Проходит время и каждое новое поколение воспринимает по-своему события, происходящие в мире.
Например, моё поколение, рожденное через полтора десятка лет после окончания Великой Отечественной войны. Мы росли и воспитывались теми, кто ощутил войну на себе.
Мои бабушки пережили оккупацию в Курской области. Воспитывали они меня до школы. И постоянно рассказывали о том, как вели себя мадьяры и немцы. Первыми пришли венгры. Не грабили, реагировали на жалобы жителей деревни и наказывали своих бойцов, если те обижали местных жителей. Потом пришли немцы. Чванство, надменность, презрение к местным жителям, постоянный грабёж и унижение, отбирание всего ценного и скота для отправки в Германию. Уходя, убегая от наших наступающих войск, немцы сжигали жилища, детей бросали в колодцы, не спрятавшихся жителей расстреливали. Подняли такую волну ненависти, что после того, как ушли немецкие войска и убегали остатки, одиночки, озверевшие от пережитого женщины и дети бросались и били этих фрицев чем попадя.
Когда пошел в школу, то не помню, чтобы в какой-то школе изучали немецкий язык. Только английский или французский. От звучания немецкого тошнило и возникало чувство лютой ненависти. Преподаватели помнили весь ужас военного времени.
Всегда помнил слова моих бабушек: "Ты должен вырасти и защитить нас от немцев".
Это о мотивации нашего поколения.
Если кто-то уворачивался от срочной службы в Советской Армии, то его считали дефективным. Девчата на него смотрели как на прокаженного.
Во время учебы в школе узнал от однокашников, что можно поступить в Суворовское военное училище и что для этого достаточно пойти в военкомат. Это было в середине 8 класса. Набрался наглости и пошёл в военкомат. Там направили во второй отдел. Встретили приветливо. Выслушали. Записали данные. Пригласили маму. Побеседовали. Написал заявление. Мама тоже написала заявление. Суть заявления в том, что обязуюсь по окончании СВУ быть офицером СА или ВМФ.
Потом вызвали и направили на городскую медкомиссию. Потом собрали группу кандидатов и направили в область на медкомиссию. Там уже из 11 человек прошли только двое. Никаких поблажек. Даже родственника военкома отсеяли. Проверяли придирчиво - а вдруг будущему офицеру придется служить за границей и он будет лицом Государства. Поэтому никаких дефектов ни физических ни интеллектуальных не допускалось в принципе.
Военкомат решал, в какое СВУ направить кандидата. Это зависело от того, какой язык изучал в школе.
В СВУ разместили в спортзале. Он был весь уставлен койками в два яруса. Конкурс был один к пяти. Сразу два письменных экзамена - диктант по русскому и на второй день по алгебре. На следующий день построили и зачитали список отчисленных. Сразу много отсеялось. Потом размеренно, без спешки устные экзамены - по геометрии и физике. После каждого экзмена зачитывали списки отсеянных по итогам экзаменов и за нарушения дисциплины. Потом медкомиссия. Мощная медкомиссия. Ведь выпускник СВУ имел право свободного выбора военного училища для дальнейшего обучения. А он мог пожелать стать и летчиком и моряком и десантником.
После медкомиссии появился недобор. И вот тут уже появились дети, которые были отсеяны на экзаменах, но они были из особых. Мы это восприняли как должное.
Потом была мандатная комиссия. Там принималось решение по каждому персонально. Учитывалось, какую военную профессию ты желаешь выбрать, какие ты получил оценки на экзаменах, как тебя характеризует твой будущий офицер-воспитатель, который изучал тебя с первого дня твоего прибытия в СВУ. Имел вес и начальник физподготовки, который уже планировал состав будущей спортивной команды училища на Спартакиаде суворовских училищ, которые проводились раз в два года.
После мандатной комиссии переодевание в форму и баня. Потом две недели курс молодого бойца: усиленная строевая подготовка, обживание казармы и территории.
Потом возвращается с каникул второй курс и 1 сентября на общем построении училища зачитывается приказ о зачислении. Дальше прекрасное время учебы под руководством лучших преподавателей, среди которых бывшие директора школ, заслуженные учителя, отличники просвещения. Большая часть из них была ветеранами Великой Отечественной войны. Жизнь в училище была строго по Уставу. За грубые нарушения или за курение немедленное отчисление. Запрещалось даже во время увольнения в город заходить в магазин, если в нем был винно-водочный отдел, не говоря уже о каких-либо других нарушениях.
После первого курса летние лагеря продолжительностью 47 суток на базе ближайшего высшего общевойскового командного училища. Даже сейчас, с высоты более 30 летней службы, оцениваю, что эти летние полевые сборы проводились на высочайшем методическом уровне.
В середине второго курса на информационном стенде роты появился лист формата А1, на котором был список роты, составленный не в алфавитном порядке, а в зависимости от среднего балла успеваемости. Помню, что у меня был где-то 46-й порядковый номер из нашей сотни суворовцев. И в таком порядке нас каждого персонально вызывал командир роты, который беседовал и предлагал на выбор училища для поступления. Можно было поспорить и требовать то училище, в которое ты решил пойти в дальнейшем учиться. В этом случае командир роты шёл и решал с другими ротными и, по возможности, обменивался квотами, предоставленными училищами. Чем дальше по вывешенному списку, тем меньше выбор из оставшихся квот. Потом полгода усиленной подготовки к выпускным экзаменам с обязательным посещением факультативных занятий по экзаменационным предметам. А тем, кто выбрал инженерные училища, при поступлении в которые даже суворовцы обязаны были сдавать вступительные экзаменны, приходилось в обязательном порядке посещать факультативы по тем предметам, которые предстояло сдавать на вступительных экзаменах. Это был очень серьезный прессинг. Например, при сдаче писменного выпускного экзамена по алгебре нам раздали задания и предоставили время 4 часа. Все сидели по одному за столом на расстоянии. Сразу вся рота. Строжайшая дисциплина. Никакой возможности списать или воспользоваться подсказкой. Через полтора часа мы решили задания, потому что они нам показались весьма легкими по сравнению с теми задачами, которые мы решали в ходе факультативных занятий. Потом сидели, переглядывались и решившись повставали и вышли.
