если пропустили начало, то вот оно👇
Связаться с Асей по телефону, который ему подарила его опекунша, он не смог.
Иван собрал немного денег с карманных запасов, выданных на обед, купил билет в город, где находился специнтернат, и рванул к Асе.
Он не мог жить и быть без нее больше ни минуты.
Он навсегда теперь запомнит этот день и блеск её глаз при виде его на спортивной площадке, где шел урок физкультуры.
Ася — нерешительная личность, да кто только мог такое подумать. Она бежала к нему через всё поле, смело на глазах у всех повисла у него на шее и, если бы только могла, обязательно завизжала бы от восторга. За всем происходящим наблюдал из окна своего кабинета директор школы-интерната Владимир Семёнович.
Чуть позже он отошёл к столу, разыскал контакты опекунши Ивана, набрал её номер. Истина лежала на поверхности. Этих двух неприкаянных детей, да уже, в общем-то, и не совсем детей, разлучать было противопоказано. Если где-то на земле две души нашли друг друга, разбивать их союз сродни самому жестокому преступлению.
Элла гнала машину, как полоумная.
Ваня нашёлся. Она даже представить себе не могла, что будет так переживать за него. Пусть между ними пока живёт непонимание. Не это главное. Лишь бы он только был жив и здоров. Остальное пустое.
В кабинете Ковалёва её ждала чашка крепкого кофе с печеньем и серьёзный разговор с директором интерната.
— Ваня всё рассказал мне об истинной причине вашего к нему интереса. Вы не хотите терять объект недвижимости, который дорог вашему сердцу. По-человечески я вас понимаю, но это дети, пусть даже уже изрядно подросшие. В их судьбе уже было много беды, равнодушие ранит. Они чувствуют, когда их не могут полюбить и лишь героически терпят их присутствие. Он выдвинул ультиматум, Элла Дмитриевна. Подождет своего совершеннолетия и откажется от злополучного наследства. Не хочет от вас ни милости, ни щедрости. Он не покинет наше специализированное учреждение без своей подруги Аси. Надеется, что вы не будете уповать на закон и не потащите его силой.
Элла выпрямилась, отважно посмотрела в глаза собеседника:
— А если я заберу их двоих? В доме хватило бы места для дюжины ваших воспитанников. Девочка мне не помешает. Это возможно?
Владимир Семёнович опешил:
— Да вы и Ваню-то едва терпите рядом с собой. Что будете делать с дуэтом?
Эле стало очень обидно, что она создаёт впечатление холодной бесчувственной куклы. В сердцах сразу напала на Ковалёва с гневным монологом.
— Да что вы знаете о моей жизни, о том, что я любила мужа искренне, без памяти, всем сердцем, а он, как оказалось, никогда до конца мне не доверял, не рассказал о Ване.
Она с надеждой схватила Владимира Семёновича за рукав рубашки.
— Может быть, он просто не хотел нарушать моего спокойствия. Я с ума сойду от всех этих думок и предположений. И знаете, я сделаю всё, чтобы мне отдали под опеку ещё и Асю. Что же вы сразу не признались мне, что у парня в интернате возникла глубокая сердечная привязанность к девушке.
Или я похожу на монстра, у которого нет души?
Элла не стала затевать скандал, увозить Ивана силой. Она даже не сказала ему о своих намерениях забрать Асю. Бросила только на ходу через плечо.
— Не прощаюсь окончательно, я еще вернусь.
Хождение по административным кабинетам на этот раз показалось Элле Дмитриевне всеми кругами ада.
Везде только отказ. Для оформления опеки над Асей чины требовали, чтобы она нашла себе пару. Девочкой могут заинтересоваться другие опекуны, в полной семье ей будет лучше. Она было уже совсем отчаялась, но ситуацию помогли разрешить ее родители. С некоторым трудом, но они смогли взять роль опекунов над девочкой на себя.
Возраст подходящий, условия жизни в четырех комнатах комфортные. Эля ехала в интернат окрылённая. Она всё-таки победила жизненные обстоятельства. Как странно устроено наше общество, людские законы. Кто решил, что воспитывать зачастую нескольких детей без мужа их родная мать сможет одна, а вот с опекунством вдова не справится?
Внутри Эли впервые произошёл некий сдвиг. Она стала болезненно ощущать тот факт, что своих детей у нее уже никогда не будет, будто ниточка сейчас могла протянуться между нею и Ваней с Асей. Их с Максимом очаровательный дом мог бы стать для них приютом навсегда, она была бы не против.
Она опять гнала машину в интернат на бешеной скорости и все думала, думала.
О будущем, о том, что теперь никогда не бросит этих двоих ребят. Разве может сравниться с ними дом, пусть и самый ее любимый. Как же раньше она всего этого не понимала. Они подрастут, будут парой, и в их жилище с Максимом снова поселится любовь. Оно заполнится ее теплом, оживет, воспрянет и еще больше похорошеет.
Она столько времени потеряла зря. Скорее надо еще прибавить скорость.
Иван и Ася опять сидели на своем месте в лесу. Обосновались надолго. Парень стащил в спальне покрывало, застелил им поваленное дерево, по своему обыкновению угощал подругу конфетами. Деньги научился добывать, продавая свои рисунки туристам, которые заезжали осмотреть старинную церковь в округе. Владимир Семёнович на его отлучки закрывал глаза. Понимал, что карманные деньги даже такому молодому представителю мужского пола могут понадобиться. Не курит, за бутылкой не бегает, как некоторые старшеклассники, вот и отрадно.
