— А что такого? — удивился дядька, — я свое беру! Зачем отцу медали? Он на кладбище уже лежит!
— Имейте совесть, — не вытерпела я, — зачем вы дом бабушкин грабите? Мебель, ковры — все вывезли! Пользуетесь тем, что мама моя болеет? Вы ни за бабушкой, ни за дедушкой не ухаживали, вы им воды ни разу не подали — все моя мама делала. А про наследство сразу вспомнили!
***
Бабушкин паралич стал началом конца нашего семейного спокойствия. Я помню тот день, как сейчас. Звонок телефона, дрожащий голос мамы:
— Лена, бабушку парализовало. Приезжай скорее.
Сердце оборвалось. Бабушка Валя всегда была костяком нашей семьи. Она пекла самые вкусные пироги, рассказывала самые интересные сказки и всегда умела найти нужное слово. И вот теперь…
Я приехала сразу. Мама, бледная и измученная, открыла дверь. В доме стоял запах лекарств. Бабушка лежала в своей кровати, правая сторона тела неподвижна. Глаза, обычно такие лучистые и добрые, сейчас были полны боли и растерянности. Дети бабушки, моя мама, тетя Света и дядя Коля, сначала старались держаться вместе. После работы они приходили к дедушке, помогали ему готовить, убирать, давали бабушке лекарства, ждали врачей. Все понимали, что это испытание для всей семьи.
— Мам, ты держись, мы с тобой, — говорила мама, держа бабушку за руку.
— Спасибо, доченька. Я постараюсь, — шептала бабушка, с трудом ворочая языком.
— Ма, я тебе пирог принес, твой любимый, с яблоками, — спрашивал дядя Коля, — будешь кушать?
Тетя Света тоже навещала бабушку, но с каждым днем все реже и реже. Сначала она сказала, что ей очень тяжело видеть мать в таком состоянии. Я понимала ее, это действительно тяжело. Но потом ей стало просто некогда. Работа, дети, муж — всегда находились какие-то отговорки.
— Люд, прости, я сегодня не смогу. У Андрюшки контрольная, нужно с ним позаниматься, — говорила она по телефону маме.
— Света, это наша мать! Она нуждается в тебе! — отвечала мама.
— Я знаю, но я правда не могу. Завтра обязательно приеду, — обещала тетя Света, но «завтра» так и не наступало.
Постепенно все легло на плечи мамы и дедушки. Дядя Коля, конечно, помогал, но у него была своя семья, работа. А тетя Света отдалилась совсем. Я видела, как мама устает, как ночами не спит, переживая за бабушку. Как она, работая полный день, бежит после работы к бабушке, чтобы покормить ее, помыть, поговорить.
— Мам, может, тетю Свету попросить помочь? Она ведь тоже дочка, — предлагала я.
— Не стоит. У нее своя жизнь, — отвечала мама, с грустью в голосе.
Но я не могла понять. Как можно забыть о своей матери, когда она так нуждается в помощи? Как можно быть настолько равнодушным?
Однажды я не выдержала и позвонила тете Свете.
— Тетя Света, почему ты не навещаешь бабушку? Ей очень плохо, — спросила я.
— Я уже говорила, мне тяжело ее видеть. И потом, я очень занята. У меня работа, дети, — злилась родственница.
— Но это же твоя мать! Ты должна ей помочь! — не унималась я.
— Я помогаю, чем могу. Звоню, спрашиваю, как она себя чувствует, — оправдывалась тетя Света, — этого достаточно!
— Звонить — это не помощь! Бабушке нужна физическая помощь! Ей нужно, чтобы кто—то был рядом! — кричала я в трубку.
— Не кричи на меня. Я знаю, что делаю, — ответила тетя Света и бросила трубку.
Я была в ярости. Как можно быть таким бесчувственным? Как можно бросить свою мать в беде? Я понимала, что не могу изменить тетю Свету. Но я могла помочь маме. Я старалась как можно чаще приезжать к бабушке, помогала маме по хозяйству, сидела с бабушкой, разговаривала с ней.
— Спасибо, внученька. Ты у меня хорошая, — шептала бабушка, с трудом улыбаясь.
Эти слова были для меня дороже всего. Я знала, что делаю все правильно. Я знала, что не оставлю свою бабушку в беде. Но в душе оставался горький осадок от равнодушия моей тети. Я не понимала и, наверное, никогда не пойму, как можно предать свою семью.
