Вечер был тихим и тёплым. Николай Петрович, седовласый мужчина с обветренным лицом, удобно устроился в кресле-качалке на веранде своего дома в пригороде Тюмени. В руках он держал чашку горячего чая, крепко обхватив её морщинистыми пальцами, на которых виднелись шрамы от многолетней работы на буровых. Его внук Андрей, студент-геолог, с интересом наблюдал за дедом.
«Дед, расскажи еще раз ту историю про Ямал», — попросил Андрей, устраиваясь поудобнее.
Николай Петрович усмехнулся, но глаза его оставались серьезными.
«Ту самую? Про Безымянную? Ладно, слушай. Только не для курсовой твоей это, понял? Некоторые вещи лучше оставить в прошлом...»
Это было в 1981 году ранней весной. Я тогда работал старшим буровиком в геологоразведочной экспедиции. Нас отправили на север Ямала, в район, который даже на картах был обозначен пунктиром. Глухомань страшная. Добирались сначала вертолетом до базы в Салехарде, а потом еще два дня на вездеходах.
Бригада у нас была крепкая: я, Серега Климов – мой заместитель, Валера Тихонов – механик от бога, молодой геолог Игорь Самойлов, только после института, и еще человек пять рабочих. Плюс повариха тетя Зина и радист Михалыч.
Когда прибыли на место, первым делом разбили лагерь на возвышенности, недалеко от небольшой реки. На картах она значилась как Безымянная. Обычная северная речушка, метров десять в ширину, но быстрая, с темной водой.
«Место хорошее», — сказал тогда Серёга, закуривая. «Вода рядом, от ветра холм защищает».
Игорь, наш молодой геолог, всё с картами возился:
«По предварительным данным, здесь должны быть неплохие запасы газа. Будем бурить пробные скважины».
В первый же вечер к нам пришли местные – двое ненцев, отец и сын. Они пасли оленей километрах в пятнадцати отсюда. Михалыч, наш радист, немного знал их язык, разговорился с ними.
«Что говорят?» — спросил я Михалыча, когда ненцы ушли.
«Да ничего особенного», — пожал плечами Михалыч. «Предупреждают, что скоро начнутся дожди, советуют палатки укрепить».
Но я заметил, как старик-ненец несколько раз указывал на реку и качал головой. Тогда я не придал этому значения.
Работа закипела. Мы установили буровую, начали первое бурение. Всё шло по плану первые три дня. А потом начались странности.
Сначала вышел из строя дизель-генератор. Валера полдня с ним возился, но так и не понял, в чем дело.
«Николаич, — сказал он мне, вытирая руки ветошью, — такое ощущение, что его кто-то специально сломал. Все контакты окислились, будто в воде побывали».
Запустили резервный генератор, но и с ним начались проблемы. То глохнет, то работает с перебоями.
Потом заметили, что собаки – у нас было три лайки для охраны – стали вести себя странно. Жались к людям, скулили по ночам, отказывались подходить к реке.
«Может, зверь какой бродит?» — предположил Серёга.
«Какой зверь? Медведь? Так собаки лаяли бы», — возразил я.
А на четвертый день исчезли птицы. Вот просто в один момент перестали летать над лагерем и рекой. Тишина стояла такая, что звенело в ушах.
Вечером того же дня Игорь вернулся с реки бледный, с трясущимися руками.
"Что случилось?" — спросил я.
«Там... там яма на реке», — выдавил он.
«Какая еще яма?»
«Пойдем, покажу».
Мы пошли к реке всей бригадой. И действительно, метрах в пятидесяти от лагеря, прямо посреди реки, была... как бы это сказать... воронка. Вода закручивалась в нее, но не как в обычный водоворот, а словно уходила под землю. И диаметр этой воронки был метра три.
«Может, карстовые породы?» — предположил Игорь. «Провал какой-то подземный?»
«Карсты? Здесь? Ты географию в институте прогуливал?» — усмехнулся Серёга.
Мы решили на следующий день обследовать это место подробнее. Но утром воронки уже не было. Река текла как обычно, спокойно.
"Померещилось, что ли?" - пробормотал Валера.
Но вместо воронки на берегу, точно напротив того места, где она была, появилась большая лужа с мутной черной водой.
Тетя Зина, наша повариха, наотрез отказалась брать воду из реки.
«Не буду я эту воду брать», — заявила она. «Она мертвая».
«Как это — мёртвая?» — не понял я.
«А так. Рыбы в ней нет. Я вчера сеть закинула — пусто. И запах от нее... неправильный».
Я принюхался. Действительно, от реки исходил едва уловимый запах – не гнили, нет, скорее какой-то химический, как от растворителя.
В ту ночь я проснулся от странного ощущения. Казалось, что моя койка слегка покачивается. Сначала подумал – приснилось. Но потом услышал голоса снаружи.
Выйдя из палатки, увидел, что почти вся бригада не спит. Люди стояли группками и тихо переговаривались.
«Чувствуете?» — спросил Серёга, подходя ко мне. «Земля как будто дышит».
И действительно, под ногами ощущалась легкая пульсация, словно мы стояли не на твердой почве, а на чем-то живом, что медленно вдыхало и выдыхало.
«Может, сейсмическая активность?» — предположил Игорь. «Хотя для этих мест нехарактерно...»
Колебания продолжались около часа, потом прекратились. Но спать уже никто не лег. Сидели у костра до рассвета, говорили о разном, только не о том, что происходило вокруг.
Утром я связался по рации с базой, доложил обстановку, не упоминая странностей. Просто сказал, что есть технические проблемы, и запросил новый генератор.
