Вера сидела на балконе, лениво листая книгу. Её квартира на четвёртом этаже выходила окнами на старый двор, где дети носились с мячиком, а бабушки на лавочке обсуждали соседей. Вера любила эти вечера: тёплый воздух, гомон птиц, лёгкий ветерок, шевелящий страницы.
Её работа в небольшой мастерской, где она чинила старые книги, оставляла время для таких моментов. Квартира была её убежищем — небольшой, но уютной, с деревянными полками, заставленными растениями и маминым фарфором.
Звонок в дверь вырвал её из задумчивости. Вера нахмурилась. Она никого не ждала. Подойдя к домофону, она услышала знакомый голос тёти Любы:
— Верочка, это мы! Открывай, мы приехали погостить на недельку!
Вера замерла. Тётя Люба, её муж дядя Коля и их сын Артём. Родственники из далёкого посёлка, где Вера не была лет десять. Она любила их, конечно, но… на недельку? С тремя чемоданами, которые она разглядела через глазок, когда открыла дверь?
— Ой, Верочка, как же ты похорошела! — Тётя Люба обняла её так крепко, что Вера чуть не задохнулась. — Мы так соскучились! Коля, Артём, тащите вещи, не стойте!
Дядя Коля, невысокий мужчина с густыми усами, кивнул и потащил чемоданы в прихожую. Артём, долговязый парень лет двадцати, неловко улыбнулся и протянул Вере пакет с яблоками.
— Это вам, с нашего сада, — пробормотал он, глядя в пол.
— Спасибо, — Вера попыталась улыбнуться. — Проходите, располагайтесь. Я… сейчас что-нибудь организую.
Она провела их в гостиную, мысленно подсчитывая, где разместить троих гостей. Диван в гостиной раскладывался, но для Артёма, с его ростом, это было бы мучением. Кухня? Маленькая. Её собственная спальня? Вера вздохнула. Придётся потесниться.
— Ой, какая у тебя квартирка милая! — Тётя Люба уже осматривала полки. — Это что, всё книги чинишь? Умница! А мы вот решили город посмотреть. Артём в институт поступать думает, надо разведать, что к чему.
— Ага, — буркнул Артём, падая на диван. — Мам, я же сказал, что ещё не решил.
— Решит, решит, — отмахнулась тётя Люба. — Коля, ты куда чемодан поставил? Там же мои баночки с вареньем!
Дядя Коля виновато пожал плечами и пошёл разбирать вещи. Вера смотрела на эту суету и чувствовала, как её тихий вечер растворяется в шуме голосов и звяканье посуды, которую тётя Люба уже начала доставать из сумки.
— Вер, а где у тебя кастрюли? — крикнула тётя Люба с кухни. — Я котлет нажарила, надо разогреть!
Вера закрыла глаза. Неделя, всего неделя. Она справится.
**
На третий день Вера поняла, что её привычный ритм сломан. Тётя Люба вставала в шесть утра и начинала греметь посудой. Дядя Коля смотрел телевизор до полуночи, громко комментируя новости. Артём же целыми днями сидел в телефоне, изредка выходя на балкон покурить. Вера пыталась не раздражаться, но её пространство, её тишина — всё это исчезло.
— Верочка, ты почему такая хмурая? — спросила тётя Люба за завтраком, подвигая к ней тарелку с оладьями. — Не высыпаешься, что ли?
— Да нет, всё нормально, — соврала Вера, потирая виски. — Просто дел много.
— Ну, ты скажи, если что, мы поможем! — Тётя Люба улыбнулась. — Я вот думаю, может, в музей сходить? Артём, ты бы хотел?
Артём пожал плечами, не отрываясь от экрана.
— Люба, дай парню отдохнуть, — вмешался дядя Коля. — Он и так весь год учился. Вер, а ты что посоветуешь? Куда в городе сходить?
Вера задумалась. Она редко выбиралась куда-то, кроме работы и пары любимых книжных. Город был для неё фоном, а не целью.
— Ну, есть парк недалеко, там красиво, — начала она. — Или набережная. Можно просто погулять.
— Погулять — это хорошо, — кивнул дядя Коля. — А что у вас тут для молодёжи? Артём, ты бы сходил куда-нибудь, а то сидишь, как старик.
— Пап, я нормально сижу, — огрызнулся Артём. — Мне и так хорошо.
Вера посмотрела на него. Артём был тихим, но в его молчании чувствовалась какая-то тяжесть. Может, он и правда не хотел в институт? Она решила попробовать разговорить его.
— Артём, а ты чем увлекаешься? — спросила она, когда тётя Люба ушла мыть посуду, а дядя Коля задремал на диване.
Он поднял глаза от телефона, явно не ожидая вопроса.
— Да так, всяким, — уклончиво ответил он. — Музыку слушаю. Иногда рисую.
— Рисуешь? — удивилась Вера. — Это круто. Что именно?
— Ну, всякое. Пейзажи, портреты. Ничего серьёзного.
— Покажи как-нибудь, — предложила она. — Я бы посмотрела.
Артём кивнул, но Вера заметила, как он чуть выпрямился. Может, не всё потеряно.