Тетя Света, как я уже поняла, отстранилась окончательно. Но был еще дядя Коля, мамин брат. Он, конечно, навещал бабушку, но реже всех. И причина была проста — постоянные скандалы с дедом. Дед и раньше любил выпить, а после бабушкиного паралича и вовсе запил. Он сидел целыми днями у окна, смотрел в никуда и глушил рюмку за рюмкой. Разговаривать с ним было бесполезно. Он либо молчал, либо начинал плакать, либо, что хуже всего, злился и кричал.
— Да что вы ко мне пристали? Оставьте меня в покое! Я и так никому не нужен! — кричал он, когда мама пыталась его накормить.
— Папа, ну что ты такое говоришь? Мы же тебя любим! Мы все рядом, — пыталась успокоить его мама.
— Любите? Если бы любили, то не оставили бы меня с этим горем! Лучше бы я помер! — кричал дед, бросая тарелку на пол.
И вот в такие моменты приходил дядя Коля. Он пытался поговорить с отцом, успокоить его, но все заканчивалось скандалом.
— Пап, ну сколько можно? Ты же себя калечишь! Подумай о маме! Ей и так тяжело! — говорил дядя Коля, пытаясь отнять у деда бутылку.
— А ты кто такой, чтобы меня учить? У тебя своя жизнь, вот и занимайся ею! Не лезь не в свое дело! — кричал дед, вырывая бутылку из рук сына.
— Я — твой сын! И я не могу смотреть, как ты себя уничтожаешь! — отвечал дядя Коля.
— Сын… Да ты меня никогда не понимал! Ты всегда был маменькин сынок! Бегал к ней жаловаться на меня! — кричал дед, срываясь на крик.
После таких скандалов дядя Коля уходил, хлопнув дверью. Он не мог больше выносить эту атмосферу отчаяния и злости.
— Люсь, я понимаю, что тебе тяжело. Но я не могу больше туда ходить. Каждый раз, как прихожу, мы с отцом ругаемся. Это невыносимо, — говорил дядя Коля маме.
Я помню, как мы с мамой приходили к бабушке, садились рядом с ее кроватью и читали ей книги. Бабушка слушала нас с закрытыми глазами, и я чувствовала, что ей это нравится. Иногда она пыталась что—то сказать, но слова давались ей с трудом. Мы помогали дедушке по хозяйству, готовили еду, убирали в доме. Дедушка, как правило, постоянно сидел у окна и смотрел на улицу. Он почти не разговаривал с нами, но я чувствовала, что он благодарен нам за помощь.
***
Мне было невыносимо видеть бабушку в таком состоянии. До паралича — энергичная, жизнерадостная, всегда с улыбкой на лице. А теперь… в сознании, но неподвижная. Каждый раз, когда я собиралась зайти к ней в комнату, меня охватывал страх. Боялась увидеть в её глазах отчаяние, боялась не сдержать слез. Я понимала, что ей сейчас нужна поддержка, позитив, вера в лучшее. Хотела заходить к ней, улыбаться, рассказывать что-то хорошее, что-то веселое. Но не получалось. Слова застревали в горле, в голове крутились только мрачные мысли.
— Ба, привет! Как ты себя чувствуешь? — пыталась я бодро спросить, заходя в комнату.
Бабушка смотрела на меня своими грустными глазами и слабо улыбалась в ответ.
— Нормально, внученька. Спасибо, что пришла, — шептала она.
И все. Дальше я не знала, что говорить. Боялась спросить о ее самочувствии, боялась сказать что—то не то. В итоге я просто сидела рядом с ней, молча держала ее за руку. А в голове крутилась только одна мысль: «Я боюсь запомнить ее такой… беспомощной».
Поэтому я старалась как можно меньше времени проводить в комнате у бабушки. Я сидела в зале, читала книги, смотрела телевизор. Или помогала маме на кухне — мыть посуду, готовить еду. Физическая работа хоть немного отвлекала от тяжелых мыслей.
— Мам, как бабушка? — спрашивала я маму, надеясь услышать хоть что-то хорошее.
— Ничего… Держится. Мы делаем массажи, ездим на процедуры. Врачи говорят, что есть небольшие улучшения, — отвечала мама, стараясь говорить бодро.
И действительно, со временем массажи и процедуры стали помогать. Бабушка начала чувствовать свои ноги, могла с чьей-либо помощью вставать, ходить. Это была небольшая победа, но она давала нам надежду.
Мы старались как можно чаще выводить бабушку на прогулку. Дедушка, хоть и был в депрессии, тоже помогал нам. Он поддерживал бабушку под руку, когда она шла, рассказывал ей какие-то истории.
