Телефон упал на пол, а я осталась сидеть с открытым ртом. Из трубки доносились короткие гудки, словно насмешка над моим унижением. Голос начальницы до сих пор звенел в ушах: «Алевтина Петровна, срочно нужен отчёт. Да, я знаю, что выходной, но решается вопрос с премией всего отдела. Не подведите, я на вас очень рассчитываю».
Я обвела взглядом кухню, где стояли немытые тарелки после завтрака. В комнате разбросаны игрушки внука. Мне предстояло ещё везти маму к врачу после обеда. А теперь ещё и этот отчёт.
— Бабуль, ты обещала в парк сегодня, — пятилетний Кирюша дёрнул меня за рукав.
Я машинально погладила его по голове, а сама уже мысленно открывала ноутбук с таблицами. Сын с невесткой укатили на выходные к её родителям, оставив ребёнка на меня. «Мама, ты же справишься, правда? Ты у нас просто золото!» От этих воспоминаний горечь подступила к горлу.
— Аля! Иди сюда, помоги надеть носки! — раздался из комнаты голос моей мамы.
Я сделала глубокий вдох и на автомате пошла выполнять очередную просьбу. В последние годы наши роли поменялись: она стала беспомощной, а я — её опорой. Всё бы ничего, но почему-то все окружающие решили, что я — универсальная нянька, сиделка и вечный безропотный исполнитель любых желаний.
— Бабуль... — снова затянул Кирюша.
«Ничего, я умею всё успевать», — привычно подумала я, застёгивая на маме кофту.
Это был мой первый день на пути к слову «хватит».
Второй день начался с сообщения от соседки Нины Степановны: «Алевтиночка, голубушка, можешь полить мои цветочки? Я задерживаюсь на даче, а они без воды погибнут».
Я стояла возле плиты, помешивая кашу для мамы, когда прочитала это сообщение. Моя рука замерла с ложкой. Нина Степановна уезжала на дачу каждые выходные, и каждый раз «задерживалась». И каждый раз я покорно шла поливать её джунгли.
— Алевтина! — позвала мама из своей комнаты. — Ты забыла мне таблетки принести!
Каша начинала подгорать. Телефон снова загудел — теперь уже звонила начальница.
— Алевтина Петровна, в отчёте ошибка в третьей таблице. Нужно срочно переделать. Вы же понимаете, насколько это важно?
Я вдруг почувствовала, как что-то внутри меня натянулось, как струна перед тем, как лопнуть.
— Лидия Аркадьевна, — мой голос звучал непривычно твёрдо, — я закончу отчёт к концу рабочего дня завтра. Сейчас у меня выходной.
— Но как же так... — растерялась она.
— Завтра, — повторила я и нажала на «отбой».
Мои руки тряслись, когда я снимала кастрюлю с огня. В груди стучало так, будто я пробежала марафон. Никогда прежде я не позволяла себе возражать начальству.
Я отнесла маме таблетки и кашу, а потом написала соседке: «Нина Степановна, я не смогу сегодня зайти. Завтра утром загляну к вам». Это было так просто — написать эти слова. И так невыносимо сложно нажать кнопку «отправить».
— Бабуль, пойдём гулять? — Кирюша появился на пороге кухни с мячом в руках.
Впервые за долгое время я посмотрела на внука не как на очередную обязанность, а как на маленького человека, который просто хочет провести время со мной.
— Конечно, пойдём. Только маму покормлю.
Несколько часов в парке с внуком принесли такую радость, какой я давно не испытывала. Я не думала о непомытой посуде, неполитых цветах соседки и недоделанном отчёте. Я просто наслаждалась моментом.
Это был мой второй день.
Утром я проснулась от звонка телефона. Младшая сестра Катя звонила раньше обычного.
— Алька, выручай. Мне нужно срочно отвезти документы в налоговую, а у меня машина сломалась, — затараторила она, не дав мне даже поздороваться. — Заскочишь за мной через часик?
Я вздохнула. Катя никогда не звонила просто узнать, как у меня дела. Только когда ей что-то было нужно.
— А такси вызвать нельзя? — спросила я, удивляясь собственной смелости.
— Ты что, серьёзно? — возмутилась сестра. — У меня же нет денег на такси! Аля, не будь эгоисткой. Тебе что, сложно сестре помочь?
Мне хотелось сказать: «Да, сложно. Я устала быть удобной для всех. Устала решать твои проблемы». Но вместо этого я сказала:
— Катя, я сегодня не могу. У меня работа и мамины дела.
