Есть музыка, которая звучит. А есть — которая живет. Которая не просто наполняет пространство, а создает его заново: новые небеса, новые реки, новые законы притяжения. Alizbar — из тех редких музыкантов, чьи пальцы не касаются струн, а разговаривают с ними. И арфа, и флейта, и даже молчаливый варган в его руках обретают голос — не просто красивый, а одушевленный.
Я слушаю — и понимаю: это не композиции. Это путешествия.
От нежных переливов арфы, похожих на свет сквозь листву, до глубин варгана, будто доносящихся из-под земли. От воздушной флейты, уносящей в горные туманы, до ритмов перкуссии, в которых бьется древнее сердце мира.
Его музыка — не набор нот. Это язык, на котором можно сказать то, для чего слов никогда не хватит. Тоска по чему-то, чего ты даже не видел. Радость, от которой хочется молчать. Тихое узнавание самого себя в мелодии, будто она звучала в тебе всегда — просто ждала, когда Alizbar её извлечёт.
Я ценю это. Не просто как искусство — а как дверь. В мир, где звуки становятся реками, а тишина между ними — мостами. Где каждый инструмент — не дерево и струны, а послание. И Alizbar — тот, кто эти письма читает вслух.
