Маша поставила на стол тарелки и разложила приборы. Ужин был почти готов, оставалось только достать из духовки запеканку и позвать Сергея. В последнее время муж задерживался на работе допоздна, и семейные ужины стали редкостью. Но сегодня особенный день — их годовщина. Десять лет вместе, целое десятилетие.
Накануне она заказала доставку цветов в офис мужа, купила бутылку его любимого вина и приготовила запеканку по рецепту свекрови. Наверняка Сергей тоже что-то приготовил — возможно, очередную безделушку, которую она с благодарной улыбкой поставит на полку к таким же подаркам прошлых лет.
Их любовь давно переросла в нечто более спокойное и размеренное. Без страстей, без потрясений, но и без разочарований. Может быть, не о такой жизни мечтала юная Маша, выходя замуж, но сейчас, в тридцать пять, она ценила стабильность и предсказуемость. Никаких сюрпризов, никаких потрясений — только спокойное течение дней, в котором можно найти свои маленькие радости.
Звук поворачивающегося в замке ключа прервал ее размышления. Сергей вернулся. Маша бросила взгляд на часы — половина восьмого, почти вовремя. Она сняла фартук, поправила волосы и вышла в прихожую с улыбкой.
— С годовщиной, дорогой!
Сергей стоял у входной двери, все еще держа ключи в руке, словно не решаясь войти полностью. На лице его было странное выражение — смесь вины и решимости.
— Привет, Маш, — сказал он, и голос его звучал неестественно. — Спасибо за цветы. Красивые.
— Тебе понравились? — обрадовалась она. — Я выбирала сама, хотела что-то особенное.
Сергей кивнул, но ничего не ответил. Прошел в комнату, снял пиджак и сел на диван. Маша последовала за ним, чувствуя, как сердце сжимается от предчувствия чего-то нехорошего.
— Что-то случилось? — спросила она, присаживаясь рядом. — На работе проблемы?
— Нет, на работе все в порядке, — Сергей провел рукой по лицу, словно стирая невидимую паутину. — Маша, нам нужно поговорить.
Эта фраза. Никогда ничего хорошего после нее не следует. Маша почувствовала, как каменеет лицо, как к горлу подступает комок.
— Я слушаю, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
Сергей встал, прошелся по комнате, потом снова сел, но уже в кресло напротив. Словно хотел установить дистанцию.
— Я долго думал, как тебе сказать, — начал он. — Мне не хотелось делать тебе больно, но и врать больше не могу.
Маша молчала, ожидая продолжения. Внутри все сжалось в тугой узел.
— Твоя подруга мне нравится больше тебя, — признался муж, глядя ей прямо в глаза. — Я влюблен в Катю.
Время словно остановилось. Маша смотрела на мужа, на его знакомое до последней черточки лицо, и не могла поверить в то, что услышала. Катя? Ее ближайшая подруга со студенческих лет? Та самая Катя, которая была свидетельницей на их свадьбе? Которая крестила их дочь? Которая приезжала к ним на дачу каждые выходные все эти годы?
— Ты шутишь, — наконец выдавила Маша.
— Нет, — Сергей покачал головой. — Я бы никогда не стал шутить о таком. И не говорил бы, если бы это было просто увлечение. Но это серьезно, Маш. Я люблю ее.
— И как давно? — Маша сама не узнавала свой голос — такой чужой он стал, такой холодный.
— Полгода, — ответил Сергей после паузы. — Мы пытались бороться с этим чувством, правда. Но ничего не вышло.
— Полгода, — эхом повторила Маша. — И все это время вы...
— Нет! — поспешно сказал Сергей. — Между нами ничего не было, клянусь. Мы просто поняли, что больше не можем лгать ни себе, ни вам.
— Вам? — переспросила Маша. — Кому это «вам»?
— Тебе и Косте, — ответил муж. — Катя говорит с ним сегодня.
Костя. Муж Кати. Маша вспомнила, как они дружили семьями, как вместе отмечали праздники, ездили отдыхать. Как она радовалась, что у них такие близкие друзья. И все это время...
— Убирайся, — тихо сказала Маша.
— Что? — не понял Сергей.
— Убирайся из моего дома! — Маша уже кричала, не сдерживая эмоций. — Немедленно! Я не желаю тебя видеть!
— Маша, давай поговорим спокойно, — Сергей попытался взять ее за руку, но она отдернула ее, словно обожглась.
