместе — это только начало. Что впереди свадьба, дети, седина и совместные внуки.
— Игорь, — прошептала, зарываясь лицом в его плечо. — Ты знаешь, как я тебя люблю?
— Конечно знаю, — засмеялся он. — И я тебя. Больше жизни.
Мы завтракали молча. Он читал новости в телефоне, я наблюдала, как солнце играет бликами в его тёмных волосах. Обычное субботнее утро в нашей съёмной однушке на Таганке. Уютное, размеренное. Счастливое.
В половине девятого он собрался на работу. Да, суббота, но Игорь работал психиатром в частной клинике на Арбате, график у него был плавающий. Собирал документы, надевал белую рубашку, которую я сама ему погладила вчера вечером.
— До встречи, любимая, — сказал на пороге и поцеловал меня так нежно, будто мы расстаёмся навсегда.
Я помахала ему рукой и вернулась к завтраку. Ещё не знала, что это последний поцелуй. Последний раз, когда он называет меня любимой
Он ушёл без слов. Но вернулся, чтобы увидеть, как она страдает
Суббота, утро
Я проснулась от звука кофемашины на кухне. Семь утра субботы, и Игорь уже встал, варит мне кофе. Как всегда. Подошёл к кровати с любимой синей чашкой — той самой, что подарил на день рождения два года назад.
— Доброе утро, солнышко, — шепнул, целуя в лоб. — Латте с корицей, как ты любишь.
Я потянулась к нему, обняла за шею. Такой тёплый, пахнет утренним душем и дорогим одеколоном. В эти моменты казалось, что наши три года вместе — это только начало. Что впереди свадьба, дети, седина и совместные внуки.
— Игорь, — прошептала, зарываясь лицом в его плечо. — Ты знаешь, как я тебя люблю?
— Конечно знаю, — засмеялся он. — И я тебя. Больше жизни.
Мы завтракали молча. Он читал новости в телефоне, я наблюдала, как солнце играет бликами в его тёмных волосах. Обычное субботнее утро в нашей съёмной однушке на Таганке. Уютное, размеренное. Счастливое.
В половине девятого он собрался на работу. Да, суббота, но Игорь работал психиатром в частной клинике на Арбате, график у него был плавающий. Собирал документы, надевал белую рубашку, которую я сама ему погладила вчера вечером.
— До встречи, любимая, — сказал на пороге и поцеловал меня так нежно, будто мы расстаёмся навсегда.
Я помахала ему рукой и вернулась к завтраку. Ещё не знала, что это последний поцелуй. Последний раз, когда он называет меня любимой.
Тот же день, 23:15
Игоря всё не было. Телефон недоступен. Я уже приготовила ужин, оделась в красивую ночную рубашку — мы планировали романтический вечер. Меня начала грызть тревога.
В половине двенадцатого раздался звук ключей в замке. Я выбежала к двери, уже готовая осыпать его вопросами. Но замерла, увидев его лицо.
Игорь стоял в прихожей белый как стена. Глаза красные, руки дрожат. На нём был всё тот же костюм, но рубашка смятая, галстук снят.
— Игорь, что случилось? — кинулась к нему. — Ты болен? На работе что-то произошло?
Он молча прошёл в комнату, сел на край кровати, закрыл лицо ладонями.
— Лена, — сказал он очень тихо. — Я не могу больше.
— Что не можешь? — сердце упало куда-то в пятки. — Говори же!
— Не могу... так жить. С тобой.
Тишина. Время замерло. В голове звенело, как после удара.
— Что ты сказал?
— Я ухожу. Сегодня. Сейчас.
Он встал, достал из шкафа спортивную сумку, начал складывать вещи. Механически, как робот. Рубашки, носки, документы из тумбочки.
— Игорь, объясни хотя бы! — голос сорвался на крик. — Что происходит? Мы же были счастливы! Утром ты говорил, что любишь меня!
Он не поднимал глаз, продолжал паковаться.
— Я встретил другую.
Три слова. Всего три слова разбили мир на осколки.
— Кого? — прошептала.
— Неважно. Важно, что я больше не люблю тебя.
Два месяца спустя
Я худела на глазах. Коллеги в больнице смотрели с жалостью — хирургическая медсестра, которая перестала следить за собой. Волосы собраны кое-как, под глазами синяки. Зарплата моя — семьдесят пять тысяч в частной клинике — едва покрывала аренду нашей однушки на Таганке (сорок две тысячи в месяц) и минимальные расходы. Игорь съехал, но договор аренды был на нас двоих, а разрывать его не хотелось — вдруг вернётся?
Спать не могла. Каждую ночь прокручивала в голове тот последний день. Искала знаки, которые пропустила. Может, он приходил домой мрачным уже неделю? Может, я что-то не то сказала? Не заметила его холодности?
Но нет. Утром он был прежним Игорем. Нежным, заботливым. Варил кофе, целовал в лоб, называл солнышком.
