Пассажиры толпились у входа, не понимая, что созданная ими толкотня только осложняет положение. Добавляло трудностей и желание некоторых особо энергичных граждан пропихнуть свой багаж через головы менее расторопных пассажиров. Борис смотрел на всю эту суматоху из водительской кабины минут пять, но потом решил, что пора принимать радикальные меры.
Прочистив горло, он рявкнул так, что ряды, штурмующие его транспортное средство, дрогнули.
— Товарищи, отойдите от двери на безопасное расстояние. В противном случае автобус сегодня никуда не поедет.
Заблокировавшая первую ступеньку бабка истошно заорала:
— Как не поедет? Мне домой срочно надо.
— У меня свинка вот-вот должна разродиться.
С улицы кто-то весело крикнул.
— Во, даёт! Врёт и не краснеет. Мотька, да ты в жизни не держала свиней, у тебя даже куры дохнут.
- А тебе дело? алкаш хренов.
- Я хоть алкаш, зато честный, а ты людям на рынке протухшие яйца подсовываешь.
Бабка замахнулась на смутьяна авоськой, но данный снаряд внезапно вырвался из слабых ручонок и приземлился на голове интеллигентного мужчины в очках. Пострадавший от неожиданности нецензурно ругнулся, что не соответствовало его респектабельному виду. Борис Иванович рявкнул:
— Граждане, если вы не успокоитесь, мне придётся вызвать наряд полиции!
Призыв водителя автобуса подействовал, и толпа немного затихла. Дверь старенького автобуса с шипением закрылась, а оставшиеся за бортом обыватели стали молотить по ней кулаками. Водитель взял мобильник и набрал диспетчерскую.
— Тонечка, пусть Любаша подойдёт или кто другой из свободных контролёров. Моя деревня опять устроила штурм. И каждый раз одно и то же: просишь их, а они вообще не понимают русских слов.
Не прошло и минуты, как на четвёртой платформе появилась Любаша. К этой полнотелой даме никак не подходила уменьшительно-ласкательная форма распространённого русского имени. Люба много лет проработала в службе пассажирских перевозок и знала все тонкости своей профессии.
Она издалека весело прокричала:
— Расступись, честной народ, и приготовьте проездные документы!
Людская масса всколыхнулась, а кто-то недовольно спросил:
— А если билеты в кассе кончились, а мне домой надо?
Контролёрша кивнула в сторону, где ждали своего часа частники.
— В таком случае вам стоит воспользоваться услугами такси. А тех, у кого есть билеты, прошу быстренько построиться в ряд по одному. Заходим тихо и сразу продвигаемся в салон, детей и пожилых пропускаем в первую очередь.
Бесформенная до этого толпа обрела черты стройного ряда. Крики и отвлекающие шуточки тоже прекратились.
Борис Иванович наслаждался зрелищем организованной посадки пассажиров. Когда контролёрша проверила последний билет, он похвалил помощницу:
— Любаня, у тебя редкий талант! Тебе бы не контролёром бегать по автобусам, а выступать на арене цирка.
Комплимент понравился одинокой женщине, и она кокетливо подмигнула Борису.
— К чему мне ненужная популярность? Никогда не мечтала о славе. А вот такого мужика, как ты, Боренька, я бы не прочь отхватить, да только не везёт девушке в личной жизни.
— Ой, Люба, не прибедняйся, слышал, что у тебя нет отбоя от кавалеров.
— Ухажёров-то много, а толку от них никакого. Вот ты, Боря, совсем другое дело. Жаль, что опоздала я...
Недовольная старушка, которая отличилась при посадке, решила вмешаться в этот перекрёстный обмен любезностями:
— Сами торопили, а теперь наговориться не могут. Шла бы ты, Люба, к другому автобусу, там и водитель как раз по тебе — тоже ищет своё счастье, найти не может.
А Борис Иванович ведь человек семейный, у него семеро по лавкам сидят — некогда ему про кобелиные забавы думать.
Речь Матрёны снова завела публику, и огорчённая Любаша спрыгнула с подножки автобуса.
— Счастливого пути!
Борис махнул рукой.
— Спасибо, Любонька.
Дверцы замкнулись с характерным шипением.
Водитель обернулся и весело сказал пассажирам:
— Ну что, друзья, поехали!
Борис Иванович очень любил свою работу. Любил он и пассажиров, которые каждый день открывали для него что-то новое. Почти два десятка лет мужчина по утрам садился за баранку и развозил людей по окрестным деревням и сёлам.
