Я до сих пор не могу поверить, что всё началось с такой простой и, казалось бы, искренней истории. Она приехала сюда за лучшей жизнью, я увидел в ней потенциал хорошей матери для наших будущих детей. Кто же знал, что это будет самая большая ошибка в моей жизни?
Первые месяцы были похожи на сказку. Мы гуляли по городу, строили планы на будущее, говорили о детях. Я был ослеплён её красотой и обещаниями вечной любви. Она рассказывала о том, как мечтает создать семью, как хочет родить ребёнка. Я верил каждому её слову.
Когда она забеременела, я был на седьмом небе от счастья. Мы поженились, я устроил её, помог освоиться в новой стране. А она… она просто ждала момента, когда сможет использовать ребёнка как инструмент для достижения своих целей.
Первые три года брака превратились в настоящий кошмар. Постоянные скандалы, упрёки, претензии. Я пытался сохранить семью ради ребёнка, но она методично разрушала всё, что мы строили. Я находил её сообщения на женских форумах, где она делилась планами, как избавиться от мужа, как получить максимум выгоды от брака.
Когда сыну исполнилось три года, начался настоящий ад. Ложные обвинения в насилии, полиция, временное выселение из дома. Я жил в машине, потом у друзей. Суды, адвокаты, бесконечные заседания. Она получила 50/50 опеки, но этого ей было мало.
Я нашёл её посты на форумах, где она открыто писала, что брак был фиктивным с первого дня. Перевёл всё это для суда, но им было плевать. “У вас есть ребёнок, значит брак не фиктивный” – вот и вся логика.
Следующие восемь лет превратились в бесконечную череду судов. Она нашла нового мужчину, повторила с ним ту же схему. Полиция, обвинения, суды. Он оказался умнее – нанял двух адвокатов, и они смогли добиться 50/50 опеки.
Я подал в суд в четвёртый раз, надеясь наконец-то получить равные права. После года заседаний мне их дали, но с таким скрипом, будто делали величайшее одолжение. Она капитулировала только на восьмом году этой бесконечной войны.
Сейчас она живёт в стране, где мужчины боятся связываться с такими, как она. Два развода, два ребёнка, постоянная война с бывшими мужьями. Она обанкротила себя этими адвокатами, чуть не обанкротила меня. Мои алименты в основном уходили её адвокату, который методично пытался меня уничтожить.
Сын живёт со мной уже пять лет. Он травмирован, замкнут, постоянно находится в состоянии внутреннего конфликта. Психологи говорят об адаптации к патологии. Я смотрю на всё это и не могу понять – чего именно я добился? Да, сын со мной, но какой ценой?
Пять лет назад она призналась мне: “Я тебя вообще никогда не любила”. Это было во время одной из её попыток “помириться”, которую ей посоветовал психолог. Она сидит на антидепрессантах, живёт в постоянном стрессе, не может вернуться домой из-за детей. Её второй муж, поляк по происхождению, открыто презирает её, считая деревенской дурой.
Я выиграл эту войну, но какой ценой? Последние десять лет моей жизни превратились в бесконечную череду судов, стресса и морального давления. Если бы я только знал, что всё будет ТАК сложно… Наверное, выбрал бы кого-то местного или остался бы один. Потому что одному, поверьте мне, в тысячу раз легче.
Теперь я смотрю на своего сына, на его разбитые мечты, на его постоянный страх и тревогу. И понимаю, что победа эта какая-то горькая. Смотрю на эти дымящиеся руины нашей жизни и не могу понять – стоило ли оно того? Наверное, нет. Но что сделано, то сделано. И теперь нам с сыном предстоит учиться жить с последствиями этого обмана.