- Да как ты смеешь? Неблагодарная! Я тебя растила, пожертвовала своей жизнью, своей свободой ради тебя, а ты!
- А что я, мама? - Дина устало смотрела на мать, - Я не просила тебя обо всем этом. И рожать меня я тоже не просила.
- Ах, вот, как ты теперь запела? Взрослая стала, да? Выросла? Деньги почувствовала? И сразу мать побоку!
Дина, конечно, понимала, что разговор сегодня ей предстоит непростой, и даже хотела вовсе отменить встречу. В конце концов новость, которую она собиралась сообщить своей матери, касалась ее семьи, ее мужа и ребенка, так что, в принципе, можно было и промолчать. Просто потом поставить перед фактом. Но Вадим, муж, настоял: нехорошо это, маме нужно сказать.
Дело в том, что совсем недавно мужчина получил повышение, его назначили руководителем филиала компании, вот только филиал этот располагался далеко, в другом городе, за несколько тысяч километров от столицы. И теперь Вадиму вместе с семьёй предстоял скорый переезд. Именно об этом Дина и пришла сегодня оповестить маму.
Она знала, что мать воспримет информацию об их переезде в штыки, и вовсе не потому, что ей будет тяжело оставаться в Москве одной. Галина Николаевна была ещё довольно молода - пару месяцев назад справила пятидесятилетний юбилей. Она работала, вела достаточно активный образ жизни, посещала фитнес зал несколько раз в неделю, следила за здоровьем.
Просто если Дина уедет, да так далеко, что связаться с ней можно будет только по телефону, Галина Николаевна лишится своего главного в жизни удовольствия - не сможет больше третировать и мвни акаль но контролировать единственную дочь.
Отношения между ними были сложными с самого детства Дины. Мать растила девочку одна, никогда за всю жизнь так и не обмолвившись ни словом о том, кто ее отец. Особой любви к дочери Галина Николаевна не испытывала - ну есть ребенок и есть, растет и пусть себе растет. Нет, она выполняла все свои родительские обязанности в полной мере: Дина всегда была сыта, опрятно одета, обута, ни в чем не испытывала нужды. Ни в чем, кроме материнской любви и заботы.
Сколько себя помнила, девочка чувствовала, что маме нет до нее абсолютно никакого дела. Она была здесь, рядом, но совершенно не обращала на дочь внимания, предпочитая посвящать свое свободное время собственным увлечениям, а не дочери. Она никогда не слушала, если девочка пыталась поделиться с ней своими радостями или горестями, никогда не обнимала ее, не целовала, ни разу с самого раннего детства не уложила спать. Галина Николаевна никогда не успокаивала и не жалела свою дочь, если малышку кто-то обижал или ей было больно, предпочитая во всем обвинить саму Дину. Упала? Сама виновата, под ноги нужно смотреть. Другие ребята не берут играть? Сама виновата, не умеешь дружить - не лезь. Одноклассник порвал тетрадь? Да наверняка сама спровоцировала. Учитель незаслуженно занизил оценку? Да быть такого не может, сама виновата, плохо готовилась...
Список того, в чем была "сама виновата" Дина можно было продолжать бесконечно. Мать никогда не вникала в проблему, не слушала, всегда в любой ситуации вставала на чью угодно сторону, кроме родной дочери.
Постепенно Дина поняла, что искать у нее помощи и поддержки бесполезно, и решила сама решать свои проблемы. Получалось не всегда, но обращалась к матери теперь она только в самом крайнем случае.
А ещё девочка твердо усвоила, что она всегда и все делает неправильно и не так. Мать, скупая на похвалу, была очень щедра на критику, не жалела своего красноречия, порой подбирая настолько обидные эпитеты и сравнения, что Дина не могла сдержать слез обиды.
"Неряха", "косорукая", " безмозглая", кобыла" - вот самые невинные обращения из тех, которые регулярно слышала Дина в свой адрес. Она с ранних лет усвоила, что является никчёмной, ни на что не способной неумехой, глупой, страшной, невоспитанной и никому не нужной.
