Предыдущие статьи по теме:
4. Развал Империи.
Ничего кроме брезгливости не может вызвать поведение нынешней либеральной общественности, по сути, распустившей Российскую империю в Советском изводе – и обвиняющих в этом распаде большевиков. Тех самых большевиков, что воевали в 1918-1922 годах самым героическим образом за национальные окраины потерянные без единого выстрела в 90-х годах XX века в результате, созревшей внутри КПСС, либерально-буржуазной контрреволюции.
27 февраля (12 марта) 1917 года началась Февральская буржуазно-демократическая революция, которую правильно называть буржуазным переворотом. Царя (в самый разгар войны, в тяжелейшей экономической ситуации и при острейшем расколе общества!) свергли высший генералитет и буржуазные политики России. Русская православная церковь почти единодушно отвернулась от своего формального главы.
Дальнейшие события показали, что не важно, какими умственными способностями обладал царь, был он хороший или плохой правитель. Не стало царя – не стало Империи. Своим отречением он освободил войска от присяги (а ведь тогда войска присягали императору ЛИЧНО).
Обрушилась монархия – обрушились договоры и связи, обязательства местных элит перед Центром. После отречения Николая ll от престола, Россию захлестнула волна сепаратизма как национального, так и регионального, заявившего о независимости от центральной власти. Расцвели местные национализмы, внушавшие населению, что все беды от русских – стоит лишь получить независимость, автономию – и....заживём…
Монархии в России больше не было. Русская власть лишилась того мощного основания, на котором была основана и на котором держалась в течение многих столетий. Стержень был вынут из русской государственной жизни, ибо всё в Империи делалось именем монарха, по его слову. Отречение неминуемо привело к разделению общества. Самодержавие, бывшее стержнем империи, было сокрушено внутренней «пятой колонной». «Февралистами» – великими князьями, выродившейся аристократией, генералами, масонами, думскими деятелями, либералами, банкирами и промышленниками.
5. Временное правительство.
В Думе происходят грандиознейшие митинги и овации. Восторг не поддается описанию. Атмосфера первых дней после победы Февральской революции запечатлелась в истории всеобщим ликованием, всепрощенчеством и митинговой стихией. От монархического наследия отказывались повсеместно. Библиотеке им. Николая I в Вятке поспешно присвоили имя А. И. Герцена, в Ирбите солдаты низвергли памятник Екатерине II.
В Петрограде «сжигали “всю птицу” – романовские гербы». Некоторые возражали: «сжигая всю птицу, мы отрекаемся от всей России». Их не слушали. Затем «знаковая революция» спустилась на бытовой уровень: матросы, а затем и солдаты стали избавляться от погон. 3 марта на Лубянской площади появилась процессия мусульман с красным флагом, читавших молитву.
Наиболее устойчивым был слух о том, что без царя – «конец войне и земли прибавят». Однако тут же возникало сомнение: но как без царя? Впрочем, со временем даже старушки, прежде оплакивавшие низвержение царя, начинали с увлечением ходить на митинги.
Вместо императора страной стало править Временное правительство до созыва Учредительного собрания. Среди тридцати семи человек, входивших в четыре состава этого правительства, были один академик, пять профессоров, два приват-доцента, семь инженеров, шесть юристов, пять экономистов, три врача и три историка. В момент создания (2 марта) Временного правительства большинство населения страны верило ему и поддерживало его.
Правительство состояло в основном из представителей либеральной партии кадетов, оно разом заменило царя, Госсовет, думу и Совет министров, соединив в себе законодательную и исполнительную власть и подчинив высшие учреждения, Сенат и Синод.
Петросовет на тот момент состоял в основном из Партии социалистов -революционеров (эсеров) и меньшевиков, РСДРП(м). Между ними регулярно возникали перепалки и склоки.
6. Разруха.
Временное правительство делало буквально всё от него зависящее для создания внутри стороны хаоса и уничтожения России. Прежде всего это касалось внутренней политики и отношения с регионами.
3 марта 1917 года газеты опубликовали программную декларацию Временного правительства. В ней провозглашались: полная и немедленная амнистия по всем политическим делам; свобода слова, печати, союзов, собраний и стачек; отмена всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений; немедленная подготовка к созыву на началах всеобщего, тайного и прямого голосования Учредительного собрания; замена полиции народной милицией; выборы в органы местного самоуправления на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования и т. д.
Приказ № 1 Петроградского совета от 1 марта: в войсках вводились выборные комитеты из нижних чинов, у офицеров изымалось оружие и устанавливались не ограниченные «ни в чем» свободы для солдата. И этот приказ выполнялся, поскольку Временное правительство пошло навстречу своим конкурентам за власть в стране (как это ни странно)!
В армии провели чистку командного состава; за первые же недели были уволенЫ около половины действующих генералов. На главные посты были назначены близкие к думским оппозиционным кругам выдвиженцы – А. И. Деникин, Л. Г. Корнилов и А. В. Колчак.
В армии фактически ликвидировалось единоначалие. Армия стала неуправляемой, началось массовое дезертирство.
Для крестьян властью был помазанник Божий – царь и его опора – армия. Крестьяне увидели, что власти нет! Они начали самозахват земли и «мстили» – помещичьи усадьбы горели сотнями. Солдаты уходили домой с оружием. В деревнях дезертиры, вернувшиеся домой с оружием, организовывали крестьян на передел земли, что ввергало деревню в еще большую анархию.
Были ликвидированы посты генерал-губернаторов, губернаторов и градоначальников, распущены полицейские и жандармские управления. Вместо упраздненных должностей появились комиссары Временного правительства.
Была развалена система правоохранительных органов Российского государства, которая складывалась в течение столетия, а кадры деморализованы. Милиция, созданная взамен полиции, была разношерстной и не имела квалифицированных кадров. Комиссары Временного правительства, ответственные за подбор офицерского состава милиции, справиться с этим не могли.
Провели всеобщую амнистию не только для политических заключенных, но и для уголовников – и страну захлестнул вал преступности.
Продразверстка, именовавшаяся отчуждением, была возвращена 25 марта. Еще в конце 1916 года на изъятие хлеба царским правительством посылались вооруженные отряды; теперь продразверстку возобновило буржуазное правительство, и позже большевистское правительство лишь продолжит традицию продразверстки и продотрядов, а вовсе не придумает ее.
25 марта немцы провели на фронте операцию местного значения с потрясающими результатами. В русской армии никто не хотел воевать, и она сдала позиции без боя, при этом 25 тысяч сдались в плен. Это ввергло всех в шок.
Июньское наступление закончилось провалом; была оставлена Галиция, а потери армии превысили 150 тысяч человек. Начались волнения: солдаты оказывали прямое неповиновение офицерам, солдатские комитеты смещали и арестовывали наиболее реакционных генералов и офицеров. Усилилась борьба за демократический мир. В сентябре-октябре широко развернулся процесс братания с вражескими солдатами на фронтах. Шло повальное дезертирство.
3 июля было нарушено неустойчивое равновесие сил между Временным правительством и Петроградским советом, когда была расстреляна демонстрация под советскими лозунгами.
Нарастал финансовый кризис. Вместо сокращения государственные расходы росли гигантскими темпами. Промышленники, землевладельцы, почтово-телеграфные чиновники доказывали убыточность существующих цен и тарифов, настаивали на их увеличении. Рабочие и служащие, в свою очередь, требовали повышения зарплаты, ссылаясь на бешеный рост цен и тарифов. С рынка исчезали сахар, белая мука, масло, обувь, ткани, мыло, дешевые сорта чая и многое другое.
Денежный печатный станок работал беспрерывно. Стали выпускаться деньги достоинством в 20 и 40 рублей. Они печатались неразрезанными, на плохой бумаге, без всякой нумерации, с большим количеством ошибок.
В августе в Москве и Петрограде паек был 3/4 фунта хлеба на душу. Официальные донесения местных правительственных и общественных органов сообщали в октябре о реальном голоде, охватившем ряд городов и губерний. Продовольственные трудности испытывало даже население Малоруссии (Украины)!
7. Парад суверенитетов.
Независимости потребовали Польша и Финляндия, о самостоятельности заговорили в Сибири, а образованная в Киеве Центральная Рада провозгласила «автономную Украину».
Из личного дневника посла Франции в России Мориса Палеолога:
«30 марта 1917 года. Самый опасный зародыш, заключавшийся в революции, развивается вот уже несколько дней с ужасающей быстротой. Финляндия, Лифляндия, Эстляндия, Польша, Литва, Украина, Грузия, Сибирь требуют для себя независимости или, по крайней мере, полной автономии».
12 июля 1917 год, за 4 месяца до Октября (!!!), Александр Блок записал:
«Отделение» Финляндии и Украины сегодня вдруг испугало меня. Я начинаю бояться за «Великую Россию...».
Николай II – Император Всероссийский, Царь Польский и Великий Князь Финляндский. Польша и Финляндия единственные территории, которые СССР так и не смог вернуть России.
В ноябре 1953 года известный либерал и председатель Временного правительства Керенский, будучи в Париже, выступил по международному каналу французского радио с серией передач: «Временное правительство провозгласило автономию Финляндии... Нет! Мы восстановили независимость Финляндии. Она была аннексирована Россией в ходе наполеоновских войн и вошла в империю в качестве независимого государства, заключившего союз лично с императором. В царствование Николая II многие права Финляндии были отменены, что, естественно, вызвало недовольство, даже восстания в Финляндии. Кстати, либеральное общественное мнение России никогда не принимало политики насильственной русификации. Временное правительство немедленно вернуло Финляндии все права при одном-единственном условии: независимость Финляндии должна быть принята Учредительным собранием. Одновременно мы провозгласили и независимость Польши. Начал разрабатываться режим предоставления независимости для прибалтийских стран, для Украины... На Кавказе, в Туркменистане мы стали приглашать представителей местного населения для управления страной».
(Но виноваты в уничтожении Российской Империи, разумеется, большевики»)
Фактически Царство Польское оставалось частью Российской империи до 1915 года, когда оно было полностью оккупировано немецко-австрийскими войсками. С отречением Николая II формально легитимность на территорию Польши окончательно утрачивается.
14 марта 1917 года к «польскому народу» обратился Петроградский совет признав независимость Польши. Временное правительство не особо отставало: 16 марта 1917 года независимость Польши признало и оно. Полякам давали независимость, но в обмен надеялись на равноправный военный союз (позже независимость Польши подтвердят В.И. Ленин и А.И. Деникин).
Великое княжество Финляндское было связана личной унией с правящим домом Романовых, а не с государством как таковым. Подобная система феодального управления вверенными землями являлась явно устаревшей, что и привело к последующим событиям. Отречение Николая II от престола 2 марта 1917 года автоматически расторгло личную унию с Великим княжеством Финляндским.
В Финляндии был обнародован манифест, отменявший все меры интеграции, осуществлявшейся с 1899 года. Были возобновлены привилегии Финляндии, утраченные после революции 1905 года. Был назначен новый генерал-губернатор и созван сейм. 7 (20) марта 1917 г. Временное правительство издало Акт об утверждении Конституции Великого Княжества Финляндского, возвращающий Финляндии все права времён автономии и отменяющий все ограничения периода русификации.
5 (18) июля 1917 года – Сейм Финляндии провозгласил независимость Великого княжества Финляндского от России во внутренних делах и ограничил компетенцию Временного правительства России вопросами военной и внешней политики. Временное правительство отклонило принятый сеймом закон, сейм – распущен, а его здание было занято российскими войсками, однако находившиеся в Великом княжестве части российской армии уже не имели контроля над ситуацией. Полиция была распущена и перестала поддерживать порядок, в результате чего в стране усилились беспорядки. В целом, к лету 1917 года идея независимости получила значительное распространение.
Керенский 1 (14) сентября 1917 года объявляет, что Российская Империя отныне является Российской республикой.
Именно это решение и предопределило окончательное отделение Польши и Финляндии от России. Коль более ни Российской Империи, ни тем более монаршего дома там нет, то и подчиняться им стало некому.
Февральский буржуазный переворот 1917 г. запустил процесс территориальных обособлений частей Российской Империи по национальному признаку. Подняли голову национальные элиты, которые начали формировать собственные представительные органы и бороться за пересмотр отношений с центром: Армения, Азербайджан и пр. создавали собственные партии и совещательные органы на местах. От Российского государства отказывались не только национальные окраины, но и русские регионы – вроде сибирских, украинских, белорусских и казачьих автономий.
В марте 1917 года власть на Дону перешла к войсковому правительству и атаману.
9 (22) марта в Ревеле был организован Таллинский эстонский союз, который потребовал от Временного правительства присоединения к Эстляндской губернии северных уездов Лифляндии и введения автономии.
25 марта 1917 – Временное правительство признает татарский Мусисполком Крыма.
Апрель 1917 года. Народное собрание в Томске постановило о необходимости создания автономии в Сибири с расширенными национальными полномочиями.
Апрель 1917 – Создана Кубанская Рада.
В апреле на Всеукраинском национальном съезде, обсудившем вопросы национально-территориальной автономии Украины, было принято решение о выработке проекта автономного статуса Украины и сформирован орган исполнительной власти (Малая Рада).
Май- образован союз горцев Северного Кавказа и Дагестана.
10 (23) июня – украинская Рада провозгласила широкую национальную автономию I Универсал.
22 июля 1917 года была провозглашена Национально-культурная автономия мусульман тюрко-татар Внутренней России и Сибири. Кроме того, 27 июля на 3-м заседании 2-го Всероссийского мусульманского съезда был учреждён координирующий орган Национальный Совет – Милли Меджлис, с местопребыванием в городе Уфе.
На съезде было избрано Башкирское Правительство (Башкирское областное Шуро). Шуро непосредственно занималось подготовкой переговоров и осуществлением автономии Башкурдистана в федеративном устройстве России.
Партия «Апаш» заявляет об автономии Казахстана.
5 (18) июля - Сейм Финляндии провозгласил независимость Великого княжества Финляндского от России во внутренних делах и ограничил компетенцию Временного правительства России вопросами военной и внешней политики.
С июля 1917 в Белоруссии активизировались белорусские национальные силы, которые по инициативе Белорусской социалистической громады провели II съезд белорусских национальных организаций и приняли решение добиваться автономии Белоруссии в составе демократической республиканской России. На съезде была сформирована Центральная Рада.
На состоявшемся 3-4 (16-17) июля в Ревеле I Эстонском Национальном конгрессе было выдвинуто требование о превращении Эстляндии в автономный округ Российской демократической федеративной республики.
Сентябрь 1917 – Опубликована Декларация Генсекретариата Украины, де-факто Украина стала независимой от России.
Сентябрь – Россия утратила контроль над Эстонией.
8 октября 1917 года сибирские областники объявили Сибирь автономией и создали первое сибирское правительство во главе с Потаниным, которое впоследствии было разогнано большевиками.
Октябрь 1917 года. Армения, Грузия и Азербайджан выступили с требованием формирования на их территории независимых государств, либо создания широких автономий.
21 октября (3 ноября) – самопровозглашение «Юго-Восточного Союза», включавшего Кубань, Дон, Астрахань, Кавказ.
25 октября (7 ноября) 1917 года донской атаман Каледин провозгласил принятие войсковым правительством на себя всей полноты власти.
Национальный сепаратизм поразил армию. Разгорелась борьба за Черноморский флот; украинцы поднимали на мачтах свои флаги, с кораблей списывали матросов – не украинцев.
Вдохновители Февраля были западниками, их идеалом была буржуазная республика. Временное правительство не решило ни одного важнейшего вопроса; все его начинания закончились неудачей. Эти люди не знали страны и не понимали основных нужд народа, они стремились быть хорошими для всех. Практически все либеральные деятели могли только красиво говорить. В итоге правительство «профессионалов» потеряло доверие практически всех слоев общества и было сметено.
10 октября члены ЦК партии большевиков во главе с В. И. Лениным приняли решение о необходимости вооруженного выступления против Временного правительства. Вечером 24 октября началось вооруженное восстание.
В 2 часа ночи 26 октября (8 ноября) членов Временного правительства арестовали. Керенский сбежал заранее, уехав в сопровождении автомобиля американского посла под американским же флагом.
Большевики в октябре получили раздробленную на куски страну, разруху, преступность, голод, инфляцию, разрушенную армию и сепаратизм регионов. Фронт разваливался, германскую армию некому было останавливать.
Именно либерально-буржуазное Временное правительство разрушили Российскую империю, привели русскую цивилизацию и государственность на грань катастрофы (история циклична, всё повторилось в 1991 году).
Распад страны продолжился и после Октября 1917 года, разумеется, с момента прихода большевиков к власти ранее запущенные процессы не остановились. Разумеется, наши партнёры не остались в стороне.
23 декабря 1917 года на англо-французских переговорах в Париже было принято решение о разграничении зон интересов на территориях бывшей Российской империи и установлении контактов с национально-демократическими правительствами. Зоной интересов Великобритании были определены «казачьи и кавказские области», Армения, Грузия и Курдистан; Франции – Украина, Бессарабия и Крым.
5 апреля 1918 г. во Владивостоке был высажен японский десант.
6 июля 1918 г. чехословацкие отряды в результате уличных боёв с советскими отрядами захватили Владивосток. На их стороне выступили и союзные отряды, высаженные с судов, так что этот день можно считать началом открытой и активной интервенции. Юридически интервенция была оформлена уже после отъезда миссий Антанты из Вологды и их прибытия на Мурманское побережье.
В декларации правительства США от 5 августа 1918 говорилось, что их вмешательство имеет целью лишь помочь чехословакам, которым якобы угрожает нападение со стороны вооружённых австро-германских военнопленных. В соответствующих декларациях английского и французского правительств от 22 августа и 19 сентября 1918 года главной целью интервенции было названо желание помочь спасти Россию от раздела и гибели, грозящих ей от руки Германии, которая стремится поработить русский народ и использовать для себя его неисчислимые богатства.
В феврале-мае 1918 года войсками Германии, Австро-Венгрии и Османской империи были оккупированы Финляндия, Прибалтика, Белоруссия, Украина, часть прилегающих российских территорий, Крым, Грузия и Армения.
Здесь хочется обратиться к мемуарам дяди Николая II А.М. Романову. В июне 1932 года, будучи в Париже, он написал следующее:
«Весною 1919 года в России последовал целый ряд авантюр наших бывших союзников, которые способствовали тому, что большевики были возведены на пьедестал борцов за независимость России…
Англичане появились в Баку и создали независимое государство Азербайджан с целью овладения русской нефтью… Итальянцы появились почему-то в Тифлисе и помогли образовать самостоятельную Грузию, которая была известна своими марганцевыми месторождениями. Французы заняли Одессу, главный пункт южнорусского экспорта… Вершители европейских судеб надеялись одним ударом уничтожить и большевиков, и возможность возрождения сильной России. Положение вождей белого движения стало невозможным. С одной стороны, делая вид, что не замечают интриг союзников, они призывали… к священной борьбе против Советов. С другой стороны – на страже русских национальных интересов стоял не кто иной, как интернационалист Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела бывшей Российской империи, апеллируя к трудящимся всего мира».
На наше счастье победили В.И. Ленин, РККА и Советская власть, в противном случае история России могла закончиться в 1918 г., но вместо гибели Империи, в 1922 г был создан Великий Советский Союз. Красная Армия вдребезги разбила белые армии и банды сепаратистов, вышвырнула интервентов.
Столкнувшись с возможностью распада империи и сепаратистскими движениями на национальных окраинах, большевики немедленно изменили тактику, и стремительно собрали империю, в итоге окончательно потеряв только Финляндию и Польшу. При всём желании, большевики не могут именоваться «разрушителями империи» – они всего лишь именовали свои наступательные походы «интернациональными», однако результатом этих походов было традиционное российское «приращивание земель».
В ходе гражданской войны большевики учредили несколько советских республик в тех провинциях бывшей империи, которые в 1917-1918 гг. провозгласили свою независимость и где у власти первоначально находились буржуазно-националистические правительства. Большевики отступили только перед силой, когда пытались провести советизацию Финляндии, Польши, республик Прибалтики и в 1920 году признали их независимость и нерушимость границ. В Закавказье и Средней Азии, где противодействие большевикам оказалось меньше, уже в 1920-1921 гг. была повсеместно провозглашена советская власть.
К 1922 году сложилось такое положение. Некоторые республики (Крым, Татария, Башкирия, Якутия, Карелия) уже были явочным порядком включены в РСФСР, и точно такая же участь готовилась Дальневосточной республике (ДВР). Украина, Белоруссия. Азербайджан, Армения, Грузия, Бухара, Хорезм оставались формально независимыми, но местные большевики в них поддерживали идею объединения республик.
Чтобы заново собрать вкусившие пьянящий запах «свободы» окраины, необходимо было выплавлять новый сосуд, в основе которого – объединяющая идеология: понятная всем, вне зависимости от национальности или вероисповедания. Это и сделали большевики, переборов проповедников местных национализмов, собрав заново Россию в один кулак, объединив народы на вненациональных и внеконфессиональных идеях коммунизма.
Что же касается самостоятельности республик, то тут, как и предсказывал В.И. Ленин, право на выход из Союза превратилось в пустую формальность, ведь не было прописано процедуры выхода из СССР. Право союзных республик на выход из СССР было внешне привлекательной вывеской на фасаде унитарной социалистической державы. Оно неизменно кочевало из одной редакции конституции СССР в другую потому, что никто в партийном руководстве до конца 80-х годов даже в страшном сне не мог представить, чтобы на это право кто-то мог сослаться и попытаться реально им воспользоваться. Процедуру выхода прописали лишь в 1990 г., когда начался парад суверенитетов, организованный элитой КПСС. Развал СССР проводился сверху номенклатурой КПСС (которая и сейчас уже под видом либералов и буржуев управляет Россией – к ним не относится лишь небольшая команда государственников во главе с Верховным!).
8. Корниловское выступление, которое никак нельзя назвать мятежом.
Многие ошибочно полагают, будто Корнилов пытался свергнуть Временное правительство. Однако, перед мятежом не отправляют телеграмму противнику с предупреждением, что сделал Корнилов, оповестив Керенского. Корнилов всего лишь стремился навести порядок и ужесточить дисциплину в армии, сохраняя верность Временному правительству и лишь на последнем этапа, после предательства Керенского, выступил против него лично и его сподвижников, но никак не против буржуазного правительства и строя!!!
19 июля 1917 года верховным главнокомандующим вместо генерала Алексея Алексеевича Брусилова Керенский по рекомендации своего заместителя и губернатора Петрограда Бориса Викторовича Савинкова назначил генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова. После назначения Верховным главнокомандующим он естественным образом оказался главным и единственным кандидатом в диктаторы. Профессиональный военный Корнилов, безусловно воспитанный в духе патриотической жертвенности, как русский офицер (только вот за царя он не пожертвовал ничем!), которому по уставу было запрещено заниматься и интересоваться политикой, видел разрешение кризиса и остановку фантастической, стремительной деградации общества и, самое главное – армии, ведущей тяжёлую войну – в наведении элементарной дисциплины в войсках и проведении более твёрдой политики. Во время своего назначения на пост Верховного главнокомандующего генерал Корнилов потребовал от правительства признания за ним ответственности «только перед собственной совестью и всем народом», устанавливая таким образом, по словам Деникина, некую «оригинальную схему суверенного военного командования». Заявление в основном касалось военной части, в частности – предоставление Главковерху полной автономии во всех военных вопросах – от решения оперативных задач до назначения и смещения командного состава. Требовал Корнилов и введения смертной казни не только на фронте, но и в тылу.
А. Ф. Керенский в целом был согласен со многими взглядами Корнилова на положение в стране и пути выхода из него – оба считали, что монархия ушла в прошлое, стремились сохранить Россию великой державой и видели участие России в войне прежде всего как верность союзническим обязательствам страны и государства как члена Антанты. Министра-председателя подкупила лояльность генерала к правительству, его авторитет среди военных, демократизм убеждений; учитывая же тот факт, что в Петрограде только что было подавлено поддержанное большевиками вооружённое выступление части гарнизона, в тылу также требовалась «твердая власть». В то же время, введение военной диктатуры и разгон Совета делало лишним самого Керенского и ставило под угрозу его политическое выживание. Керенский, заметный представитель радикальной леволиберальной части русской интеллигенции, с юности привык с недоверием и подозрением относиться к военному сословию, так как оно являлось в царской России носителем традиций лояльности самодержавию. Этим объясняется его двусмысленное поведение, усиленное вскоре возникшей личной антипатией к Корнилову.
24 июля (6 августа) 1917 было создано второе коалиционное правительство, в состав которого вошли 7 представителей социалистических партий (эсеров и меньшевиков) против 4 кадетов, а возглавил правительство эсер Александр Фёдорович Керенский.
30 июля на совещании с участием министров путей сообщения и продовольствия генерал Корнилов высказывал следующие взгляды:
«Для окончания войны миром, достойным великой, свободной России, нам необходимо иметь три армии: армию в окопах, непосредственно ведущую бой, армию в тылу – в мастерских и заводах, изготовляющую для армии фронта всё ей необходимое и армию железнодорожную, подвозящую это к фронту».
3 августа в Петрограде генерал Корнилов представил Керенскому записку, подготовленную для доклада Временному правительству. В записке говорилось о необходимости проведения следующих главных мероприятий:
1) введение на всей территории России в отношении тыловых войск и населения юрисдикции военно-революционных судов, с применением смертной казни за ряд тягчайших преступлений, преимущественно военных;
2) восстановление дисциплинарной власти военных начальников;
3) введение в узкие рамки деятельности комитетов и установления их ответственности перед законом.
Однако Керенский, выразив предварительно своё принципиальное согласие с мерами, предлагавшимися Корниловым, уговорил генерала не представлять записки правительству непосредственно в этот день, мотивируя это пожелание желательностью завершения аналогичной работы военного министерства для взаимного согласования проектов. Однако уже на следующий день, 4 августа, копия записки генерала Корнилова оказалась в распоряжении газеты «Известия», начавшей печатание выдержек из корниловской записки, одновременно с чем началась и широкая кампания против Корнилова.
Важную роль в будущих событиях августа, связанных с именем генерала Корнилова, сыграло проведённое на квартире у московского городского комиссара, члена ЦК кадетской партии Н. М. Кишкина по инициативе М. В. Родзянко частное совещание членов партий кадетов и октябристов и бывших членов Комитета Государственной Думы П. Н. Милюкова, В. А. Маклакова, И. Шингарева, С. И. Шидловского, Н. В. Савича.
Накануне совещания с публичными обращениями поддержки Главковерху выступили также «Союз офицеров», «Союз Георгиевских кавалеров», «Союз казачьих войск», съезд несоциалистических организаций и другие.Финансовую поддержку движению оказывали крупнейшие русские капиталисты: Рябушинский, Морозовы, Третьяков, Путилов, Вышнеградский и другие. Представитель Ставки полковник Роженко сообщил о назревающем конфликте между Корниловым и Керенским, возможном выдвижении на Петроград кавалерийских частей «для ликвидации попытки большевистского переворота», разгоне Совета и Временного правительства и передачи власти Думе. Реальной угрозы большевистского выступления в тот момент не существовало (большевики были разгромлены и дискредитированы как «немецкие шпионы» после июльских дней), но корниловцы всячески муссировали утверждения о ней, чтобы иметь подходящий повод. По словам Виктора Михайловича Чернова, «искать помощников Корнилову не пришлось. Его вызывающее поведение стало сигналом для всей России. Представители Союза офицеров во главе с Новосильцевым явились сами и выразили желание работать ради спасения армии. Прибыли делегаты от Казачьего совета и Союза георгиевских кавалеров. Республиканский центр пообещал Корнилову поддержку влиятельных кругов и передал в его распоряжение военные силы петроградских организаций. Генерал Крымов прислал в комитет Союза офицеров гонца с поручением выяснить, правда ли, что „что-то затевается“ и сообщить, должен ли он принять 11-ю армию, предложенную ему Деникиным, или оставаться с 3-м корпусом, которому предстоит, как он выразился, „куда-то отправиться“. Его попросили остаться с 3-м корпусом».
На совещании 11 августа прозвучали доклады представителей «Союза офицеров» полковников Новосильцева и Пронина по «программе Корнилова», докладчики заявляли о необходимости «общественной поддержки» генерала. По воспоминаниям Савича, эти доклады производили впечатление «неожиданно-наивных и по-детски необдуманных». «Нам стало ясно, что всё, решительно всё в этой авантюре не продумано и не подготовлено, есть только болтовня и добрые намерения». Выступившие от партии кадетов Павел Николаевич Милюков и князь Григорий Николаевич Трубецкой говорили о важности и, в то же время, о невозможности военной диктатуры, если она не будет поддержана массами. В результате складывалось впечатление, что кадеты поддерживают Корнилова. Однако об ошибочности подобной уверенности говорил Новосильцеву Маклаков: «Я боюсь, что мы провоцируем Корнилова». Историк Василий Жанович Цветков констатирует, что все это вселяло в Корнилова уверенность в сочувствии ему не только генералитета и политиков, но также офицерства и солдат, что побудило генерала выступить на Московском государственном совещании.
Московское государственное совещание – всероссийский политический форум, созванный Временным правительством. Проходил в Москве 12 (25) – 15 (28) августа 1917 г. Совещание было созвано Временным правительством для информирования граждан России о политической ситуации в стране и объединения поддерживающих его сил среди разных слоёв и групп российского общества.
Председательствовал на Совещании А.Ф. Керенский.
Открывая Совещание, он констатировал кризисное положение в стране («…Все мы ощущаем в душе своей смертельную тревогу… Голодающие города, все более и более расстраивающийся транспорт, падение в промышленной и заводской работе, открытый отказ поддерживать государство великими жертвами имущества и достояния своего со стороны многоимущих, исчезновение национальных богатств… То же и еще большее мы видим и в политических настроениях, где процесс распада на все новые партии и группы сталкивается со все более поднимающим голову стремлением некоторых национальностей государства Русского искать спасения не в более тесном единении с живыми силами государства Российского, а в стремлении отмежевать судьбу свою от нас…») и заявил, что «Как только Временное правительство или кто-нибудь другой пойдет, может, самыми железными, самыми решительными шагами, но удовлетворяя до конца только одну какую-нибудь задачу и какой-нибудь один интерес, он уничтожит то, что существует сейчас, и он откроет и начнет сам великую гражданскую войну и великое потрясение, где, может быть, погибнем все мы…».
В первый день работы Совещания с докладами выступили министр внутренних дел Н. Д. Авксентьев, министр торговли и промышленности С. Н. Прокопович («…Война нам стоит колоссально дорого… При таком положении вещей абсолютная свобода торговли, абсолютная неограниченная собственность на продукты и на средства производства должны были бы привести к обнищанию народных масс,… и поэтому регулирующее вмешательство государства – регулирующее в смысле установления твердых цен, в смысле определяющего влияния на распределение продуктов в стране… и, наконец, вмешательства в известных случаях в производства, – является государственной необходимостью… Дальнейшее падение производительных сил угрожает гибелью всему государству…»), заместитель министра-председателя и министр финансов Н. В. Некрасов («…Сейчас приходится рассчитываться за все грехи прошлого, но было бы ошибкой, с одной стороны, слагать всю вину на прежнюю, царскую власть, а с другой стороны, перелагать результаты всего этого на плечи будущих поколений… Новый революционный строй обходится государственному казначейству гораздо дороже, чем обходился старый строй.»).
Главными событиями Совещания стали выступления А. Ф. Керенского, Верховного главнокомандующего Л. Г. Корнилова («Только армия, спаянная железной дисциплиной, только армия, ведомая единой, непреклонной волей своих вождей, только такая армия способна к победе.»), генерала А. М. Каледина («…расхищению государственной власти центральными и местными комитетами и Советами должен быть немедленно и резко поставлен предел… Время слов прошло, терпение народа истощается.»), Н. С. Чхеидзе («…Правительство должно помнить, что, только опираясь на деятельное участие демократических организаций в тылу и на фронте, оно сможет выполнить свою огромную задачу…»), А. И. Гучкова («…В центре этого трагического хаоса русской жизни стоит, как первопричина, современная русская государственная власть. Эта власть больна тем, что ее нет. Эта власть – тень власти, подчас являющаяся со всеми подлинными и помпезными атрибутами власти… Вся власть принадлежит безответственным людям, а вся ответственность лежит на людях безвластных».).
На Совещании выступили также М. В. Алексеев, Г. А. Алексинский, Е. К. Брешко-Брешковская, А. И. Гучков, П. А. Кропоткин, В. А. Маклаков, П. Н. Милюков, В. Д. Набоков, Г. В. Плеханов, М. В. Родзянко, В. В. Руднев, П. П. Рябушинский, Д. Б. Рязанов, И. Г. Церетели, Н. С. Чхеидзе, В. В. Шульгин и другие.
На Совещании произошёл раскол между умеренными и революционными группами.
На Государственном совещании Корнилов ярко проявил свои политические претензии, вступив этим в конфликт с Керенским. Керенский, пытавшийся отстранить Корнилова от политической деятельности, с большой неохотой согласился на его участие в совещании, поставив условием, чтобы Корнилов говорил о чисто военных вопросах; тем не менее Корнилов произнес яркую политическую речь, произведшую большое впечатление и воспетую в одном из стихотворений Марины Цветаевой («Сын казака, казак… Так начиналась – Речь»). Хотя присутствовавшие на совещании солдаты демонстративно не встали при появлении Корнилова, публика встретила его речь восторженно, а при выходе Корнилова забросали цветами, а юнкера и текинцы несли его на плечах.
Уже в дни Московского государственного совещания начались угрожающие передвижения верных Корнилову частей: на Петроград из Финляндии двигался кавалерийский корпус генерал-майора Александра Николаевича Долгорукова, на Москву – 7-й Оренбургский казачий полк. Они были остановлены соответственно командующими Петроградского и Московского военных округов. Вслед за тем в районе Невеля, Новосокольников и Великих Лук были сконцентрированы наиболее надёжные с точки зрения Корнилова части: 3-й кавалерийский корпус и 3-я бригада «Дикой дивизии» – Ингушский и Черкесский полки под командованием весьма правого по политическим взглядам генерал-лейтенанта Александра Михайловича Крымова. Смысл этой концентрации, абсурдной с военной точки зрения, был прозрачен: создавался плацдарм для похода на Петроград. По воспоминаниям командира одного из полков князя Ухтомского, офицеры это отлично понимали: «Общее мнение склонялось к тому, что мы идём на Петроград… Мы знали, что скоро должен состояться государственный переворот, который покончит с властью Петроградского совета и объявит либо директорию, либо диктатуру с согласия Керенского и при его участии, которое в данных условиях было гарантией полного успеха переворота». Когда начальник штаба Корнилова генерал Лукомский, до сих пор не посвящённый в заговор, потребовал объяснений, Корнилов сообщил ему, что имеет целью защитить Временное правительство от нападения большевиков и Советов даже против воли самого правительства. Он «повесит германских агентов и шпионов во главе с Лениным» и разгонит Советы. Корнилов хотел доверить эту операцию Крымову, так как знал, что тот «не колеблясь, развесит на фонарях всех членов Совета рабочих и солдатских депутатов». Возможно, в последний момент он сумеет заключить соглашение с Временным правительством, но если согласия последнего добиться не удастся, ничего страшного не случится: «потом они сами скажут мне спасибо».
Объективно, Керенский мог сохранять власть, лишь лавируя между правыми и Советами, что и делал на протяжении всего корниловского заговора.
20 августа (2 сентября) 1917 г. Керенский по докладу Савинкова согласился на «объявление Петрограда и его окрестностей на военном положении и на прибытие в Петроград военного корпуса для реального осуществления этого положения, то есть для борьбы с большевиками».
22 августа (4 сентября) 1917 депутат Государственной думы и бывший член Временного правительства В. Н. Львов, попытался выступить в качестве посредника между Керенским и Ставкой. Он заявил Керенскому, что Советы медленно, но верно переходят в руки большевиков и больше не станут помогать Керенскому; одновременно «озлобление против Советов нарастает… оно уже прорывается наружу и закончится бойней». Угрожая Керенскому личной гибелью в этой «бойне» в случае, если он не «порвёт с Советами», Львов от имени прокорниловских сил предложил ему сформировать правое правительство и в конце концов, по словам Львова, добился даже слов о согласии сложить власть.
После этого 24 августа (6 сентября) 1917 Львов прибыл в Ставку, чтобы донести решение Керенского, и чтобы обсудить с Корниловым условия для Керенского.
Корнилов сформулировал идею введения военного положения в Петрограде, сосредоточения власти Верховного главнокомандующего и министра-председателя в одних руках («конечно, всё это до Учредительного Собрания»), заявляя о готовности передать Керенскому портфель министра юстиции, а Савинкову – военного министра. Он также просил Львова «предупредить Керенского и Савинкова, что я за их жизнь нигде не ручаюсь, а потому пусть они приедут в Ставку, где я их личную безопасность возьму под свою охрану».
26 августа (8 сентября) 1917 г. Львов встретился с Керенским и передал ему условия Корнилова. При этом он пересказал также настроения, господствовавшие в Ставке – резко негативные в отношении Керенского и пересказал в такой форме, что это можно было принять за слова самого Корнилова. В результате у Керенского, колебавшегося, боявшегося Корнилова и находившегося в возбуждённом и нервозном состоянии, возникло впечатление, что Корнилов ультимативно требует от него сложить власть и явиться в Ставку, где готовит его убийство.
В результате была спешно составлена телеграмма, посланная в Ставку за подписью Керенского, в которой Корнилову было предложено сдать должность генералу Александру Сергеевичу Лукомскому и немедленно выехать в столицу.
27 августа (9 сентября) в газетах было опубликовано заявление Керенского, начинавшееся словами:«26 августа генерал Корнилов прислал ко мне члена Государственной Думы В.Н. Львова с требованием передачи Временным правительством всей полноты военной и гражданской власти, с тем, что им по личному усмотрению будет составлено новое правительство для управления страной…».
Корнилов пришёл в ярость.
Ответом Корнилова на заявления Керенского было формальное объявление войны Временному правительству. Генерал Корнилов распространил обращение, в котором заявлял о сговоре правительства, большевиков и Германии: «Телеграмма министра-председателя за № 4163 во всей своей первой части является сплошной ложью: не я послал члена Государственной думы В. Львова к Временному правительству, а он приехал ко мне, как посланец министра-председателя. Тому свидетель член Государственной Думы Алексей Аладьин. Таким образом, свершилась великая провокация, которая ставит на карту судьбу Отечества». На требование остановить движение Крымова на Петроград (отправленного туда ранее по решению Временного Правительства и самого Керенского) генерал Корнилов решил отказать Керенскому в выполнении его требования и телеграфировал: «остановить начавшееся с Вашего же одобрения дело невозможно». Корнилов категорически отказался сдать должность главнокомандующего, а генерал Лукомский – принять её. Между тем корпус генерала Крымова продолжал движение на Петроград. Керенский, триумвират Савинкова, Авксентьева и Скобелева, петроградская дума с А. А. Исаевым и Шрейдером во главе и советы лихорадочно начали принимать меры к приостановке движения войск Крымова…
Отказался остановить эшелоны и принять должность главнокомандующего и командующий Северным фронтом генерал Владислав Наполеонович Клембовский. Из пяти командующих фронтами он был одним из двух, открыто поддержавших Корнилова; вторым был командующий Юго-Западным фронтом А. И. Деникин, заявивший о своей поддержке Корнилова сразу же при получении телеграммы Керенского об отставке последнего. Керенский принял командование на себя и вызвал в Петроград Алексеева, чтобы назначить его главнокомандующим. Он также такой приказ выполнять отказывался.
28 августа (10 сентября) 1917 Керенский издал указ Правительствующему Сенату об отчислении от должностей и предании суду «за мятеж» генерала Корнилова и его старших сподвижников, формально объявляющий Корнилова мятежником и изменником.
Со своей стороны, Корнилов заявил, что принимает на себя всю полноту власти. Принимая на себя всю полноту власти, генерал Корнилов обещал «спасти Великую Россию» и «довести народ путём победы до созыва Учредительного Собрания»:
«Русские люди! Великая родина наша умирает. Близок час её кончины. Вынужденный выступить открыто, я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство, под давлением большевистского большинства советов, действует в полном согласии с планами германского генерального штаба и одновременно с предстоящей высадкой вражеских сил на рижском побережье убивает армию и потрясает страну изнутри. Я, генерал Корнилов, сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России и клянусь довести народ – путём победы над врагом – до Учредительного Собрания, на котором он сам решит свою судьбу и выберет уклад новой государственной жизни и произведя давление на Временное правительство, заставить его:
1. исключить из своего состава тех министров, которые по имеющимся у меня сведениям являются явными предателями Родины;
2. перестроиться так, чтобы стране была гарантирована сильная и твердая власть.
Предать же Россию в руки её исконного врага – германскаго племени – и сделать русский народ рабами немцев я не в силах. И предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама русской земли. Русский народ, в твоих руках жизнь твоей Родины!»
Корнилов распространил ещё одно обращение, где называл взрывы в Казани спланированной большевиками совместно в германской разведкой акцией, призывал не подчиняться распоряжениям правительства. Выступление генерала Корнилова поддержали Союз офицеров, петроградские офицерские организации; «вторая шашка Империи» генерал Алексей Максимович Каледин присоединился к восставшим. Командующие четырьмя фронтами объявили о своей солидарности с Верховным главнокомандующим. В тот же день войска Крымова заняли Лугу, разоружив местный гарнизон. У станции Антропшино Корниловская Туземная дивизия вступила в перестрелку с солдатами Петроградского гарнизона. В условиях угрозы власти правительства Керенский ищет возможности для переговоров, но его отговаривают ехать в Ставку из-за опасности расправы – ходят слухи, что Керенскому в войсках вынесен смертный приговор. Помощь в подавлении выступления правительству предложили Советы. Временное правительство было вынуждено прибегнуть к услугам большевистских агитаторов для контакта с восставшими частями и раздать оружие петроградским рабочим, начавшим формировать отряды собственного ополчения – Красной гвардии. Аресту подвергаются также выразившие солидарность Корниловскому выступлению главнокомандующий Юго-Западным фронтом генерал Антон Иванович Деникин, генерал Сергей Леонидович Марков, генерал Иван Георгиевич Эрдели и ряд других.
29 августа (11 сентября) 1917 продвижение войск корниловцев было остановлено на участке Вырица-Павловск, где противники Корнилова разобрали железнодорожное полотно. Благодаря агитаторам, посланным для контактов с восставшими частями, удалось добиться того, что последние сложили оружие.
Начальник Генерального штаба генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев «…ради спасения жизни корниловцев решился принять на свою седую голову бесчестие – стать начальником штаба у «главковерха» Керенского». Он соглашается произвести арест генерала Корнилова и его сподвижников (генералов Ивана Павловича Романовского, Александра Сергеевича Лукомского и ряда старших офицеров) в Ставке, что и делает 1 (14) сентября 1917. Корниловцам, взятым под следствие и помещённым в городе Быхове в переоборудованном здании монастыря под тюрьму, генерал Алексеев постарался обеспечить максимальную безопасность. Тем не менее, этот эпизод оказался недопонятым генералом Корниловым и впоследствии уже на Дону весьма негативно сказался на отношениях двух генералов-руководителей молодой Добровольческой Армии. Генерала Корнилова, без сомнения, также должна была ранее огорчать чрезвычайная осторожность генерала Алексеева в плане поддержки Выступления, сочувствовавшего желанию генерала Корнилова навести порядок в армии и стране, однако публично не соглашавшегося ни по одному пункту по причине отсутствия веры в успех рискованного мероприятия.
8 (21) сентября генерал Алексеев уходит в отставку с поста начальника штаба при Верховном главнокомандующем – Керенском; об этом кратком, всего несколько дней, периоде своей жизни генерал говорил впоследствии всегда с глубоким волнением и скорбью. Своё отношение к корниловцам Михаил Васильевич выразил в письме редактору «Нового времени» Б.А. Суворину таким образом:
«Россия не имеет права допустить готовящегося в скором времени преступления в отношении её лучших, доблестных сынов и искусных генералов. Корнилов не покушался на государственный строй; он стремился, при содействии некоторых членов правительства, изменить состав последнего, подобрать людей честных, деятельных и энергичных. Это не измена родине, не мятеж…»
Поражение Корниловского выступления предопределило окончательное установление республики (1 (14) сентября, т.е. не дожидаясь созыва и решения Учредительного собрания!) и скорую победу большевиков.
Общую ситуацию Корнилов оценивал совершенно верно. Накануне выступления он писал генералу А.С. Лукомскому: «Как Вам известно, все донесения нашей контрразведки сходятся на том, что новое выступление большевиков произойдет в Петрограде в конце этого месяца. По опыту 20 апреля и 3–4 июля я убежден, что слизняки, сидящие в составе Временного правительства, будут смещены, а если чудом Временное правительство останется у власти, то при благоприятном участии таких господ, как Черновы, главари большевиков и Совет рабочих и солдатских депутатов останутся безнаказанными. Пора с этим покончить. Пора немецких ставленников и шпионов во главе с Лениным повесить, а Совет рабочих и солдатских депутатов разогнать так, чтобы он нигде и не собрался. Вы правы, конный корпус я передвигаю главным образом для того, чтобы к концу августа подтянуть его к Петрограду, и если выступление большевиков состоится, то расправиться с предателями родины, как следует». Именно так впоследствии и произошло. Однако Корнилов, человек по своей психологии и качествам совершенно иной, чем Керенский, не был в состоянии постичь степень ничтожества главы правительства и его способности к самоубийственной политике. (С.В. Волков. «Трагедия русского офицерства»).
Поражение Корнилова обусловлено отсутствием у него внятной программы и отсутствием понимания реального положения дел, отсюда и неверная ставка на тех, кто недостоин возглавлять государство. Убеждения и политические взгляды Корнилова расплывчаты, и их трудно конкретно охарактеризовать. Генерал Антон Деникин описывал их так: «Подобно преобладающей массе офицерства и командного состава, он был далек и чужд всякого партийного догматизма; по взглядам, убеждениям примыкал к широким слоям либеральной демократии; быть может, не углублял в своем сознании мотивов ее политических и социальных расхождений и не придавал большого значения тем из них, которые выходили за пределы профессиональных интересов армии». В условиях первых месяцев революции, когда деление происходило на республиканский и монархический лагеря, и когда сторонников монархии было крайне мало, Корнилов выступал против Романовых, и далее в период Гражданской войны, будучи одним из лидеров Белого движения, называл себя «республиканцем», но до свержения монархии он был ей лоялен, а до революции выражал неприязнь к «попыткам думских либералов расшатать власть». Как стороннику твёрдой власти, ему была ближе монархия, но революции он был обязан карьерным ростом. Как и многие другие офицеры, Корнилов считал, что как «солдат», он служит России, а не конкретному лицу, строю или политической конструкции. Такие консервативные взгляды были распространены в русской армии в начале XX в., когда монархия утратила авторитет и веру в свой сакральный смысл.
По словам генерала Деникина, «политический облик генерала Корнилова для многих оставался неясным» и вокруг этого вопроса строились легенды, имевшие своим источником окружение Лавра Георгиевича, которое, в силу излишней терпимости и доверчивости плохо разбиравшегося в людях генерала, подобралось «мало-государственное или же вовсе беспринципное». В этом Деникин видел глубочайший трагизм деятельности генерала Корнилова.
Единственный путь, который мог легализовать деятельность Корнилова лежал через реставрацию монархии, хотя бы на время до созыва Учредительного собрания. Но Корнилов избрал путь сотрудничества с заговорщиками и предателями, сам став таковым.
Действительно, Временное правительство не было легитимным, оно пришло к власти в результате госпереворота, нарушившего 500-летний уклад русской государственности. Учредительное собрание, которое могло бы предоставить статус легитимной власти, так и не было созвано Временным правительством, что и привело к его падению на фоне разрастающейся разрухи. Истина в том, что узурпировавшее власть Временное правительство абсолютно не желало созыва Учредительного собрания, опасаясь по итогу утратить власть и контроль над страной. Причем, чем дольше бы Временное правительство тянуло с созывом Учредсобра, тем больше могли бы проявиться монархические настроения в обществе. По мере нарастания противоречий на фоне усугубляющегося социально-экономического кризиса, царское правление все меньше б выглядело жестоким (все познается в сравнении). Поэтому третий путь – путь передачи власти большевикам, которым пошло Временное правительство, не выглядит, каким-то противоестественным, Временщики выбрали для себя самый выгодный вариант и благополучно покинули страну.
Весьма интересна роль серых кардиналов Львова и Алексеева в этой истории – они свергли царя, а теперь предотвратили разгон Советов, умело вбив клин между Керенским и Корниловым, оставаясь как бы в стороне.
Так что приход к власти большевиков был бы невозможен без помощи со стороны некоторых членов Временного правительства и заговорщиков против царя! А как известно, на большевиков делалась ставка по окончательному добиванию России. Никто не думал, что большевики найдут в себе силы сохранить русское государство в какой-либо форме. Чтоб ускорить процесс развала России, требовалась Гражданская война, в которой вдруг решил принять участие на стороне белых, главный предатель царя – генерал Алексеев, тихо отсиживавшийся при Временном правительстве.
Несмотря на лозунги белых о Единой и неделимой России, ее главари явно не задумывали побеждать большевиков, их задача была в захвате и удержании нескольких полуостровков на окраинах России до полного ее распада. Именно поэтому армии белых не произвели скоординированных действий, чем и воспользовались большевики. Когда же Алексеев осознал способность большевиков удержать власть и сохранить Россию, то было уже поздно (к тому же Алексеев ушел в небытие), белые были раздроблены и разбиты.
На этом данную тему вынужден прервать, но к ней еще предстоит вернуться. Необходимо тщательно расследовать и установить все детали заговора против Николая, установить кукловодов – подозреваемые на эту роль уже озвучены, но это еще предстоит неопровержимо доказать! Например, историки до сих пор не определились с ролью генерала Алексеева в заговоре, не доказали его степень участия в нем. Так что жатвы впереди непочатый край.
Всего вам доброго ПоVеда Zа Нами!
Продолжение здесь:
Автор: Голубцов Алексей Сергеевич – историк, участник СВО, основатель Национально-политического движения «Патриоты Великого Отечества за возрождение Руси и Социализма» (сокр. Движение ПВО за Русь и Социализм), являющегося преемником и продолжателем Партии Великое Отечество, ликвидированной Минюстом 30 апреля 2020 г.
Помощь в развитии движения вы можете оказать по номеру карты (при переводе обязательно пишите слово «Благотворительность» или «Пожертвование». Пока идет СВО все поступающие средства идут для фронта – все для Победы!):
Сбер 2202 2008 3605 5846 Голубцов Алексей Сергеевич.
Тинькофф 4377 7237 8379 7248 Голубцов Алексей Сергеевич.
ВТБ 2200 2404 0677 5599 Голубцов Алексей Сергеевич.
Альфа 2200 1529 5390 1611 Голубцов Алексей Сергеевич.