— А помнишь, Ань, как мы с тобой в молодости на танцы ходили? Ты тогда такая красивая была… все парни на тебя заглядывались, — говорил дедушка, с трудом улыбаясь.
Вера в лучшее с каждым днем только крепла. Я надеялась на лучшее.
***
Мы с мамой пришли к бабушке после работы, как обычно. Они жили в своем доме, а не в квартире. Дверь заперта, я обошла дом, заглянула в окно зала и увидела, что бабуля лежит на полу.
— Мама! Бабушка! — закричала я и побежала к двери.
Мама начала стучать в дверь, кричать:
— Папа! Открой! Папа!
Но никто не отвечал.
Я запаниковала. Что случилось? Почему бабушка лежит на полу? Почему дверь закрыта? Где дедушка?
Мама побежала к соседям, просить помощи. А я продолжала стучать в дверь, кричать, звать на помощь. Наконец, прибежали соседи, помогли выбить дверь. Мы вбежали в дом и увидели страшную картину: бабушка лежала на полу без сознания, а дедушка сидел в кресле, пьяный в стельку.
— Что здесь произошло? — закричала мама на дедушку.
Дедушка поднял на нас мутные глаза и пробормотал:
— Не знаю. Я просто выпил… и уснул. Вы меня разбудили…
Мы вызвали скорую. Бабушку увезли в больницу. А я стояла в доме и не могла поверить в то, что произошло. Как дедушка мог оставить бабушку одну, в таком состоянии? Как он мог напиться до беспамятства? В больнице нам сказали, что у бабушки случился инсульт. Ее состояние было очень тяжелым. Пролежала бабуля в больнице три недели, мама ее выхаживала. Мы посменно с ней дежурили, дядя Коля и тетя Света были всего один раз.
В день выписки бабушки мама приняла решение. Она уволилась и переехала жить к своим родителям в деревню. Она не могла оставить их одних, особенно в таком состоянии. Работа главного бухгалтера, престижная и высокооплачиваемая, осталась в прошлом. Мама устроилась продавцом—кассиром в ближайший магазин. Работа не из легких, но она позволяла ей быть рядом с бабушкой и дедушкой.
— Мам, может, я тебе помогу? Я могу найти подработку после школы, — предлагала я маме.
— Спасибо, доченька. Но не стоит. Тебе нужно учиться. Я справлюсь, — отвечала мама, — в первую очередь тебе нужно думать о себе.
Мама справлялась. Она героически переносила все трудности, заботилась о бабушке и дедушке, работала, вела хозяйство. Я не знаю, откуда у неё брались силы. Бабушка постепенно слабела. Она почти перестала вставать с кровати, ела совсем мало.
Как-то ночью бабушке стало совсем плохо. Мама сидела рядом с ней, держа её за руку. Бабушка смотрела на маму своими угасающими глазами и что-то шептала.
— Мамочка, я здесь. Я рядом, — шептала мама в ответ, целуя бабушку в лоб.
Бабуля ушла в ту ночь. Тихо, безболезненно, у моей мамы на руках. Мы, если честно признаться, были к этому готовы.
***
Кончина бабушки, как ни странно, немного сплотила нас. Дед, казалось, переосмыслил свою жизнь. Он перестал пить, стал больше времени проводить со мной и мамой, рассказывал истории из своей жизни, показывал старые фотографии. Мы часто сидели вместе на кухне, пили чай и вспоминали бабушку. Но счастье, как известно, не длится вечно. Через пару лет у деда обнаружили саркому — рак костей. И тут история повторилась!.
Ухаживала за ним снова моя мама. Тетя Света по—прежнему находила причины, чтобы не приезжать. Дядя Коля навещал отца, но не так часто, как раньше. У него была своя семья, работа, дети. Он не мог бросить все и ухаживать за больным отцом. А мама… Она осталась одна. Но на этот раз ситуация была еще сложнее. Пришлось уйти из магазина, потому что деда ни на минуту нельзя было оставить одного. Ему было очень плохо, боль была адской, он днями и ночами кричал. Денег не было, приходилось экономить на всем.
— Мам, может, я устроюсь на работу? Буду помогать тебе, — предлагала я опять, понимая всю серьезность ситуации.
— Нет, доченька. Тебе нужно учиться. Не переживай, мы справимся. Я что-нибудь придумаю, — отвечала мама.