И за эти годы успел хорошо изучить психологию пассажиров. Он всегда безошибочно определял в толпе на глазок потенциального нарушителя. Сегодня особо опасного контингента не наблюдалось, не считая бабки Моти. Но эту пожилую женщину Борис Иванович хорошо знал, потому что несколько раз оказывал ей услугу за отдельную плату.
Вообще-то за левые поездки на их предприятии по головке не гладили, но директор парка закрывал глаза на деяния некоторых водителей. Борису Ивановичу тоже позволялось подобное нарушение лишь потому, что у него была большая семья. Он сам часто говорил в компании мужиков:
— На моём довольствии четверо малолетних и любимая жена.
Привычка напоминать о своём особом предназначении привела к тому, что за ним закрепилось прозвище Отец-молодец.
Кличка так прочно приклеилась к Борису, что даже начальник однажды брякнул, не подумав, когда в автопарк явился репортёр, чтобы написать материал о лучшем водителе предприятия:
— Это вам надо срисовывать портрет нашего отца-молодца! Он у нас ударник, так сказать, передовик производства.
Журналист не понял, о чём речь, и сосредоточенно нахмурил лоб. Но Игоря Дмитриевича не смутила растерянность парня с камерой, и он продолжил в том же духе:
— Хотя у нас работают только отборные кадры, но Борис Алёхин — это основа, можно сказать, костяк нашего предприятия.
Репортёр всё так же растерянно моргал глазами.
— А почему вы этого человека так странно называете?
До директора дошла причина непонимания корреспондента, и он сочно рассмеялся:
— У героя вашего будущего очерка, или что там вы собираетесь о нём писать, четверо ребятишек! А ведь сегодня не каждая семья может позволить себе подобное чудо-любие. Ну-ка, накорми всех, одень и обуй!
Репортёр робко вставил:
— Но государство помогает таким семьям.
Директор автопарка снисходительно посмотрел на парня:
— Молодой человек, разве на одном пособии вытянешь такую семью? Тут надо так мужику вертеться, чтобы от него во все стороны искры летели. А наш Борис Иванович Алёхин — мужик со стержнем. Вы так и напишите про него, я настаиваю на этой характеристике.
Подготовленный директором репортёр долго изводил вопросами Бориса. Мужчина часа два потел от напряжения и не мог дождаться окончания интервью, которое больше напоминало допрос с пристрастием.
Когда пытка закончилась, он направился в директорский кабинет:
— Игорь Дмитриевич, ну вы и удружили мне. Неужели в нашем автопарке, кроме меня, нет достойных людей?
Начальник с улыбкой посмотрел на подчинённого:
— Представь, Боренька, нет таких. У каждого есть грешок, хоть мелкий, но имеется. А ты у нас, можно сказать, кристальный человек. Не выпиваешь, не куришь и даже по девкам не ходишь. Уникум.
Любому человеку приятно выслушивать похвалу от начальства. Борис Иванович тоже немного смягчил тон:
— Поэтому вы решили мне удружить? Но это в последний раз. Больше я не буду отдуваться за всех. Для меня проще лишний рейс сделать, чем отвечать на тупые вопросы журналиста.
— Ладно, Боря, не горячись. Ты выполняешь свои служебные обязанности, а тот парнишка — свои. А за моральный ущерб тебе полагается премия. Я уже приказ подписал.
Борис Иванович засиял, как начищенный пятак.
— Тогда другое дело. Ради хорошей премии можно немного и потерпеть.
Этот случай произошёл года два назад, как раз перед профессиональным праздником. В газете вышла большая статья о трудной работе водителя автобуса. Материал был размещён на первой полосе вместе с большой фотографией Бориса Алёхина. Наверное, целый месяц мужики поздравляли Бориса. Гордилась его успехами и вся многочисленная семья.
Как-то раз Мишка прилетел со школы и с порога заорал:
— Папа, мне за тебя пятёрку поставили!
Они с женой сначала были в шоке от такого заявления, но позднее поняли, что сын получил отличную отметку за сочинение о трудовых достижениях своего отца. Одним словом, участь героя оказалась приятной.
Но она была приятной вдвойне ещё и потому, что шеф сдержал своё слово, и Борис Иванович получил к празднику премию в размере одного оклада. Такая существенная финансовая прибавка тогда здорово помогла, потому что в семье постоянно чего-то не хватало. Кроме премии, на торжественном собрании Борису Алёхину вручили грамоту, которую старшая дочь Василиса водрузила на стену в гостиной.
Не успели отгреметь праздничные фанфары, как Игорь Дмитриевич пригласил лучшего работника к себе в кабинет. Шеф начал разговор издалека:
— Боря, я даже представить себе не могу, каково это — поднимать четверых ребятишек. Насколько мне известно, твоя жена не работает?
