— Мама, а когда папа приедет? — спросила семилетняя Катя, размазывая по тарелке остывшую кашу.
— Не знаю, солнышко. Ешь давай, опоздаешь в школу, — Марина машинально поправила дочери челку и взглянула на часы. Половина восьмого. Сергей обещал вернуться вчера к ужину, но так и не появился.
Телефон молчал. Марина набрала номер мужа еще раз — недоступен. Уже который день подряд. То командировка, то аврал на работе, то встреча с партнерами затянулась.
— Мам, а Лизка говорит, что ее папа каждый день дома ужинает. А наш почему не ужинает? — Катя посмотрела на мать широко распахнутыми глазами.
— У папы работа важная, много дел, — ответила Марина привычно. Эти слова она повторяла дочери уже месяцами.
В школе Катины одноклассники рассказывали, как провели выходные с отцами. Кто-то ездил на дачу, кто-то в зоопарк, а кто-то просто гулял в парке. Катя слушала и молчала. Ей нечего было рассказать.
— Марина Петровна, можно с вами поговорить? — учительница Елена Викторовна задержала женщину после родительского собрания.
— Конечно.
— Катя стала какой-то замкнутой. На уроках рисования всегда изображает маму с дочкой. Без папы. А когда я спрашиваю, где папа, она говорит, что он работает. Всегда работает.
Марина сжала руки в кулаки.
— У мужа действительно много работы сейчас.
— Понимаете, дети очень чувствительны к семейной атмосфере. Может, стоит больше времени проводить всем вместе? Хотя бы по выходным?
Марина кивнула и поспешила уйти. Что она могла сказать? Что уже полгода живет практически одна с ребенком? Что муж приходит домой, когда дочь спит, а уходит раньше, чем она просыпается?
Дома Катя делала уроки на кухне, пока Марина готовила ужин. Обычная картина последних месяцев — мать и дочь наедине.
— Мам, а можно я не буду ждать папу? Хочу спать.
— Конечно, иди. Я тебе сказку почитаю.
Когда Катя заснула, Марина села на кухне с чашкой чая. В квартире стояла тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов. Половина одиннадцатого.
Ключи в замке повернулись в полночь.
— Привет, — Сергей вошел в кухню, снимая пиджак. — Ты не спишь?
— Жду тебя. Уже месяц жду каждый вечер.
— Понимаешь, проект сложный, клиенты требовательные. Я же не могу просто взять и уйти в шесть.
— А раньше мог?
— Раньше проще было. А сейчас кризис, конкуренция. Нужно крутиться.
Марина посмотрела на мужа внимательно. Свежая рубашка, аккуратная прическа, запах незнакомых духов.
— Катя спрашивает, когда ты приедешь. Каждый день спрашивает.
— Ну скажи ей, что папа работает. Чтобы у нее все было хорошо.
— Она в школе рисует семью из двух человек. Без тебя.
Сергей помолчал, наливая себе воду из кулера.
— Это временно. Проект закончится, все наладится.
— Когда? Через месяц? Через год?
— Не знаю. Не могу же я предсказать.
Марина встала и начала убирать посуду.
— Иди спи. Устал небось.
Утром Сергей ушел рано, как обычно. Марина проводила Катю в школу и поехала на работу. В банке, где она работала кредитным инспектором, коллеги давно перестали спрашивать про семейные дела. Видели же, что не до радости.
— Марин, а что у тебя с мужем? — подсела за обеденным столом Светлана, работавшая в соседнем отделе. — Ты какая-то грустная все время.
— Да все нормально. Работает много.
— А ты не проверяла?
— Что проверяла?
— Ну... где он пропадает. Может, не только работа?
Марина поперхнулась кофе.
— С чего ты взяла?
— Да так, интуиция женская. У меня муж тоже "работал" когда-то допоздна. Оказалось, секретаршу молоденькую окучивал.
— Сережа не такой.
— Мужики все такие, когда возможность появляется.
Вечером Марина долго не могла заснуть. Лежала и прислушивалась к каждому звуку в подъезде. Может, Сергей придет раньше? Может, зайдет в детскую посмотреть на спящую дочь?
Но муж вернулся в половине первого и сразу прошел в спальню.
— Как дела? — спросил, раздеваясь.
— Нормально. А у тебя?
— Устал. Завтра рано вставать.
Он лег и через пять минут уже спал. Марина смотрела в потолок и думала о словах Светланы.
Следующим вечером она решилась.
— Сережа, мне нужно кое-что спросить.
— Давай завтра, хорошо? Голова болит.
— Нет, сейчас. У тебя кто-то есть?
Муж замер с телефоном в руках.
— О чем ты?
— Я спрашиваю прямо. У тебя есть другая женщина?
— С чего ты взяла такую глупость?
— Ты дома не бываешь. Дочь тебя не видит неделями. От меня воротишь. И запах чужих духов.
— Какой запах? Ты себе что-то придумала. Я действительно много работаю.
— Покажи телефон.
— Что?
— Покажи мне свой телефон. Если нечего скрывать.
Сергей сжал аппарат крепче.
— Ты с ума сошла? Там рабочая переписка, конфиденциальная информация.
— Значит, не покажешь?
