Оглядываясь назад, Маша думала, есть ли в этом ее вина? В том, что она недосмотрела, не удержала, допустила?
Да какого хрена, спрашивается?!
Она что, сторожить должна была каждого?
Взрослые люди, каждый сам делал свой выбор. И сам будет отвечать.
В ушах стоял голос мужа, она прямо-таки видела выражение его лица и слышала интонацию.
«Ну ты и с..ука, Маша!»
Да. Такая, какая есть, - хотелось сказать ей. И он прекрасно знал, какая она.
Женщина шумно вздохнула, провела ладонью по волосам, а потом вернулась к своему рабочему столу и вызвала Валерию. Пора делами заниматься, и так полдня ушло впустую.
***
У Наташи день прошел в нервных раздумьях.
Тут поневоле задумаешься. Ведь если ты во всем зависишь от мужчины, нужно очень пристально следить за сменой его настроения и делать то, что ему нравится. Создавать своему мужчине комфортные условия и ненавязчиво помогать, советовать. Потому что женщине иногда лучше видно. Мужчины часто бывают слепо привержены привычкам и незрелы эмоционально. Стать незаменимой.
И она делала все это. Ее отношения с отцом жениха...
Да простит ее господь, но между двадцатичетырехлетним оболтусом, болтающимся без дела (хоть и состоятельным), и взрослым, сильным, состоявшимся мужчиной, она выбрала лучшее. И ей вовсе не было стыдно. Там уже давно брак держался на одной только привычке. Ей не было жаль. Надо быть сильным, а лузеров наказывает сама жизнь.
Их отношения с Павлом Тороповым стремительно развивались и достигли точки невозврата. Она все сделала для этого, она к этому шла. Но с того момента, как они открыто заявили о своих отношениях, все как-то... Неожиданно застопорилось.
Павел стал раздражительным. А эти его постоянные отлучки? И главное — дело не сдвигалось с мертвой точки. А ведь ее предупреждали, что такое возможно...
Время шло, а ситуация ей все меньше нравилась.
Все дело было в этой женщине, бывшей жене Павла. Жесткая, независимая, холодная стерва. Наташа вынуждена была признать, недооценила ее. Вернее, недооценила степень ее влияния на Павла.
То, что он переведет на нее бизнес, воспринималось как-то отвлеченно. Все эти разговоры в постели между сексом. Казалось бы, зачем ей забивать себе голову, если он будет полностью ее обеспечивать? В конце концов, работать, решать проблемы - должен делать мужчина.
Тогда казалось правильно. А теперь, когда все стало пробуксовывать, поневоле задумаешься, а правильно ли она поступила, не поспешила ли? Стали закрадываться мыслишки, что Павел может «соскочить» и вернуться к жене.
Положение шаткое, ей нужна финансовая независимость.
Однако, когда утром она завела об этом разговор, Павел не так отреагировал, как ей было нужно. Наташа много думала обо всем и уже прикидывала, как бы начать по своим каналам действовать, но это далеко и долго.
И вот ближе к вечеру, уже после четырех Павел позвонил, и неожиданно сам завел разговор об этом.
Сначала она не совсем поняла. Потому что начал Павел слишком резко.
- Помнишь, о чем говорили утром?!
- А? - Наташа непроизвольно вздрогнула и постаралась прикрыть крышку ноутбука, как будто Павел мог видеть, что она там делала.
Первое, что полезло в голову - собственная фраза: «А ты уверен, что она тебя не обманывает?». Черт... Она говорила о Милке, а Павел терпеть не может, когда его драгоценную дочурку задевают. Черт.
Но она постаралась как можно непринужденнее улыбнуться, хотя улыбку он не видел:
- Ой... мне так стыдно, я, кажется, забыла.
- Ничего страшного, маленькая, - он усмехнулся, ей показалось зло.
Как-то это все напрягало. И тут Павел сказал:
- Насчет минимального пакета акций. Мне нужно, чтобы ты могла присутствовать на общем собрании акционеров.
Она просто опешила сначала. А потом простонала:
- Паша... я обожаю тебя!
Мужчина хмыкнул.
- Ночью покажешь, как обожаешь. А сейчас скинь в облачное хранилище все свои данные. И копию в адрес, который я сейчас пришлю.
И отключился, а следом пришло сообщение. Наташа некоторое время так и сидела, потом у на лице стала расцветать победная улыбка. Она быстро набрала сообщение:
«Пошли дела».