**
К концу недели Вера начала привыкать к хаосу. Тётя Люба взяла на себя готовку, и Вера, хоть и не признавалась, была благодарна за это. Дядя Коля оказался мастером чинить всё подряд — он уже починил скрипучую дверь и лампу на кухне. Артём же, к удивлению Веры, начал выходить из своей скорлупы. Однажды вечером он показал ей свои рисунки — наброски карандашом, пейзажи их посёлка, лица незнакомых людей. Вера была впечатлена.
— Артём, это правда здорово, — сказала она, разглядывая портрет старушки с добрыми глазами. — Ты думал выставлять их где-то?
— Да ну, — он смутился. — Это так, для себя.
— Зря, — Вера вернула ему телефон. — У тебя талант.
Он промолчал, но Вера заметила, как он улыбнулся уголком рта.
Тем временем тётя Люба и дядя Коля начали планировать отъезд. Вера уже собиралась вздохнуть с облегчением, когда тётя Люба вдруг заявила:
— Вер, мы тут подумали, может, ещё на недельку останемся? Артём в институте ещё не был, надо бы съездить, посмотреть.
Вера почувствовала, как внутри всё сжалось. Ещё неделя? Она кивнула, стараясь не показать паники.
— Конечно, оставайтесь, — сказала она, надеясь, что голос звучит искренне.
**
Вторая неделя оказалась тяжелее. Вера начала уставать от постоянного шума. Её работа требовала тишины и сосредоточенности, но тётя Люба то и дело звала её на кухню обсудить что-то важное — от рецепта до новостей из посёлка. Дядя Коля взялся за ремонт старого стула, и звук дрели теперь сопровождал Верины вечера. Артём, правда, стал чаще с ней разговаривать. Они даже сходили вместе в парк, где он рассказал, что не хочет поступать в институт, как того ждут родители.
— Они думают, что я должен инженером стать, как папа, — сказал он, глядя на уток в пруду. — А я не хочу. Я хочу рисовать. Но как им сказать?
Вера задумалась. Она сама когда-то выбрала работу, которая не приносила больших денег, но делала её счастливой.
— Знаешь, — начала она, — я тоже боялась говорить с родителями, когда решила чинить книги вместо того, чтобы идти в офис. Но я просто начала делать то, что люблю. Они потом привыкли.
Артём кивнул, но было видно, что он не уверен.
— А если они скажут, что это несерьёзно? — спросил он.
— Тогда покажи им свои рисунки, — ответила Вера. — Они говорят за тебя.
**
К концу третьей недели Вера уже не считала дни. Родственники стали частью её жизни, и, хотя она всё ещё мечтала о тишине, она начала ценить их присутствие. Тётя Люба научила её готовить картошку с грибами так, как никто другой. Дядя Коля рассказал кучу историй о своей молодости, от которых Вера хохотала до слёз. А Артём… Артём однажды принёс ей рисунок — её портрет, сделанный карандашом. Вера чуть не расплакалась.
— Это тебе, — сказал он, краснея. — Спасибо, что слушаешь.
Вера повесила рисунок над рабочим столом. Ей было приятно, что он открылся ей. Но в тот же вечер тётя Люба объявила:
— Вер, мы тут подумали, может, ещё на недельку задержимся? Артём же ещё не решил с институтом, а нам так у тебя нравится!
Вера посмотрела на Артёма. Он отвёл взгляд. Она поняла, что он не хочет уезжать, но не из-за института. Ему было комфортно здесь, в её маленькой квартире, где никто не давил на него с выбором будущего.
— Хорошо, — сказала Вера. — Оставайтесь.
**
Месяц пролетел незаметно. Вера научилась жить с родственниками, хотя её мечта о тишине так и оставалась мечтой. Артём начал ходить с ней в мастерскую, где она показала ему, как реставрировать книги. Он увлёкся, и Вера заметила, как он стал рисовать переплёты, вдохновляясь старыми изданиями.
Однажды вечером тётя Люба и дядя Коля сели с Верой на кухне.
— Верочка, мы тут с Колей поговорили, — начала тётя Люба. — Мы, наверное, перебрали с гостеванием. Ты нас не гонишь, а мы видим, что тебе непросто.
Вера хотела возразить, но дядя Коля поднял руку.
— Ты хорошая девочка, Вера, — сказал он. — Мы тебе благодарны. Но Артёму тут лучше, чем дома. Он с тобой ожил. Может, пусть поживёт у тебя ещё немного? А мы с Любой домой поедем.
Вера посмотрела на них, потом на Артёма, который стоял в дверях, явно подслушивая.
— Если Артём хочет, — сказала она, — пусть остаётся.
Артём улыбнулся. Впервые за месяц Вера увидела, как его глаза загорелись.
— Спасибо, Вера, — сказал он тихо.
**
Тётя Люба и дядя Коля уехали через пару дней, оставив Вере кучу банок с вареньем и тёплые воспоминания. Артём остался. Он устроился помощником в мастерскую, начал брать заказы на иллюстрации и даже записался на вечерние курсы рисования — не потому, что это было новое начало, а потому, что он наконец понял, чего хочет.
Вера сидела на балконе, глядя на двор. Книга лежала на коленях, но она не читала. Она думала о том, как странно устроена жизнь: ты ждёшь тишины, а получаешь людей, которые меняют твой мир. И, может быть, это не так уж плохо.