Тасенька зыркнула неодобрительно и ему пришлось заткнуться. Кеша понимал, что если сейчас она откроет рот, то ему несдобровать.
Таисия была его женой почти восемнадцать лет и ее взрывной характер он знал прекрасно. Натурой она была творческой и поэтому мелочи быта ее не очень занимали.
– Тарасов, тебе что опять не так? – ухмыльнулась молодая женщина, вернувшись к холсту.
Тая готовилась к очередной выставке и муж сильно отвлекал ее от этого кропотливого процесса. Ему, как на грех, все время что-то надо было. Вчера Иннокентию приспичило отведать окрошки и ей пришлось оторваться от пейзажа. Пока она варила яйца, картошку, рубила огурцы и колбасу, ей хотелось застрелить мужа из поганого ружья. Но, когда всю эту красоту она залила квасом, недовольство куда-то исчезло. Женщина поняла, что сама тоже проголодалась, да и вид этого блюда вызвал у нее эстетическое удовольствие. Поверхность окрошки манила вкраплениями светлых пятен картофеля и яиц, радовала зеленью и розовыми бочками редиса в огромной кастрюле. Все это обещало гастрономический оргазм, вызывая обильное слюноотделение. Таечка поняла, что Тарасов молодец. Если бы не он, она опять осталась голодной…
– Таюш, может на озеро съездим? – сейчас осторожно начал Кеша. – Тебе прогуляться бы надо…
– Тебе надо, ты и прогуливайся… – пробубнила она себе под нос, уткнувшись в свое полотно. – Задрал ты, Тарасов! То тебе полы помой, то окрошки нарубай, то озеро подай! Ты видишь, у меня сроки горят? А ты специально палки в колеса вставляешь. Тебя же бесит, что у меня что-то свое и я этим живу! Надо было жениться на Светке - жили бы душа в душу! Обед всегда на столе, белье постирано и поглажено! И полы, что самое важное, вымыты с хлоркой! Аж два раза в день! Чего ты на мне женился? До сих пор не пойму…
Иннокентий нахмурился. Он уже сказал себе, что дурак - зачем-то намекнул Тасе про полы. Теперь ее было не остановить…
– И вот это вот твое - жена обязана все делать по дому! Кто тебе это внушил? Мамочка твоя ненаглядная? Так вот, передай Светлане Павловне при случае, что ты понимаешь, что неудачно женился и мечтаешь о разводе, но что-то тебя останавливает! Пусть она тебе подскажет, что именно! У нее очень хорошо получается разбирать чужую семейную жизнь - своей нет, хоть где-то покопаться! И еще ей передай, что дети у тебя не воспитанные по причине пустоголовости твоей жены! Рисует она, видишь ли! Вместо того, чтобы за подростками смотреть, телефоны их проверять и орать на них день и ночь, она сидит за мольбертом и мазню свою разводит!
Тая выдала всю тираду на одном дыхании. Иннокентий понял, что его последний разговор с матерью жена слышала слово в слово. Мужчина угрюмо почесал затылок, соображая какую позицию занять, чтобы как-то вывернуться из этой неприятной ситуации. Ничего умнее не пришло в голову, как ретироваться. Связываться с Таисией было себе дороже.
“Черт меня дернул про полы ей напомнить… – думал он, выйдя за дверь мастерской жены. – Сидела баба, малевала - так нет, угораздило меня зайти к ней! Мама еще со своими претензиями - вечно на мозг капает! Тася никогда ей не нравилась… Как же задрали эти бабы - то одна визжит, то другая мозги компостирует! А я, как вторая буква в алфавите, виляюсь между ними! Послать бы все это к чертовой матери, да свалить на пару дней с удочками! Нет, сижу тут с ними - конфликты урегулирую! Министр обороны блин! То одну обороняю, то другую, а рикошетом в меня херачит…”
Он спустился со второго этажа, захватил пакет, оставленный у входной двери, и прошел в кухню. Там все выглядело вполне сносно - посуда была вымыта, стол сиял девственной чистотой, а на плите стоял казан с пловом.
Тая любила готовить и делала это шедеврально, но под настроение. А ему бы хотелось, чтоб это было на постоянной основе, но Иннокентий понимал, что женился на женщине непредсказуемой и загнать ее какие-либо рамки у него не получится. Ни у кого бы не получилось. Тая с рождения была чумовой и взбалмошной особой. Даже ее мать, теща Кеши, звала свою дочь “холера”.
