- Все из-за тебя, мам. Это ты мне нагадала, что семья - главное. А то, может, ученой стала бы!
Любавка смеялась, натягивая штанишки на Алексашеньку, а тот шуровал ножками, не давая матери его одеть. Смешной внучок получился - и на отца похож, вроде, а таки и на Дашу - светленький, кучерявый - ангелок. А Димка - Любавушкин муж - небольшого росточка, лопоухий и тоже кудрявый, как барашек, не признавал никакой схожести, на него сын похож, да и все тут. Когда Любавка вдруг появилась в селе с животом до подбородка, Даша так и присела - ноги не держали. Еще на Яблочный спас приезжала - девка, как девка, ну, поправилась на городских харчах, бывает, что уж. Но нормальная, стройная, глазищами только хитрыми шныряла, отмалчивалась. А к Рождеству, как приехала, как вылезла из саней, рукой поддерживая живот, так все и охнули. Даша отдышалась, подскочила к саням, хотела было дочь в дом утянуть, чтобы не позориться сразу-то, да в санях еще кто-то шевелился - из под меховой шапки уши красные торчали. Любавка хихикнула, вытащила ушастое чудо из под шерстяного покрывала, представила
- Димка, мам. Мой муж…
И хотела было Даша хворостиной отходить поганцев, чтобы от матери не скрывались, да из дома вышел Глеб, спустился с крыльца, с трудом подошел к Любавке, поцеловал в темечко.
- Не тушуйся, девочка. Мать не тронет. А тронет - мы ее!!
Он шутя погрозил Даше пальцем, глаза его смеялись, и только Даша знала, как ему трудно.
…
Переехать в село Даша уговорила Глеба быстро. Приехала в город, походила по квартире - и как он живет-то здесь, как в клетке. Глеб растерянно сидел на кровати, он плохо передвигался, только с костылем, и смотрел, как Даша управляется с его вещами. А потом хотел что-то возразить, но она села рядом с ним, прижалась тесно - и все его возражения растаяли, как утренний туман в степи
- Глебушка! Тут город, грязь, пыль, воздуха нет совсем. А у нас с тобой дом целый - ты забыл, какой он огромный? Ты там хозяин, я тебя молочком отпою козьим - враз поправишься. А училище твое - да ну его. Мы с тобой уже для себя пожить должны, для деток.
Глеб слушал Дашу молча. В его памяти странно множились образы - что-то из этой его жизни, что-то из другой, как будто параллельной. Он точно знал - Даша была в его жизни, он помнил каждый изгиб ее тела, запах, шелк волос под руками, тепло ее и нежность. Он мог закрыть глаза и увидеть, как она бежит по узкой тропинке среди высоких сосен в венке из пышных синих цветов, а в ушах у нее яркие голубые серьги.
Когда он приехал домой после их первой встречи, он вытащил чемодан со своими старыми акварелями, полистал их …и нашел одну… Юная белокурая девушка, похожая на лесную нимфу, уютно свернувшись клубочком спит в лесу на ярко зеленом ковре из муравы. Рядом с ней букет лесных купав, а в маленьком розовом ушке круглый синий камушек…
- Хорошо, Дашуль. Поедем. Мне нечего здесь терять.
…
В селе Глеб прижился сразу. Опираясь на костыль ходил по двору, то угол сарая поправит, то калитку отремонтирует - хозяин. И как-то так случилось, что через год Даша почти не помнила, что Глеб к ней вернулся снова. Он просто никогда не уходил…
…
- Даша, прости! Жить в твоем доме не могу, кто я тут? В город поеду, домой!
Даша пыталась что-то сказать Матвею, но не находила слов. Впрочем, он и сам все понял - сразу, в первый же день, как только увидел худого, но плечистого мужика с длинными, завязанными в странный хвост волосами. Он не то что узнал Глеба, нет, конечно. Но он почувствовал его. И понял - ему надо уйти.
И снова потекла жизнь. Вон уже и внучку три годика, баловной растет, живчик, как ртуть из градусника. И Ванятка приезжал, жену привозил - кралю городскую, красивую, в шляпке. Ходила, крутила носиком, трогала брезгливо штакетины нового палисадника, а потом переоделась, засучила рукава, и так отмыла окна в доме, что вроде их и не было. Вымыла, напилась домашнего кваса из кружки, села рядом с Дашей, сообщила
- Хорошо тут у вас. Как рожу, так к вам перееду вместе с дочкой. А он - пусть там в городе. Деньги зарабатывает…
…
Текла жизнь… Рассветы сменялись закатами, степь распускалась тюльпанами весной, пахла полынью летом, пугала поземкой зимой. И, засыпая рядом с любимым, Даша не боялась смерти. Она знала - они уйдут вместе. Держась за руки - пойдут к небу прямо через степи. Навстречу рассвету…