Бобби не стал шахтером, как отец, или пожарным, как младший брат Томми. Не стал и полицейским, как старший брат Джек перед уходом в «Лидс». В школе Бобби совмещал футбол с доставкой продуктов на велосипеде – как раз хватало на субботний автобус до Ньюкасла или Сандерленда и билет на футбол.
Места с Джеком занимали в зависимости от того, кто приезжал. Если Берт Траутманн с «Ман Сити» – за воротами. Если Стэнли Мэттьюз с «Блэкпулом» – у углового флажка.
В пятнадцать лет Бобби добрался до «Уэмбли» – уже не как болельщик, а игрок юношеской сборной Англии. Он дважды забил Уэльсу и в следующие несколько месяцев получил приглашение от восемнадцати клубов.
После первой тренировки Чарльтон услышал от одноклубника: «Тренер просил врезать тебе пару раз, но тебя не догнать»
Скауты зачастили настолько, что иногда сталкивались в доме Чарльтонов. Тогда с одним говорил отец Бобби, а с другим мать. О деньгах речь не шла, платили подросткам везде одинаково, поэтому скауты просто расхваливали свои клубы.
Исключением стал троюродный брат Бобби Джеки Милберн, игравший тогда за сборную. Он приехал по поручению «Ньюкасла» и признался, что к молодежи в его клубе относятся бестолково, зато устроят репортером Newcastle Evening Chronicle – а это неплохая подстраховка на случай травмы и бесплатный доступ на стадионы.
Соблазнительно, конечно, но Чарльтоны все же поддались обаянию скаута «МЮ» Джо Армстронга. Да и Бобби не то чтобы болел, но внимательно следил за «МЮ» после финала Кубка Англии-1948 и видел, как смело тренер Мэтт Басби доверяет молодым игрокам.
В Манчестер Бобби прибыл в длинном зеленом плаще, доходящим до щиколоток. «Ничего, подрастешь», – утешила мать перед расставанием.
За футбольный рост Чарльтона отвечал тренер молодежки «МЮ» Джимми Мерфи. Он встретил Бобби на вокзале, а потом подстегивал на тренировках: «Ни разу не видел футболиста, у которого случился сердечный приступ от того, что слишком много работал».
Новый одноклубник Чарльтона Эдди Колман после первой совместной тренировки признался: «Мерфи просил врезать тебе пару раз, но тебя не догнать». Со временем Бобби поселился у Эдди, а сначала жил в доме для молодежи «МЮ» на Берч Авеню.
Просторностью он не отличался, и Бобби делил постель с защитником Аланом Роудсом. Но куда большей проблемой стало то, что уже через три недели пришлось бросить Стретфордскую школу – условием обучения в ней были матчи по субботам, а Бобби в это время играл за «МЮ».
Мать с грустью приняла это, но не смирилась с тем, чтобы Бобби подрабатывал уборкой туалетов на стадионе. Она обратилась в клуб, и уже через несколько дней ее сын работал – за два фунта в неделю – в фирме Switchgear and Cowans с перспективой стать инженером-электриком.
В реальности же Бобби лишь помогал бригадиру по имени Берт Джонс и спиливал неровные края при резке металла. Так продолжалось чуть больше года, до октября 1954-го, когда Бобби подписал контракт с «МЮ», но хватило, чтобы проникнуться словами Басби, который призывал играть ради работяг на трибунах.
Перед дебютом в «МЮ» Чарльтон не спал всю ночь, но все равно сделал дубль
Но к Мэтту Бобби попал лишь после того, как усвоил уроки второго тренера Мерфи. «В футболе мало таланта, – говорил он Чарльтону. – Нужно еще мешать проявлять талант сопернику. Ты должен съедать противника на поле и избегать того, чтобы съедали тебя».
Бобби признавал, что несмотря на все усилия Мерфи так и не научился отбирать мяч. На тренировках-то репетировал подкаты, но начинался матч, и старался убегать от соперников, а не сталкиваться с ними. Не бросался в подкат, а ждал, что бросится кто-то другой, подбирал мяч и несся вперед.
Осенью 1956-го неумение идти в стык привело к первой серьезной травме. После столкновения с полузащитником дубля «Сити» Китом Марсденом лодыжка Бобби невиданно распухла, а врач «МЮ» Тед Далтон наложил компресс и добавил, что в остальном нужно положиться на природу.
Бобби пропустил три недели, а после возвращения к тренировкам чувствовал, что нога все еще не в порядке, и именно тогда получил долгожданный вызов в первую команду. «Как твоя лодыжка?» – спросил Басби. – «В полном порядке», – солгал Бобби. – «Хорошо, сынок, завтра играешь против «Чарльтона».
