.
.
.
Узнал на днях печальную новость , умерла поэтесса и журналистка Елена Сунцова, это была одна из немногих одаренных и пишущих женщин в поэтическом мире, с которой я когда то дружил, хотя и давно, в начале 2000х . Мы даже, какое то время переписывались с ней по электронной почте, правда, после того, как литературный мир я покинул, о ней я ничего не знал, и признаться , даже не интересовался, понимая, что у нее свой путь. Куда ветер подует, туда она и полетит. Лишь недавно узнал, что умерла Елена в Нью Йорке, (где она оказалась по замужеству) от тяжелой болезни... Разумеется, каждый человек с возрастом меняется, Елену я знал лишь в юности. Мне Елена запомнилась очень легкой, воздушной, искренней, по провинциальному восторженной . В частности, когда ей нравилась какая та моя мысль, или замечание, она хлопала в ладоши , заливаясь звонким смехом . Еще помню, меня немного удивило, что Лена хвалила скинхедов, (по моему, это так романтично, и красиво быть скинхедом, как Лена искренне и бесстрашно выразилась. ) Ее стихи наверное такие же, какой и была она сама, очень легкие, воздушные, даже в своей метафоричности , ненадуманные, а естественные и музыкальные. В наше трудное время мало, кто пишет приятно, так что бы это было талантливо и современно. Но стихи Елены Сунцовой именно приятно читать и перечитывать. Понимаю, что сравнения почти ни о чем не говорят, кроме фантазии и личного вкуса сравнивающего, но как мне кажется, Елена Сунцова это такая вот современная Ирина Одоевцева эпохи постмодерна, если конечно мне бы пришлось ее с кем -нибудь сравнить. При этом, это сравнение мне пришло давно, и сразу же, как только я открыл ее стихи.
...Впрочем, и сама эта непосредственность, (какую она являла в общении) открывала лишь одну ее сторону. А вторая ее сторона, которая в общении открывалась -выявляла ее ум, образованность, проницательность, даже холодноватость. Помню, как после одного литературного вечера, мы делились впечатленьями, и Лена мне вдруг сказала так. Не люблю выражаться велеречиво, но помню, как заметил Хайдеггер, есть дазайн. Дазайн как попадание в подлинность , суть, в само бытие. А есть просто прыжки вокруг, да около... Поразило, как точно она сказала, охарактеризовав тот самый вечер. Впрочем, в ней была и какая та расчетливость, да, девушка была не прочь сделать себе карьеру в литературном мире, и ей это удалось. Когда в последний раз я ее встретил, я подумал, что она гениально могла бы сыграть Лису Алису. ..Осталась книжка ее стихов , которую Лена мне подарила, самая первая книжка ее стихов . С грустью и даже со слезами ее открываю.
Из нее здесь оставляю несколько ее стихов ....
* * *
Беременные долго не живут.
Они сезон всего лишь плодоносят
и падают подрубленной лозой.
У той лозы засушенные стебли
отрывистый и тонкий издают
свистковый звук – на дудочке играют
темноволосой девочке вдали.
Родная, незнакомая, прости,
дыханье перехватывает нежность
к твоим грудям, набитым молоком,
к горбатому литому животу.
К нему печально, верю, прижимался,
поглаживал и песенки баюкал,
и думал, как назвать меня, о, ты,
мой легкомысленный влюблённый папа,
а мама подходила к телефону
и спрашивала медленно: алло?
Е. Сунцова.
* * *
Падаю – оба – осколки сюда, в ларь.
Боль в меховом кондоме: "Меня втыкает..."
Манит, горит, провожает и отвлекает
кружащийся на обочине наш февраль.
Ты отвлеки, чтобы сон удержать, гарь.
Ты говори, чтоб немножечко понимала
и – отдаляясь и вкрадываясь, ломала –
маятник белый, вращающийся шарь.
Е Сунцова
* * *
Как нравится мне дышать этим зимним воздухом.
Самой счастливой зимой моей жизни
у меня была чёрная шапка из замши, подаренная свекровью,
чёрная куртка из шерсти с воротником из искусственного меха,
чёрная узкая юбка и серый свитер с высоким горлом,
купленные на взятые без разрешения деньги мужа,
отложенные им на оплату комнаты
(снег выпал в тот день, когда он увидел, что денег нет,
в этот день он поставил пароль на компьютер
и стёр мою драгоценную электронику),
чёрные замшевые сапоги лондонской фирмы TJ,
деньги на них специально прислали родители,
в ответ я прислала страницу из Вога с рекламой моих сапог,
указав их смешную цену. Шли последние дни распродажи.
Третий сезон с той зимы мне действительно безразлично, что я ношу:
светло-серая шапка, длинные ухи шарфа,
серое итальянское полупальто с воротником из искусственного меха,
разные чёрные брюки, в которых одинаково холодно,
полусапожки с по-средневековому остренькими носами.
Я дышу зимним воздухом нового мегаполиса.
Думаю, мне той зимы навсегда достаточно,
как достаточно нынче фильмов по телевизору,
прохладного влажного воздуха,
осознания, что этот воздух объемлет город,
ясного, как осознание повторения.
Е. Сунцова
* * *
в моросящем чикаго спустя сто лет
ты целуешь нерусскую революцию
мальчик в лимоновой куртке и взглядом кэдбери
их скоро всех убьют у кого ты учишься
строгости партий в свои дымовые шахматы
вздрагиваешь кожурою глазного яблока
водишь зрачком просыпаясь туда от ужаса
ПОСЛЕДНЕЕ СТИХОТВОРЕНИЕ ДЖАЛИЛЯ
Наверное, неба неправ сандал.
Когда мы кого-нибудь предаём,
в глухую затягиваясь даль,
мы думаем, враженька, о своём.
И всё-таки взгляда не дрогнет твердь.
А ваттная лампа гори, гори!
Пускай же напишет меня Дьердь,
снаружи оказываясь, внутри.
* * *
И снова видеть этот сон —
как с неба падающий звон,
как долго жить без солнца
и верить в смелые лучи,
которых не было почти,
но пыл их остаётся.
***
Когда успокоятся дожди
Просохнет земля в саду
Ты скажешь пению приходи
Ответит оно приду
Как в детстве легко и почти до слёз
Пощипывает в носу
Так в летстве летействе ему всерьёз
Я себя принесу
Я вспомню фонарики и один
Из них что все время гас
Как сердце погасло тогда в груди
У одного из нас
И лодочкой белой плывет июнь
Обманывая печаль
И звуки для песен от а до ю
Дарит моим ночам