— О чем говорить? О том, как вы с моей лучшей подругой обсуждали меня за спиной? О том, как вы решали, когда и как сообщить мне о своей «любви»? Мне не о чем с тобой разговаривать. Уходи!
— Я понимаю, что ты чувствуешь, — начал Сергей.
— Нет, не понимаешь, — оборвала его Маша. — Ты ничего не понимаешь. Иначе не сделал бы этого со мной. Не в день нашей годовщины. Не после десяти лет брака.
Она встала и пошла на кухню. Запеканка в духовке уже подгорала, распространяя запах горелого теста. Маша машинально выключила духовку, достала противень и поставила его на стол. Глупо, но ей было жаль потраченных продуктов, времени, сил. Все впустую.
Сергей появился в дверях кухни.
— Я могу переночевать у друга, — сказал он. — А завтра приеду за вещами. Если ты не против.
— Делай, что хочешь, — ответила Маша, не поворачиваясь к нему. — Мне все равно.
Когда входная дверь захлопнулась, Маша опустилась на стул и закрыла лицо руками. Ее трясло. Как такое возможно? Как два самых близких человека могли так поступить с ней? Она вспомнила, как еще недавно доверяла Кате свои переживания о браке, о том, что Сергей стал отдаляться, о своих страхах потерять его. А подруга слушала, кивала, советовала... зная, что сама влюблена в ее мужа.
Телефон зазвонил, словно отвечая на ее мысли. На экране высветилось имя Кати. Маша колебалась — стоит ли отвечать? Что она может сказать человеку, который предал ее доверие? Но любопытство и желание услышать объяснения взяли верх.
— Алло, — голос Маши звучал сухо и отстраненно.
— Маша, — на другом конце провода Катя явно плакала. — Мне нужно с тобой поговорить. Пожалуйста.
— О чем? — спросила Маша. — О том, как вы с моим мужем решили, что вы идеальная пара? Или о том, как ты притворялась моей подругой все это время?
— Я не притворялась, — всхлипнула Катя. — Я правда тебя люблю, Маш. Ты мой самый близкий человек. Была им всегда. Поэтому все так сложно...
— Было бы проще, если бы ты меня ненавидела? — горько усмехнулась Маша. — Тогда не пришлось бы чувствовать вину?
— Ты не понимаешь, — Катя говорила сквозь слезы. — Мы не хотели этого. Просто так получилось. Я боролась с этим чувством, клянусь. Но оно оказалось сильнее меня.
— Избавь меня от подробностей, — оборвала ее Маша. — Я не хочу слышать о твоей «борьбе». Результат говорит сам за себя.
— Маша, прошу, давай встретимся, поговорим, — взмолилась Катя. — Я не хочу терять твою дружбу.
— Дружбу? — Маша почувствовала, как внутри поднимается волна ярости. — Ты спишь с моим мужем и хочешь сохранить дружбу?
— Я не сплю с ним! — воскликнула Катя. — Между нами ничего не было, клянусь! Мы просто поняли, что любим друг друга.
— Ах, какая благородная любовь, — съязвила Маша. — Платоническая. Жаль разочаровывать, но долго это не продлится. Сергей — мужчина с здоровыми аппетитами.
— Маша, пожалуйста, — в голосе Кати звучало отчаяние. — Я не могу потерять и тебя, и Костю в один день.
— А чего ты ожидала? — спросила Маша. — Что мы все будем жить одной большой счастливой семьей? Что я буду улыбаться, глядя на вас с Сергеем?
— Нет, конечно, нет, — ответила Катя. — Но я надеялась, что со временем...
— Времени больше нет, — перебила ее Маша. — Все закончилось сегодня. Не звони мне больше.
Она нажала отбой и швырнула телефон на диван. Внутри бушевал ураган эмоций — боль, обида, злость, отчаяние. Хотелось кричать, бить посуду, сжечь все фотографии, где они вчетвером — счастливые, улыбающиеся, ничего не подозревающие.
Вместо этого Маша открыла бутылку вина, приготовленную для праздничного ужина, и налила себе полный бокал. К черту правила, к черту приличия. Сегодня ее мир рухнул, и она имела право напиться.
Бокал за бокалом, Маша чувствовала, как алкоголь притупляет боль, как мысли становятся вязкими и тяжелыми. Она смотрела на семейные фотографии на стенах, на маленькие сувениры, привезенные из совместных поездок, и все это казалось теперь фальшивкой, декорацией для спектакля, который закончился.