Название соперника – лучше не придумаешь. Другое дело – самочувствие Бобби: так переживал, что в ночь перед игрой не спал и минуты. А утром – брел к клубному автобусу и каждым шагом проверял состояние правой ноги, а заодно боролся с искушением сообщить каждому встречному, что сегодня дебютирует за «МЮ».
Съев стейк с яичницей, Бобби посмотрел на играющих поблизости гольфистов, но только краем глаза. В основном-то пялился на часы, которые купил после юниорского турнира в Швейцарии, и считал секунды до отъезда на «Олд Траффорд».
В том же гольф-клубе, где обедал «МЮ», экс-капитан клуба Алленби Чилтон поделился с Бобби рецептом успешной игры: «Выпей шерри после обеда, сынок. В конец тяжелой игры это откроет в тебе второе дыхание».
Позже Чарльтон пользовался советом легенды, но после бессонной ночи и перед дебютной игрой – как-то не решился. Два мяча в конце первого тайма Бобби забил и без шерри. А после игры узнал от Басби: у стадиона ждет машина, отвезет в студию BBC: «Привыкай, Бобби, это обязанность футбольной звезды», – добавил тренер.
В мюнхенской авиакатастрофе Чарльтон отделался сотрясением мозга, но потерял лучших друзей
В сезоне-1956/57 Чарльтон забил еще восемь мячей и помог «МЮ» второй год подряд выиграть чемпионат Англии.
«Секретарь Футбольной лиги Алан Хардейкер запретил предыдущему победителю – «Челси» – участвовать в первом Кубке чемпионов, – вспоминал Чарльтон. – Но Басби видел, какую фантастическую реакцию в Англии вызвали товарищеские матчи «Вулверхэмптона» с московским «Спартаком», и понял: за еврокубками – будущее.
Хардейкер настаивал, что в Англии и так достаточная конкуренция, а Кубок чемпионов будет отвлекать от внутренних турниров, но Басби заявил, что не потерпит ущемления своих амбиций».
Бобби дебютировал в КЧ весной 1957-го, в ответном полуфинале с «Реалом» – после 1:3 в Мадриде. Офсайдная ловушка Басби не сработала, и к перерыву «МЮ» уступал 0:2, но к концу матча силами Чарльтона сравнял счет. В финал вышел «Реал», но Басби убедился: «МЮ» мало в чем уступает лучшей команде Европы.
В первой половине следующего сезона Бобби оставался в тени ирландского нападающего Лиама Уилана и пропустил первые матчи Кубка чемпионов – против «Шемрок Роверс» (6:0, 3:2) и «Дуклы» (3:0, 0:1). Но потом забил девять мячей в десяти играх и вытеснил Уилана.
5 февраля 1958-го два гола Чарльтона «Црвене Звезде» вывели «МЮ» в полуфинал Кубка чемпионов.
По пути из Белграда в Манчестер самолет с командой остановился для дозаправки в аэропорту Мюнхена.
Из-за неполадок в левом двигателе дважды не смогли взлететь, и к третьей попытке Чарльтон так наговорился со своим соседом Деннисом Вайоллетом, что примолк и уставился в иллюминатор.
Из-за снежной каши самолет потерял скорость, так что вместо взлета пробил забор в конце полосы и врезался в дом, мигом полыхнувший. Очнувшись, Бобби сидел пристегнутый в кресле, но – на улице. Рядом лежал раненый Вайоллет.
Чарльтона и других выживших пассажиров доставили в госпиталь. У Бобби обнаружили сотрясение мозга и небольшой синяк на голове. Он вскипел, увидев улыбку на лице медработника, и тут же вырубился от укола снотворного.
Проснувшись, Бобби заметил у соседа по палате газету с рассказом о катастрофе и попросил рассказать о погибших. Немец читал имена, и у Чарльтона словно отнимали по кусочкам жизнь.
С Дэвидом Пеггом он встречал Новый год, у Эдди Колмана жил, с Лиамом Уиланом играл за молодежку «МЮ», с Томми Тейлором выпивал каждую субботу в баре отеля «Бридж Инн»… Погибли семь игроков, два помощника Мэтта Басби и секретарь клуба.
Немного придя в себя, Бобби поднялся к полузащитнику Дункану Эдвардсу, которого доставили в больницу с переломами ног, ребер и поврежденными почками. «Я ждал тебя. Где ты был, черт возьми?» – поинтересовался Дункан при встрече.
Он заботился о Чарльтоне на армейской службе в Шропшире и как футболист восхищал универсальностью, мастерством и физической силой. Молясь за здоровье Эдвардса, Бобби отправился на поезде в Голландию, а оттуда паромом в Англию, где встретили мать с братом.