А потом кинулась отсылать сканы.
***
Сделав это, Павел наконец ощутил, что дело сдвинулось с мертвой точки. Правда, у этого ощущения был поганый привкус. Все отравила Маша. Сейчас, вспоминая, как на нее пялился Малахов, Павел снова испытал укол ревности.
Какого хрена, спрашивается?!
Какого?! Маша...
Что за странное это было чувство. И твердая уверенность, что это она во всем виновата. Что не уступила, что недодала. Несоответствие, ощущение неправильности.
Потом он осознал, что все время подспудно царапало его изнутри.
Он же сам подсуетился, чтобы ни одна сделка с ценными бумагами по фирме не прошла. А ему нужен необходимый минимум, и сделку провести через регистрацию. Чччерт.
Придется звонить и временно давать отбой. Но это завтра, не любил он вот метаться, мартышкин труд устраивать. Просто Павел знал, что это будет неприятно Маше. И это было хорошо. Радовало.
Потом, ближе к концу рабочего дня, опять стало накатывать дурацкое чувство, что он недоговорил с ней. Она вильнула хвостом и смылась, а ему нужно было увидеться и расставить все точки над «и». А ближе к вечеру эта потребность увидеться с женой становилась все навязчивее. Но у него пока что было, чем заняться.
***
Минут за десять до окончания рабочего дня к Марии зашел Иевлев. Зашел и с порога на нее оценивающе уставился. А она невольно смутилась, но виду не подала, а усмехнулась:
- Что, так плохо выгляжу?
- Нет, - он качнул головой. - Выглядишь отлично.
Маша только махнула рукой, какое там отлично. Как будто она себя в зеркале не видела. Лицо осунувшееся, в углах глаз морщинки, носогубные складки обозначились четче. Но да, ей кое-что удалось, и это сейчас наполняло ее гордостью.
- Рассказывай, - сказал он, усаживаясь за стол.
Маше повела бровями, сцепила руки в замок и кивнула, смежив веки:
- Главная сделка прошла успешно.- Ну, - Владимир усмехнулся. - Тебя можно поздравить?
- Можно.
Она успела оформить дарение равных пакетов акций Милке и Коле. Милка выпахала все в кратчайший срок. Теперь еще ввести их в совет директоров. С этим Маша торопилась, но общее собрание тринадцатого, раньше никак. И этот момент заставлял ее нервничать.
Иевлев как будто понял невысказанное и мягко улыбнулся.
- Хорошо. Значит так, докладываю, замки у тебя сменили.
И положил ей на стол новую связку ключей.
- Что? Откуда? Когда ты только успел?
Маша была в шоке. Сегодняшний день был забит так плотно, столько событий, у нее начисто из головы вылетело, что он вчера говорил об этом. Оказывается, взял у Коли. Столько всего делалось вокруг нее, она просто не привыкла.
Черт побери, это было неожиданно приятно - побыть слабой женщиной, о которой заботятся.
***
Потом он отвозил ее домой.
По дороге ничего незначащий разговор. Но взгляды. Она ведь не девочка, понимала, что происходит. Этот мужчина заставлял ее чувствовать себя женщиной.
Уже когда подъехали к дому, он вышел из машины вместе с ней. Вроде надо прощаться, Маша думала, что как сейчас за ним авто подъедет, оглянулась. И тут он сказал:
- Пойдем, я провожу тебя. На всякий случай. Чтобы не напоролась на Торопова.
Множество мыслей пронеслось, однако она не возразила. До подъезда они и дошли молча и потом поднимались в лифте. А напряжение достигло пика, замкнутое пространство. Слышно только как движется лифт. И дыхание, медленное, тяжелое. Мурашки по коже, все ощущения ярче в разы.
Наконец они остановились перед дверью.
И все, надо прощаться, а ей не хочется.
- Подожди, я проверю, нет ли сюрпризов внутри, - проговорил он.
И будь она проклята, если в тот момент, отдавая ему ключи, не испытала облегчение. И потом, когда входила в собственный дом, было чувство, как будто делает это впервые.
Пока Маша возилась в прихожей, Иевлев уже успел пройти обойти квартиру и вернуться. Замер в шаге от нее.
- Там все в порядке, - глухо проговорил и оглянулся в сторону кухни.
И снова повисла пауза, заполненная электричеством. Холодок потек в легкие, мурашки по коже.