После обеда мы продолжили бурение. Достигли глубины около ста метров, когда бур внезапно провалился.
«Полость!» — крикнул Игорь, глядя на показания приборов. «Большая полость на глубине ста двух метров!»
«Не может быть», — покачал головой Валера. «По данным разведки, здесь сплошные глинистые сланцы».
Мы решили продолжить бурение, но тут произошло то, что я не могу объяснить до сих пор.
Бур начал вибрировать, да так сильно, что вся установка ходила ходуном. А потом... потом мы все это почувствовали. Что-то двигалось под землей. Не как при землетрясении, нет. Это было направленное движение, словно под нами что-то огромное медленно перемещалось.
«Заглушить двигатель!» — скомандовал я, и Валера тут же выполнил приказ.
Мы стояли в тишине, и эта тишина давила на уши. А потом земля снова начала «дышать», но теперь гораздо сильнее. Палатки заколыхались, оборудование поехало по наклонившейся поверхности.
«Всем отойти от буровой!» — крикнул я, и мы бросились в сторону.
В этот момент из скважины вырвался фонтан черной жижи. Она била вверх метров на пять и растекалась вокруг, издавая тот самый химический запах, что мы чувствовали от реки.
«Что за дрянь?!» — закричал Серёга, отскакивая в сторону.
Жижа растеклась лужей и начала пузыриться, словно кипела, хотя на ощупь была холодной. А потом... потом лужа начала двигаться. Медленно, но уверенно она поползла в сторону реки, словно живое существо.
Мы стояли, парализованные ужасом, и смотрели, как эта чернота достигла берега и слилась с водой. И в этот момент вся река стала черной, как смоль.
«Она как будто живая. Тысячелетиями была под землёй, пока мы её не потревожили».
Вечером того же дня прилетел вертолет. Без предупреждения, без запроса с нашей стороны. Из него вышли трое в форме без опознавательных знаков и человек в гражданском, с папкой документов.
«Николай Петрович Воронин?» — обратился ко мне гражданский.
"Да, это я."
«Экспедиция свернута. Приказ об эвакуации. Собирайте только личные вещи, оборудование оставляете».
«Но позвольте, у нас план работ, мы только начали...»
«Это не обсуждается», — отрезал он и протянул мне бумагу с подписями и печатями, от которых у меня глаза на лоб полезли.
Пока мы собирались, военные (а это были именно военные, я в армии служил, узнаю выправку) установили вокруг буровой какие-то приборы и взяли пробы воды из реки.
Через час мы уже были в воздухе. Я сидел у иллюминатора и смотрел, как наш лагерь становится всё меньше. И мне показалось – клянусь! – что река Безымянная изогнулась, как живая, и теперь текла по другому руслу.
Последствия
В Салехарде нас всех собрали в одной комнате и заставили подписать бумаги о неразглашении. Объяснили, что мы случайно пробурили скважину в месте залегания особо токсичных отходов, захороненных там еще в пятидесятые годы. Мол, была секретная программа, теперь ликвидируют последствия.
«А земля почему дышала?» — спросил Серёга. «И эта жижа, которая сама двигалась? Что это было?»
«Метан», — коротко ответил человек в штатском. «При разложении органики выделяется метан, он и создавал колебания почвы. А движение жидкости — обычная реакция на перепад давления. Никакая она не "живая", вам показалось».
«Да ничего нам не показалось. И я знаю, как выглядят метановые залежи вместе со всеми отложениями. Эта субстанция явно была биологического происхождения и, вероятно, даже понимала, что её вытолкнуло на поверхность».
«Не несите чепухи».
Гражданский злился, как только мы задавали неудобные вопросы.
Нас всех проверили врачи, дали две недели отпуска и распределили по разным экспедициям. Больше никто из нашей бригады не встречался, хотя раньше мы часто работали вместе.
Через год я случайно встретил в Тюмени Михалыча, нашего радиста. Мы выпили, и он рассказал мне, что тот старик-ненец говорил ему на самом деле.
«Он сказал, что река Безымянная – проклятое место. Что под ней спит древнее зло, которое просыпается каждые сто лет. И что мы разбудили его раньше времени».
«И ты поверил в эти сказки?» — усмехнулся я.
«А ты посмотри на новые карты», — ответил Михалыч. «Найди на них реку Безымянную».
Я проверил. Реки на картах больше не было. Вообще. Как будто ее никогда и не существовало.
***
Николай Петрович замолчал, глядя куда-то вдаль. Его внук Андрей сидел, затаив дыхание.
«И что, дед, это правда было? Или байка всё-таки?»
Старик медленно допил остывший чай и поставил чашку на стол.
«Кто знает, внучок. Может, и байка. А может... Знаешь, я с тех пор каждый год проверяю карты Ямала. И каждый год боюсь увидеть, что река Безымянная снова появилась на них».
Он тяжело поднялся с кресла.
«Поздно уже. Пойду спать. А ты не засиживайся».
Когда дед ушел, Андрей достал планшет и открыл спутниковые карты Ямала. Он долго изучал северную часть полуострова, пока не заметил странную темную линию, которой не было обозначено на карте. Линия извивалась, как змея, среди тундры, и, если присмотреться, казалось, что она медленно меняет свое положение прямо на экране.
Андрей моргнул, и наваждение исчезло. Но странное чувство тревоги осталось. Где-то далеко на севере что-то древнее и непостижимое продолжало свой вековой сон, иногда беспокойно ворочаясь под толщей вечной мерзлоты.
Лайки и подписки помогают развитию канала. Спасибо!