Деревенская рука
Маша стояла на табуретке, старательно протирая пыль с верхней полки кухонного буфета. Кастрюли и чашки были расставлены в идеальном порядке — каждая на своём месте, каждая блестела, как новая. В этом доме она научилась ценить чистоту не потому, что любила её особенно, а потому что знала: малейший беспорядок станет поводом для очередного замечания.
Внезапно дверь распахнулась с такой силой, что задрожали стёкла в буфете.
— А ну-ка, Маня! — раздался громкий голос Нины Борисовны. — Давай быстрее собирай свои пожитки!
Маша от неожиданности выронила тряпку и, схватившись за край полки, спрыгнула с табуретки. Свекровь стояла в дверном проёме, раскрасневшаяся, с горящими глазами, словно принесла весть о пожаре.
— Недельку-другую поживёшь у своей мамаши в деревне, — продолжала Нина Борисовна, даже не удостоив невестку взглядом. — Завтра к Мише бывшая жена приезжает, а ты им только мешать будешь. У них серьёзный разговор предстоит.
Сердце Маши замерло. Она медленно выпрямилась, чувствуя, как по спине пробежала волна жара.
— Бывшая жена? — переспросила она тихо. — Ирина?
— А ты что думала? — фыркнула свекровь. — Они культурные люди, нормально общаются. Тем более у них общий ребёнок. Она обещала внука привезти показать. Серёжа должен знать своего отца.
Маша стояла и слушала, как что-то внутри неё медленно сжимается в тугой узел. Щёки горели, руки дрожали.
— Ты молодая, тебе этого не понять, — продолжала Нина Борисовна, явно наслаждаясь произведённым эффектом. — А Ирина — женщина опытная, намного старше тебя. Они столько лет вместе прожили... Может, он с ней посоветуется, вспомнит, как важно семью беречь.
Маша была простой деревенской девчонкой — такие сотнями приезжают в город в поисках лучшей доли. Год назад ей невероятно повезло: она вышла замуж за Михаила, который был старше её на целых двадцать лет и работал начальником в той конторе, где она убирала офисы. Сероглазая, бойкая, она привлекла его внимание своей душевностью и простым человеческим отношением. Михаил как раз развёлся, оставив бывшей жене квартиру вместо алиментов, и жил теперь с матерью.
Несколько раз он подвозил Машу до общежития, где она снимала комнату. Она восхищалась им, а он удивлялся её искренности. Не заметили, как стали близки. Тогда Михаил сделал ей предложение.
Её не смутило, что жених младше отца всего на два года.
— Ничего, ничего, — сказала тогда мать, — главное, чтобы человек хороший был.
И Михаил был хорошим мужем — щедрым, добрым, ласковым. Чего нельзя было сказать о его матери. Та была целиком на стороне бывшей невестки, а Машу воспринимала как временное недоразумение.
Теперь Маша стояла посреди кухни и чувствовала, как внутри неё что-то переворачивается. Год она молчала, год терпела. Но сегодня что-то изменилось.
Она глубоко вдохнула и вдруг улыбнулась — так странно, что Нина Борисовна насторожилась.
— Знаете что, — сказала Маша спокойно, — скажите Ирине, что я домработница. Так будет удобнее для всех.
Свекровь нахмурилась.
— В каком смысле домработница?
— В прямом, — невозмутимо ответила Маша. — И Михаил будет под моим присмотром. А если позволит себе лишнего — пусть не обижается. Рука у меня крепкая, деревенская.
Нина Борисовна застыла, разглядывая невестку. «А девочка-то за мужа держится, — подумала она, — и умом Бог не обидел. Недооценила я деревенскую».
— Ладно, — процедила она наконец, — посмотрим, милая, как справишься.
И ушла, громко хлопнув дверью.
На следующий день Маша не стала собирать вещи. Вместо этого она устроила такую уборку, будто в квартире должны были поселиться маньяки чистоты. Вечером вернулся Михаил. Она встретила его с милой улыбкой, тщательно скрывая внутреннее волнение.
— Миша, — сказала она, присаживаясь рядом на диван, — а ты почему мне не сказал, что Ирина приезжает?
Михаил почесал затылок.
— Да там ничего особенного. Хочет бабушке внука показать. Мы просто посидим, поговорим — давно ведь не виделись.