Подруги говорили — забудь, найдёшь лучше. Но как забыть человека, с которым планировала всю жизнь? Мы мечтали о свадьбе будущей весной, выбирали район для покупки квартиры. Я даже имена для детей в тайне подбирала.
А теперь просыпалась в пустой квартире и первую минуту забывала, что он ушёл. Тянулась рукой на его сторону кровати, находила холодную простыню. И каждое утро заново умирала.
Пятница, два месяца спустя, 14:30
Я возвращалась домой после ночной смены. Ключи дрожали в руках от усталости. Отработала двенадцать часов подряд, на ногах еле держусь.
И замерла.
Возле подъезда стояла знакомая серая BMW. Номер знала наизусть — М555КХ77. Машина Игоря.
Сердце заколотилось как бешеное. Он вернулся! Понял, какую ошибку совершил! Сейчас выйдет из машины, обнимет, попросит прощения. Скажет, что не мог без меня, что другая была ошибкой.
Я поправила волосы, попыталась придать лицу нормальный вид. Подошла к машине.
За рулём сидел Игорь. И смотрел прямо на меня.
— Игорь! — выдохнула, подбегая к водительской двери. — Ты вернулся!
Он опустил стекло. Лицо спокойное, даже немного равнодушное.
— Привет, Лена.
— Господи, как же я скучала! — руки сами потянулись к нему. — Заходи домой, поговорим! Я всё понимаю, бывает, мужчины ошибаются...
— Лена, стой.
Он не вышел из машины. Даже не заглушил двигатель.
— Я не затем приехал.
— А зачем? — в груди что-то ёкнуло.
Игорь молчал несколько секунд. Изучал моё лицо взглядом врача, который ставит диагноз.
— Хотел посмотреть, как ты.
— Как я? — не понимала. — А... плохо. Очень плохо, если честно. Игорь, я так...
— Похудела, — перебил он. — Сильно. И вообще выглядишь неважно.
В его голосе не было сочувствия. Скорее — что-то вроде удовлетворения. Как будто он пришёл в музей посмотреть на картину и остался доволен увиденным.
— Игорь, при чём тут мой внешний вид? Ты же вернулся, потому что понял...
— Я ничего не понял, — спокойно сказал он. — И не вернулся. Я просто хотел убедиться, что ты страдаешь.
Мир качнулся.
— Что?..
— Мне было интересно — до какой степени. Мучаешься ли ты так же сильно, как я предполагал.
Я стояла, держась за дверцу машины, и не могла поверить услышанному.
— Ты приехал... посмотреть, как я страдаю?
— Да. И знаешь что? — он улыбнулся. Такой холодной, чужой улыбкой. — Ты страдаешь даже больше, чем я ожидал. Это... приятно.
Ноги подкосились. Я опустилась на корточки прямо у его машины, не в силах стоять.
— Зачем ты так со мной?
— А почему бы и нет? — он пожал плечами. — Три года ты была уверена в моей любви. Строила планы, мечтала о будущем. А потом в один день всё рухнуло. Интересно же, на что ты способна. Как будешь выкарабкиваться.
— Ты... ты изучаешь меня? Как пациентку?
Игорь задумался, будто действительно анализировал свои мотивы.
— Возможно. Знаешь, в моей практике много женщин с разрушенной психикой. После измен, разводов, потерь. Но наблюдать процесс с самого начала... это же уникальная возможность.
Я смотрела на него и не узнавала. Где тот мужчина, который этим утром варил мне кофе? Который говорил, что любит больше жизни?
— Ты никогда меня не любил?
— Первые полгода — любил. Потом привык. А последние полтора года... — он сморщился, как от неприятного вкуса. — Тошнило от твоей навязчивости. От твоих планов на будущее. От твоих 'милых' записочек в пиджаке. От того, как ты укладывала мои носки по цветам.
Каждое слово — как удар ножом.
— А утром... утром ты был таким нежным...
— Утром я ещё сомневался. Думал — может, дотяну до конца месяца, а там посмотрю. Но потом на работе встретил Дашу — мою новую коллегу. И понял: всё, хватит терпеть.
— Даша...
— Молодая, красивая, умная. И главное — не строит иллюзий. Мы встречаемся уже месяц, и она ни разу не заговорила о свадьбе.
Он смотрел на меня сверху вниз, как энтомолог на пойманную бабочку.
— А ты за три года ни разу не задалась вопросом: почему я не делаю предложение? Не знакомлю с родителями? Не беру на корпоративы?
Я молчала. Потому что задавалась. Сто раз задавалась. Но объясняла это его занятостью, характером, тем, что «он не любит официальности».
— Потому что не хотел, — ответил он на свой же вопрос. — Не хотел тебя никому представлять. Не хотел связывать с тобой жизнь официально. Ты была... временной мерой.
Я закрыла лицо руками. Слёзы текли сквозь пальцы.
— Лена, не реви, — сказал он брезгливо. — Это выглядит жалко.
