Часть 3. Причины
Ночь. Вика лежит, уставившись в потолок. С улицы доносятся странные и пугающие звуки: скрежет, скрип, завывание. В печной трубе громко гуляет ветер, и в этом гуле она слышит чей-то голос.
А еще ей кажется, что сквозь маленькое окошко домика за ней наблюдают. Она чувствует взгляд на макушке. От страха она сильнее зарывается в одеяло.
Но как часто бывает, в самый неподходящий момент ей страшно приспичило в туалет.
Она тянется к телефону. Экран показывает час ночи. До рассвета она точно не дотянет. Что же делать?
Вика быстро встает и, стараясь не смотреть в окно, подходит к кровати Юры.
— Юра, — шепчет она.
Скрип и завывание усиливаются, что-то начинает стучать по крыше.
— Юра… — Она толкает его в плечо.
— Чего? — приоткрывает он глаз.
— Мне надо в туалет.
— А я при чем?
— Пошли со мной.
— Но мне не надо.
— Мне надо. Мне страшно.
— Чего боишься? Там просто ветер.
— Ну пошли, а? — умоляет она.
— Может, в бутылку?
— Издеваешься?
— Ну ладно, — соглашается он и встает. — Тебе же там не надолго?
— А что?
— Одеваться особо не хочу.
— Нет.
Раздается страшный скрип, словно кто-то на улице провел по деревянной стене вилами. По крыше начинает стучать, будто закапал дождь.
Вика вздрагивает.
— Это всего лишь ветер, — успокаивает ее Юра.
Освещая путь телефонами, они доходят до выхода и открывают дверь домика.
Обломок луны ярко светит на звездном небе. И стоит такая тишина, что если бы шел снег, его бы точно было слышно за полверсты. На удивление, нет даже ветра.
Юра, впрочем, как и Вика, останавливается. Они переглядываются.
— Наверное, мыши, — предполагает он.
Вика непонимающе смотрит.
— Ну, маленькие мышки, под полом. Наверное, поэтому такие звуки, — поясняет он. — И вообще, чем быстрее сходишь, тем быстрее вернемся.
Они выходят из домика и поворачивают налево, за угол. Вика бросается в уличный туалет, Юра зевает.
Тишь, гладь и спокойствие.
— Простите, а вы тоже в туалет или просто так стоите? — раздается позади Юры.
Он замирает. Голос явно не Андрея: слишком быстро говорит.
Юра оборачивается — никого нет. Смотрит по сторонам — никого нет.
По спине пробегают мурашки.
— Дело-то, конечно, простое, — снова слышится голос. — Нам велено колоть только опорознив… опрозн…
Юру заморозило будто от страха. Он хочет крикнуть Вике, но не может.
— Всё забываю, как говорить это слово, — продолжает голос. — Опо-рож-нив-ше-го-ся, во! Короче, того, кто сходил в туалет, если хотел. А то иначе вкус мяса плохой, да и разделывать тоже отвратно. Давеча, вот, вы ужинали, так знаете сколько я прождал, пока он справит нужду? Кстати, в этом самом туалете. Отчего, вы думаете, мясо было таким вкусным? Потому что всё по правилам…
Юра бросается к домику, но спотыкается и падает в желтую листву. Телефон с включенным фонариком летит в сторону. Юру трясет.
Тут телефон поднимается и плавно летит к нему, ослепляя глаза фонариком.
— Вот, возьмите, — вежливо говорит голос, когда телефон оказывается прямо возле глаз.
Юра резко отползает назад.
— Дурак, — слышится другой голос. — Зачем ты его испугал?
— Я просто думал…
— Ага, ты думал, он так и скажет: «Да, я сходил в туалет, колите меня»?
— Ну, мало ли.
— С кем я работаю… — разочарованно протягивает второй голос. — Бери нож.
Сотовый падает в листву, фонариком вверх. В его свете Юра наконец видит собеседника — черного, волосатого, вполне обычного черта ростом с метр. Он пожимает плечами, и слева резко поднимается желтая листва.
Вечерний осенний город не наполнен красотой, как принято подмечать в любовных романах. Он серый, невзрачный; еще и темный. Шумный, удушливый; еще и люди вечером становятся злее и чаще матерятся.
Андрей и Аня шли сквозь вечернюю толпу. Он был очень зол, и она пыталась развеселить его пошлыми историями. Пошлыми не в плане, что они строго «восемнадцать плюс», а в плане, что они не особо интересные и очень глупые. И она, сама это поняв, замолчала.
— Ты бы мог за него и порадоваться, — после нескольких мгновений молчания сказала она. — Все-таки друг.
— Ублюдок он, морда предательская, а не друг! — резко ответил Андрей. — Мы же с ним договорились не бежать, а он побежал.
— Побежал и побежал. Это же твои проблемы, что ты не побежал.
— В смысле, мои проблемы?
