Я ненавижу вставать с петухами. Для меня самое настоящее издевательство, когда будят в рань и тьму. А если к этому добавить еще и моросящую осеннюю дрысь за окном, то совсем ужас! За такое надо тащить на костер и наказывать плетьми!
Рада в щенячестве щадила мои чувства, позволяя спать до обеда, а не просыпаться от криков: «Хозяйка! Хозяйка! Давай вставай! До цунами осталось… три… два…один».
С Таей же все было иначе. Приходилось вставать как крестьянке на рассвете, а не полчаса попивать шампанское на перинах. Собираться я тоже должна была как в армии. Даже быстрее. Спичка горит дольше, чем Чернобурка шла до двери. Не успела – твои проблемы. Было очень обидно, когда я была почти готова выходить и натягивала последний сапог, а Тая в это время делилась богатым внутренним содержимым с ковриком. Так что приходилось выпрыгивать из кровати ошпаренной козой и выбегать на улицу в тапочках, ночной рубашке и папином пуховике поверх.
Сейчас утро – уже не «какая гадость эта ваша заливная рыба», ибо Собаковны перевоспитались в сов и даже не реагируют на будильник, если он звонит раньше положенного. Теперь, просыпаясь, я вижу не требовательный голодный взгляд, а… как бы это прилично написать… черную волосатую попу во всей красе. И это меховое непотребство лежит на подушке всего в миллиметре от моих ноздрей. С другой стороны ситуация не лучше. Там Морковка во сне пасет овец, рычит и барабанит лапой по голове. Моей голове, между прочим. А в ногах, улыбаясь в усы, мелодично похрапывает Тефтелина.
В общем, теперь у меня есть время собраться, поставить чайник и вспомнить свое имя и в какой стране живу. А вот бежать утренний марафон с ауссихами я все еще не готова. Когда они включают режим сверхзвукового Боинга и тащат меня на поводках до недонюханной вчера травинки, я очень жалею, что не завела вместо собак улиток.