Борис Иванович не любил выносить свои семейные проблемы на всеобщее обсуждение и коротко заметил:
— Сегодня всем приходится нелегко, поэтому количество детей в семье не имеет особого значения. Да и не привык я жаловаться. Мы с женой сразу решили, что у нас будет много ребятишек, ведь я сам и моя супруга выросли в многодетной семье.
Босс внимательно изучал лицо водителя, словно не решался перейти к главной теме разговора.
— А я был один у родителей, и у нас с супругой тоже единственный сын, а она так хотела ещё дочку. Но со вторым ребёнком мы всё откладывали, а время летело… Человек ошибочно думает, что у него впереди целая жизнь, а потом он оказывается перед финишной ленточкой, когда уже поздно что-то менять.
Борис слушал пространную речь директора и пытался угадать, к чему ведёт этот словесный антураж. Игорь Дмитриевич мимоходом ещё вспомнил про свою бурную юность и мечту создать универсальный автомобиль, потому что в ящике стола у него пылился диплом инженера.
И только после всех этих приятных воспоминаний он озвучил главную цель беседы:
— Борис, я долго думал, прежде чем вызвать тебя на этот разговор. Я прекрасно знаю о том, что многие водители, и ты в том числе, иногда левачите. Но я не против того, чтобы люди имели возможность заработать дополнительно, если это не вредит общему делу. Наоборот, я даже готов помочь в этом. Я долго присматриваюсь к тебе и вижу, что ты человек, которому можно доверять.
Борис решил помочь начальнику.
— Игорь Дмитриевич, если вы хотите предложить мне особое задание, я с радостью его выполню.
Шеф с облегчением выдохнул.
— Спасибо, что правильно меня понял. Да, задание специфическое, и я могу доверить его только надёжному человеку, в котором уверен на все сто процентов. Ничего сложного. Просто надо будет доставить груз по адресу, который я дам, и получить деньги. Единственное, что от тебя потребуется — это держать язык за зубами. То есть должна быть полная конфиденциальность.
— Игорь Дмитриевич, я вас понял. Можете полностью положиться на меня.
— Очень хорошо. Обещаю, что за маленькую услугу ты получишь хорошее вознаграждение.
На следующий день после этого разговора Борис загрузил в свой автобус две большие коробки. Он не стал спрашивать начальника о том, что находится в этих картонных ящиках. Завёз он эти коробки в деревню, которая находилась неподалёку от конечного пункта его ежедневного маршрута. Крюк в десять километров отнял совсем немного времени, зато в кармане хрустела новенькая пятитысячная купюра.
Сумма вознаграждения очень обрадовала мужчину, и он подумал:
«За такие шикарные чаевые я готов каждый день делать левые рейсы». Но шеф не так часто просил Бориса об одолжении. Иногда — пару раз в неделю, а бывало, что целый месяц спец доставка не требовалась.
Алёхин не задавал лишних вопросов и терпеливо ждал очередного заказа. Такой режим устраивал обе стороны. Мужчина не пытался запомнить и тех, кто приходил за коробками или мешками, не интересовало его и содержимое перевозимых им грузов.
Сегодня, тоже ещё до выезда на линию, в гараж заглянул шеф.
— Борис Иванович, можно тебя на минутку?
Алёхин вышел, зная уже заранее, о чём попросит его директор. Игорь Дмитриевич, как обычно, оглянулся по сторонам, чтобы соблюсти правила конспирации, — он был явно чем-то взволнован. Но Борис не придавал этому значения: мало ли, какие неприятности у человека, занимающего директорский пост.
Шеф вполголоса сказал:
— Боренька, завтра надо будет доставить кое-что в Тачино.
Алёхин вытаращил глаза:
— Но, Игорь Дмитриевич, это же такой крюк — больше сотни километров! Мой автобус и так на ладан дышит.
Начальник перебил его:
— Возьмёшь мой УАЗ. Выезжать придётся поздно вечером, но я сам тебя отправлю и дам все накладные.
Борис Иванович снова удивился, потому что раньше он отвозил грузы без сопроводительной документации.
— Игорь Дмитриевич, а я могу знать, что за товар? Хотя я не страдаю от излишнего любопытства, но на всякий случай хотелось бы знать.
Шеф как-то криво усмехнулся:
— Да ничего особенного, обычные железки. Деньги получишь там, на месте, и машину пригонишь в гараж, а на следующий день можешь взять отгул. Юрку, твоего сменщика, я уже предупредил.
Борис Иванович уже забыл, когда он отдыхал с семьёй. Поэтому возможность получить незапланированный выходной его очень обрадовала. Мужчина уже предвкушал, как он с семьёй отправится на природу, и они с Мишкой будут ловить рыбу, а жена с дочкой потом приготовит на костре сказочно вкусную уху.