— Работа? — фыркнула она. — Ты же на пенсии! Какая у тебя работа?
— Я на пенсии, но я работаю бухгалтером в фирме. У меня сегодня отчёт, — твёрдо сказала я. — Извини, не смогу помочь.
Повисла пауза, а потом Катя раздражённо бросила:
— Ладно, обойдусь как-нибудь. Но я бы тебе помогла, если б ты попросила.
Меня начало трясти после этого разговора. Я сидела на кровати, обхватив себя руками, и пыталась успокоиться. Внезапно я поняла, что всю жизнь боялась чужого недовольства больше, чем своей собственной усталости и опустошённости.
На работе Лидия Аркадьевна встретила меня с кислой миной, но ничего не сказала про вчерашний отказ. Я спокойно села за компьютер и открыла злополучный отчёт.
— Алевтина Петровна, — к моему столу подошла молоденькая сотрудница Вероника. — Не поможете мне с балансом? Я совсем запуталась...
Обычно я бросала все свои дела и шла помогать коллегам. Но сегодня что-то внутри меня сопротивлялось.
— Вероника, я сейчас заканчиваю срочный отчёт, — сказала я мягко. — Через час освобожусь и помогу тебе. А пока попробуй сама, у тебя получится.
Девушка удивлённо посмотрела на меня и пошла к своему столу. А я вдруг почувствовала странное облегчение — оказывается, отказывать можно вежливо и без чувства вины.
Это был мой третий день.
Вечером позвонил сын.
— Мам, мы с Леной задержимся ещё на пару дней. Тебе же не сложно побыть с Кирюшей подольше?
Я вытирала пыль с книжных полок, прижимая телефон плечом к уху. Кирюша играл в комнате, мама дремала после обеда.
— Нет, сынок, так не пойдёт, — слова сами сорвались с языка. — У меня работа, мама требует внимания. Я не могу сидеть с ребёнком всю неделю.
— Но мам... — растерянно протянул он.
— Митя, я люблю Кирюшу. Но быть бабушкой — не значит быть круглосуточной няней. Вы должны вернуться послезавтра, как и планировали.
Сердце колотилось как безумное, но я чувствовала странное удовлетворение.
— Ладно, мам, — неожиданно легко согласился сын. — Извини, что так получилось. Вернёмся вовремя.
Я опустилась на диван, не веря своим ушам. Неужели всё так просто? Просто сказать «нет» — и тебя услышат?
В тишине квартиры я вдруг осознала, что вся моя жизнь была построена на страхе отказать, обидеть, не оправдать ожиданий. Я поила этот страх годами своей покорности, а теперь он начинал отступать.
Это был мой четвёртый день.
Утром от Нины Степановны пришло сообщение: «Алевтиночка, ты не забыла про мои цветы?»
Я вздохнула и написала: «Нина Степановна, я не смогу постоянно ухаживать за вашими растениями. Может, стоит попросить ключи кому-то, кто живёт ближе к вам или имеет больше свободного времени?»
Ответ пришёл мгновенно: «Но ты же всегда помогала! Что случилось?»
Я набрала: «Ничего не случилось. Просто у меня много своих забот. Сегодня я зайду последний раз, а в дальнейшем, пожалуйста, найдите другое решение».
Было страшно нажимать «отправить», но я сделала это.
На работе произошло нечто удивительное. Лидия Аркадьевна, получив мой исправленный отчёт, зашла в бухгалтерию и сказала:
— Отличная работа, Алевтина Петровна. И... я хотела извиниться за выходные. Вы правы, я не должна была беспокоить вас в ваше личное время.
Я онемела от удивления. Никогда прежде начальница не извинялась передо мной.
— Спасибо, — только и смогла выдавить я.
— И ещё, — добавила она, понизив голос, — вы не могли бы научить Веронику работать с новой программой? Она совсем не справляется.
— Конечно, — согласилась я. — Я составлю график обучения, чтобы это не мешало основной работе.
Лидия Аркадьевна удивлённо подняла брови, но кивнула и вышла. А я поняла, что впервые за долгие годы ощутила себя не безропотным исполнителем, а профессионалом, чьё время и навыки уважают.
Это был мой пятый день.
Вечером мама попросила приготовить ей борщ. Обычно я бы молча пошла на кухню, хотя была измотана рабочим днём. Но сегодня я присела рядом с ней и взяла её за руку.
— Мама, я очень устала. Давай сегодня поужинаем тем, что есть в холодильнике, а борщ я сварю в выходные.
Мама посмотрела на меня долгим взглядом.