— Не так выразилась. Ну… Вот тебе говорят, что ты можешь вложить сто баксов в дело и, если повезет, получить прибыль. Но если не вложишь сто баксов, то никакой прибыли и не будет.
— Блять, какие сто баксов! — почти заорал Андрей. — Ты меня слышишь? Я не побежал, а он побежал!
— Я образно тебе говорю.
— На фига мне твои образы, когда здесь всё четко? Мы договорились не бежать, а он, как шавка, побежал.
Они остановились возле кафе-бара «Грильляндия».
— Нет, не пойду, — проговорил Андрей.
— Пойдем!
— Нет.
— И что, опять будем играть в твою любимую игру?
— Какую?
— Я тебя буду упрашивать, упрашивать, и в конце ты согласишься.
— Такого не будет. Я к предателям не пойду.
— Но ты же уже дошел до входа.
— Сначала я хотел им всё высказать, а теперь подумал, что ну их на хрен.
— Точно не пойдешь?
— Точно.
— Ну ладно.
Аня зашла внутрь. Андрей удивился, но, немного подумав, тоже дернул дверь на себя.
Это был небольшой бар, выполненный под ирландский паб, только без барной стойки. Чаще всего здесь подавали пиво, картошку фри и большие куски говяжьей вырезки под фирменным соусом.
Стояла спокойная вечерняя атмосфера. Из колонок играла попсовая мелодичная американская песня. Раньше здесь играла русская музыка, но подпитые клиенты постоянно громко подпевали, чем мешали соседям. А английский мало кто знает.
Андрей сел к друзьям. На столе уже стояли столовые приборы и кувшин пива.
— Спасибо, что пришел, — проговорил Юра. — Я всем заказал фирменное мясо и картошку.
Андрей что-то буркнул, налил себе пива из кувшина, сделал глоток.
— Вот ты хоть теперь и начальник, но дурак… — начал он.
Аня тут же ударила его локтем в бок. Он одарил ее возмущенным взглядом и продолжил:
— На такое количество людей нельзя брать пиво в кувшине. Знаешь, почему? Потому что пиво посасывают, пьют медленно, а нас мало, оно выдыхается.
— Учту твое замечание, — ответил Юра.
Андрей осушил кружку и снова потянулся к кувшину.
— Вот вы все так, — проговорил он.
— Кто? — уточнила Вика.
— Начальники… Вы учтува… то есть учитываете мое предложение, а потом кладете на него прибор.
Андрей сделал еще глоток и замолк. Казалось, в него больше не лезло.
— А тут уютно! — сменила тему Аня.
— Сейчас еще мясо попробуешь, — улыбнулась Вика.
— Прикинь! — Юра посмотрел на Андрея. — Старик совсем не хотел уходить на пенсию. Даже расплакался.
— Чего это? — спросила Аня. — Денег мало заработал?
— Деньги в наше время ничего не стоят, самое главное — привилегии. У него был шофер, который мог позвонить, например, сюда, директору бара, и забронировать любой столик. А сейчас директор бара его просто пошлет, потому что кто такой старик сейчас.
Андрей ехидно посмотрел на Юру и кивнул.
— Однажды, — продолжил Юра, — у нас дома месяц не было интернета, мастер всё не ехал. Старик узнал, позвонил кое-куда, и в тот же вечер нам сделали интернет.
— Ясно, ты уже тогда ему подрачивал, — встрял Андрей.
— Что?
— Что? Мы с тобой вечером договорились не бежать из чувства собственного достоинства, но ты побежал.
— Да, блин, Андрей! — возмутилась Вика. — Не было такого! Ты пришел пьяный, пронес чушь и ушел. Тебе и слова никто не успел сказать.
— Интересно у вас получается. Вы такие: «Ой, ничего мы не договаривались, ты был пьяный». А я, блин, что, всё выдумал? Мы даже руки пожали в знак согласия.
— Да хватит тебе! — не выдержала Анна.
— Почему ты не можешь меня поддержать, как она его? Они же тут сидят и оба врут, делая меня виноватым.
— Скажи, как ты успел так быстро напиться?
— Пф, это называется аперитив.
— Ты что, заранее напился?
— Не напился, а немного выпил.
— По-моему, тебе лучше уйти.
— Мне? Уйти?
— Да, тебе, уйти!
— Да хер на вас. — Андрей резко встал. — Что, зазнались? Не хотите уже даже есть со мной за одним столом? Типа я холоп, что ли?
Андрей, шатаясь, развернулся.
Юра хотел ему что-то сказать, но Аня его остановила:
— Он пьян.
Вика — в уличном туалете, уже сделала все дела. Но страх мешает ей открыть дверь. До ее ушей доносится звук шуршания опавших листьев.
— Юра, ты тут? — шепчет она.
— Тут, — отвечает голос. И он совсем не похож на Юрин.
