– Ошибка?! – Маргарита сорвалась на крик. – Лёш, очнись! Она постоянно меня задевает, просто ты не хочешь этого замечать!
– Я замечаю, – тихо ответил Алексей. – Просто не знаю, что с этим делать. Вы обе мне дороги.
– Ну и где она? – Нина Ивановна нетерпеливо постукивала пальцами по рулю.
Алексей вздохнул, бросив взгляд на часы.
– Мам, не начинай. Рита сейчас спустится.
– Конечно-конечно, – свекровь поджала губы. – Мы же подождём сколько нужно. Ведь это так важно – накраситься перед поездкой на дачу!
Алексей промолчал, устало потерев переносицу. Ему хотелось сказать что-нибудь резкое, но он сдержался. В конце концов, мама есть мама.
Хлопнула дверь подъезда. Маргарита, с объёмной сумкой через плечо, поспешила к машине.
– Извините, я...
– Ничего страшного, милая, – елейным голосом отозвалась Нина Ивановна. – Мы же понимаем, как важно выглядеть на все сто.
Маргарита замерла, уловив издёвку. Алексей поспешил вмешаться:
– Рит, давай сумку. Садись, поехали уже.
Устроившись на заднем сиденье, Маргарита почувствовала, как внутри все сжимается. Впереди целый день в компании свекрови. Та, конечно, будет сама любезность. Но каждое слово, каждый взгляд...
– Ой, Риточка, – вдруг встрепенулась Нина Ивановна, выруливая со двора. – А что у тебя там в пакете?
– Да я бутербродов в дорогу нарезала, а то ехать долго.
– Да зачем бутерброды? Я овощей взяла, будет что пожевать. Помню, как Лёшка в детстве огурцами хрустел, пока мы на дачу ехали. Ты ведь до сих пор огурцы любишь, да, Лёш?
– И огурцы люблю, и бутерброды, – примирительно сказал он.
– Ну конечно, – хмыкнула свекровь. – Лишь бы набить живот. А о фигуре кто подумает? В ваших бутербродах калорий не сосчитать. То ли дело огурец.
Маргарита закрыла глаза. Началось. И ведь не придёрешься– вроде и слова все правильные. Но как же тошно становится от этих постоянных шпилек!
Маргарита и подумать не могла, что семейная жизнь обернётся для неё такой головной болью. Вроде бы всё как по нотам – муж Алексей души в ней не чает, квартирка – загляденье, на работе ценят. А как свекровь на порог – хоть святых выноси.
Нина Ивановна – это вам не божий одуванчик. С виду-то ласковая да приветливая, а как глянет – мороз по коже. И ведь не подкопаешься – всё с улыбочкой, всё с заботой. Только от этой заботы у Маргариты уже оскомина.
– Риточка, – щебетала Нина Ивановна, оглядывая комнату, – ты б шторки потемнее повесила. А то солнце яркое, обои и мебель выгорят.
У Маргариты аж скулы свело. Неделю назад только эти шторы купила – светлые, воздушные, комната сразу стала как будто больше и просторнее.
Алексей метался меж двух огней. И мать уважить хочется, и жену обидеть боязно. Вот и отмалчивался, когда они на кухне сшибались.
– Лешенька, – гундела Нина Ивановна, – ты бы жене намекнул – суп-то на косточке варить надобно. Навару больше.
– Да ладно, мам, – отмахивался Алексей, – у Риты и так вкусно получается.
Но чем дальше, тем хуже становилось. А как родился маленький Владик – тут уж Нина Ивановна вовсе как с цепи сорвалась. Всё ей неймётся, всё она лучше знает.
– Дай-ка мне Владюшу, – тянула руки к внуку, – неправильно держишь. Вот так надо, гляди.
У Маргариты внутри всё кипело. Ведь старается, из кожи вон лезет – и мужу угодить, и за ребёнком как следует присмотреть. А свекровке всё не то, как ни извернись. Да и не собиралась она изворачиваться.
Маргарита все силы прикладывала, чтобы не взорваться. Любовь к мужу и сыну помогала держаться. Но с каждым днем все труднее становилось улыбаться, когда на пороге появлялась Нина Ивановна со своими «добрыми» советами.
А в середине лета семья решила скататься на море. Алексей, окрылённый идеей семейного отпуска, не замечал, как искрит воздух между женой и матерью.
– Мам, представляешь, путёвки выгодно взял! – радовался он по телефону. – Всё включено, пляж рядом.
– Ой, Лешенька, как здорово! – восторгалась Нина Ивановна. – А Владик не маловат еще? Может, я с вами поеду, помогу?
У Маргариты внутри все оборвалось. Только свекрови на отдыхе не хватало!
– Мам, не стоит, – мягко отказал Алексей. – Мы справимся.
Сборы превратились в настоящее испытание. Нина Ивановна, якобы помогая, перетряхивала каждую сумку.
– Риточка, а панамку Владику положила? – щебетала она. – Ой, а это зачем? На море-то...
Маргарита сжимала зубы, мысленно считая до десяти.
– Нина Ивановна, спасибо за заботу. Я всё учла.
