Два школьных товарища вышли из ресторана. Входная группа светилась иллюминацией, даря свет и радость, чего так не хватало в «тусклом» месяце ноябре, предвещающим наступление «красавицы зимы», но не распростившемся с поздней слякотной «женщиной осенью».
На красивой вывеске, напоминая иероглифы переплелись в названии буквы «ГерМак».
- Горыныч, я тобой горжусь! Такой ресторан от бахал!
Погоняло «Горыч» прилипло к Герману с первого класса. Бывшие одноклассники, его иначе не называли. За столько лет он настолько привык к данному «позывному», что даже успел его полюбить.
- Не без твоего участия.
- Имея деньги, надо уметь их вложить, - философски произнес Макар Скворцов.
- А дизайн?
- Так это мне, как сигарету выкурить! Покурим? Ты меня для этого на свежий воздух и вытащил. Твоя «вражиной» на нас смотрит. Чувствую накопилось у тебя по самое горлышко. Достала она тебя. Выплёскивай! Я весь твой!
- Я хочу с ней расстаться, - прикуривая произнес школьный друг.
- Давно пора. Я не понимаю, что тебя с ней держит вообще. Назвать Ваши отношения романтичными и бескорыстными, это смешно.
- Я сам не знаю, - Герман затянулся, дым ударил в ноздри. – Когда я занялся рестораном, Аля совсем с тормозов слетела. Дома каждый вечер скандалы, что я не уделяю ей время и трачу все средства на «утопию». Она не верит в меня. Это она ещё не знает, что в «деле» половина твоя.
- Не удивительно. Она хочет жить здесь и сейчас и за чужой счёт, при этом не отдавая ничего взамен. Чем она занята целыми днями? Собой любимой?! Как она заболотится о тебе? Как она проявляет благодарность по отношению тебя?
- Никак. Благодарность мне её не нужна, а о себе позаботиться я и сам в состоянии.
- Горыныч, мой тебе совет – беги сломя голову пока не поздно! Пока молодой!
Макар был молодым, но подающим большие перспективы архитектором. От заказов у него не было отбоя. На жизнь он смотрел со «стороны искусства», что полностью в нём подавляло «предпринимательское начало».
- Горыныч, обрати свои ясны очи в сторону остановки! Ты присмотритесь! Видишь на остановке сидит девушка?! Она проста, как чистая капля воды - никакой хитрости, никакого лукавства!
Герман понял, в друге проснулся «поэт».
- Нет в ней ничего примечательного. Русые волосы, спрятанные под простым шерстяным платком, на руках варежки. Старое пальто в цвет асфальта. На лице полное отсутствие «дешёвого апгрейда», ни тебе накаченных губочек-трубочек, ни наращённых ресниц. Взгляд её кроток и добр, не испорчен реалиями нашего смутного времени.
Перед взором Германа предстало лицо Альбины, под слоем штукатурки, пряталась бледная испещренная, от «праздного образа жизни», морщинами рыхлая, одутловатая кожа, ресницы – веера, цеплялись за широко нарисованными бровями, что придавало её лицу комичное выражение, куклы некачественно нарисованной мультипликатором.
- На языке так и крутится, ну зачем же ты настолько простая? Тебе не выжить в этом жестоком мире. Твои соперницы, умеют врать, кусать, лицемерить. Каковы твои шансы? Тебя будут грызть, шпынять, загонять в угол, где нет солнца и счастья для таких, как ты. Но такая, как ты, всё же там умудряешься увидеть свет, потому что ты умеешь жить в гармонии, быть самой собой, ты счастлива сама по себе. Ты слишком нежна для дневного света, и никто не видит твоей красоты.
Не дослушав монолог Макара, Герман широко пошагал в сторону остановки.
- Добрый вечер.
- Добрый вечер, - девушка подняла голову в верх.
Такого цвета глаз он не видел никогда. Всё, как в известной песни, «глаза северных цветов». Он аккуратно присел рядом на лавочку.
***
Прошло 20-ть лет.
Мужчина с женщиной сидели на скамье остановки, с неба падал бархатистый снег, покрывая всё вокруг.
- Ну, что идём отмечать День Нашего Знакомства в НАШ ресторан?
- Горыныч, побежали! Твой внук Макарушка, уже оттянул все руки Макару Скворцову, а он у нас личность творческая, ранимая!