Когда-то давно её имя звучало в стенах клуба под светом софитов. Лера. Маленькая, звонкая, хрупкая и бесконечно пластичная. Девушка гоу-гоу, в блестящем купальнике, с высокой талией, босоножки на платформе, и длинные ноги, будто сотканные из света и танца. Она зажигала толпу до утра. На ней не было ничего лишнего – только энергия, музыка, улыбка и почти голое тело. Мужчины срывали голос, когда она появлялась, женщины — кривили губы. Лера не считала это профессией. Просто это был этап. Молодость, свобода, драйв.
Прошли годы. Сейчас ей 33. Она замужем. У них с мужем уютная квартира, простая, но светлая. У них дочка — Соня. Шесть лет. Маленькая, смешливая, с той же копной рыжих волос, что и у неё. Муж — не сказка, не герой, не миллионер, но добрый, работящий, с руками, глазами и сердцем. Лера больше не танцует. Только на кухне, когда готовит ужин и по радио звучит старая попса. Она работает визажистом на дому, и это устраивает её. Всё ровно, стабильно. Иногда даже скучно. Но это спокойствие она ценила. И берегла.
В тот день она шла с Соней из магазина. Ветер путал волосы, в пакете хрустел багет, а дочка жевала мармелад. У самого входа в дом она услышала:
— Лера?
Она подняла глаза. И как будто шагнула в прошлое.
Перед ней стоял Саша — администратор того самого клуба. Тот, кто когда-то вручал ей конверты с деньгами, кто наливал воду за кулисами, кто прятал от пьяных гостей, кто подмигивал со сцены. Он почти не изменился. Разве что стал солиднее. Волосы короче, куртка дорогая, ботинки кожаные. И тот же взгляд — цепкий, оценивающий, веселый.
— Саша? — удивлённо выдохнула она.
Он рассмеялся:
— Не верю глазам. Лера. Лерочка! Ты не изменилась!
Саша сразу нагнулся к Соне:
— Кто это у нас тут такая сладкая?
Соня спряталась за мамину ногу, и Лера, смутившись, сказала:
— Это Соня. Моя дочь.
— Ничего себе... Ты теперь мама. Замужем?
— Да. Всё как у всех.
Саша усмехнулся. Он смотрел на неё так, как раньше смотрели все мужчины в том клубе. Так, будто раздевает. А потом сказал:
— Слушай, а может пересечёмся? Поболтаем. Как в старые добрые. Я сейчас недалеко работаю. Есть одно заведение, не клуб — лаунж. Всё спокойно. Без пошлостей. Просто… воспоминания. Ты как?
Она растерялась. Хотела сразу сказать: «Нет». Но не сказала. Он взял её номер .
Она стояла, пока ветер не расправил ей пальто. Соня дёрнула за руку:
— Мам, ты его знаешь?
— Знала, котёнок. Очень давно.
Он позвонил через три дня. Пригласил в субботу вечером. «Только кофе, без лишнего. Просто пообщаемся. Слушай, ты же помнишь, как мы жгли тогда? У тебя был такой взгляд... Я с ума сходил. Ты до сих пор такая же. Даже круче».
Лера не спала почти всю ночь.
Она смотрела в потолок и вспоминала.
Себя — ту, из клуба. Свободную, дерзкую, сексуальную. Как они с девчонками хохотали в гримёрке. Как мужчины оставляли ей записки на барной стойке.
Она пошла на кухню. Там, в тепле и тишине, стояла кружка мужа. Пустая. У него утро начиналось с кофе, сваренного ею. Он никогда не заставлял. Не командовал. Не подавлял. Он просто был. Надёжный. Уставший. Иногда молчаливый. Но честный.
И вот в её голове крутилось: встретиться или нет?
Она пришла.
Надела джинсы и тёмную кофту. Волосы распустила. Без яркого макияжа. Никаких вызовов. Просто женщина. Просто Лера.
Саша был в восторге. Угостил капучино, посадил за столик у окна.
Разговор шёл легко. Сначала смеялись, вспоминали. Он рассказал, что теперь у него сеть заведений. Не женат. «Женщины? Были, конечно. Но не ты». Она засмеялась. Но внутри что-то дрогнуло.
Он потянулся к её руке. Слишком просто. Слишком по-своему. Словно знал, что она не отдёрнет.
— Ты изменилась, но ты всё та же. Я всё думал, что если бы ты тогда не ушла… Может, всё было бы иначе?
— Не знаю, Саш. Я тогда сама не знала, кто я.
Он наклонился ближе:
— А сейчас?
Она посмотрела ему в глаза. И впервые поняла: больше не скучает по той себе. Та, блестящая, дерзкая Лера — была важной частью её. Но не главной.
— Сейчас я мама. Жена. Женщина, которая варит кофе, целует мужа в висок, гладит маленькие носочки, и работает с тенями и помадой. Я не хочу быть той, прежней. А если бы и захотела — не смогла бы.
Саша вздохнул. Усмехнулся. Откинулся на спинку стула:
— А я всё надеялся, что мы хоть чуть-чуть зажжём.
Она улыбнулась. Спокойно. Не вызывающе. Не с насмешкой. А с благодарностью. За прошлое. Но не за настоящее.
— Спасибо тебе, Саша. За то, что когда-то верил в меня. Но я уже не в том клубе. И больше не в купальнике. Я дома. И мне там хорошо.
Она ушла первой.
И на удивление легко.
Когда она вошла в квартиру, муж уже резал овощи. Соня смотрела мультик. В воздухе пахло запеканкой.
Лера встала рядом, положила руку на плечо мужа.
— Как день? — спросил он, обернувшись.
— Интересный. Очень нужный.
Он поцеловал её в лоб.
А она подумала: «Это и есть огонь. Не тот, что сверкает, а тот, что греет».