Когда Таня была маленькой, она любила запах топора. Нет, не страха — запах, который приносил отец, возвращаясь с вахты: смесь сосновой смолы, мужского пота, табака и чего-то, что можно было назвать «домом».
— Папа приехал! — кричала она и неслась к двери, ещё не зная, что через час прятаться под кроватью станет привычкой.
Отец работал в тайге. Месяц в лесу, месяц дома. Только дома он был не отцом, а бурей. Пил, кричал, шумел, заливал душевную пустоту в себя водкой. Однажды он разбил пепельницу об стену и долго хрипло ругался:
— Вы все меня только жрёте! Я тут лес валю, а вы... паразиты! — орал он, шатаясь в коридоре.
Таня вжималась под кровать, прижимая уши:
— Только бы не зашёл... Только бы не нашёл...
Мать пахла подсолнечным маслом и усталостью. Она работала в столовой — кормила других, но никогда не была сытой сама. По вечерам садилась на табурет с чашкой чая и глухо говорила:
— Всё. Больше не могу. Так жить нельзя.
Отец уже спал — или валялся лицом в диван, не разобрать.
А потом появился он — начальник. Высокий, гладкий, с машиной и усмешкой:
— Такая женщина зря мается на кухне. Ты же у меня ещё ого-го...
Сначала были мамины духи. Потом — поздние возвращения. Потом чемодан у двери.
— Таня, ты у меня умная. Всё поймёшь. Я буду приходить. Борщ привезу, денежку. Не переживай, — мама целовала её в висок и уходила в новую жизнь.
В тринадцать лет Таня осталась одна. Ну, почти. Брат, старше на пять лет, жил рядом. Но они были словно квартиранты в чужом доме: каждый — сам по себе. Она спрашивала:
— Сань, а ты поел?
Он бурчал:
— Сам разберусь.
И снова — тишина.
Мама приезжала раз в неделю, приносила борщ и деньги. Но не тепло. И уходила. Словно выполняя обязательства. Словно Таня — старый долг.
Эта глава — корень. Травматичная привязанность, сформированная на фоне эмоционального хаоса и одиночества. Таня росла в атмосфере, где стабильность была мифом. Отец — пугающий и непредсказуемый. Мать — отсутствующая физически и эмоционально. Такие дети учатся выживать, но не доверять. Позже это проявится в страхе близости, амбивалентности, тяготении к боли как к привычной форме любви.
Подписывайся на "Блокнот сексолога" чтобы не пропустить продолжение истории.