"И в кого только ты уродилась такая?" - в сердцах любила повторять Галина Ивановна, критически глядя на дочь, которая стояла с низко опущенной головой и изо всех сил старалась не расплакаться - мама не выносила ее слез.
При всем своем безразличии к дочери, на людях Галина Николаевна просто обожала играть роль идеальной матери. Всем друзьям и знакомым она с упоением рассказывала, как тяжело ей было одной поднимать девочку, какой беспокойной Дина была во младенчестве, как она ночей не спала, как скиталась с ней до трёх лет по больницам... Все это говорилось с гордостью, с пафосом, и непременно при дочери. Галина Николаевна как будто пыталась внушить девочке: ты мне по г р о б жизни обязана за то, что родила тебя и вырастила, ты должна быть благодарной, слышишь ведь, сколько я для тебя всего сделала.
Дина росла замкнутым и молчаливым ребенком. Ей было сложно сходиться с людьми, в незнакомой компании она терялась, не знала, как правильно себя вести.Ни в детском саду, ни в школе друзей она так и не сумела завести: ребята сторонились угрюмую замкнутую девочку, предпочитали обходить ее стороной.
Бабушка, мамина мама, жила далеко, приезжала в гости пару раз в году на недельку, поэтому с ней Дина вела себя тоже довольно отстраненно. Единственным близким человеком в ее жизни была ее мама, и Дина очень тяжело переносила равнодушное, холодное отношение с ее стороны.
Девочка росла, закончила школу, поступила в университет, где и познакомилась с будущим мужем. Матери о Вадиме девушка предпочла не сообщать: во-первых, их отношения были ещё только в начале своего развития, а во-вторых, Дина нутром чувствовала, что Галине Николаевне ее выбор не понравится.
Так и вышло. Роман молодых людей развивался стремительно, и уже через год Вадим сделал своей возлюбленной предложение. Теперь, хочешь-не хочешь, нужно было познакомить его с мамой. С родителями своего избранника Дина уже была знакома, и они достаточно быстро нашли общий язык.
Увидев, кого привела в дом дочь, Галина Ивановна пришла сначала в недоумение, а затем - в ярость.
- Конечно, нашла себе партию под стать. Голодранца без гроша за душой, ни ума, ни таланта! Хотя, чего я ожидала? Глупо было надеяться, что ты сумеешь самостоятельно найти себе нормального мужа.
Дина молчала, слушая наполненные ядом речи матери. Губы ее дрожали, а в глазах стояли слезы. Увидев, что девушка просто терпит все это, даже не пытаясь как-то себя защитить, Вадим решил взять ситуацию в свои руки.
- Вижу, вам не по душе такой зять, как я, - твердо произнес он, глядя прямо в глаза будущей теще, - Но придется принять выбор дочери. Дина уже давно совершеннолетняя и вольна сама решать, с кем ей строить свою жизнь дальше.
- Да как ты смеешь!? - взвилась Галина Николаевна, с презрением глядя на молодого человека, - В моем собственном доме ещё и хамить мне? Ну что, дочь, ты видишь, кого ты привела ко мне? Чтобы я больше никогда не видела его рядом с тобой, поняла?!
- Нет, мама! - неожиданно для самой себя выпалила Дина.
- Чтооо? - глаза ее матери распахнулись от удивления.
- Что слышала, я люблю Вадима и стану его женой, нравится тебе это или нет.
- Ах, вот как! Хорошо! Иди, ломай свою жизнь! Только от меня подальше. Взрослая стала? Собирай свои манатки, и проваливай, раз взрослая.
Дина с Вадимом быстро собрали вещи девушки и перевезли их к его родителям. Дина очень долго приходила в себя от такого поступка мамы, все никак не могла поверить, что та вот так просто выставила ее из дома, как только она решилась впервые в жизни выказать свое неповиновение.
- Ничего, дочка, все наладится, - успокаивала ее мать Вадима, Ирина Александровна, - Мама твоя просто погорячилась, не может вот так сразу смирится с тем, что ты выросла. Вот увидишь, скоро она поймет, что была неправа, и ваши отношения наладятся.
Но добрая женщина ошибалась - она ещё не знала Галину Николаевну и даже предположить не могла, на что она способна ради сохранения полной власти над дочерью.