— Нет. И требовать не имеешь права.
Марина почувствовала, как внутри все оборвалось. Она поняла без всяких доказательств.
— Ясно.
— Ничего не ясно. Ты накручиваешь себя на пустом месте.
— Хорошо. Допустим, я накручиваю. Тогда объясни дочери, почему она не видит отца. Объясни, почему на Восьмое марта ты не подарил мне даже открытку. Объясни, почему мы не разговариваем уже несколько месяцев.
Сергей поставил телефон на тумбочку экраном вниз.
— У меня сложный период на работе. Я же говорил.
— Полгода длится твой сложный период. И конца не видно.
— Ну что ты хочешь от меня? Чтобы я бросил работу? Сидел дома и играл в куклы?
— Хочу, чтобы ты был честным. С дочерью. Со мной.
— Я честный.
— Нет. Ты лжешь. И мне, и себе, и ребенку.
Сергей встал и начал ходить по спальне.
— Знаешь что, Марина? Да, мне тяжело дома. Да, я не хочу каждый вечер слушать про детский сад, про твою работу, про бытовые проблемы. Я устаю от этого. От семейной жизни. От обязанностей. Извини, но это правда.
Марина села на кровать. Услышать это вслух было больно, но... честно.
— Наконец-то правда.
— Не то чтобы я не люблю Катю. Люблю. Но я не готов был к такой жизни. К постоянной ответственности.
— А готов к чему?
Сергей помолчал.
— К свободе. К тому, чтобы жить для себя.
— С кем-то конкретным?
— Да. С Аней. Она молодая, веселая. С ней легко.
Марина почувствовала, как перехватило дыхание. Одно дело подозревать, другое — услышать подтверждение.
— Давно?
— Полгода.
— А со мной зачем живешь?
— Не знаю. Привычка. Квартира. Катя.
— Любишь меня?
— Не знаю. Наверное, нет. Мы стали чужими.
Марина встала и подошла к окну. На улице горели фонари, изредка проезжали машины. Обычная жизнь, которая продолжается, несмотря ни на что.
— Хочешь к ней?
— Да.
— Тогда иди.
— Что?
— Иди к ней. Живи так, как хочешь.
— А Катя?
— Катя обойдется. У нее есть мать, которая ее не бросает.
— Марин, не надо так. Я же не хотел, чтобы все так получилось.
— А как хотел? Чтобы я делала вид, что не замечаю? Чтобы дочь росла, думая, что у нее есть отец, которого на самом деле нет?
— Я думал, что смогу совмещать.
— Семью и любовницу? Удобно.
— Я не планировал влюбляться.
— Но влюбился. И выбрал. Не нас.
Сергей сел на кровать и опустил голову.
— Прости меня.
— За что? За то, что ты честно сказал, что не хочешь быть мужем и отцом? Или за то, что полгода врал?
— За все.
Марина повернулась к нему.
— Знаешь, что самое страшное? Не то, что ты нашел другую. А то, что ты заставил дочь ждать отца, которого больше нет. Каждый вечер она спрашивает, когда ты придешь. А ты уже давно ушел. Просто не сказал об этом.
— Я не хотел ее расстраивать.
— Лучше бы расстроил сразу, чем позволил надеяться месяцами.
Сергей поднялся и начал доставать вещи из шкафа.
— Я заберу только самое необходимое. Остальное потом.
— Не спеши. Утром Катя увидит, что ты собираешься. Как ей объяснить?
— Скажи, что папа уехал в командировку. Надолго.
— Нет. Скажу правду. Что папа решил жить отдельно.
— Она маленькая еще, не поймет.
— Поймет. Дети все понимают. Лучше, чем взрослые иногда.
Сергей сложил рубашки в сумку молча.
— Я буду помогать материально. И видеться с Катей.
— Если захочешь. Без принуждения.
— Конечно, захочу. Она моя дочь.
— Тогда не исчезай совсем. Для нее ты важен, несмотря ни на что.
Сергей кивнул и застегнул сумку.
— Может, когда-нибудь мы сможем дружить. Ради Кати.
— Может быть. Увидим.
Он подошел к двери спальни и обернулся.
— Ты сильная. Справишься.
— Знаю.
— И найдешь кого-то, кто будет тебя ценить.
— Сережа, не надо. Иди уже.
Он вышел из спальни. Марина услышала, как открылась и закрылась входная дверь.
Тишина. Такая же, как каждый вечер последние месяцы. Только теперь она была честной.
Утром Катя проснулась и, как обычно, спросила:
— Мам, а папа дома?
— Нет, солнышко. Папа больше не будет жить с нами.
— Совсем?
— Совсем. Но он тебя любит и будет приезжать в гости.
Катя помолчала, размешивая кашу.
— А мы с тобой останемся?
— Конечно останемся. Мы же семья.
— Хорошо, — сказала девочка и улыбнулась. — А то я уже забыла, какой он.
Марина обняла дочь и поняла, что впервые за много месяцев не нужно никому врать. Ни дочери, ни себе.
Вечером, когда Катя легла спать, Марина села на кухне с чаем. За окном шел дождь, по стеклу стекали капли. Было тихо и спокойно.
Телефон молчал. И это тоже было честно.