Но я видела, как ей тяжело. Как она устает, как ночами не спит, переживая за деда. Она ухаживала за ним, как за маленьким ребенком: кормила, поила, мыла, переодевала. И при этом старалась быть сильной и не показывать свою слабость мне. Всех нас обеспечивал папа, только благодаря ему мама имела возможность достойно дохаживать отца.
Дед мужественно боролся с болезнью. Он не жаловался, не плакал. Он понимал, что его дни сочтены, и старался провести их с достоинством. Как-то он позвал меня к себе и сказал:
— Ты у меня молодец. Ты всегда помогаешь своей маме. Я знаю, как вам тяжело. Но вы держитесь. Вы сильные. Вы справитесь.
Я обняла деда и заплакала. Громко так, надрывно… Я тогда с ним попрощалась.
Дедушка ушел тихо и спокойно, во сне. Та ночь выдалась на удивление спокойной — мама выспалась, дед ее ни разу не разбудил. Обнаружила она его только утром. Похороны были скромными. Пришли родственники, друзья, соседи. Тетя Света, как всегда, плакала и говорила, как сильно она любила своего отца. Дядя Коля молча стоял в стороне, опустив голову. Двуличные!
После похорон были поминки. Мы сидели за столом и вспоминали деда. Было много слез, но были и улыбки. О нем говорили только хорошее, за свою долгую жизнь он сделал много хорошего людям.
***
На утро после похорон и поминок моя мама лежала совсем никакая. Она была уничтожена физически и морально. Я не отходила от нее ни на шаг, отпаивала лекарствами, измеряла давление. Она почти не говорила, только смотрела в одну точку и молчала. Я очень переживала за нее. Боялась, что она заболеет. Часов в одиннадцать позвонил мой дядя Коля. Он попросил маму к телефону.
— Мам, это дядя Коля, — сказала я, протягивая маме телефон.
Мама взяла трубку и тихо сказала:
— Алло.
Я слышала только ее часть разговора.
— Коля… Да… Я понимаю… Нет, мне очень плохо… Я не знаю, когда смогу приехать… Да, конечно… Хорошо, я постараюсь…
Мама положила трубку и посмотрела на меня полными слез глазами.
— Что случилось, мам? — спросила я.
— Коля сказал, что мне нужно приехать в родительский дом. Он там со старшей сестрой. Говорят, пора делить наследство, — ответила мама и расплакалась.
Я была в ужасе. Совсем ополоумели? Какое наследство? Как совести вообще хватает у обоих?!
— Мам, даже не думай! Тебе очень плохо, какая дележка? Разнервничаешься, свалишься там в обморок. Пусть они сами разбираются, — сказала я.
— Я знаю, доченька. Но я должна. Это мой родительский дом, там все мои воспоминания, — аккуратно поднимаясь, сказала мама, — я хочу забрать игрушки наши старые и фотографии.
И тут вмешался отец. Он молча слушал наш разговор, а потом вдруг сказал:
— Я отвезу тебя, Люсь.
Мама молча кивнула. Мы одели ее, помогли дойти до машины. Я смотрела на них, уезжающих, и чувствовала тревогу. Что-то мне подсказывало, что эта поездка не принесет ничего хорошего.
Я осталась дома одна. Была еще школьницей, училась в старших классах. Я не знала, что делать, чем себя занять. Все мысли были о маме. Я представляла, как она сейчас там, в родительском доме, среди своих родственников, которые думают только о наследстве.
Отец привез маму назад через пару часов. Он внес ее в квартиру на руках. Она была в очень плохом состоянии. Бледная, слабая, почти без сознания.
— Что случилось? Что там произошло? — испуганно спросила я отца.
— Не знаю. Ей стало плохо. Я сразу же привез ее домой, — ответил отец.
Мы уложили маму в кровать, укрыли одеялом. Я сидела рядом с ней, держала ее за руку. Она была очень слабой, почти не реагировала на мои слова. Я провела всю ночь у ее постели, боясь заснуть. Я чувствовала, что что-то не так. А на утро следующего дня мы узнали, что у мамы отнялась левая рука и нога. Инсульт.
Мир снова рухнул. Я не могла поверить в то, что произошло. Моя мама, сильная и энергичная, оказалась прикованной к постели.
— Мам, что же теперь будет? — плакала я, глядя на нее.
Мама посмотрела на меня своими грустными глазами шептала:
— Все будет хорошо, доченька. Мы справимся.
Нужно ли говорить, что дядю и тетю я с того дня возненавидела? Наследство они делили! Маму до инсульта довели.
