Отцы-пустынники
В четвертом веке нашей эры пустыни Египта, Палестины, Арабии и Персии были населены людьми, оставившими после себя странную репутацию. Это были первые христианские отшельники, бежавшие из городов, чтобы жить в уединении. Они воспринимали общество как корабль, потерпевший кораблекрушение, от которого каждый человек, дорожащий жизнью, должен уплыть как можно дальше. И тот факт, что христианство как раз тогда начинало становиться официальной религией, а крест – символом власти, только укреплял их в этом намерении. Они, судя по всему (как и Бердяев после них) были уверены, что в природе не может быть «христианского государства» и верили только в индивидуальное спасение; другими словами – в личные отношения с Богом.
Но они ни в коем случае не «бунтовали» против общества. Отцы-пустынники попросту отказывались жить по законам общества, но совершенно не хотели навязывать кому-либо свои законы. Единственная власть, признаваемая ими, была власть мудрости, опыта и любви. Единственное, что они искали, была их собственная суть во Христе.
У одного аббата Анастасия была книга, в которой содержался и Ветхий, и Новый заветы; она стоила 18 пенсов. Один брат пришел к нему и, увидев книгу, незаметно ее взял. Когда Анастасий заметил пропажу, он понял, кто ее взял, но не стал спрашивать об этой книге, боясь, чтобы брат не взял на себя греха лжи. А монах этот пошел в соседний город, чтобы продать книгу. Покупатель сказал: «Оставь ее мне, я выясню, сколько она стоит». Так они и сделали. Покупатель отнес книгу святому Анастасию и спросил: «Отче, стоит ли эта книга шестнадцати пенсов?» Аббат Анастасий сказал: «Да, это хорошая книга». Покупатель вернулся к монаху и сказал: «Вот твои деньги, я покупаю ее. Я показал эту книгу аббату Анастасию, и он сказал, что она стоит этих денег». Монах спросил: «И что – больше он ничего не сказал?» «Нет, – сказал покупатель, – больше ничего». Монах сказал: «Прости, я передумал ее продавать», – и поспешил к аббату Анастасию и со слезами просил принять ее обратно. Но аббат сказал: «Иди с миром, брат, я дарю ее тебе». Брат сказал: «Если ты не возьмешь ее у меня, я навсегда лишусь покоя». После этого этот монах поселился подле аббата Анастасия и жил рядом с ним до конца жизни.
Один монах шел по дороге и увидел группу монашек, идущую навстречу. Увидя их, он сошел с дороги и отошел подальше, чтобы они не прошли около от него. Но Аббатисса сказала ему: «Если бы ты был совершенным монахом, ты даже не обратил бы внимания на то, что мы – женщины».
Кстати, аналогичная история была и в Тибете. Некая принцесса сбежала однажды из дворца, и разгневанный король разослал на ее поиски стражников. Стражники по ходу дела скрутили некоего аскета, предававшегося в глуши медитации, и давай допытываться – дескать, не проходила ли тут принцесса. Отшельник искренне удивился: «Проходил тут на днях один скелет во плоти, но я, честно говоря, не обратил внимания – мужчина это или женщина.» Вот они какие, анахореты.
Один из братьев согрешил, и ему велели покинуть монастырь. Тогда аббат Виссарион встал и пошел к выходу вместе с ним, говоря: «Я – тоже грешен».
Другой же монах спросил у аббата Пастора: «Что мне делать? Когда я сижу в келье и молюсь, я начинаю сходить с ума». Старший сказал ему: «Никого не презирай, никого не осуждай, никого не ставь на место – и Бог даст тебе покой, и твое созерцание будет происходить без помех».
А еще один великий отшельник жил в горах. На него напали грабители. Его крики подняли монахов, живущих по соседству; те выбежали и поймали грабителей. Грабителей повезли в город и посадили в тюрьму. Но братьям стало стыдно, что из-за них грабителей будут пытать. Они пошли к аббату Помену и признались в этом. Тот аббат написал пострадавшему отшельнику письмо с такими словами: «Вспомни, кто совершил первое предательство, и ты поймешь причину второго. Если бы тебя не предали твои собственные мысли, ты никогда не сдал бы этих людей ментам.» Отшельника тронули эти слова, он немедленно пошел в город, сломал двери тюрьмы и освободил осужденных.
Ну и еще одна история. Один брат оскорбил другого; оскорбленный решил отомстить. Он пошел к аббату Сысою и рассказал ему обо всем, что произошло, прибавив: «Отче, я собираюсь с ним сквитаться». Тогда аббат встал и начал молиться так: «О Боже, ты нам больше не нужен. Не заботься более о нас, ибо, как говорит этот брат, мы сами можем позаботиться о себе!» Услышав такую молитву монах все понял и расхотел мстить.
Вы, наверное, думаете, что я окончательно сошел с ума. Знаете, конечно, это не исключено. Но я просто подумал – вот мы тут с вами часто рассуждали – о Золотом Веке, о гармонии, о растаманах. А ведь есть какие-то законы, живя по которым люди постигают эту самую гармонию, освобождаются из вавилонского плена и входят в золотой век.
И на примере пустынников-анахоретов я показываю вам, как эти законы формулировали люди, для которых это были законы выживания – потому что без внутренней гармонии в пустыне не выживешь. Хотя, опять-таки, без них нигде не выжить.
Когда мы отказываемся от принципа «око за око, зуб за зуб», и вдруг на сердце становится необычайно ясно – только в этот момент мы начинаем становиться по-настоящему людьми.
Люди говорят про то, как я изменился;
Я уж не тот, что прежде, как жалко:
Их мысли – как шрамы от злых чувств,
Ими же самими и порождаемых.
Они проживают свою жизнь, даже не взглянув
На Свет, Который Осветил Мир.
Забавно, как люди не хотят принимать перемен;
Им нужно, чтобы все шло по плану.
Как идти дальше, когда застрял в дыре
,Где невозможно почувствовать свою душу.
И я благодарен всем, кто свободен и счастлив;
Вы даете мне надежду – и я вижу
Свет, Который Осветил Мир.
А вот еще одна.
Что за чудесная любовь, о моя душа!
Что за чудесная любовь
Заставила Господа Блаженства
Послать такой покой в мою душу.
Было дело – я тонула, о моя душа!
Я тонула и тонула, но вдруг остановилась
И услышала звук своей души.
Вот такие песни люди начали писать спустя 15 веков после отцов-пустынников. Но сдается мне, что слова этих песен необычайно близки к тому, о чем мы сегодня говорили.
И напоследок – еще одна история. Один брат пришел к аббату Помену и сказал: «Что мне делать, Отче? Я в великой печали». Старший сказал ему: «Никого не презирай, никого не осуждай, ни о ком не говори плохо, и Господь даст тебе мир!»
В эпоху, когда принято жаловаться на жизнь, нам всем стоит вспоминать почаще эти золотые слова.