«Из меня прорываются постоянно разговоры о конфликте, но люди меня не понимают»
В середине октября 2022 года Кирилл пришел на встречу российских эмигрантов, которую организовала администрация частного театра в Алматы.
Перед прочтением, подпишитесь, пожалуйста, на канал Кино, вино, домино! Это помогает создавать качественный контент
В зале собралось больше ста человек как-либо связанных с театром — актеры, режиссеры, художники. По мнению Кирилла — «бесполезная интеллигенция, которая руками ничего делать не умеет, за исключением бутафоров».
— Сезон начался, работы вы не найдете, поэтому успокойтесь, попробуйте влиться в местную жизнь, — услышали эмигранты на встрече.
— Я боюсь, администрация театра просто обалдела, когда увидела, как много нас пришло. Возможно, у них были планы на сотрудничество, но они не представляли количество уехавших, — объяснил Кирилл.
Он пробовал общаться с местными заказчиками в поисках работы, но стоимость, которую ему предлагали за проекты, была низкой:
«Хватало только на аренду жилья, а еще же нужно что-то есть».
До начала мобилизации мужчина жил в городе-миллионнике Сибирского федерального округа и работал в театре. Когда российские власти объявили мобилизацию, Кирилл не собирался эмигрировать:
— Я прекрасно понимал, что не вытяну эту историю по деньгам.
К тому же мне сорок плюс лет, у меня нет военной кафедры, я не умею водить автомобиль — бесполезный в этом плане я человек.
Когда в новостях появилась информация, что Россия может закрыть границы, Кирилл запаниковал. Родные советовали ему уехать.
1 октября 2022 года мужчина приехал в Казахстан. Период эмиграции он описывает так:
«Все непонятно — у тебя дикая тревожность и много свободного времени, из-за чего ты не знаешь, как себя занять.
Состояние не огонь».
За несколько месяцев до начала СВО у Кирилла, по его словам, начался депрессивный период. Дома было терпимо, но с переездом он «полностью словил депрессию с паническими атаками». Нестабильная финансовая ситуация только усиливала это состояние.
В конце октября Кириллу предложили проектную работу в родном городе. Он решил временно вернуться в Сибирь, заработать денег и уехать снова в Казахстан. Но после сдачи проекта остался дома:
— Оказалось, что для тех, кто не купился на эту историю с эмиграцией, ничего не изменилось.
В бары стало ходить меньше людей, круг друзей поубавился — и все.
Из меня прорываются постоянно разговоры о конфликте, но люди меня не понимают.
У меня сейчас, получается, друзья по всему миру — многие все же эмигрировали. Только дома друзей почти не осталось. Я оказался здесь в какой-то социальной изоляции — даже в гости не к кому было прийти.
Кирилл записался на прием к психологу. За восемь месяцев ему удалось избавиться от панических атак, но депрессивное состояние все еще присутствует. Эмоционально ему тяжело находиться в России.
— В новостях читаешь, какой ад происходит, а выходишь на улицу и видишь, что у людей все нормально, как будто ничего не случилось, — рассказал.
— Это происходит до сих пор.
Ощущение полного лицемерия: все прекрасно все понимают, но живут с нюансами — в эту страну на отдых нельзя, поедем в другую.
Люди же, которые высказывались против, замолчали, потому что надо работать.
И я тоже с опаской высказываюсь против, потому что никогда не знаешь, как на твою позицию отреагируют.
Город, в котором живет Кирилл, увешан баннерам с призывом идти на СВО. За два года мужчина так и не смог привыкнуть к этой рекламе.
По его словам, такие билборды «режут глаза», хотя у него, «как у любого нормального человека, есть баннерная слепота».
Мужчина говорит, что теперь живет замкнуто и редко выходит из дома. Слухи о новой волне мобилизации его не волнуют. Из всех оставшихся знакомых Кирилла переживал об этом только один. Остальные слишком устали и решили действовать по обстоятельствам.
Кирилл не хочет оставаться в России, но у него изменилось представление о мире:
— Раньше мне новостная повестка была безразлична, казалось, что войны происходят где-то далеко и не так часто.
Оказалось весь мир в огне. В любых странах есть свои нюансы.
Главный урок, который я вынес: мы живем в адском веке.
Люди постоянно сейчас говорят: «Любовь спасет мир».
Но никто ничего делать не хочет, все надеются на внешние силы, которые без участия людей что-то сделают. И я не понимаю, что в таких условиях делать дальше.
Жизнь продолжается, и как-то нужно встраиваться в нее.
Другие истории:
Я живу без желудка. Мне пришлось заново учиться есть. Но самым сложным оказалось принять свое новое тело
Я обеднела после 2022 года. Я покупала брендовые сумки и летала за границу на выходные. Теперь мне хватает только на самое необходимое
Тайна семьи: 6 странных смертей за 14 лет вынудили брата и сестру провести собственное расследование
Пьяный военный — это теперь едва ли не худший пассажир, судя по рассказам проводников
В моей квартире живет 21 кот. Я трачу на них больше 100 тысяч в месяц