Когда бутылка опустела, Маша почувствовала неконтролируемое желание поговорить с кем-то, излить душу. Но кому? Родителям? Они будут просто в ужасе, они всегда считали Сергея идеальным зятем. Коллегам? Слишком унизительно. Подругам? Но главной подругой всегда была Катя, а теперь...
Рука сама потянулась к телефону, и Маша набрала номер брата. Дима был младше ее на пять лет, но всегда отличался рассудительностью и мудростью не по годам.
— Привет, сестренка, — раздался в трубке его веселый голос. — Чем обязан такому позднему звонку?
— Сергей ушел к Кате, — сказала Маша, и сама удивилась, как спокойно прозвучали эти слова.
В трубке повисла тишина.
— К какой Кате? — наконец спросил Дима. — К твоей подруге Кате?
— Да, — Маша почувствовала, как к горлу снова подступают слезы. — Они, видите ли, любят друг друга.
— Вот сволочи, — выдохнул брат. — Маш, ты как? Хочешь, я приеду?
— Не надо, — покачала головой Маша, хотя брат не мог ее видеть. — Я просто не знала, кому позвонить. Всегда в трудную минуту звонила Кате, а теперь...
— Понимаю, — сказал Дима. — Слушай, я сейчас все дела отложу и приеду, хорошо? Не хочу, чтобы ты одна была.
— Я пьяная, — призналась Маша. — Выпила целую бутылку вина.
— Тем более приеду, — решительно сказал брат. — Буду через полчаса. Держись.
Положив трубку, Маша почувствовала слабое облегчение. Хорошо, что есть брат. Хорошо, что не все близкие люди предают.
Дима приехал даже раньше, чем обещал. Окинул взглядом растрепанную сестру, пустую бутылку на столе, недоеденную запеканку и молча обнял Машу.
— Пойдем на кухню, — сказал он. — Я сделаю тебе крепкий чай, и ты мне все расскажешь.
Пока брат хозяйничал на кухне, Маша наблюдала за ним, думая о том, как он повзрослел, возмужал. Когда-то она защищала его от дворовых хулиганов, а теперь он приехал защищать ее — от боли, от одиночества, от отчаяния.
— Что теперь будет? — спросила она, обхватив ладонями горячую чашку. — Как жить дальше?
— День за днем, — просто ответил Дима. — Сначала будет очень больно. Потом немного легче. Потом еще легче. И в какой-то момент ты поймешь, что можешь дышать без боли.
— Говоришь, как человек с опытом, — слабо улыбнулась Маша.
— Ну, мне тоже разбивали сердце, — пожал плечами брат. — Не так жестоко, как тебе, но все же.
— Почему они так поступили? — Маша не могла не задать этот вопрос, хотя понимала, что брат не знает ответа. — Десять лет брака, столько всего пережито вместе... И Катя. Мы с детства дружили. Как она могла?
— Люди слабы, — вздохнул Дима. — И эгоистичны. Они не хотят причинять боль, но еще меньше хотят отказываться от того, что им нравится. Даже если это чужой муж или жена лучшей подруги.
— Я никогда не смогу им простить, — покачала головой Маша. — Никогда.
— И не нужно, — сказал Дима. — По крайней мере, сейчас. Думай о себе, о том, как тебе пережить это. Все остальное потом.
Они говорили до глубокой ночи. Маша плакала, кричала, проклинала мужа и подругу, а брат слушал, не перебивая, иногда кивая, иногда обнимая ее за плечи. Это было именно то, что ей нужно — выплеснуть эмоции, не боясь осуждения или непонимания.
Под утро, когда Маша, измученная разговором и слезами, начала засыпать на диване, Дима накрыл ее пледом и тихо сказал:
— Знаешь, я почему-то уверен, что все будет хорошо. Ты сильная, Маш. Всегда была такой. И сейчас справишься.
— Не чувствую себя сильной, — пробормотала она сквозь сон. — Чувствую себя преданной и никому не нужной.
— Это пройдет, — пообещал брат. — Просто дай себе время.
Утром Маша проснулась с головной болью и тяжестью в сердце. На мгновение ей показалось, что все произошедшее — просто кошмарный сон. Но реальность быстро вернулась, когда она увидела брата, спящего в кресле напротив.
Дима проснулся от ее взгляда, потянулся и улыбнулся:
— Как ты?
— Жива, — ответила Маша. — Спасибо, что приехал.
— Я останусь на несколько дней, если ты не против, — сказал брат. — Не хочу, чтобы ты была одна, когда Сергей придет за вещами.