Дальше – не в Манчестер, конечно, а домой, в Ашингтон, передохнуть. Бобби не думал о продолжении карьеры. Встречался с друзьями, гулял, поигрывал в футбол с соседскими детьми, а 21 февраля, вернувшись домой, услышал от матери: «Дункан Эдвардс умер, сынок».
Чарльтон так скучал по Кубку чемпионов, что ездил на еврокубковые матчи «Ливерпуля»
Через полторы недели после смерти Эдвардса Чарльтон отыграл девяносто минут против «Вест Бромвича». Он уверял: помогло, что пропустил похороны друзей, иначе в двадцать лет не справился бы с таким горем.
Бобби не расклеился, а мгновенно повзрослел: в начале февраля 1958-го он воспринимался начинающим молодым нападающим, а в начале марта стал уже многое повидавшим новым лидером команды.
В апреле 1958-го он c гола Шотландии дебютировал в сборной, а в следующем году стал ее основным игроком и в то же время познакомился на манчестерском катке с Нормой Болл, которая в 1961-м стала его женой.
Норма так и не поладила с бескомпромиссной матерью Бобби и его старшим братом Джеком, зато легко находила общий язык с тренерами. Например, с Джимми Мерфи – тот любил коротать вечера за болтовней о футболе, и требовалось безостановочно задавать вопросы, чтобы он не так много пил.
Однажды, когда среди слушателей оказались Чарльтоны, Норма спросила: «Мистер Мерфи, а что вы думаете о схеме 4-3-3?» Растроганный тренер отвечал долго и артистично, а Бобби получил новый повод гордиться женой.
В другой раз, вскоре после свадьбы Бобби, его теща Нора заметила во дворе их дома в Чешире неизвестного мужчину, который при ближайшем рассмотрении оказался тренером «Ливерпуля» Биллом Шенкли. Он заехал поболтать с Бобби, но в итоге общался за чашкой чая с его женой.
В том же 1961-м Чарльтоном заинтересовался «Реал». Сантьяго Бернабеу даже прислал Бобби подарок на свадьбу. Предложение победителя пяти первых Кубков чемпионов неимоверно льстило, но Чарльтон не бросил Басби, строившего новый «МЮ».
Летом 1962-го – на чемпионате мира в Чили – звали уже в «Бока Хуниорс». Обещали сделать богатейшим английским футболистом, а беременной Норме организовать роды в клинике британского посольства, но Бобби снова отказался. А через год – взял Кубок Англии, первый трофей «МЮ» после мюнхенской трагедии.
«Наш успех в Кубке, а потом и в чемпионате вернул мне то, чего так не хватало после Мюнхена: еврокубки, – говорил Чарльтон. – Когда «Ливерпуль», опередив нас, вышел в Кубок чемпионов-1964/65, я чувствовал себя голодным мальчишкой, который прижался носом к окну шикарного ресторана.
Я даже просил в «Ливерпуле» билеты на их еврокубковые матч. Мне никогда не отказывали, и я наслаждался еврокубковыми вечерами на «Энфилде». Тогда мне и в голову не могло прийти, что посещение стадиона соперника – неразумный поступок. Не было и намека на враждебность».
Через год после «Ливерпуля» «МЮ» тоже достиг полуфинала Кубка чемпионов – после магической победы над «Бенфикой» в Лиссабоне 5:1. Чарльтон забил тогда пятый мяч, а спустя полтора месяца – после поражения от «Партизана» в полуфинале – услышал от Басби: «Мы никогда не выиграем Кубок чемпионов».
В финале ЧМ-1966 Чарльтон пожертвовал собой ради команды
«Джентльмены, мы наверняка выиграем чемпионат мира», – сказал игрокам главный тренер сборной Англии Альф Рамси перед первой игрой ЧМ-1966.
Годом ранее он вызвал в сборную старшего брата Бобби, что воспринималось как жест отчаяния после ряда неудач – например, 1:5 от Бразилии весной 1964-го.
Джек Чарльтон считался прямолинейным и грубым защитником, но постепенно стало очевидно, что он укрепил оборону: на домашнем чемпионате мира Англия не пропускала до полуфинала.
Одновременно с Джеком Рамси привлек еще одного тафгая – опорника «МЮ» Нобби Стайлза. Появление двух таких бойцов раскрепостило Бобби. И дело даже не в том, что добавились его брат и близкий друг. Просто они взяли на себя черновую работу, позволив Бобби наконец-то сфокусировался на креативе.
Он эффектно забил мексиканцам первый мяч Англии на ЧМ-1966 и, когда через восемь минут итальянский судья Ло Белло отправил команды на перерыв, ринулся в раздевалку с такой скоростью, будто стремился к рекорду на стометровке.
«Парни думали, что я спешил в туалет, но нет, – говорил Чарльтон. – Просто тем голом я снял напряжение, висевшее после 0:0 с Уругваем, и ощутил невероятный прилив сил и уверенности в себе. Внезапно показалось, что могу бежать вечно».