– Конечно-конечно, – кивала свекровь. – Ты ж у нас умница.
От этой «похвалы» у Маргариты скулы свело.
В аэропорту Нина Ивановна долго не отпускала внука, приговаривая:
– Ты там, Владюшенька, бабулю не забывай. Я ж тебя больше всех люблю.
Маргарита еле сдержалась, чтобы не съязвить. Алексей, заметив её напряжение, приобнял за плечи.
– Всё будет хорошо, – шепнул он.
И ведь правда – стоило оказаться на море, как все тревоги отступили. Тёплый песок, ласковые волны, счастливый смех Владика – что ещё нужно для счастья?
Вечерами они гуляли по набережной. Алексей, держа сына на плечах, что-то увлечённо рассказывал. Маргарита шла рядом, любуясь ими обоими.
– Давай фотку сделаем? – предложил как-то Алексей. – Маме отправим, пусть порадуется.
Маргарита поморщилась, но спорить не стала. Они встали у парапета, море плескалось за спиной. Алексей взял сына на руки, а Маргарита встала рядом с ними...
– Улыбочку! – скомандовал случайный прохожий, которого они попросили их сфотографировать.
Вечером Алексей отправил фото матери. Маргарита, глядя на счастливые лица, и думать забыла о свекрови.
А зря.
Наутро, листая ленту в соцсети, она замерла. На странице Нины Ивановны красовалось их фото. Только вот Маргариты на нем не было – снимок аккуратно обрезали.
«Мои любимые мужчины», – гласила подпись. Десятки лайков, умильные комментарии подруг.
У Маргариты в глазах потемнело. Она судорожно сжала телефон, пытаясь унять дрожь в руках.
– Лёш, – позвала она севшим голосом. – Лёш, иди сюда.
– Что случилось? – встревожился муж, подходя.
Маргарита молча протянула ему телефон. Алексей нахмурился, вглядываясь в экран. Его лицо помрачнело.
– Вот черт, – пробормотал он. – Не думал, что мама так поступит.
– А чего ты ожидал? – горько усмехнулась Маргарита. – Она же меня в упор не видит! Я для нее пустое место!
Алексей тяжело вздохнул, потирая переносицу.
– Рит, я вижу, что между вами... сложности. Но, может, не стоит делать поспешных выводов? Вдруг это какая-то ошибка?
– Ошибка?! – Маргарита сорвалась на крик. – Лёш, очнись! Она постоянно меня задевает, просто ты не хочешь этого замечать!
– Я замечаю, – тихо ответил Алексей. – Просто не знаю, что с этим делать. Вы обе мне дороги.
Маргарита замолчала, поражённая его словами. Потом тихо произнесла:
– Лёш, я понимаю, что она твоя мать. Но я – твоя жена. Неужели ты не видишь, как мне тяжело? Как она постоянно принижает меня, пусть и не напрямую?
Алексей обнял жену, прижав к себе.
– Вижу, Рит. И мне от этого больно. Я поговорю с мамой, обещаю. Мы что-нибудь придумаем.
Маргарита уткнулась ему в плечо, чувствуя, как отступает обида. Может, теперь что-то изменится? Но червячок сомнения все еще грыз ее изнутри. Сможет ли Алексей действительно повлиять на свою мать? И чем обернется для их семьи эта конфронтация?
Возвращение с моря оказалось словно попаданием в другой мир. Только что песок с ног стряхнули, а тут – Нина Ивановна с улыбкой приторной встречает. У Маргариты аж мурашки по коже.
– Ох, соскучилась-то как! – щебечет свекровь, обнимая Алексея и Владика.
А Маргарита стоит, как чужая. Накипело. В этот раз решила высказать всё, не боясь, что поймут неправильно.
– Нина Ивановна, – начала осторожно, – а почему вы фотографию обрезали? В социальных сетях которую выложили?
Свекровь замерла на секунду, но быстро нашлась:
– Ой, Риточка, я и не заметила! Хотела Владюшку одного показать, а оно вон как вышло.
Маргарита скептически скривилась.
– Не заметили? – процедила она сквозь зубы. – А подпись «Мои любимые мужчины» – тоже случайно?
Алексей попытался вмешаться:
– Рита, мама, ну давайте не будем...
Куда там! Нина Ивановна руками всплеснула:
– Риточка, ты чего разошлась-то? Подумаешь, фотография! Главное, отдохнули хорошо, да, Лёшенька?
Вот это «Лёшенька» Маргариту и добило.
– Да вы... вы... – задохнулась от возмущения. – Вы же нарочно! Все эти годы вы меня словно от семьи отодвигаете! Каждое слово ваше, каждый взгляд... Всё никак не смиритесь, что сын вырос!
Нина Ивановна побелела как мел:
– Да как ты смеешь?! Я же вам добра хочу! Лёша, ты слышишь, что она несет?
Алексей мечется между ними, как загнанный зверь. То на жену глянет, то на мать – не знает, кого защищать.
– Я... я не понимаю, почему вы ссоритесь, – бормочет.