Маша кивнула, благодарная за поддержку. Она не представляла, как будет смотреть мужу в глаза, как будет наблюдать, как он собирает свои вещи, готовясь к новой жизни с ее бывшей подругой.
— Я сварю кофе, — сказал Дима, поднимаясь. — А ты пока приведи себя в порядок. День обещает быть трудным.
Под душем Маша дала волю слезам — последним слезам, которые она позволит себе пролить из-за предательства. Потом, тщательно вытерев лицо, она надела свежую одежду, сделала легкий макияж, убрала волосы в аккуратный пучок. Пусть Сергей видит, что она не сломлена, что она держится.
Когда раздался звонок в дверь, Маша была готова. Дима открыл, и в квартиру вошел Сергей — небритый, с красными глазами, в помятой вчерашней рубашке.
— Привет, — сказал он, удивленно глядя на Диму. — Не знал, что ты здесь.
— Теперь знаешь, — сухо ответил тот. — Маша на кухне.
Сергей прошел в кухню, где Маша методично нарезала сыр для бутербродов. Она не подняла головы, продолжая свое занятие.
— Я за вещами, — сказал Сергей после паузы.
— Я поняла, — кивнула Маша. — Собирай, что тебе нужно.
— Ты в порядке? — спросил он.
Маша подняла голову и посмотрела ему в глаза:
— А как ты думаешь? В порядке ли я после того, как узнала о предательстве двух самых близких людей? Как ты считаешь, Сергей?
— Я знаю, что причинил тебе боль, — сказал он, опуская глаза. — И мне очень жаль. Но я не мог больше врать. Ни тебе, ни себе.
— Да, конечно, — кивнула Маша. — Честность — такая важная вещь. Особенно после полугода обмана.
— Я никогда не хотел, чтобы так вышло, — вздохнул Сергей. — Клянусь, я пытался бороться с этим чувством. Но оно оказалось сильнее.
— Избавь меня от подробностей, — оборвала его Маша. — Собирай вещи и уходи. Остальное обсудим с адвокатами.
Сергей кивнул и вышел из кухни. Маша услышала, как он ходит по спальне, открывает шкафы, выдвигает ящики. Каждый звук отдавался болью в сердце — конец, конец всему, что было между ними.
Когда он вышел с двумя большими сумками, Маша стояла в коридоре, скрестив руки на груди. Дима маячил за ее спиной, готовый вмешаться, если потребуется.
— Я заберу остальное потом, — сказал Сергей. — Если ты не против.
— Предупреди заранее, — ответила Маша. — Я не хочу быть дома, когда ты придешь.
Сергей кивнул, потом сказал тихо:
— Я никогда не хотел делать тебе больно, Маш. Ты замечательная. Просто...
— Просто Катя нравится тебе больше, — закончила за него Маша. — Я поняла. Теперь уходи.
Когда дверь за Сергеем закрылась, Маша прислонилась к стене и закрыла глаза. Она ожидала новой волны боли, но внутри была только пустота. Словно вместе с мужем ушла часть ее самой, оставив зияющую дыру.
— Ты молодец, — сказал Дима, обнимая ее за плечи. — Держалась достойно.
— Я просто онемела, — призналась Маша. — Не чувствую ничего.
— Это защитная реакция, — кивнул брат. — Пройдет. А пока, может, позавтракаем? Я умираю с голоду.
Маша слабо улыбнулась. Вот что значит настоящая поддержка — не давать погрузиться в пучину отчаяния, возвращать к простым, обыденным вещам.
— Давай, — согласилась она. — Только сначала выброшу это.
Она сняла с пальца обручальное кольцо и положила его на полку в прихожей. Символ брака, символ верности и любви. Теперь просто кусок металла, ничего не значащий.
— Все будет хорошо, — сказал Дима, глядя на этот жест. — Не сразу, но будет.
Маша кивнула. Она не верила в это сейчас, но хотела верить. Хотела думать, что где-то впереди ее ждет новая жизнь, в которой не будет предательства и боли. Жизнь, в которой она снова научится доверять людям и, может быть, даже любить.
А пока нужно просто пережить этот день. И следующий. И еще много дней после него. Шаг за шагом, вдох за выдохом. И когда-нибудь она оглянется назад и поймет, что все случившееся было не концом, а началом. Началом пути к себе настоящей, сильной и независимой. К той Маше, которая не позволит больше никому разбить свое сердце.
🔔 Чтобы не пропустить новые рассказы, просто подпишитесь на канал 💖
Рекомендую к прочтению увлекательные рассказы моей коллеги: