В начале XIX века российские императоры уделяли высшему образованию пристальное внимание. Александр I, вдохновленный идеями Просвещения, одобрил создание целого ряда университетов. Ожидалось, что это увеличит число образованных людей, способных служить государству на высоком уровне. Однако понять, что на самом деле думали самодержцы о состоянии университетов, историкам крайне сложно: официальные указы и постановления, как правило, отражают не личные мысли императора, а отредактированные позиции чиновников.
Настоящим окном в сознание Николая I стали документы Комитета устройства учебных заведений, созданного в мае 1826 года — спустя всего несколько месяцев после восстания декабристов. В глазах нового императора поражение на Сенатской площади было не только бунтом офицеров, но и результатом просчетов системы образования. Манифест 13 июля 1826 года задал курс на реформу народного просвещения, а Комитет должен был предложить конкретные меры.
"Университеты по делу": резолюция Николая I
Журналы заседаний Комитета регулярно подносились Николаю I на утверждение. На одном из них — от 3 сентября 1827 года — царь оставил собственноручную резолюцию, краткую, но чрезвычайно откровенную:
«Из всего этого извлекаю я следующее: чтоб были университеты у нас по делу, а не по одному названию, как ныне, нужно: 1) Уставы, 2) Профессоры, 3) Студенты…»
Император ясно дал понять: существующие университеты не соответствуют высокому предназначению. Уставы либо плохие, либо плохо соблюдаются, профессоров достойных мало, а студенты вообще "сволочь шалунов", неспособных даже следовать гимназическим курсам.
Критика Николая I затрагивала все уровни системы — от программ обучения до дисциплины студентов. Его требование ускорить реформу звучало предельно четко: времени на промедление больше не было.
Уставы: начало реформ
Система, созданная в 1802–1804 годах, строилась на идеалах Александра I и Михаила Сперанского. Университетские уставы стали фундаментом российской высшей школы. Однако спустя два десятилетия обнаружились многочисленные проблемы: программы устарели, преподаватели потеряли самостоятельность, а сами учебные заведения начали превращаться в формальные структуры без подлинного научного духа.
Николай I поручил министру народного просвещения Александру Семеновичу Шишкову подготовить новые уставы. Уже в 1826 году работа закипела: разрабатывались проекты обновленных правил для гимназий, уездных и приходских училищ, пересматривались учебные книги.
Однако на деле процесс затянулся. Только в декабре 1828 года был утвержден новый школьный устав, а пересмотр университетского устава завершился лишь в 1835 году. Это вызывало раздражение Николая I, который требовал не только порядка, но и скорости.
Профессора: ставка на Дерпт
Вторая проблема — нехватка профессоров — тоже стояла остро. В России было очень мало научных кадров, способных поддерживать высокий уровень преподавания. Чтобы исправить ситуацию, царь поддержал предложение академика Георга Фридриха Паррота, первого ректора Дерптского университета.
Паррот предложил отправить лучших студентов на обучение за границу — сначала в Дерпт для подготовки, затем в Берлин или Париж для завершения образования. Николай I одобрил проект, но сократил число отправляемых стипендиатов с предложенных 156 до 20 человек.
Так началась история Профессорского института в Дерпте — уникального образовательного эксперимента. Уже летом 1828 года он принял первых студентов, призванных составить костяк обновленного российского профессорского корпуса.
Студенты: дисциплина превыше всего
Наиболее резкий и эмоциональный отклик Николая I вызвало состояние студенческой среды. Еще до коронации он отправил графа Строганова в инспекционную поездку в Московский университет и Благородный пансион. Результаты ревизии оказались удручающими: в учебных заведениях нашли запрещенные книги, а среди студентов царила "неприличная" атмосфера.
Последовали суровые меры: ректор университета и несколько преподавателей были уволены, студента Александра Полежаева за неподцензурные стихи сослали в солдаты. Университеты поставили под плотный надзор, а студентов обязали носить форменные мундиры. Более того, учащиеся, живущие вне стен университетов, подпали под контроль городской полиции.
Эти меры символизировали суть отношения Николая I к университетам: свобода мысли считалась источником опасности. Образование должно было служить государству, а не сеять "вредные идеи".
Итоги: взгляд Николая I
Резолюция 12 октября 1827 года показала, что Николай I прекрасно осознавал масштаб проблем в высшей школе. Он не отвергал идею университетов, напротив — хотел их видеть сильными, научными, эффективными. Но для этого требовались:
- Новый устав и жесткий контроль за его соблюдением;
- Подготовка нового поколения профессоров европейского уровня;
- Строгая дисциплина и очищение студенческой среды.
Николай I проявлял готовность лично вникать в образовательные дела, поддерживал новые инициативы, настаивал на реформах. Вопреки устойчивому образу "солдафонского" императора, он стремился к возрождению настоящей науки и серьезного образования в России.
Созданные при нем механизмы, несмотря на неизбежные перегибы, заложили основу для формирования национальной профессорской корпорации и обновления университетской системы. И хотя до появления «университетов по делу» было еще далеко, именно с эпохи Николая I начался новый, более прагматичный этап в истории российского высшего образования.