Только-только выдохнул с облегчением после переезда шумных пенсионеров с нижнего этажа, которые годами терроризировали всех в доме жалобами на любой звук, как подъезд подарил мне новый «сюрприз». В соседнюю четырехкомнатную квартиру, что через стенку от моей, въехала многодетная семья.
Сказать, что у них много детей — не сказать ничего. Я лично насчитал четверых малышей лет до пяти, а иногда в тамбуре мелькают школьники — то ли гости, то ли старшие братья-сёстры. Узнал я всё это не понаслышке: у нас общий тамбур! О, как мне «повезло».
А там, где дети, там и куча детских вещей. Уже в первую неделю после переезда подъезд украсили коляски, самокаты, беговелы, велосипеды разных калибров, пластмассовые санки, ватрушки, мячики, каски от роликов... В общем, небольшой склад «Детского мира» образовался прямо на пути к моей двери.
Сначала всё это богатство аккуратно стояло на их половине тамбура. Ну, неудобно, конечно, во время уборки — то за колёса зацепишься, то в цепочку от велосипеда вляпаешься. Но я терпел. У нас места хватает, если пользоваться им с умом. Но, как водится, стоит дать пальчик — откусят руку по локоть.
Через пару недель я начал замечать, что коляска и пара велосипедов перекочевали уже в подъезд, прямо на лестничную клетку между этажами. У нас и так не Мариинский дворец, а тут ещё эта техника с колёсами наперевес! Ни пройти, ни пронести ничего. Как будто живёшь не в многоквартирном доме, а в кладовой с проходом к себе домой.
Однажды вечером, возвращаясь с работы, я столкнулся с хозяйкой этого арсенала. Молодая, симпатичная, с добрым лицом, но... как оказалось, с весьма своеобразным понятием о личном пространстве.
– Ирина, будьте добры, уберите, пожалуйста, коляску и велосипеды с лестничного пролета. Это же не склад, а подъезд! – сказал я спокойно, надеясь на понимание.
Она посмотрела на меня так, будто я предложил ей снести стену между квартирами.
– А что такого? Они же никому не мешают! – сказала с возмущением и искренним недоумением.
Вот оно — святая наивность. Ни про нормы пожарной безопасности, ни про уважение к окружающим. Пришлось провести ликбез: что мешает, что могут оштрафовать, и что, в конце концов, не всем удобно обходить чужие вещи по пути домой.
– Мне тяжело каждый раз затаскивать всё в тамбур, – возразила она. – У нас и так там тесно, а детям так удобнее!
– А бабушке с четвёртого как удобно через ваши велосипеды перепрыгивать? Или соседке с первым, у которой коляска своя, но она её домой заносит?
Ответа не последовало. Ирина развернулась и ушла, оставив меня стоять у подъезда, кипящего от возмущения. Видимо, так теперь принято — старших слушать не обязательно, если тебе неудобно.
Я попытался поговорить и с её мужем — каким-то вечно усталым мужчиной с глазами человека, пережившего три апокалипсиса. Тот на мои слова только что-то пробормотал и исчез в квартире, будто растворился.
Когда слова не помогают, остаётся действовать. Купил на маркетплейсе три дешёвеньких навесных замка с ключами. Петелька — тонкая, но надёжная. По сто с небольшим рублей — мелочь, а приятно. Вечером, дождавшись, когда подъезд опустел, накинул замки на передние колёса: двум велосипедам и коляске. Всё. Уехать никуда нельзя. А ключи — в карман.
Наутро начался спектакль. Вопли, крики детей, ругань. Потом — звонок в дверь.
– Это вы сделали?! – Ирина стояла с покрасневшим лицом, потряхивая кулаком.
– Я? О чём вы вообще? Я просто вышел за хлебом, – удивился я, словно ни сном ни духом.
– Это вы мстите, потому что у нас дети! Вы всех против нас настраиваете! Да вы вообще человек без сердца!
Честно говоря, я чуть не рассмеялся. Оказалось, что это не я один такой «вредный». Коляску уже пару раз кто-то выносил на улицу. Велосипеды прятали у чердака на пятом этаже. И замки снимать Ирина то ли сама научилась, то ли кто помог. Может, спилили, может, ключи подобрали — неважно.
Важно другое: с тех пор транспорт весь стоит исключительно в их половине тамбура. Аккуратно, рядами. Пару колясок даже накрыты чехлами! Видимо, поняли, что можно и по-другому решать вопросы.
А Ирина с мужем теперь ходят мрачнее тучи. Иногда бросают в мою сторону косые взгляды. Но мне-то что? Подъезд чист, лестница свободна. Соседка с четвёртого теперь спокойно спускается за хлебом, а я — с чувством выполненного долга пью утренний кофе.
Вот так я, совершенно неожиданно для себя, стал хранителем порядка и борцом с детским транспортным самоуправством.