— Я всего лишь предложила более разумное расположение, — выдохнула Лариса Сергеевна, оценивающе обводя взглядом комнату. — В твоей расстановке, Алина, гостям будет крайне неудобно.
— Гостям? Каким ещё гостям? — Алина скрестила руки. — Мы с Даней только переехали. Какие гости?
— Вот именно. Вы ещё новички в вопросах быта, — с нажимом произнесла Лариса Сергеевна, передвигая журнальный столик. — Вам нужна моя рука.
Алина бросила взгляд на мужа, надеясь на поддержку. Тот, как обычно, отгородился смартфоном.
Они жили в новой квартире всего три дня. Просторная трёшка с окнами на сквер — их мечта, выношенная долгими годами. Каждая сэкономленная копейка, каждый лишний выход на работу в выходной — всё было ради этого. И вот — своё жильё. Пусть в ипотеку, пусть без ремонта мечты, но своё.
Первый вечер они провели, обнимаясь посреди пустых комнат. Второй — расставляя привезённую мебель. А на третий...
На третий день приехала Лариса Сергеевна. С чемоданами, коробками и энтузиазмом человека, который пришёл "всё устроить".
— Даня, может, всё-таки оставим диван у окна, как Алина хотела? — неуверенно пробормотал он, поднимая глаза от телефона.
— Даниил, ты же сам говорил, что у меня вкус получше, — отрезала мать. — У окна будет стоять фарфоровая лампа. Раритет. Я её вам подарила.
— Мы не планировали никаких ламп, — попыталась возразить Алина.
— Вот поэтому и нужно, чтобы я помогла, — улыбнулась свекровь. — Пойду разберу коробки. Я вам ещё постельное белье новое привезла. Очень качественное. И шторы.
Когда она вышла, Алина села на диван как опущенная.
— Она надолго? — спросила у мужа.
— Понятия не имею. Какая разница? Она же хочет помочь.
— Мы пять лет к этому шли. К СВОЕЙ квартире. А теперь...
— А теперь мама делает ремонт за свой счёт, — пожал плечами Даня. — Ты сама говорила, что с финансами туго.
Алина готова была сказать многое. Что "помощь" больше напоминает захват. Что она чужая в собственном доме. Но не стала. Он всё равно не услышит.
Раздался звонок в дверь.
— Наверное, строители! — радостно крикнула Лариса Сергеевна из коридора. — Я вызвала команду — ванную будем переделывать!
— Что?! — Алина резко повернулась к мужу. — Мы это не обсуждали!
— Ну... если она уже вызвала, значит, так надо, — пробормотал тот.
Одна неделя обернулась месяцем. Свекровь не просто осталась — она обустроилась. Командовала строителями, выбирала гарнитуры, диктовала цвет стен. А на недовольство отвечала как по учебнику: "Вы неопытные", "Мне виднее", "Скажете ещё спасибо".
Однажды утром Алина проснулась от чьего-то оживлённого голоса на кухне. Подойдя к двери, замерла.
— Да, Светочка, теперь живу у детей. Мою квартиру сдам — деньги пойдут им на ипотеку. Представляешь, как я всё продумала? Даниил сам предложил. А с Алиной... ну, у неё выбора нет, конечно.
Алина застыла. Она? Без выбора?
В офисе она не могла сосредоточиться. Голова гудела, руки дрожали. Её спасла Оля — коллега с третьего стола.
— Ты сама на себя не похожа, — обеспокоенно сказала та. — Что случилось?
— Свекровь... переехала. Без предупреждения. Как будто так и должно быть.
— А Даня?
— А что Даня? — горько усмехнулась Алина. — "Мама старается", "Мама одна", "Мама помогла"... А то, что это не помощь, а удушение — не видит.
— Но ведь квартира ваша!
— Формально — да. Но он не готов ей перечить. Всегда был под её крылом.
Вечером Алина твёрдо решила поговорить. Без намёков, без сдержанности. Просто сказать. Но, войдя домой, застыла: в гостиной расположились три незнакомые женщины. За столиком — чай, печенье, оживлённые разговоры.
— Алина, милая! — воскликнула Лариса Сергеевна. — Познакомься, это мои подруги из кружка декора. Я пригласила их.
— Она рассказывала, как ты благодарна ей за помощь, — улыбнулась одна из женщин.
— Настоящая свекровь-мечта! — добавила другая.
Алина сглотнула.
— Я... мне нужно поговорить с Даниилом. Он дома?
— Нет. Задерживается. Переоденься и присоединяйся. Я как раз обсуждала, как переделаем вашу спальню.
Позже, когда гости ушли, Алина в отчаянии спросила:
— Зачем вы врёте, что выбирали нам квартиру? Вы ведь впервые увидели её уже после покупки. И что значит "переезжаете"? Мы это обсуждали?