Фантазии водителя были настолько реалистичными, что он даже ощутил во рту вкус этого блюда. Но приятный транс оборвала расположившаяся на первом сиденье бабуля.
— Борька, куда ты поехал? Меня же надо было выкинуть у поворота, а теперь мне придётся обратно пилить почти километр!
Мужчина, который упрекал старушку в нечестной торговле, весело заметил:
— Матрёна, для тебя один километр — это же лёгкая разминка. - Не прикидывайся беспомощной. Помнится, в прошлом году ты кукурузу тырила с поля фермера. Я видел это собственными глазами. Ты так энергично пёрла полный мешок, что даже я, мужик, обзавидовался твоей силе.
Пассажиры оживились и тоже стали вспоминать маленькие и большие грехи бабы Моти. Борис Иванович развернулся и доехал до поворота, от которого вела тропинка в другую часть села. Пожилая женщина подхватила свою авоську и пустое ведро и слезливым голосом выразила водителю признательность:
— Спасибо, Борисик, а то бы мне пришлось пёхом топать в обратную сторону. Старость не радость, ноги болят и…
Бабуля не успела перечислить свои болячки, потому что автобус с пыхтением остановился. Матрёна резво спрыгнула со ступеньки на землю и припустила по тропинке.
— О, бабка даёт! Всегда поражаюсь выносливостью людей старшего поколения. Моя бабуля тоже иногда такой номер выкинет, что диву даёшься.
Автобус отправился дальше по маршруту. Словоохотливый пассажир ещё долго восхвалял стариков, а оставшиеся пассажиры тоже стали наперебой рассказывать о подвигах своих дедушек и бабушек.
Борис хотел включить проигрыватель, но передумал, потому что живые рассказы сельчан намного интереснее любой музыки.
Несмотря на многолетний стаж супружеской жизни, Борис Иванович каждый раз при возвращении домой испытывал волнение. В кругу семьи он забывал про усталость и производственные неприятности, а милая болтовня близнецов Борьки и Ванечки заряжала его таким позитивом, что он был готов горы перевернуть.
По привычке он и в этот вечер осторожно открыл дверь квартиры, надеясь бесшумно попасть в дом, но самые младшие Алёхины завопили в один голос:
— Папа пришёл!
Мальчишки повисли на руках отца и, перебивая друг друга, стали перечислять свои дневные приключения.
Ванька на правах старшего доложил о провинностях Бориса:
— Папа, ты не представляешь, что натворил сегодня Боря: он заставил всех есть мыло.
Шестилетний проказник набросился на брата:
— Не ври! Я не заставлял, они сами захотели пускать мыльные пузыри.
Мальчишка уже был готов разреветься, но Вера Артёмовна помешала показательному выступлению младшего сына:
— А ну-ка, ишь отсюда, оба! Папа устал на работе, а вы его своими глупостями расстраиваете.
Мальчишки удалились, но их крики через секунду послышались из детской. Урезонить братьев пытался Михаил:
— Если вы не успокоитесь, я вас подвешу на балконе вместо банных веников. У меня с математикой стопор, а вы орёте в две глотки. Лучше бы уборкой занялись, игрушки повсюду валяются!
Критика подействовала на близнецов, и они притихли. Но Борис Иванович был заинтригован происшествием, которое случилось в садике.
— Верочка, что за мыльная история произошла с нашими сорванцами?
— Борька отличился. У них по плану должен был состояться праздник мыльных пузырей, но воспитательница раздала покупные флакончики только самым послушным ребятам, потому что на всех не хватало. Тогда наш сын решил восстановить справедливость и провёл быстрый мастер-класс по получению мыльных шариков самым простым способом. Он на собственном примере продемонстрировал, как правильно съесть кусочек мыла, чтобы потом пускать пузыри изо рта.
— Но что-то пошло не так?
— Именно. Хорошо, что не все дети успели воспользоваться Борькиным советом, но эффект начался раньше запланированного времени, и ещё до выхода на прогулку вся группа заполнилась пузырями. Малыши были в восторге, но воспитатели увидели в поступке нашего сына предумышленные злодеяния.
— Если я правильно понял, вызывают в садик меня?
Женщина преданно посмотрела мужу в глаза:
— Я уже всё утрясла, обещала, что ты серьезно поговоришь с сыном. И ты выполнишь свою родительскую миссию, но после ужина. А вообще, я считаю, что воспитатели сами не доглядели. Как можно было не заметить, что вся группа одновременно отправилась в умывальную комнату?
продолжение