— Ну-ну, — скептически кивнула Маша.
Она улыбалась, но глаза её хищно блестели.
Вечером следующего дня Ирина действительно приехала. Высокая, худая, с взглядом одинокой львицы и подчёркнуто вежливой улыбкой. Маша наблюдала за ней из кухни, где готовила чай.
— Мишенька! — воскликнула Ирина, обнимая Михаила чуть более нежно, чем обнимают давно прошедшую любовь. — Как же я рада тебя видеть!
— Ира, а это... это моя жена Маша, — неохотно представил Михаил.
Ирина улыбнулась так, словно слово «жена» было ей неприятно.
— Ну и с виду прямо как дочка, — сказала она. — Ну что ж, Маша, будем знакомы.
Маша вежливо кивнула:
— Очень приятно.
Когда все сели за стол, разговор плавно перешёл на воспоминания. Михаил и Ирина смеялись, вспоминая поездки, общих знакомых, забавные случаи из прошлого. Маша сидела молча, разливая чай, пока не почувствовала, что достигла предела.
— А вы, Машенька, давно за Михаилом замужем? — внезапно обратилась к ней Ирина, прерывая поток ностальгических воспоминаний.
— Год и месяц, — спокойно ответила Маша.
— Год? — улыбнулась Ирина. — Это ещё ничего. Первый год всегда медовый. Вот поживёте подольше, как мы с ним прожили, тогда и посмотрим.
Маша понимала — Ирина её явно провоцировала. И тогда она неожиданно громко обратилась к свекрови:
— Нина Борисовна! Вы ведь просили, чтобы я никому не мешала?
Свекровь нахмурилась, не понимая, куда клонит невестка.
— Ну, просила. И что?
— Тогда почему я до сих пор здесь? Вы же так хотели устроить уютное общение Михаила с бывшей женой. А мне кажется, им мешать нельзя. Правда, Ирина?
Ирина приподняла бровь, удивлённо улыбаясь.
— Машенька, не будь ты такой смешной, — попыталась замять неловкость Нина Борисовна. — Это совсем не то, о чём ты подумала.
Но Маша уже не могла остановиться. Её понесло — уж слишком Ирина посягала на её тихое семейное счастье, а Маша любила Михаила по-настоящему.
— Это я смешная? — спросила она. — Нет, смешно другое. Смешно то, как вы, Нина Борисовна, в собственном доме пытаетесь указывать мне, законной жене вашего сына, что и как делать.
— Ты что себе позволяешь?! — вскинулась свекровь. — Как ты смеешь со мной так разговаривать, девчонка!
— Я смею, потому что вы перешли все границы, — уверенно заявила Маша. — Вы у меня перед носом пытаетесь отобрать мужа и вернуть вот этой! — Она повернулась к Ирине. — А вы, Ирина, точно уверены, что вам здесь рады?
— Маша, прекрати! — вмешался Михаил. — Что ты себе позволяешь?
— Уже поздно, — ответила Маша. — Миша, не закрывай мне рот. Я год молчала и год терпела твою маму, которая лезет в каждый угол нашей жизни. А теперь она ещё и твою бывшую пригласила, чтобы устроить вам встречу. И знаешь, что она мне сказала? Чтобы я не мешала вашему общению, она отправляла меня в деревню — «езжай, мол, коровам хвосты крути, здесь важные вопросы решаться будут». Или я что-то неправильно поняла, Нина Борисовна?
Ирина поднялась, надменно поправляя сумочку:
— Пойду. Не хочу портить себе нервы.
— Вот это отличная идея, — хмыкнула Маша. — Где дверь находится, помните? Или показать?
Когда за Ириной закрылась дверь, Маша повернулась к свекрови:
— А вы, Нина Борисовна, если ещё раз решите что-либо решать за меня, лучше сразу предупреждайте. А то у меня рука действительно крепкая, деревенская.
Несмотря на разгоревшийся скандал, Михаил неожиданно поддержал жену. Он сам уже устал от постоянного вмешательства матери в его жизнь и понял, что пора ставить границы.
Нина Борисовна хоть и обиделась, но больше не решалась командовать невесткой. А Маша только укрепила свой авторитет в доме. И каждый раз, когда свекровь пыталась открыть рот для очередного резкого замечания, Маша только напоминала:
— У меня рука крепкая, деревенская.