— Не драматизируй, — поморщилась свекровь. — Ты с самого начала была не слишком вежливой. Даниил всегда меня защищал. И правильно делал. А по поводу переезда — всё уже решено. Я нашла жильцов на свою квартиру. Вы молодые, вам нужно руководство.
В тот вечер Даниил вернулся поздно. Алина ждала в спальне, в темноте.
— Мы должны поговорить, — тихо произнесла она. — Твоя мама говорит, что переезжает к нам жить. Ты действительно это предложил?
Он сел на край кровати, опустив плечи.
— Я... сказал, что подумаем. Она предложила сдавать квартиру и гасить нам ипотеку. Я не думал, что она воспримет это как приглашение.
— Ты не думал?! — голос у неё задрожал. — Она решает всё за нас! И ты позволяешь. Я чувствую себя чужой. Это не семья. Это театр с одним режиссёром — твоей мамой.
— Я просто хотел... чтобы всем было хорошо.
— А мне не было. Ни одного дня.
Он молчал.
— Я не хочу, чтобы она жила с нами, — сказала она наконец. — Это наш дом. Наш. Не её.
— Тогда... давай поговорим с ней. Все вместе. Завтра.
Но утром Алина обнаружила: к ужину назначен званый вечер. В квартире пахло новыми обоями. На кухне шумели рабочие. Вместо беседы — гости.
— Это чтобы сразу обсудить всё при всех, — спокойно сказала Лариса Сергеевна.
Вечером в квартире собрались десяток человек: старые друзья, сослуживцы Даниила, даже его начальник с женой. Лариса Сергеевна сияла.
— Друзья! — провозгласила она, звякнув ложкой по бокалу. — Мы с мужем приняли важное решение. Сдаём свою квартиру, переезжаем к детям и помогаем им с ипотекой. Ведь семья — это поддержка!
Все зааплодировали. Алина — нет.
— Алина, ты не рада? — спросила свекровь.
Алина встала.
— Нет, не рада. Это не ваша квартира. Мы с Даниилом пять лет мечтали о собственном доме. А теперь всё принадлежит вам. Даже наш голос здесь никому не нужен.
Повисла тишина. Даниил смотрел в пол.
— Скажи ей, — бросила Лариса Сергеевна сыну. — Скажи, что мы всё решили вместе.
Он наконец поднял голову.
— Мама... Я говорил, что подумаем. Я не давал согласия.
— Что?! — вскрикнула та. — Я всю себя вам отдала, а ты...
— Полина, — вдруг подал голос отец. — Оставь их. Дай им дышать.
Комната замерла. Он никогда раньше не перечил жене.
— Ты... против меня? — прошептала она.
— Я за наших детей. И за внуков, которых ты отпугнёшь, если не остановишься.
Гости спешно ушли. В квартире остались только они.
— Прости нас, — тихо сказал свёкор Алине. — Я слишком долго молчал.
Лариса Сергеевна ушла молча, хлопнув дверью. Её муж — впервые выглядел свободным.
— Я не знал, что тебе так тяжело, — сказал Даниил позже. — Я был слеп.
— Ты просто боялся разочаровать её. Но теперь ты услышал меня. Это главное.
Он кивнул.
— Есть одно... Я отказался от командировки в другой город. В Новосибирск. Повышение, новая жизнь. Но не решился.
— А если я скажу, что поехала бы с тобой?
Он удивлённо посмотрел на неё.
— Ты бы правда смогла?
— Да. Если мы будем вместе.
Две недели спустя они паковали коробки. Решили сдавать квартиру — деньги пойдут на ипотеку.
Однажды пришёл Виктор Алексеевич. Помогал упаковывать, шутил, даже варил чай.
— Она злая на всех, — сказал он о жене. — Но она уже ходит к психологу. Кто бы мог подумать.
В день перед отъездом в дверь постучали. На пороге стояла Лариса Сергеевна. Тихая, с коробкой в руках.
— Я... не умею извиняться, — проговорила она. — Но... Виктор настоял. В этой коробке — детские фото Даниила, его тетрадки... Может, пригодятся в новом доме.
— Спасибо, — прошептала Алина.
— Можно мне будет приехать... когда-нибудь? В гости. Ненадолго. Если вы не против.
— Только по предварительному согласованию, — кивнула Алина. — И только как гостья.
— Справедливо, — согласилась Лариса Сергеевна.
Когда поезд тронулся, Алина смотрела в окно, чувствуя, как тяжесть уходит. В их багаже — не только вещи. Но и свобода. Возможность начать всё сначала.
— Я оставил ей письмо, — сказал Даниил. — Написал, что люблю. Но теперь я сам за себя. За нас.
Алина сжала его руку:
— Это и есть взрослая любовь.
Они ехали в новую жизнь. Меньше метров, меньше удобств — но больше воздуха. Больше любви. Только их.