— Что с тобой происходит, Алечка? Ты какая-то не такая в последние дни.
— А какая я обычно, мама? — спросила я тихо.
— Ну... услужливая, заботливая. Всегда готова помочь, никогда не отказываешь.
— И это хорошо?
— Конечно! — уверенно сказала она. — Тебя все за это ценят.
— А что насчёт меня самой, мама? Я себя за это ценю?
Она замолчала, явно не понимая, к чему я веду.
— Мама, я люблю заботиться о тебе, о Кирюше, помогать людям. Но я тоже человек. У меня есть силы, и они не бесконечны. Иногда мне нужен отдых.
— Да что ты говоришь такое? — нахмурилась она. — В наше время не было этих модных выгораний и прочей ерунды. Мы работали, детей растили и не жаловались.
— И как ты себя чувствовала?
— Нормально, — отрезала она, но потом вдруг добавила тише: — Устала, конечно. Очень устала.
— Вот и я устала, мама.
Она долго молчала, а потом неожиданно сказала:
— Ладно, обойдусь сегодня без борща. Там вроде творог был в холодильнике?
Это был мой шестой день.
Утром раздался звонок в дверь. На пороге стояла сестра Катя.
— Ну как ты тут? — бросила она вместо приветствия и прошла в квартиру. — Слушай, мне нужно в больницу на обследование. Посидишь с моим Тёмой в четверг? Всего-то часа четыре.
Я смотрела на сестру и вдруг поняла, что совершенно не хочу брать на себя ещё и эту ответственность. У меня уже был Кирюша, работа, мама, домашние дела.
— Катя, я не смогу, — сказала я спокойно.
— Что значит «не смогу»? — она всплеснула руками. — Тебе что, сложно помочь родной сестре?
— Да, сейчас мне сложно, — призналась я. — У меня полно своих забот. Почему бы тебе не попросить мужа взять выходной?
— Сергея? Ты с ума сошла? У него работа!
— У меня тоже, — напомнила я.
— Да брось, какая у тебя работа... — отмахнулась Катя, но я перебила её:
— Такая же важная, как у твоего мужа. Я каждый день встаю в семь утра и возвращаюсь в шесть вечера. То, что я женщина и старше, не делает мою работу менее ценной.
Катя остолбенела. Она явно не ожидала такого отпора.
— Ты изменилась, — наконец выдавила она. — Стала какой-то... эгоисткой.
— Нет, Катя, — покачала я головой. — Я просто перестала быть тряпкой, о которую все вытирают ноги. И знаешь что? Мне это нравится.
Сестра хлопнула дверью, оставив меня в тишине прихожей. Я ждала привычной волны вины и стыда, но её не было. Вместо этого я чувствовала странную лёгкость, будто сбросила тяжёлый рюкзак, который таскала годами.
Это был мой седьмой день.
Вечером я сидела на балконе с чашкой чая и смотрела на закат. Мама дремала в кресле, Кирюша рисовал за столом. В дверь позвонили — вернулись сын с невесткой.
— Мам, ты не представляешь, как мы соскучились по Кирюшке! — Митя обнял меня. — Как вы тут справлялись?
— Отлично справлялись, — улыбнулась я. — Но на будущее, пожалуйста, предупреждайте заранее, если планируете оставить его на меня.
— Конечно, мам, — виновато кивнул сын. — Извини, что так получилось в этот раз.
Лена, моя невестка, окинула взглядом квартиру и удивлённо заметила:
— А у вас тут... не убрано.
Раньше я бы смущённо начала оправдываться и извиняться. Но сегодня я просто сказала:
— Да, не успела. Работа, Кирюша, мама — много всего было.
— Я могу помочь, — неожиданно предложила Лена. — Всё равно делать нечего, пока Митя с Кирюшей играет.
Я с благодарностью приняла её помощь. Когда мы вместе мыли посуду, я вдруг поняла: люди готовы помогать, когда ты не требуешь этого и не ожидаешь как должного. Просто нужно научиться вовремя говорить «хватит».
За неделю я прошла путь от молчаливого исполнителя чужих желаний до человека, уважающего свои границы. Я поняла, что моё вечное «да» обесценивало меня в глазах других. Что забота о себе — это не эгоизм, а необходимость.
Я положила последнюю вымытую тарелку на сушилку и посмотрела на своё отражение в оконном стекле. Усталая, но спокойная женщина смотрела на меня в ответ. Она выглядела свободнее, чем неделю назад.
Я научилась говорить «хватит». И это было только начало.