– Потому что твоя мать не хочет по-человечески! – выпалила Маргарита. – Для неё я всегда буду чужой!
– Не смей! – взвизгнула Нина Ивановна. – Лёшенька, ты видишь, какая она неблагодарная? Я для вас всё, а она...
У Маргариты к горлу ком подкатил, но слезам воли не даёт. Не дождётесь!
– Вы для меня ничего не делаете, – тихо, но твёрдо сказала она. – Только семью нашу рушите.
Нина Ивановна аж покачнулась:
– Ты... ты... Лёша, выбирай! Или я, или она!
В комнате тишина – хоть ножом режь. Алексей бледный, мечется взглядом. Маргарита чувствует – земля из-под ног уходит. Неужели всё? Неужели конец?
– Я... – начал Алексей, но тут детский плач раздался.
В дверях стоял Владик, по щекам катятся слёзы, губы дрожат:
– Мама... папа... не ругайтесь...
Как молнией ударило. Маргарита с Алексеем разом к сыну кинулись, обнимают, успокаивают. Нина Ивановна в стороне застыла, растерянно смотрит.
– Тихо, маленький, всё хорошо, – шепчет Маргарита, прижимая Владика. – Мы не ругаемся, мы просто... разговариваем громко.
Алексей сына по голове гладит, а потом на Маргариту взгляд поднял. И такая в нём решимость, аж дух захватывает.
– Мам, – говорит твёрдо. – Я тебя люблю. Ты моя мать, этого не изменится. Но Рита – моя жена, мать моего ребёнка. Мы – семья. И я не позволю никому, даже тебе, это разрушить.
Нина Ивановна ещё больше побледнела, губы трясутся:
– Лёшенька...
– Нет, мам, – перебил он. – Хватит. Я долго глаза закрывал. Думал, само наладится. Но больше не могу. Хочешь быть с нами – прими Риту. Не терпи, а прими. Как мою жену, как мать твоего внука.
У Маргариты сердце колотится как бешеное. Никогда она Алексея таким не видела. Не мальчик уже – мужчина. Глава семьи.
Нина Ивановна молчит, глаза опустила. Видно, впервые поняла – вырос сын, своя жизнь у него теперь.
– Я... – начала она, но осеклась.
Владик, всё ещё всхлипывая, руки к ней тянет:
– Бабуль, не плачь. Давай мириться?
И прорвало. Нина Ивановна разрыдалась, на колени опустилась, внука обнимает. Алексей мать обнял и Маргариту к себе притянул. Она хотела вырваться, да не стала. Вдруг и правда что изменится?
Не сказать, чтобы после ссоры жизнь семьи кардинально изменилась. Нина Ивановна притихла, но напряжение никуда не делось. Оно витало в воздухе, заставляя всех ходить на цыпочках.
Алексей пытался наладить мост между матерью и женой, но получалось неуклюже. То Маргарита фыркала от очередной «примирительной» затеи мужа, то Нина Ивановна находила повод отказаться от совместного ужина.
– Лёш, может, хватит? – не выдержала как-то Маргарита. – Нельзя заставить людей полюбить друг друга.
Алексей устало потёр переносицу:
– Я просто хочу, чтобы вы хотя бы не цапались при каждой встрече.
Маргарита промолчала. Ей и самой надоела эта холодная война.
Перелом наступил неожиданно. Владик свалился с высокой температурой, и Маргарита, измотанная бессонными ночами, не заметила, как уснула рядом с кроваткой сына.
Проснулась она от тихого голоса Нины Ивановны:
– Ну-ну, малыш, бабушка здесь. Попей водички.
Маргарита вскинулась, готовая защищать своё право ухаживать за ребёнком. Но осеклась, увидев, как осторожно и умело свекровь поит Владика.
– Я... Я не хотела тебя будить, – смутилась Нина Ивановна. – Ты так крепко спала.
Маргарита почувствовала, как по щекам текут слёзы – от усталости, от облегчения, от внезапного понимания.
– Спасибо, – прошептала она.
С того дня лёд начал понемногу таять. Не сразу, не гладко. Случались и срывы, и колкости с обеих сторон. Но что-то неуловимо изменилось.
Нина Ивановна стала чаще заходить, уже не выискивая поводов для придирок, а искренне интересуясь жизнью молодой семьи. Маргарита, в свою очередь, училась принимать заботу свекрови, не видя в каждом её действии угрозу.
Алексей наблюдал за этими изменениями с тихой радостью и некоторым недоумением. Однажды, застав жену и мать за совместным приготовлением ужина, он не удержался от вопроса:
– Как вам это удалось?
Маргарита переглянулась с Ниной Ивановной:
– Мы просто устали воевать, – пожала плечами она.
– И поняли, что любим одних и тех же людей, – добавила свекровь, ласково глядя на сына и играющего в углу Владика.
А через пару месяцев в соцсети Нины Ивановны появилась новая фотография. На ней были Алексей, Маргарита и Владик – все вместе, не идеальные, но счастливые. Подпись гласила просто: «Моя семья».
Маргарита, увидев этот пост, почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Путь к миру оказался долгим и непростым. Но оно того стоило.