В полуфинале Бобби забил оба мяча португальцам, а накануне игры с ФРГ услышал от Рамси: «Хочу, чтобы ты каждую секунду контролировал Беккенбауэра. Он единственный, кто может нас обыграть. Другие немцы более предсказуемы, а от этого не знаешь, чего ждать.
Вся надежда на тебя. Будь рядом с ним всю игру и никуда не отходи. Если ты справишься, и Франц не навредит нам, я уверен, что мы победим».
Бобби ненавидел сковывать соперников, но после несколько мучительных секунд ответил: «Хорошо, Альф, я сделаю это». Он еще не знал, что немецкий тренер Хельмут Шен сказал перед финалом Беккенбауэру: «Чарльтон – самый опасный игрок Англии, а ты достаточно быстр, чтобы закрыть его».
Франц и Бобби не раз потом вместе смеялись над таким совпадением, но тогда немцу было не до смеха: его команда уступила 2:4. Бобби Чарльтон стал чемпионом мира, а через полгода получил «Золотой мяч».
В финале Кубка чемпионов-1968 с «Бенфикой» (4:1) Чарльтон сделал дубль – и «МЮ» впервые стал лучшим в Европе
Чарльтон считал: выиграть Кубок чемпионов труднее, чем чемпионат мира. Один турнир длится четыре недели, другой – с сентября по май и в сезоне-1967/68 включал в себя стрессовые поездки в Сараево, польский Забже и Мадрид.
Объединяло ЧМ-1966 и КЧ-1967/68 только место финала – «Уэмбли». На игру с «Бенфикой» в Лондоне Бобби вышел с мыслью, что ему тридцать, и, скорее всего, это последний шанс взять главный еврокубок. Он сделал дубль и через десять лет после мюнхенской трагедии «МЮ» впервые стал лучшим в Европе.
«Когда прозвучал финальный свисток, самым сильным чувством было беспокойство за Старика [Мэтта Басби], – говорил Чарльтон. – Он через многое прошел, и матч с «Бенфикой» стал вершиной его футбольной жизни.
Ему несколько дней напоминали о значении финала, о мюнхенской катастрофе и о ребятах, погибших в погоне за этим трофеем. Столько людей верило, что это будет его вечер, и всем хотелось прикоснуться к нему в конце игры.
Когда я добрался до Старика, его обступила толпа людей, включая несколько болельщиков. Несмотря на усталость, я оттаскивал их одного за другим. Возможно, выглядело грубовато, фанаты ведь просто выражали свое счастье, но я беспокоился за Старика.
В конце концов он подошел к игрокам, и мы все обнялись. Не описать, что я чувствовал, когда обнимал Билла Фоулкса, который, как и я, был тогда на заснеженном аэродроме Мюнхена. Где видел наших погибших друзей и лежащего без сознания Мэтта Басби.
После победы над «Бенфикой» я почувствовал, что закончено нечто важное, что так долго доминировало в нашей жизни. В раздевалке мне ужасно хотелось пить. Больше подошла бы вода, но протянули только пиво, и я залпом выпил две бутылки».
Через пять лет Бобби оставил клуб и после неудачного тренерского камео в «Престоне» до 1980 года играл в Австралии. А в 1984-м вернулся в «МЮ» директором и через два года настоял, чтобы вместо Рона Аткинсона пригласили не Терри Венейблса, а Алекса Фергюсона.
«Вы видели, как он вел себя в финале Кубка Кубков-1983? – спрашивал Бобби других членов совета директоров. – Он страстно проживал каждую секунду матча и наполнял игроков «Абердина» верой в себя. Ему как будто было все равно, что в соперниках – «Реал».
«Чарльтон был для меня примером футболиста мирового уровня, – говорил Фергюсон. – Он словно парил над землей, отлично играл обеими ногами, одинаково эффективно действовал на флангах и в центре, отличался железной решимостью. И, несмотря на все свои достижения, оставался скромным и застенчивым.
Когда я тренировал «МЮ», особенно в первые годы, он меня очень поддерживал, хотя я никогда не поступался взглядами ради того, чтобы сделать ему приятное. Именно он порекомендовал совету директоров взять меня на должность главного тренера, и я всегда чувствовал, что Бобби на моей стороне.
В плохие времена его слова «У вас все будет в порядке. Вы поступаете правильно» подбадривали меня. В течение нескольких месяцев после поражения от «Ман Сити» (1:5) я остро реагировал на критику, но поддержка Бобби значила для меня очень много.
И не только потому, что его мнение имело в клубе большой вес. Просто он умел несколькими правильными словами поднять мне настроение. Любой лидер нуждается в таком союзнике».
