Началоhttps://dzen.ru/a/ZytMlIU1lw-GlqcL
Предыдущая главаhttps://dzen.ru/a/ZzrioDzjlkJ6PPhg
Эпилог
Бирюзовые океанические воды ласково омывали босые ноги графини Домбровской, ласкали кожу и успокаивали бешеный ритм сердца. Сидела она на берегу, отдышавшись после активных игрищ с детьми. Эдда была где-то в поселке, поэтому именно Аглая должна была следить за всеми детьми.
Каждый раз ей очень тяжело давалась дорога на этот райский остров, но хотела сопровождать мужа и дочерей. И тут, казалось, что даже без влияния магии камней ее душа и тело всегда исцелялись.
Прошло уже семь лет со дня их примирения. Именно тот день, когда Адам привез неизвестно откуда огромное количество ее любимых цветов, они считали днем своей свадьбы и создания семьи.
На мягком и белом, как мука, песке весело копошилась орава детворы. Троица младших братьев Адама ловко учили строить песчаные крепости своих, получается, племянниц: двух черноволосых загорелых девочек.
Так уж сложилось, что Аглая родила двух дочерей-погодок, которые были точными копиями своего отца.
А вот найти какие-то черты Домбровских в детях Эдуарда и Эдды было трудно. Аглая до сих пор не могла привыкнуть, что здоровенный длинноволосый островитянин, который звался на острове тьхи-чу просто Эдом, был ее свекром. К счастью, переселение странствующей души старшего графа Домбровского и в этот раз прошло удачно.
Она наблюдала, как приближаются к берегу мужчины, совсем не похожие друг на друга, отец и сын, весело о чем-то разговаривая.
Немного позабавились с детворой в воде. Мужчины - те же дети. А потом Эд, пока Адам отбивался от водных атак своих братьев, подошел к Аглае и присел рядом с ней на теплый песок.
- Аглая, золотко, расскажи мне про Кассия, - попросил Эд, немного смущаясь. - Как у него дела с картинами? Продаются?
Она чувствовала, что судьба Кассия тяготит и его отчима. Знала, что вина за такой печальный поворот в жизни старшего сына легла грозовой тучей на всю семью.
Поэтому и пыталась искупить вину за всех. Аглая навещала его постоянно. Она была первой, с кем Кассий заговорил. Удивила Аглаю его просьба, однако выполнила все, как он просил. Заказала ему холсты и краски. Кассий начал рисовать картины.
На всех его полотнах была изображена одна и та же женщина. В разные годы своей жизни и такая неодинакова: злобная, раздраженная, надменная, равнодушная. Казалось, что всю свою боль и обиды на мать Кассий выплескивал в картинах. Каждая из них называлась одинаково. Мать.
Эти картины были настолько живыми, настолько гениальными, так в совершенстве передавали эмоции, что Кассий стал известным даже далеко за пределами своего города. Аглая открыла картинную галерею в городе, портреты графини Евлампии покупали и люди восхищались тем необычайным мастерством несчастного художника. Выйти на свободу ему, увы, было невозможно. Но на каком-то этапе своей затворнической жизни, он перестал нуждаться в той свободе. Только рисовал и рисовал целыми днями. Через несколько лет он разрешил и брату приходить к нему в гости. Казалось, что простил всем свои обиды, но не матери.
- Все хорошо, его картины прекрасно продаются, - ответила свекру Аглая. - Он даже начал рисовать пейзажи, а не только графиню Евлампию.
- Я благодарен тебе, Аглая, за то, что ты делаешь для нашей семьи. а что насчет Евлампии? Как она себя чувствует? - снова нахмурился немного Эд, вероятно, и через столько лет совесть мучила его за судьбу жены.
Ведь графиня Евлампия расплатилась за свой грех сполна. Она так страдала, что почти постоянно находилась в депрессии. Они с бароном Крисовским поселились в небольшом домике где-то в горах, но Георг понимал, что безвозвратно упустил ту возможность, когда они оба могли бы быть счастливыми.
Аглая с Адамом иногда навещали их, но состояние графини так и не улучшалось.
Именно это и рассказала свекру.
- Я должен был бы догадаться о чувстве Георга, но знаешь, как оно бывает – не видишь то, что происходит у тебя перед носом.
А потом Эд наклонился к Аглае и, подмигивая, по-заговорщицки прошептал:
- Я подготовил тебе разных магических порошков. Будете возвращаться домой, возьмешь с собой.
- О, нет, - ответила Аглая, смеясь. - Лучше уж жить без магии, так хоть и труднее, но честно и по-настоящему.
Конец