Таисия родилась довольно слабым ребенком и мать дышала над ней, разрешая то, что другим девочкам было не позволено. Она рано начала проявлять свой характер, но это только умиляло сумасшедшую мать - во всем ей виделись только плюсы. Таечка могла нарочно устроить истерику на пустом месте. Допустим, ей нужна была новая кукла, а мама осторожно начинала намекать, что денег нет. Но это мало интересовало дочку - ее желание всегда была на первом месте. Она тут же могла упасть в обморок и кукла чудесным образом появлялась в доме. Дальше больше.
– Мама! Мне нужны новые туфли! – как-то заявила девушка, вернувшись из школы. – В субботу мы идем на дискотеку! Все нарядные, а я у тебя вечно как бомжиха!
Анна Ивановна замирала в этот момент, судорожно соображая где взять денег. Она работала на двух работах, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Отец Таи исчез спустя год после ее рождения, сказав, что не готов нести такую ответственность. Тем более, что девочка не совсем здорова и мало ли чем это может закончится. Анна закусила удила и поперла на себе все тяготы жизни матери-одиночки. Про алименты она запретила себе думать, прикрывшись женской гордостью. Тая не раз тыкала матери в нос упреками за то, что та не смогла сохранить семью. Себе же Таисья поклялась, что никогда не выйдет замуж за безответственного мужчину. И уж тем более не станет рожать от него детей…
– Мама! Я выхожу замуж за Тарасова! – известила Таечка Анну Ивановну едва достигла совершеннолетия.
Мать охнула, прикрыв рот ладошкой.
– Разве ты любишь его? – спросила она осторожно.
– Достаточно того, что он любит меня! – заявила девушка, крутясь перед зеркалом. – А потом, у него хорошая история - он сын состоятельных родителей и в перспективе займет место своего отца. А это владелец бизнеса, на минуточку! Не вечно же мне в нищете жить! Достало меня все это!
– Ну, доченька, не бедствуем же мы с тобой… – неуверенно начала было Анна Ивановна.
Она наткнулась на хищный взгляд Таисии и примолкла. Тае всегда всего было мало. Она не радовалась подарку матери на свое восемнадцатилетие - отдельной квартире. Ей хотелось машину. Такую красненькую, компактную и обязательно иномарку. Это был предел мечтаний. Она так и сказала своему потенциальному жениху Иннокентию Тарасову:
– Я выйду за тебя, если в качестве свадебного подарка ты подгонишь мне мини купер!
Парень только молча кивнул головой, глядя влюбленными глазами на эту божественную нимфу. Ее длинные волосы спускались водопадом по изящным плечам, касались талии, где начинался плавный изгиб округлостей. Когда Тая позволяла ему дотрагиваться до своего тела, Кеше казалось, что он потихоньку сходит с ума от нереальности всего происходящего. Эта девушка в его глазах была верхом совершенства и упустить ее он был не намерен.
– Да! – громко сказала она в ЗАГСе, словно поставила печать на жизни Иннокентия Тарасова.
Он не понимал почему его новоиспеченная теща Анна Ивановна облегченно вздохнула и перекрестила его, когда они явились в ресторан.
– Ты ей особо воли то не давай, сынок… – шепнула ему на ухо взрослая женщина, когда он попросил называть ее мамой.
Свекровь Светлан Павловна презрительно поджимала губы, поглядывая на невестку. Ей не нравилось в этой выскочке все. Свадебное платье было слишком откровенным для приличной девушки. Никакие доводы сына о ее творческой натуре не могли убедить мать, что это норма.
“Выдра сушеная!” – вертелось на языке свекрови, но его приходилось держать за зубами. Кеша ясно дал понять родителям, что эта девушка смысл его жизни и, если они хотят его видеть в своем доме, то придется смириться с этой мыслью. Так Таисия стала хозяйкой судьбы Иннокентия. Заодно жених выкатил ей обещанный мини купер, а его родители купили дом недалеко от города. В качестве свадебного подарка…
– Ты знаешь, могли бы побольше подарить! – усмехнулась Тая, оглядывая свои новые владения. – Между прочим, я хотела бы двух детей! А здесь и одному ребенку места мало! И территория не очень ухожена - бассейна нет, газоны странные… Вообще, тут надо все переделывать!
– Вот ты этим и займешься, – тихо, но очень твердо произнес Иннокентий.