А ей надо было знать. Потому что слова те гадские Торопова звучали где-то на границе сознания: «Не знаю, нужна ли ты будешь своему адвокату после того, как потеряешь все». Ведь есть шанс, что все так и будет. Каковы его мотивы, зачем ему все это?
- Чего ты хочешь, Вова? - спросила, вскинув на него взгляд.
А он придвинулся ближе, осторожно коснулся кончиками пальцев ее волос и проговорил:
- Тебя.
Так прямо и откровенно, без всяких сентиментов, в лоб.
Они, конечно, взрослые люди, но все же.
Маша неловко повела плечом и попыталась отшутиться.
- Ты же это несерьезно?
- Почему? - ее адвокат не сдвинулся с места, только удивленно выгнул бровь.
Потому что, - хотелось сказать ей.
Да, он был влюблен в нее когда-то. Но тогда они были студентами, с тех пор столько воды утекло. А теперь ей сорок пять, и она старая. Вон, Торопов сменил ее на молоденькую и не стесняясь говорит ей это в глаза.
Но сказала она другое.
- Ты слишком хорош, чтобы быть одиноким. Наверняка у тебя кто-то есть, к кому ты вернешься. А я, - Мария шумно вздохнула. - Не хочу как Наташа.
Тогда у нее не будет морального права предъявлять этой девочке что-то.
- Тшшш, - остановил он ее, приложив пальцы к губам. - Все сказала?
Нет, не все. Она хотела сказать, что ей не нужны отношения на один день. Просто переспать, как это говорят, для здоровья. Может, она старомодна, но ей нужно насовсем. И лучше не начинать, если это не так. Но Маша смотрела на него молча.
Тогда мужчина заговорил:
- Я не монах. Было бы глупо такое утверждать, конечно, у меня были женщины. Но... - он кривовато улыбнулся. - Такой уж я человек, Маша. Как удав. Могу сколько угодно ждать, но получу желаемое.
Она невольно хмыкнула.
- К тому же, - проговорил Иевлев. - Я кое-что знаю про твоего Торопова. Всегда знал, но не буду озвучивать, пока у меня на руках не будет доказательств. И тогда, поверь, он сам отзовет все свои претензии.
- Что ты такое говоришь? - Маша потрясенно замерла.
- Пока ты с ним была счастлива, я молчал. А теперь, - усмешка пробежала по его губам. - Сдерживающего фактора больше нет.
У нее все равно в голове не укладывалось.
- Но это еще не все, - уже серьезнее проговорил мужчина, придвигаясь ближе. - Мне нужна информация на несостоявшуюся невесту твоего сына. Там тоже, я подозреваю, будут сюрпризы. Сведения на нее у меня в скором времени будут. А пока...
Он смотрел ей в глаза, словно гипнотизировал. И да, черт побери, ее затягивало как сетью. Ну точно, удав, пронеслась мысль. А мужчина мягко притянул к себе за талию.
Так крепко, не вырваться, но ей и не хотелось вырываться. Теперь они были так близко, вплотную, и тонкий слой одежды вовсе не скрывал того, что с их телами творилось. И все же он не спешил, давал ей время привыкнуть.
Но один поцелуй. Без этого было нельзя.
Потом, уже отдышавшись, он повторил:
- А пока - запрись и ложись спать.
Поцеловал ее и вышел.
***
Ей сорок пять? Сейчас она себя чувствовала на все двадцать. И это легкое сожаление, что ничего сегодня не случилось.
Черт побери... Маша потерла лоб. У нее роман с ее адвокатом. Это вообще законно?
Потом она подумала - плевать.
***
Весь вечер Павел сдерживался. И нет, он не поехал к жене (к бывшей жене!) разбираться, как требовало сидевшее в нем что-то. Наоборот, он вплотную занялся делами. Скупить в кратчайший срок все акции у сторонних лиц - задача не из простых. Таких акционеров, у которых там по чуть-чуть, достаточно много, и всех их надо выловить.
Распоряжения нужные он отдал и потом, после ужина мониторил. Дело двигалось, но медленно, гораздо медленнее, чем ему хотелось. Но вот настала ночь. Пора закругляться со всем этим, но внутреннее напряжение такое, что не помогает расслабиться даже хороший секс. Наташа давно заснула, а он все не мог.
Продолжение следует…
Контент взят из интернета
Автор книги Екатерина Кариди