Мать не искала ее, не интересовалась, где и как она живет. Просто вычеркнула девушку из своей жизни, желая получить и наказать.
Так прошло несколько месяцев. Накануне свадьбы она позвонила Дине и поставила ультиматум - либо она, либо жених. Ошарашенная такими словами девушка не сразу нашлась, что ответить, а Галина Николаевна, решив, что дочь просто думает, продолжила:
- Ты должна помнить, что обязана мне всем, что у тебя есть! Я тебя родила, подарила жизнь, растила, ночей...
- Хватит, мама, - грустно сказала Дина, - Пойми ты уже, я тебе ничего не должна. Это ты решила родить меня, ты взяла на себя ответственность по воспитанию ребенка. Это было полностью твое решение, не нужно перекладывать его на меня!
- Да, я сама, по собственной воле родила тебя, но я тянула этот крест всю жизнь, не сдала тебя в детский дом, растила! Могла бы и спасибо сказать!
- Спасибо, мама! - тихо, со слезами на глазах, произнесла Дина, - Но знаешь, иногда я думаю, что в детском доме мне бы было лучше. По крайней мере я бы не ждала там любви и ласки. Завтра я выхожу замуж, это мое окончательное решение, а примешь ты его или нет, думай сама.
Галина Николаевна что-то кричала в трубку, но девушка уже сбросила вызов. Ее трясло, по щекам катились слезы. Она не понимала, за что, за какие провинности мать так жестока с ней.
На свадьбу Галина Николаевна не пришла. Прождав ее до последнего, молодые отправились в ЗАГС в сопровождении родителей Вадима. Дине было горько и обидно, что мать ведёт себя подобным образом, но, поразмыслив над ситуацией, она решила, что это даже и к лучшему. В конце концов, зато никто не испортит праздник. Девушка решила, что с этого дня больше не будет поддаваться манипуляциям Галины Николаевны, начнет новую, свободную жизнь, перережет, наконец, пуповину, связывающую их, и сможет вздохнуть свободно.
Но Галина Николаевна не собиралась так легко сдаваться. Она привыкла к полному подчинению дочери и отпускать свою жертву совсем не входило в ее планы. Женщина искренне считала, что Дина обязана ей и до конца ее дней должна выполнять все прихоти матери, не смея и слова поперек сказать.
После свадьбы Галина Николаевна ещё какое-то время держала дистанцию, все ожидая, когда же дочь явится с извинениями, но поняв, что этого не произойдет, сама вышла на контакт, якобы желая наладить отношения с ней и зятем. Дина поначалу очень настороженно отнеслась к подобному желанию матери, понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет, но постепенно сама не заметила, как Галина Николаевна вновь с помощью хитрых, продуманных манипуляций, шантажа и давления на чувство вины, обрела над ней полную власть. Мать могла позвонить среди ночи и потребовать немедленно приехать, потому что у нее поднялось давление. Или заставляла дочь потратить весь свой выходной на генеральную уборку в ее квартире. Или, несмотря на многократные просьбы, звонила в рабочее время и отвлекала Дину разными глупостями, а потом ещё и обижалась на нее за то, что та ее не слушает. Ещё она требовала регулярной финансовой помощи со стороны Дины и Вадима, не уставая повторять, что она одна растила дочь, и пришло теперь время возвращать долги, возмещать средства, затраченные на ее воспитание и образование.
Вадим, наблюдавший со стороны за взаимоотношениями жены и тещи, поначалу молчал, считая, что не следует вмешиваться. Однако мужчина видел, как сильно страдает его супруга, как тяжело ей даётся общение с матерью, и, в конце концов, предложил ей начать работать с психологом, чтобы научиться выставлять личные границы.
На первый сеанс молодая женщина, к тому моменту сама уже полгода, как ставшая мамой, шла с опаской и недоверием. Но уже через месяц терапии она почувствовала, что с ее плеч будто бы свалился тяжкий груз. Плечи расправились, стало легче дышать. Врач вытащил наружу все то, что Дина старательно запихивала куда-то вглубь себя на протяжении многих лет, помог ей посмотреть в глаза своему страху, избавиться от комплексов, "заботливо" вбитых в голову Галиной Николаевной. А ещё посоветовал на время ограничить общение с матерью настолько, насколько это возможно.