Он протянул руку к шнуровке на корсете свадебного платья и по-хозяйски рванул ее на себя. Тая вскрикнула и упала в его обьятия. Она помнила, что не вылезали они из койки примерно дня три. За это время молодая женщина уяснила, что теперь она замужняя дама и сопротивляться мужу бесполезно. Нет, никакого насилия не было. Просто Кеша знал, что нужно этой молодой и не очень опытной девушке. Он заставил ее почувствовать свое тело. Ей понравилось…
Таисия не заметила как попала в сладкие сети, расставленные ее мужем. Не прошло и года, как она смотрела ему в рот, ловя каждое слово. На слова он не скупился. Они были ласковые, обещающие, обволакивающие и усыпляющие ее бдительность. Она даже не догадывалась, как умело Иннокентий стал лишать ее собственной воли. Как это обычно бывает, все началось с мелочей.
– Таечка, солнышко, ты могла бы доставить мне радость? – издалека заходил муж. – Ты знаешь, как я боготворю тебя… Твоя фигура сводит меня с ума, но пожалуйста, надень другое платье… В этом твоя кожа смотрится тусклой.
Таисия в некоторых сомнениях подходила к огромному зеркалу в супружеской спальне и начинала придирчиво рассматривать свое отображение в нем.
– А что не так с моей кожей? – недоумевала она первое время. – Кожа, как кожа…
– Ты не поняла, милая, – улыбался Кеша, глядя все такими же влюбленными глазами. – Не с кожей, а с платьем! Ты опять все не верно поняла… Этот синий цвет старит тебя! Ты такая юная и свежая, особенно после душа… Не порть свою молодость, она не вечна…
Тая покорно стаскивала платье и доставала другое. Почему-то ей хотелось верить мужу - не дурак же он в самом деле. И вообще, он самый близкий человек, после мамы. Свой вкус у девушки тоже имелся - она очень неплохо рисовала. Даже выучилась на дизайнера, хотя Кеша был слегка недоволен. Он считал, что жена должна заниматься домом, а не работать на чужого мужчину. Таечке пришлось пойти на обман - она внушила Иннокентию, что без профессиональной подготовки ей будет затруднительно качественно довести до ума интерьер дома. А доверять свое жилище посторонним дизайнерам - это верх безрассудства. Кеше пришлось согласиться…
– У нас будет ребенок! – млея от собственных ощущений, однажды сказала Таисья мужу. Она поняла сразу, что с ней происходят странные вещи - словно все в ее организме замедляется и становится текучим, как река. Это новое чувство заставляло ее прислушиваться к себе ежеминутно. Предпочтения в еде резко изменились - хотелось всего и сразу. Она помнила легкий испуг в глазах мужа, когда он услышал эту новость.
– Чего испугался? – усмехнулась она, прижимаясь к нему всем телом. – Разве ты не знал, что после секса бывают дети?
– Знал… – неуверенно ответил Кеша. – Только я думал, что мы как-то договоримся, прежде чем решим завести ребенка…
– Раньше надо было думать! – рассмеялась Таечка, щелкнув его по носу. – Теперь мы будем мамой и папой!
Малыш родился ровно в срок и Таечка полностью погрузилась в заботы о нем. Сыночек плакал столько, что временами ей казалось, что он делает это специально. В ушах молодой матери постоянно стоял звук истерики грудного ребенка. Даже, когда он молчал, она слышала это. А затыкался Стасик только в присутствии отца. Он чудесным образом мог успокоить младенца, причем не прикладывая особых усилий. Мальчик слышал голос Иннокентия и замолкал. Как это работало, Тая не понимала. Она знала, что муж все время на работе и надо радоваться коротким передышкам в этих концертах сына.
Когда Стасику было пять лет, Таисия поняла, что еще один малыш завелся в ее организме. Она со страхом вспомнила, что вытворял сын, перекрестилась мысленно и сообщила эту новость Иннокентию. Он снова нахмурился - отец скончался два месяца назад и было очень нелегко.
– У меня проблемы с бизнесом… – нехотя выдавил он и отвернулся.
У Таечки все похолодело внутри - она представила, что убивает своего неродившегося ребенка. Потом перевела взгляд на Стасика и ужаснулась, подумав, что и его куда-то надо будет деть.
– Ты справишься, Тарасов! – твердо сказала она. – Детей убивать нельзя!
– Ты дура?! – возмутился Кеша, дернувшись всем телом. – Кто про убийство говорит?! Совсем из ума выжила?!
Тая молча проглотила обидное “дура”, но галочку внутри себя поставила - теперь муж стал ей должен еще больше. Она вообще “записывала” его косяки, а потом предъявляла, чтоб помнил кто рядом с ним. На данный момент она вынуждена была стать его плечом - выйти на работу и приносить в семью деньги. Это у нее хорошо получилось, несмотря на растущий живот и обязанности по дому. Приходящую помощницу пришлось уволить, а Таечке засучить рукава и урезать расходы.
