- Ты же не любишь эту музыку... – неуверенно произнес Павел, глядя на жену через плечо. Взгляд его был удивлённым, а брови слегка приподняты, как будто он и сам не верил своим словам.
Катя, склонившаяся над старым виниловым проигрывателем, не отрываясь, продолжала аккуратно ставить пластинку на место. Рука её дрожала, хотя голос прозвучал неожиданно твёрдо:
- А если люблю?
Павел замер. Это было настолько нехарактерно для его жены – этой Кати, которую он знал уже двадцать лет. Катя, хозяйка дома, тихая и спокойная, всегда погружённая в заботы о детях и вечные семейные дела. Она же никогда не проявляла никакого интереса к рок-музыке. Да и как она могла? Ведь даже в молодости она всегда слушала что-то спокойное, без рёва гитар и криков вокалистов, уходя в нежные мелодии из прошлого...
Катя была молода, когда впервые услышала его – сильный, грубый и в то же время пронизанный страстью голос. Воспоминания о тех годах были размытыми, как старое кино, где она, такая же молодая и дерзкая, стояла в первом ряду на концерте, а вокруг кричали и прыгали такие же, как она, подростки. Это был период свободы, времени наивной веры в то, что можно изменить мир, подняв кулак и спев что-то дерзкое. Но времена изменились, и с ними изменилась и Катя.
Рок всегда был для неё чем-то недостижимым. Как неизведанная часть её самой, которую она погребла глубоко внутри, когда решила, что пора стать серьёзной. Когда жизнь началась по-настоящему – свадьба, дети, работа. Пластинка её юности долго пылилась на чердаке, а потом и вовсе была забыта.
Но в последние месяцы что-то изменилось. Возникло это странное чувство пустоты, будто всё, что она делала последние двадцать лет, начало терять смысл. Катя смотрела на своих детей, ставших почти взрослыми, и мужа, который словно больше не видел в ней ту молодую девчонку с огнём в глазах.
Её жизнь поглотила рутина, а рок... он звал её. Тихо, по-особенному. И вот теперь она снова стояла у старого проигрывателя, достала ту самую пластинку и поставила иглу. Знакомые аккорды заполнили комнату, прорываясь сквозь года и будя что-то давно забытое.
- Тебе не кажется, что это странно? – Павел нахмурился, пытаясь поймать её взгляд. – Я думал, ты давно забыла про все эти... подростковые увлечения.
Катя остановилась, взглянула на мужа. В её глазах отразилась его растерянность, но ещё глубже был виден огонь – огонь, который долгое время был подавлен.
- А что если это не просто увлечение, Паша? – тихо произнесла она, подходя ближе. – Что если это – часть меня, которую я когда-то потеряла?
Он растерялся, не зная, что сказать. Никогда раньше она не говорила с ним таким тоном. Никогда раньше не позволяла себе такого искреннего признания.
- Знаешь, – продолжила Катя, – я ведь не только мама, жена и хозяйка. Я человек, у которого есть свои мечты, желания. И эта музыка... она напоминает мне, кто я есть на самом деле.
Павел молчал. Он вдруг ощутил, как под ногами размывается привычная основа их отношений. Ведь он был уверен, что знает свою жену досконально, но сейчас ему казалось, что он видит её впервые.
- Я думал, что всё у нас хорошо... – тихо произнес он. – А ты...
Катя покачала головой:
- Да, у нас всё хорошо. Но мне кажется, я слишком долго прятала эту часть себя. Я снова хочу чувствовать свободу, ту, что была у меня когда-то.
В этот момент в комнату вошла их дочь, Вера, с наушниками в ушах и футболкой с изображением рок-группы на груди.
- Мам, ты правда это слушаешь? – она удивлённо посмотрела на мать. – А я думала, ты любишь только свои романсы.
Катя улыбнулась:
- А я ведь могу любить разное, Вера. И это совсем не значит, что что-то одно исключает другое.
Вера кивнула, а затем неожиданно протянула матери руку:
- Ну тогда давай вместе послушаем. Я тоже люблю этот альбом.
Катя замерла. Этот жест дочери казался простым, но в нём было что-то большее. Она вдруг поняла, что сейчас перед ней не просто юная девушка, а её продолжение – та часть жизни, которую она так долго прятала, но теперь видела в собственной дочери.
- Ты не представляешь, как я тебя понимаю, – произнесла Вера, глядя на мать. – Иногда я чувствую, что нас никто не видит такими, какие мы есть на самом деле.
Катя сжала её руку, чувствуя, как внутри что-то расправляется, отпуская её страхи и сомнения.
- Тогда включай громче, – с улыбкой сказала она, – пусть весь дом услышит.
Музыка взорвалась в комнате, оглушая, наполняя воздух эмоциями и аккордами свободы. Павел отошёл в сторону, наблюдая за тем, как его жена и дочь погружаются в музыку. Ему вдруг стало ясно: это не просто музыка. Это их связь. Связь, которая возвращает не только её к себе, но и их семью к чему-то большему.
Когда песня закончилась, Павел медленно подошёл к ним. Его глаза мягко блестели, будто он понял что-то важное:
- Я не против, – тихо сказал он, обнимая обеих. – Если это делает тебя счастливой, Катя, то и мне это нравится.
Катя взглянула на него, а затем перевела взгляд на Веру, которая в этот момент сняла наушники.
- Спасибо, – прошептала она.
Катя снова посмотрела на проигрыватель. Музыка больше не была для неё призраком прошлого. Она стала новым аккордом её жизни, вплетённым в мелодию, что объединяла семью. И пусть этот аккорд звучал громко, иногда слишком смело для привычного уклада, но он был её, частью её настоящего, частью того, что делало её по-настоящему живой.
Она улыбнулась и включила пластинку снова.
Так началась новая глава в их семье, где аккорды рока звучали так же гармонично, как тихие вечера за семейным столом.