Я подняла голову, посмотрела на него сквозь слёзы.
— А ты знаешь, что выглядит жалко? — голос мой звучал странно, хрипло. — Мужчина тридцати четырёх лет, который тратит выходной день на то, чтобы поглазеть на страдания бывшей девушки.
Что-то мелькнуло в его глазах. Удивление? Раздражение?
— Что ты хочешь этим сказать?
Я встала, отряхнула колени. Слёзы всё ещё текли, но уже по-другому. Не от боли — от злости.
— Я хочу сказать, что нормальные люди расстаются и расходятся. А ты... ты приехал сюда, как садист в тюрьму. Посмотреть на мучения жертвы.
— Лена...
— Знаешь, что это значит? — я подошла ближе к окну его машины. — Что ты не равнодушен. Что я всё ещё занимаю твои мысли. Иначе зачем тебе знать, как я живу?
Игорь нахмурился.
— Не придумывай глупости.
— Это не глупости. Это психология, а ты врач и должен понимать. Люди не тратят время на тех, кто им безразличен.
Я оперлась о дверцу машины, заглянула ему в глаза.
— Хочешь знать, что я думаю? Ты пришёл не посмотреть, как я страдаю. Ты пришёл убедиться, что я жива.
— Чушь какая-то...
— Ты боишься, что натворил что-то страшное. Что доведёшь меня до суицида или нервного срыва. И тогда твоя новая любовь будет отравлена чувством вины.
Игорь резко повернул ключ в замке зажигания.
— Я ухожу. Ты неадекватна.
— Я абсолютно адекватна, — спокойно сказала я. — И знаешь что? Спасибо тебе.
— За что? — он уже поставил машину на скорость, но всё ещё не ехал.
— За то, что показал, кто ты есть на самом деле. Представляешь, я могла выйти за тебя замуж? Родить детей? А потом узнать, что живу с садистом.
Лицо Игоря исказилось.
— Я не садист!
— Тогда что? Как называется человек, который получает удовольствие от чужих страданий?
Он хотел что-то ответить, но я не дала.
— Знаешь, Игорь, а мне правда было плохо. Эти два месяца — худшие в моей жизни. Я похудела на восемь килограммов, не спала ночами, чуть с работы не уволилась.
Что-то похожее на удовлетворение мелькнуло в его глазах.
— Но сегодня, — продолжила я, — сегодня мне стало легче. Не потому что ты приехал. А потому что я наконец поняла: страдала я не по тебе. Я страдала по иллюзии.
— По какой иллюзии?
— По иллюзии хорошего человека, которого никогда не существовало. Игорь, которого я любила, умер утром в субботу, когда заваривал мне кофе. А ты — просто чёрствый эгоист, который два месяца назад подарил мне освобождение.
Он дёргнул рычаг коробки передач.
— Довольно. Мне некогда слушать твои психологические теории.
— Конечно, тебе некогда. У тебя же Даша, — я отошла от машины. — Передай ей от меня спасибо. За то, что забрала тебя.
Игорь газанул, но через секунду остановился, опустил стекло.
— И что теперь? Будешь мстить?
Я рассмеялась. Впервые за два месяца — искренне рассмеялась.
— Мстить? Игорь, ты же сам себя наказываешь каждый день.
— Это как?
— Очень просто. Ты будешь жить с пониманием того, что способен на подлость. Что внутри тебя сидит маленький тиран, который наслаждается чужой болью. И рано или поздно Даша это увидит. Как увидела я.
Я развернулась и пошла к подъезду. Позади раздался рёв мотора — Игорь уехал, со скрипом шин.
А я поднималась по ступенькам и чувствовала, как с каждым шагом становлюсь легче.
Вечер того же дня
Я сидела на кухне с чашкой чая и впервые за долгое время не думала об Игоре. Думала о себе. О том, что завтра суббота, и можно выспаться. О том, что пора покрасить волосы и купить новое платье. О том, что подруга Катя уже месяц зовёт меня на день рождения к своему коллеге.
Телефон завибрировал. СМС.
«Лена, прости. Не хотел так жестоко. Ты права — я не лучший человек. Надеюсь, ты найдёшь счастье. Игорь.»
Я прочитала сообщение три раза. Потом удалила его и заблокировала номер.
Потому что поняла главное: его извинения мне больше не нужны. Как и он сам.
Я уже нашла счастье. Оно началось сегодня днём, возле серой BMW. В тот момент, когда я наконец увидела правду.
И эта правда освободила меня.
А как бы вы поступили на моём месте? Простили бы или рады, что такой человек ушёл из жизни? Пишите в комментариях — мне очень важно ваше мнение.
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новые истории о том, как важно уметь отстаивать свои границы и не позволять никому превращать себя в объект для психологических экспериментов.
#ЛичнаяИстория #Предательство #НачалоНовойЖизни #Психология #ИсторияПроЛюбовь #Границы #Самоуважение