– Ты отлично справляешься по дому, милая! – хвалил ее муж.
Всякий раз, когда Тая с гордостью показывала ему суммы гонораров за дизайнерские проекты, которые она выполняла, он не скупился на добрые слова. Однако, его ущемленное самолюбие не мешало вставлять шпильки между делом.
– Только дом без тебя, как сирота… – печально поглаживая кудряшки сына, вздыхал Кеша. – Ребенок скучает по тебе… Да и я себя чувствую заброшенным… Ты слишком много работаешь, дорогая! В твоем возрасте и положении надо поберечь себя…
Тая недоумевала - ей было всего двадцать пять лет и о каком возрасте можно было говорить. Да, муж конечно проявлял заботу о беременной жене, но возраст…
– Ты ничего не перепутал, родной? – язвила она. – Это ты уже в возрасте, а я еще молодая! И у меня только начала налаживаться карьера.
– Да-да, конечно! – соглашался Кеша. – Только еще пару месяцев и снова будешь копаться в подгузниках… Стасику пора ходить на подготовительные - скоро в школу. Как ты все это будешь совмещать? Это слишком для молодой матери…
– Может тебя в декрет отправим? – аккуратно намекнула она. – Сейчас многие так делают…
Если бы она тогда отвернулась, то не увидела бы как позеленело от злости лицо любимого мужа. Он представил, что скажет мама и его чуть не разорвало от гнева - он уже почувствовал себя ничтожеством, не способным обеспечить свою семью.
– Чтоб больше я такого не слышал! – резко сняв с коленей Стасика и встав с дивана, заявил муж. – Я мужчина и сам заработаю! А твое дело детей растить и дом содержать в чистоте и уюте! Поняла?!
Последнее он рявкнул так, что малыш в животе у Таи нервно дернулся, ударив ее ножкой.
– Поняла… – тихо выдохнула она, поглаживая живот.
Ей хотелось защитить себя и деток от ненужных скандалов. Она поняла, что нужно делать так, как скажет муж. Во избежание конфликтов…
Родилась дочка Светочка - так захотела назвать ее свекровь. Тая не стала сопротивляться. Тем более, что сын носил имя ее отца. Хотя она его даже не помнила…
Несколько лет пролетели очень быстро и за это время Тая, как ни странно, научилась экономить на себе - дела в фирме мужа шли не очень хорошо. Она ловила себя на мысли, что запрещает себе очень многое - от качественной косметики до любимых продуктов. Кеша снова хвалил ее и она старалась.
Безрадостная и беспросветная жизнь текла очень нудно и однообразно. Тая чувствовала себя биороботом, который тупо выполняет набор функций - разбуди, накорми, отправь, убери, приготовь, встреть, вымой посуду. Нет, Кеша иногда был очень заботливым и спрашивал, как прошел ее день. Обнимал, шептал на ухо ласковые слова и делал вид, что всем доволен. Именно делал - Тая чувствовала, как интерес мужа угасает к ней, как к женщине. Не мудрено - она сама себе стала неинтересна.
Это длилось несколько лет. А потом она узнала, что муж изменяет ей со своей молоденькой секретаршей. Мир Таисии не рухнул - он рассыпался, превратившись в груду битого кирпича с затертыми надписями из прошлой жизни. “Стасик”, “Светочка”, “любовь” и “доверие” - это было написано на обломках ее брака.
Она замкнулась, осунулась, бродила по дому, как сомнамбула, механически поправляя подушки в гостиной, вазочки на комодах, стрелки на часах. Они почему-то все время тормозили. Ей казалось, что все в этом доме потихоньку замирает и радость утекает из ее тела. Даже детский смех и шалости перестали вызывать в ней эмоции. Молодая женщина таяла на глазах…
– Мама! Мама! Открой глаза! – услышала она однажды крик сына словно в тумане.
Таисия очнулась на полу. Как она тут оказалась, она не помнила. Неожиданно потемнело в глазах и она отключилась.
Потом была “скорая”, прием у врача, куча анализов и диагноз. Он звучал, как приговор. Но и это Таю не беспокоило - она чувствовала, что не очень хочет жить. Перестала понимать зачем ей все это. Дети? Ну, да… Только им нужна здоровая, энергичная мать, а не вот эта оболочка, которая осталась от Таси.