***
После того удара разделилась на до и после. «До» — это когда мама была здорова, работала, заботилась обо мне и дедушке с бабушкой. «После» — это когда она стала инвалидом, прикованный к постели, нуждающимся в постоянном уходе. Первое время было очень тяжело. Я не знала, что делать, как ухаживать за мамой. Мне пришлось научиться делать уколы, менять памперсы, кормить ее с ложечки. Я бросила школу, чтобы быть рядом с ней.
Отец помогал, как мог. С мамой он времени проводил мало, потому что много работал, старался обеспечивать нас. Поэтому уход за больной мамой лег на мои плечи.
Дядя и тетка объявились через пару месяцев после трагедии. Они позвонили мне и попросили приехать в дедов дом «раз уж мать твоя не может». Я, получив разрешение мамы, поехала. Тетя Света ходила по комнатам, рассматривала вещи, словно выбирала, что ей нужно.
— Ну и что теперь с этим всем делать? — спросила она, глядя на меня.
— Я не знаю. Мама еще не говорила об этом, — ответила я, стараясь сдерживать раздражение.
— Ну, понятно. Ты еще маленькая, ничего не понимаешь. Надо все это продавать, пока совсем не развалилось, — заявила Света, осматривая старую мебель, — заходь, ребята. Выноси!
Какие-то мужчины стали скатывать ковры, вышвыривать из шкафов вещи. Светлана выгребла все, что только можно. Старые, выцветшие ковры, которые уже давно пора было выбросить, утащила на дачу, загрузила мебель, даже старое постельное забрала! Жадность… Она не знает границ.
— Мне они пригодятся. Хоть какая-то память останется, — сказала тетя Света, утрамбовывая ковры в ГАЗель.
Старый буфет, кресло-качалка, тумбочка — все старое, стариковское, но ей, видимо, было нужно.
— Не пропадать же добру? — говорила она, оправдываясь.
А потом приехал Коля. Он первым делом направился к шкафу, где хранились дедушкины медали — он всю войну прошел, орденов было у него много.
— Это память о деде. Я должен их сохранить, — заявил он, забирая медали.
Потом он пересмотрел все шкатулки, выгреб оттуда какие—то мелочи. Забрал колечко и цепочку бабушки, которые, между прочим, ей дарила мама. Тогда они скидываться на эти подарки отказались, сказали, что бабушке в его-то возрасте цацки золотые уже не нужны.
— Это все тоже память. Я хочу оставить что-то себе, — говорил он, пряча все это в карманы.
Я смотрела на них и не могла поверить своим глазам.
— Вы что творите? Вам не стыдно? — крикнула я, не выдержав.
— А что такого? Мы ничего плохого не делаем. Просто берем то, что нам положено, — ответила Света, нагло глядя на меня.
— Но маме это все тоже нужно. Это тоже ее вещи, это тоже ее дом, — пыталась я объяснить.
— Не переживай. Мы все поделим по-честному. Все будет по закону, — заверил меня Коля, — и вообще, кто первый встал, того и тапки. Нужно было ей что-то? Взяла бы и приехала. Ей что, на блюдечке поднести надо?
В итоге дом продали. Разделили деньги на троих. Маме досталась ее доля. Но ей эти деньги были уже не нужны, она не могла ими воспользоваться. Я положила несколько сотен тысяч рублей на депозит.
***
Много лет уже прошло. Мама так и не смогла оправиться после инсульта. Она не встает, плохо разговаривает. Папа от нас ушел три года назад — не выдержал, сломался. У него сейчас другая семья, подрастает сын, мой братик. Я его понимаю и не осуждаю. Всякое бывает…
Я ухаживаю за ней. Я люблю ее. Она — моя мама. С дядей Колей у нас никаких связей нет, он нам не звонит и не навещает Да, наверное, и не надо. На данный момент мама «общается» время от времени с сестрой. Та овдовела, детей у неё нет, вот и тянется к родственникам. Ей одиноко. И, может быть, она наконец-то поняла, что деньги и вещи — это не главное в жизни.
Она звонит маме, спрашивает, как она себя чувствует. Но мама не отвечает. Она молчит. Я отвечаю Свете. Я рассказываю ей о маме. Я рассказываю ей о нашей жизни. Иногда я чувствую, что она раскаивается. Что ей стыдно за свое поведение. Но уже ничего нельзя изменить. Прошлое не вернуть. Остается только жить дальше. Ухаживать за мамой. И надеяться на лучшее.
Ещё больше историй здесь
Как подключить Премиум
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк, подписка и поддержка канала. А чтобы не пропустить новые публикации, просто включите уведомления ;)
(Все слова синим цветом кликабельны)