Потом выпускной, на котором все уже были в курсантской форме выбранного училища. Потом остались участники Спартакиады суворовских училищ. Потом отпуск, из которого мы возвращались уже в выбранные нами училища. В командные училища мы были уже зачислены и по прибытию сразу переодевались в х/б, проходили медкомиссию и в общий строй своего подразделения.
А поехавшие в инженерные училища сдавали вступительные экзамены и не было на слуху случая, чтобы суворовец не справился и завалил экзамен. Были случаи отчисления за нарушения воинской дисциплины в ходе сдачи этих экзаменов. В этом случае бывший суворовец возвращался в своё СВУ и направлялся в ближайшее командное пехотное училище (ВОКУ).
Да, совсем забыл, каждый год осенью в каждое Суворовское и Нахимовское (а оно было единственное на весь Советский Союз) приезжала московская комиссия и принимала экзамены у второго курса (на каждый предмет назначался один из взводов). По итогам работы комиссий определялось местонахождение переходящего приза - бронзового бюста Александра Васильевича Суворова.
Вот что такое было в Советское время окончить Суворовское военное училище. И выпускники с гордостью носили знак СВУ. Это было как знак качества.
Кстати, об отношении к немцам. Уже в ходе службы офицером повстречал несколько солдат немцев из Поволжья и из Таджикистана. Они отличались серьезностью отношения к военной службе и вообще к любому порученному делу. Помню, что механику-водителю ПТ-76 немцу с фамилией Отто, который по праву считался лучшим специалистом, сказал, что, если все немцы такие как он, то представляю, как тяжело было моим предкам сражаться в годы ВОВ. Он воспринял это, как если бы ему присвоили звание Героя Советского Союза. Общение с солдатами немцами, потомками переселенцев, которые жили в России ещё с Петровских времён, постепенно меняло моё общее отношение к немцам. Потом появился в моей службе начальник штаба танкового полка по фамилии Энгельгардт, который увидев, что я купил компьютер в 1990 году (в то время ещё кассетный с ОЗУ в 8 Мб), на полном серьёзе вручил мне справочник тактических расчетов Вайнера и сказал набрать его на компьютере. Пришлось изучить Бэйсик. И весной 1991 года в ходе очередных КШУ был организован расчетно-аналитический центр (в отдельном кабинете сидел комсомолец полка со своим личным компьютером и моей простейшей программой) и Александ Иванович заставлял всех начальников служб полка идти в этот кабинет и сверять свои расчёты, которые они делали на своих калькуляторах. Они шли и с удивлением говорили, что мол-де правильно, совпадает. Потом встретил друга Федора, немца, который считал себя еще большим русским чем любой другой русский. И сказал ему, что прощаю немцев и вообще считаю, что если русские и немцы объединятся, то весь мир будет прислушиваться к нам. Потом в службе встретил генерала немца по национальности Александра Васильевича. Человек с выдающимися организаторскими способностями, за что его некоторые недолюбливали и побаивались. И на его шестидесятилетии, когда он предоставил мне слово, я рассказал о моём отношении к немцам и как оно менялось в ходе моей жизни и службы; помню, что все приглашенные были первоначально в шоке, а потом всё восприняли в правильном ключе.
Еще помню, и это крайне важно для понимания происходящего в мире, высказывание моей тети, которая прошла концлагеря, а после освобождения медсестрой воевала до Победы, о событиях 90-х годов. Она сказала, что всё происходящее с нашей страной это месть детей и внуков, проигравших в войне и которым отцы и деды завещали отомстить детям и внукам Победителей.
И потому смотрю на этих слащавых Шольцев и еже с ним и понимаю, что не все немцы такие, но они ещё не созрели до понимания того, что Россия им не враг и что Россия протягивает им руку не выпрашивая милостыню, а протягивает руку помощи. А Шольцы, выполняя наказы своих эссесовских предков, плюют в протянуту руку России, выдавая это за волю всего народа Германии. Они даже в мистику не верят - во главе многонациональной России волей народа избран Президент, который без перевода понимает немцев и изучал их и знает их историю и предназначение их в мире лучше самих зашуганных англосаксами Немцев.
Если сами немцы не очухаются, то сама судьба заставит приводить их в чувство путём битья по фэйсу, чтобы не забывали о своём историческом прошлом, что племена их предков пришли с Урала, как и остальных европейцев. А самое главное, они должны понять, что пытаться идти с мечом и огнем против источника своей силы глупо и бесперспективно. Это всё равно, что ветки воюют против корней дерева, на котором они сами растут. Понимаю, что они действуют под влиянием Ватикана, яро ненавидящего и смертельно боящегося Православие, но тут уж мы ничем помочь не можем, так как ватиканские сатанисты идут против Бога, а последний оплот Бога на территории России, где в чистом не испорченном виде собраны все религии.
А теперь, в качестве разрядки, напомню слова иранского Аятоллы Хомейни, которые он произнёс в конце 70-х, когда американский авианосец "Китти Хок" с 90 самолетами на борту двигался в берегам Ирана для наведения демократического порядка: "Война так война. С Америкой, так с Америкой. Война до победного конца".
На всё Святая Воля Божия.