Кешка почему-то плакал все время, держа ее за руку. Она не понимала почему. Во-первых, он оплакивает ее еще живую, а во-вторых, о чем тут можно плакать - у него молодая любовница, а Тая только мешает ему жить.
– Пойдем со мной, дочка… – сказала однажды мама, приехав навестить Таечку. -- Врача тут мне одного посоветовали.
Молодая женщина не сопротивлялась - не было сил. Хотелось плыть по течению на выход…
– Чем вы любили заниматься? – спросил ее старенький доктор, похожий на гриб мухомор. Его сморщенное лицо выражало живой интерес к прозрачной фигурке Таечки. Она поежилась под его взглядом и задумалась.
– Рисовала… – нехотя ответила она. – Какая теперь разница?
– Так мне вас сам бог послал! – оживился старикашка. – У меня внучка поступает в “художку”! Поможете? Поднатаскать надо, а то она думает, что сильно талантлива и ее просто так возьмут.
– У меня сил совсем нет… – покачала головой Тая. – Процедуры то и дело… Наверное, я не смогу…
– А вы попробуйте! – уверенно сказал доктор. – Оленька сама к вам ходить будет. Пару-тройку занятий, а там видно будет!
– Ну, ладно… – нехотя согласилась Тая, поглядывая на маму.
Та сидела рядом и вытирала скупые слезы, но глаза светились надеждой. Она знала, что сделает все, чтобы вырвать дочь из лап смерти. Пусть ненадолго, но попробовать стоит…
Так началась какая-то странная преподавательская деятельность Таси. Внучка доктора оказалась девушкой милой и воспитанной. Слушала внимательно и не перечила, а только исправно выполняла то, что ей советовала Таисия.
– Таисия, у вас ведь есть свои работы? – однажды спросила Оля, вытирая кисти тряпочкой. – Моя мама устраивает благотворительную выставку в конце месяца. Может хотите поучаствовать?
Тая пожала плечами - ей было не очень интересно. Да и сил хватало только на то, чтобы сидеть рядом с этой рыженькой девушкой, когда она рисовала. Таисии нравилось смотреть как на ее холсте появляется хоть что-то. Она словно разгадывала ребус, когда наблюдала за процессом. Ее очень веселило, когда предположения сбывались и она видела то, что загадала.
– Вы подумайте… – уговаривала ее ученица. – Не может быть, что у вас нет хороших работ!
Пейзажи, натюрморты, даже пара портретов - все это было упаковано и спрятано в мансарде дома. Таисии казалось, что это прошлая жизнь и надо навсегда забыть о ней, сосредоточившись только на здоровье. Да и доктор, дедушка Оленьки, постоянно твердил ей о этом. Правда, в последний раз на приеме он почему-то спросил Таю о том, что бы ей хотелось съесть. Она очень удивилась такому вопросу - еда давно уже не вызывала никаких эмоций. Таисия просто заставляла себя что-то запихнуть в себя.
– Чего вам когда-то хотелось, но вы не могли себе позволить? – настаивал сморщенный доктор.
Молодая женщина рассматривала его его лицо и копалась в памяти. Ничего не приходило на ум, словно эта часть ее жизни была стерта напрочь.
– Идите в супермаркет и побродите там, – ласково посоветовал старик. – Глядишь, что-то вспомните…
Таисия усмехнулась, посчитав это полным бредом, но в ТЦ заехала. Мама, как обычно, сопровождала ее.
– Может фруктов каких-то хочешь? – напряженно вглядываясь в прозрачное лицо дочери, спрашивала она.
– Нет.., – качала головой Тая, – дома все есть… Кешка обо всем заботиться, даже питахайю припер - мерзкая штука, доложу я тебе… Только что красивая.
– Может мяса какого хочешь? – не унималась мать.
Таю чуть не вывернуло наизнанку при одном упоминании - ее организм последние полгода на дух не переносил даже запах мясных блюд.
– Мам! Прекрати ради бога! Я вообще какой-то ерундой занимаюсь - еду себе ищу! Как-будто есть буду… От одного вида мутит!
– А вдруг! - не сдавалась Анна Ивановна.
– Мама! У меня не беременность, у меня онкология! – тяжело вздохнула Тая. – Когда вы с Кешей это поймете? Тот уже не знает, чем меня побаловать и ты туда же… Зря все это…
Они уже стояли на кассе с полупустой корзиной, когда Тая увидела на ленте кусок сыра с плесенью. Как ни странно, это не вызвало приступ тошноты, а наоборот вызвало слабое слюноотделение у Таи. Она очень удивилась и присмотрелась к этому продукту еще раз.