Галина Николаевна, ничего не подозревавшая о работе дочери с психологом, чувствовала, что Дина резко изменилась. Она стала более уверенной в себе, отдалилась, держала мать на расстоянии. Женщина пыталась повлиять на дочь, действовала привычными способами, но они почему-то больше не работали. А вот теперь ещё Дина сообщает о переезде!
- Вот и рожай после этого детей! - кипятилась Галина Николаевна, - В старости даже стакан воды некому будет принести!
- А ты для этого рожала меня? - с улыбкой спросила Дина.
Истерики матери больше ее не трогали. Она, наконец, смогла поверить, что ничего не должна ей, и от этого на душе стало легко и спокойно.
- Если ты уедешь со своим Вадимом, знай - ты мне больше не дочь! - использовала Галина Николаевна последний, как ей казалось, самый жёсткий аргумент, - Пусть он едет работать один, куда угодно, а твое место здесь, возле матери!
- Мое место рядом с моей семьёй, с мужем и сыном! - твердо ответила Дина
- Я - твоя семья! Не этот посторонний мужик, а я, твоя мать! И ты должна помогать мне!
- Если тебе действительно потребуется помощь, мы с Вадимом обязательно поможем, мам, но сейчас ты в самом расцвете сил и в уходе, на мой взгляд, не нуждаешься. Я выросла, мама. Я не буду пожизненно, как привязанная, сидеть возле твоей юбки и по первому требованию кидаться исполнять твои прихоти.
- Ах, выросла?! Самостоятельной стала?! Забыла, что я для тебя сделала? Чем пожертвовала? Молодостью, здоровьем, красотой! Три года ты орала, непонятно почему, и днём, и ночью! Как я не сов их ну лась тогда, ума не приложу!
- Вряд ли я делала это специально, чтобы позлить тебя, тебе не приходило это в голову? - холодно парировала дочь.
- А больницы?! Да я...
- Все, хватит, разговор окончен! - жёстко прервала ее Дина, не желая в стотысячный раз выслушивать историю о постоянных своих болезнях, - Я пришла к тебе сегодня, чтобы сообщить о нашем скором отъезде. Не спросить разрешения, не узнать твоё мнение по этому поводу. Просто сообщить. Я взрослая самостоятельная женщина, сама уже три года, как мать. И единственный человек, которому я должна что-то в этой жизни - мой сын. Подарить ему жизнь было моим осознанным решением, и, как бы трудно мне ни было, я готова до конца своих дней нести за это решение ответственность. И мне, мама, даже в голову никогда не придет что-то требовать от моего ребенка взамен, считать, сколько он задолжал мне за годы своего детства. А теперь извини, мне пора.
Она ушла, не оглянувшись. Вышла на улицу и жадно вдохнула свежий морозный воздух, чувствуя, как где-то глубоко внутри лопнула до предела натянутая струна. Она больше не связана с матерью, нет больше этой болезненной, измучившей обеих, привязанности. Теперь она полностью свободна и готова общаться с женщиной, подарившей ей жизнь, только на своих условиях. Без манипуляций. Без шантажа. Без оскорблений и унижений.
Дина была даже рада, что совсем скоро они уедут из их родного города куда-то далеко-далеко, перевернув страницу, оставив в прошлом ее несчастливое детство.
А мама? В глубине души Дина надеялась, что она сможет измениться, примет новые правила, и тогда они вновь смогут общаться. Несмотря ни на что, она была и будет ее матерью, ведь родителей не выбирают. Но и калечить себя она больше никому не разрешит, даже ей, той, кого считала долгие годы самым близким и родным человеком.
Друзья, если вам понравился рассказ, подписывайтесь на мой канал, не забывайте ставить лайки и делитесь своим мнением в комментариях!
Копирование и любое использование материалов , опубликованных на канале, без согласования с автором строго запрещено. Все статьи защищены авторским правом.