Деревянная дверь резко дергается, но не открывается из-за внутренней щеколды.
Вика хватается за ручку. Дверь снова кто-то пытается открыть.
— Кто там? — спрашивает она дрожащим от страха голосом.
— Это я… как его… Юрец, — отвечают ей.
Страх парализует ее.
— Что ты несешь, какой Юрец? — встревает второй голос. — Его Юрой зовут.
— А-а, точно… — И громче, Вике: — Это я, Юра.
Она хватается за ручку дверцы уже обеими руками.
— Открывай давай.
Дверь снова дергается, потом еще, еще…
— Чего возишься? — слышится второй голос.
— Заперлась она!
— Дай я!
Шуршание листьев, тишина.
Вдруг дверь резко открывается, и Вика, не успев отпустить ручку, летит на улицу и падает животом в желтую листву.
Она испуганно поднимает глаза, и в свете телефонного фонарика видит стоящую на земле голову Юры.
Тихую округу наполняет истошный крик.
Отрезвляющее утро.
Андрей постучал в старый кабинет нового директора и, не дожидаясь ответа, заглянул. В черном кресле сидел Юра. Он поднял глаза и рукой пригласил Андрея зайти. Дверь за ним закрылась.
— Чего ты? — спросил Юра.
— Ладно, прости меня, я был не прав, — проговорил Андрей.
— Бывает, чего уж.
— Но все-таки я всё равно…
— Не начинай, лады?
— Всё, проехали, да. Может, сегодня вечером жахнем по пиву?
— Не, сегодня не могу. После пива у меня лицо пухнет, а завтра, понимаешь, приедет генеральный… Нельзя.
— Просто за компанию сходишь.
— Ты же знаешь, я не могу за компанию смотреть, как кто-то пьет пиво. Мне тоже захочется.
— Ясно.
— В следующий раз.
— Хорошо.
Андрей развернулся, чтобы уйти.
— Эй, Андрюха, — остановил его Юра. — При всех, пожалуйста, не называй меня на «ты» и Юрой. Юрий Викторович. Когда мы одни, я для тебя Юра, а так Юрий Викторович, хорошо?
— Юрий Викторович?
— Сам понимаешь, субординация.
— Без проблем, — сквозь зубы процедил Андрей.
Вечер, бар. Андрей сидел за стойкой, бармен стоял напротив.
— И прикинь, он мне говорит называть его на «вы»! — возмущался Андрей. — Я этого хрена знаю с пяти лет, а он мне на «вы»! Сука, возгордился-то как! Вообще…
Зазвонил сотовый. Андрей спьяну не сразу нашел его в кармане.
— Ты где? — спросила Аня в трубке.
— В смысле «где»?
— Ты уже должен быть в ресторане, я же говорила тебе о корпоративе…
Андрей на мгновение замолчал, проклиная себя, что забыл.
— Какой корпоратив? — нашелся он. — Этот новый шеф заставил меня работать. Я еще работаю, прикинь. Сижу тут за столом и разгребаю!
На той стороне тишина. Аня бросила трубку.
— Корпоратив, — заворчал Андрей. — Сраный корпоратив… Я чё, обо всём помнить должен? Да забыл я! И чего обижаться? Видит же, какая у меня ситуация.
Крик наполняет лес. Сначала Анна, потом Андрей резко открывают глаза и почти одновременно садятся и смотрят друг на друга.
— Андрей, — шепчет Аня, — в окно.
Он поворачивается и видит два красных глаза, а еще, кажется, длинный нос.
Гул наполняет домик. Входная дверь с грохотом открывается. Внутрь врывается страшный ветер и желтые листья. Всё крутится, вертится и шумит. Листья всё сильнее заполняют комнату. Уже ничего не видно. Раздается крик Ани.
Андрей стоял на балконе, вглядываясь в темноту ночного города. В одной руке он держал бутылку пива, а в другой сотовый. Он набирал Ане, но она всё не брала трубку.
Во двор, оглушая музыкой, въехала синяя машина. Она остановилась возле их подъезда прямо под уличным фонарем. Открылась передняя пассажирская дверь, и вышла Аня.
— Подожди! — громко остановил ее мужской голос.
Водитель быстро вылез и подбежал к ней. Он обнял ее и поцеловал.
Андрей открывает глаза в домике в лесу. Садится. Утренняя прохлада проникает под одежду. Он осматривается. Юры нет. Вики нет. Ани нет.
— Простите, — на пороге домика стоит улыбчивый парень. — Есть небольшая проблемка, которую стоит решить.
— Чего?
— Пройдемте за мной.
Андрей встает.
— Скажите, то, что было ночью, мне приснилось?
— Относительно нет, — отвечает улыбчивый парень. — Пойдемте.
Солнце освещает красивый желтый лес, щебечут птицы. В такую погоду обычно делается очень хорошо на душе.