Юноша скосил глаза на подругу, которая жестами рассказывала ему целую историю о своем прошлом, о доме родителей, маленьком живописном садике с небольшой теплицей. Они не услышали, как к ним подошел Владимир Семенович. Его лицо было бледным, а в глазах тревога.
— Ребят, не говорил вам заранее, не хотел опережать события. Иван, твой опекун, Элла Дмитриевна, приняла решение забрать вас из интерната вместе, чтобы не разлучать. Подрастёте, как приёмные брат и сестра, столкнётесь с препонами, если захотите жениться. Она мне вчера звонила. Такая счастливая, что Асю берут к себе по документам её родители. Но жили бы вы с Аллой Дмитриевной втроём в её доме. Не успела. Попала в аварию. За вами спешила. Сейчас врачи борются за ее жизнь. Шансы 50 на 50.
Ася рванулась вперед. Ее руки опять стали складывать фразы.
— Она хотела забрать нас к себе домой? Прямо вот так, вместе с Ваней? Владимир Семенович, отвезите меня к ней в больницу. Моя мама была опытной медсестрой, я многое умею. Она меня на всякий случай научила своему ремеслу.
Иван тоже был очень взволнован. Хватал директора интерната за руки, пытался ему быстро что-то сказать на пальцах.
— Я поеду с ней. Мы будем рядом с человеком, который не побоялся взять ответственность за нашу с Асей судьбу на свои плечи.
А в конце горячо добавил:
— И потом, я просто обязан ей помочь хотя бы в память о моем родном отце. Она его очень любила.
Эля брела по пустыне. Ей очень хотелось пить, но воды нигде не было. Откуда-то она знала, что обязательно должна найти оазис. Там можно будет утолить жажду, поесть, встретить людей, которые покажут ей дальнейшую дорогу. Но пока вокруг был один жаркий сыпучий песок. Он тянул ее в яму, норовя засыпать с головой, ей становилось трудно дышать.
Так было очень долго. А потом её кто-то взял за руку и повёл за собой. Руки у спасителя почему-то были разные. Одна мягкая, с маленькими пальчиками. Она гладила ладонь потерявшейся в пустыне женщины щекотливо, нежно, будто ласкала. Эта рука стирала влажный пот с со лба какой-то влажной тряпочкой, и ей становилось легче, но всего на каких-то пять минут.
Вскоре пустыня опять затягивала ее в свою жадную пасть. Снова песок, один песок вокруг. Вторая рука ее помощника, ее спасителя, была большой и крепкой. Она вытаскивала Элю из песка, куда-то переворачивала, тащила, толкала вперед, и страшная окружающая действительность отступала.
Ей даже начинал мерещиться вдали оазис с раскидистыми деревьями, гостеприимной прохладой, обещанием беззаботной жизни. Но песок снова не выпускал ее из своих сыпучих лап, бросал обратно, отбирая последнюю надежду. Временами женщина впадала в благодатный сон. Тогда коварное солнце переставало жечь ее своими неумолимо горячими лучами.
Тело поглощала кромешная тьма, но становилось прохладнее. Ей было легче. Она пробыла в коме почти три недели. А когда пустыня все-таки отпустила ее на волю, первое, что она увидела, открыв глаза, было восторженное лицо ее подопечного Ванечки. За ним неясно маячила девичья фигурка. Эля догадалась, что это была Ася. Ее предположение тут подтвердил чей-то звонкий голосок.
— Доктор, наша пациентка, наконец, пришла в сознание. Осторожно, милочка, если вы меня слышите, закройте и откройте глаза.
Элла послушно выполнила команду. В помещение ворвался еще один голос, на сей раз мужской.
— Ну, вы, голубушка, и любите поваляться в кровати. Сначала гонете по трассе, как ненормальная, потом улетаете в кювет на всем ходу, вы, моя дорогая, в рубашке родились, такие кульбиты и ни одного перелома, только сотрясение мозга и сильные ушибы мягких тканей.
Головушке вашей досталось. Мы сначала думали, что внутри гематома образовалось, так долго вы ни на что не реагировали. Да слава богу, дети ваши с вами рядом все время были, они вас, можно сказать, своей заботой с того света вытащили. Не хотели медицинский персонал к вам близко подпускать.
Эля споткнулась на слове «дети». Она ещё плохо соображала. У неё есть ребёнок, да ещё и не один? У неё же вроде и не могло быть детей. Или она что-то пропустила? Она слабо улыбнулась, как волшебно это прозвучало, «ваши дети». Она бы многое отдала, чтобы эту фразу вокруг все произносили снова и снова.
К кровати подошел Иван, коротко изобразил перед ней жестами объяснение «ваши дети» — это мы с Асей.
— Мы еще не успели стать с тобой одной семьей, Эля, но уже очень к тебе привыкли за эти дни.
По щеке женщины, лежащей в тоненькой пижаме под толстым одеялом, текла слеза. Ни один, даже самый красивый родной дом в мире она бы не поменяла на то, что сейчас услышала от своего Ванечки.
Рядом с ним стояла Ася и тепло улыбалась. Потом взмахнула пальцами, четко прорисовав в воздухе жестами фразу
— Ты не сомневайся, родная. Мы теперь всегда с тобой.
Элла уже почти не помнила, когда она еще была так счастлива, разве что, когда Максим впервые признался ей в любви, и она мысленно отчиталась мужу.
— Я простила тебе твою скрытность, твой невольный или вольный обман, и отпускаю тебя. Впереди меня ждет новая жизнь в нашем с тобой доме. В него собирается вселиться новая любовь, материнская или сестринская, да разве важно, как она будет называться?
приглашаю к прочтению нового рассказа 👇👇👇