“Черт! А ведь мне сыру хочется! – радостно шевельнулось в ее душе. – Вот этого дорогущего! Кешка еще все время меня одергивал, когда мне хотелось его попробовать… Говорил, что за такие деньги плесенью питаться - верх безумия! А мне так хотелось… Сейчас-то можно, я же больная… Все равно скоро умирать! Хоть поем спокойно…”
Она резко крутанулась на пятках, рванула в отдел сыров, заставив Анну Ивановну помчаться за ней.
Уже сидя в машине, Тая дрожащими пальцами развернула упаковку с сыром и осторожно откусила маленький кусочек с голубой плесенью.
– Ну?! – настороженно уставилась на нее Анна Ивановна. – Как?!
Тая прикрыла глаза, покатала языком сыр по небу, почувствовала его терпкий грибной аромат и медленно проглотила, словно не знала чем сейчас дело закончится. Как ни странно, все было хорошо - никакой тошноты не случилось. Даже наоборот - на душе стало легко и радостно. Будто Таисия разрешила себе то, что было недоступно, а теперь стало можно все.
С этого момента что-то словно ожило в изможденном теле молодой женщины. Она стала сначала тайком, а потом открыто покупать сыр с мерзкой зеленоватой плесенью. Но его вкус и запах вызывали в ней дикий восторг, словно она делала что-то запрещенное, но такое важное для нее.
– Ну, что, милочка - у вас ремиссия! – потирая ручки, однажды известил ее “Мухомор”. – Поздравляю! Так держать и не расслабляться!
Тая смотрела на него безумным взглядом и не понимала, что с ней происходит. Сердце бешено колотилось и она пыталась совладать со своими чувствами - она привыкла не давать волю эмоциям, словно это могло разрушить организм еще сильнее.
Еще Таисию радовало ее участие в выставке, которую организовывала мама Оли. Почему-то это было еще круче, чем новость о надежде на выздоровление. Тарасов был так рад, что молча согласился с тем, что Тая будет участвовать во всех выставках в галерее дочери “Мухомора”. Он чувствовал себя жутко виноватым в болезни Таечки, но вида особо не показывал. Боялся, что она его со света сживет. Болезнь болезнью, но несносный характер жены никто не отменял…
– Ну, чего ты тут? – услышал он, пока возился на кухне. – Плов видел?
Таисия стояла в дверном проеме и рассматривала мужа.
– Видел! – улыбнулся он ей. – Ты большая молодец… Устала?
Кеша протянул к ней руки, но жена вывернулась.
– Да, нет! – отмахнулась она от него. – Все в порядке… В конце месяца выставка, а у меня ничего не готово… Может правда на озеро поехать?
Тая подошла к окну, устремила задумчивый взгляд в сад и замерла. Иннокентию показалось, что сейчас начнется буря. Его жена, если замолкала, то ничем хорошим обычно это не заканчивалось.
– Ты знаешь, Тарасов! А поехали в отпуск! – неожиданно выдала она. – К черту все! Возьмем палатку, котелок и на берег Оки! Я буду рисовать, ты рыбу ловить, а потом мы с тобой будем уху варить! Как тебе идея?
Кеша поперхнулся от такого предложения. Он мог ожидать все, что угодно, но только не такое. Тая всю жизнь твердила, что плебейский отдых у костра - это не ее история. А тут такое. На минуточку ему показалось, что у жены поехала крыша после всех “химий”. Он стоял, боясь пошевелиться и наблюдал за ней. Тася подошла у пакету, который он принес и засунула туда нос. Она обрадованно подняла на мужа глаза и заливисто расхохоталась. В руке женщина держала кусок сыра с голубой плесенью в красочной упаковке.
– Тарасов! Я тебе говорила, что ты самый лучший в мире абьюзер? – сквозь смех спросила молодая женщина. – Так вот - говорю! Собирай палатку - мы едем кормить комаров!
Кеша рванул с места так, что подпрыгнула крышка на казане с пловом. Он обнимал свою Тасю и думал, что она самая лучшая женщина на свете.
Он не мог поверить, что его мечты наконец-то сбудутся - Тася окончательно поправится, простит ему загулы и все у них будет хорошо…
- PS: все события и персонажи вымышлены, любые совпадения считать случайными.
Спасибо за внимание!
Благодарю за лайки, подписки и комментарии.
На канале есть истории, которые отзовутся в вашем сердце: