Довольно таки эмоциональной получилась 75-я серия. Особенно в сравнении с предыдущей преснятиной, где на передний план вывели никому неинтересную, древнюю, как кал мамонта, да к тому же закадровую, историю любви Мери.
Возвращение Ниляй
Накрученная коварной Гёркем, прямолинейная Ниляй не смогла, по возвращении в дом Уналов, скрыть негатива в отношении свекрови. Даже протянутую руку не поцеловала, в то время, как избыточно радостно кинулась на шею жены Фатиха, с которой всегда была в контрах.
Пембе этот знак конечно же мимо глаз не пропустила. А хитрая змеюка Гёркем умудряется и интриги свои плести и дополнительные очки зарабатывать. На фоне окрысившейся Ниляй она теперь просто ангел в глазах благородного семейства.
Доа в раздрае
Гирай с мачехой не разъезжаются, манипулируя своим фальшивым горем по поводу смерти его отца, несколько лет тянувшего на аппаратах, и Доа, в целом неглупая дама, эту фальшь чувствует. К тому же муж продолжает уклоняться от супружеских обязанностей, мачеха позволяет себе влезать в вопросы, которые её ну никак не касаются, а в острых ситуациях, Гирай всегда на стороне Хевес.
Прочувствовав ситуацию, пока гостила в особняке Гирая, прозорливая Ниляй прониклась эмпатией к Доа и сообщила Фатиху, что там не всё в порядке. Обеспокоенный Фатих пригласил бывшую супругу на кофе, а она при встрече с бывшим мужем не смогла скрыть своего отчаяния.
Нет, она не стала исповедоваться Фатиху. Но героиня настолько устала от вечного игнора, отсутствия интимной жизни, нравоучений Хевес и абьюзивного поведения его самого, что слёзы произвольно покатились из её глаз. Наконец-то вечно амебная Доа выдала настоящую эмоцию!
Пытаясь утешить мать своего ребенка, Фатих обнял её. И между бывшими супругами так заискрило, что они еле удержались от спонтанного поцелуя. В последний момент Доа опомнилась и убежала, но стало совершенно очевидно, что любовь отнюдь не угасла после всего пережитого.
Мавлют для Алев
Неугомонная Мери по просьбе Сонмез организовала для маленькой Алев обряд купания, который у мусульман проводится на сороковой день после рождения ребенка.
Насколько я поняла, на таком обряде присутствуют только женщины, поэтому Абдулла попросил Пембе представлять его во время мавлюта. Стоит ли говорить, каково было бедной женщине выполнить эту просьбу. Она и так еле терпит в доме нагулянного ребенка напару с кузиной мужниной любовницы в качестве няньки.
Однако все прошло чинно-благородно. И, пожалуй, даже умильно.
Маньяк не дремлет
Джемаль продолжает следить за Кывылджим через установленные в её телефоне шпионские программы. Умопомешательство несет его прямо по бездорожью. Например, когда женщина ранним утром перед мавлютом поехала за выпечкой, этот одержимый, увидев изменение локации, тут же позвонил и выяснил куда она едет, в терзаниях, не к Омеру ли рванула.
Правда, надо отдать должное виртуозному дипломатизму Джемаля, Кывылджим отчиталась перед ним, ни о чем не догадываясь. До поры до времени.
Лёд между Фиразом и Нурсемой не тает
Мать Фираза, в стремлении поскорее сблизить сына с Нурсемой, приглашает её на ужин в семейном кругу, под предлогом того, что из-за занятости не смогла отпраздновать открытие ателье с ними в ресторане.
Случайно Нурсема подслушивает разговор Фираза с Гёкханом, в котором компаньон по бизнесу нелестно отзывается о ней, как о женщине. Называет скучной, некрасивой, вызывающей тоску своей вечно склоненной головой.
Этот разговор вызвал у женщины саркастическую улыбку. А в дальнейшем, недоумение по поводу откровенных ухаживаний при такой характеристике. Ей и в голову пока не пришло, что Фираз в сговоре со своей сводной сестрой Гёркем.
Кстати, Нурсеме в тот вечер невольно удается удивить Фираза.
Возвращаясь после ужина домой, они увидели на улице пьяную в дрова юную девицу. Мужчина намеревался пройти мимо, но Нурсема сочла себя должной доставить бедолагу до дома, дабы ничего плохого с ней не случилось.
- Удивительная ты женщина, - сказал Фираз, - антисептик у тебя без спирта, а берешься спасать от неприятностей пьяную в хлам фемину.
Случайная встреча
Возле мечети, куда Пембе с Зюлькером пришли помолиться и раздать сладости, происходит знаковая встреча с суровой до грубости дамой по имени Халима. Эта женщина в юности наставила Пембе на путь к Аллаху и приложила руку к выдаче её замуж за праведного мусульманина.
Теперь же старица высказала претензию по поводу слишком яркого платка ученицы и по поводу того, что её работник - мужчина. С Зюлькером она даже здороваться не стала, так как, видите ли, не знала, принимал ли он омовение. Как ни удивительно, властная мать матерей Пембе приняла критику с почтением и благодарностью.
Метехан- Омер- Кывылджим
Метехан делает своей подружке - блогерше (дочке певицы Джансу) предложение. Омер расстроен, считая, что сын еще очень молод. Они ссорятся. И удрученный отец не придумывает ничего лучше, как обратиться за поддержкой к Кывылджим.
Они встречаются в кафе, чтоб поговорить о Метехане. И оба осознают, что химия между ними никуда не исчезла после развода. Омер и Кывылджим все так же волнуют друг друга. Непонятно только, какого харькова встревают в новые отношения, выпутаться из которых потребует, как минимум, душевных сил.
Ошибка Джансу
Джансу, в своем нетерпении поскорее охомутать Омера, совершает ошибку. Она настолько поверхностная и алчная, что не только форсирует отношения, но и как о решенном факте разглагольствует о предстоящей роскошной свадьбе её дочери с Метеханом.
Опустим, что вопрос возможности скорой женитьбы сына в принципе для мужчины болезненный. Дамочка уверена, что бракосочетать их детей надо с помпой, в каком-нибудь понтовом месте, со сменой, как минимум, шести свадебных платьев от именитых дизайнеров.
Однако Омер охолоняет охотницу за богатыми мужчинами. Он считает, что вся эта показуха ни к чему, шоу с шестью платьями назвал вульгарщиной, и заметил, что если лишние деньги жгут карман, лучше оплатить кому-нибудь нуждающемуся учебу. К бабке не ходи, баллов Джансу в этой беседе не набрала.
Кульминационный и, пожалуй, самый эмоциональный момент 75-й серии это уход из дома мамы Пембе
Гёркем феерически завершила свою подлую интригу, "позволив" Фатиху найти подставную девицу, чуть не разрушившую брак Мустафы и Ниляй, и подучив негодяйку сказать, что Пембе заплатила ей за эту гнусность.
У меня прямо сердце сжалось, при виде женщины, когда ни один из членов семьи не усомнился в том, что именно так всё и было.
Пембе конечно не ангел, но такое пережить никто не заслуживает. Надо было видеть её глаза в этот момент. И поникшую фигуру, когда она пошла делать омовение и переодеваться, прежде чем покинуть дом.