Автор Эльмира Ибрагимова
25 глава
– Садитесь, Марат. Мне не хотелось открывать вам всю правду, которую от вас почему-то скрывает даже ваша мать. Думала, что в своей семье вы разберетесь сами. Но придется рассказать обо всем, чтобы все встало на свои места. Еще до вашего отъезда Фатима приходила ко мне с просьбой помочь ей избавиться от ребенка и просила держать эту просьбу в тайне. Конечно, я отказала ей в такой «помощи», отговаривала, объясняла, чем чреват первый аборт. Когда я спросила о причине такого решения, Фатима сказала, что она не хочет иметь ребенка от наркомана, пусть даже бывшего. Я опять попыталась уговорить ее, сказала, что ребенку в данном случае ничто не угрожает. Но она была непреклонна, а уходя, сказала, что все равно поступит так, как решила. Я обещала сохранить в тайне этот наш разговор, но, беспокоясь за судьбу вашего ребенка, все же позвонила вашей матери. Поставила ее в известность, предупредила, что невестка задумала нехорошее. А потом, не прошло и трех дней, как ваша мама привезла Фатиму с сильным кровотечением в больницу, недосмотрела, бедная. Ее привезли на «скорой», я дежурила в ту ночь. В журнале приемного покоя все зарегистрировано – и то, в каком Фатима поступила состоянии, и то, что мы с другим врачом предприняли, чтобы, несмотря ни на что, сохранить ребенка. Но не смогли, ваша жена уже достала где-то смертоносные таблетки. Процесс остановить было невозможно. Вот и все, что я могу вам сказать. А теперь судите сами – есть ли в произошедшем моя вина?
– Я не верю. Этого не может быть! – сказал после некоторого замешательства побледневший Марат. Он просто не мог до конца осознать услышанное.
– У меня нет времени. Поговорите лучше со своей мамой. Она в курсе случившегося с вашей женой. Но, видимо, не хотела вас расстраивать и придумала версию про выкидыш. Теперь, когда вы и сами все знаете, думаю, ваша мать подтвердит, как все было на самом деле. Можете сходить в больницу и попросить журнал. Там все подробно описано, вплоть до препаратов, которые вводились вашей жене.
Марат вышел из консультации ошарашенный и еще долго не мог прийти в себя. Он сел за руль, но не сразу завел машину, пытаясь взять себя в руки и успокоиться. Затем позвонил матери и, узнав, что она одна дома, договорился о встрече.
– Ты где, Маратик? – спросила его мать, пытаясь заранее понять его настроение и цель визита.
– Я был у Тамилы Саидовны, узнал у нее много интересного. Хочу поделиться с тобой этими новостями и кое-что спросить у тебя. Сейчас приеду.
Калимат Расуловна уже догадалась о теме разговора. И все-таки убитый голос Марата напугал ее. Интересно, как вышла из положения Тамила Саидовна? Что и как ему рассказала?
Калимат Расуловна тут же позвонила ей и подробно расспросила о разговоре с Маратом. Узнав подробности, она подготовилась к встрече с сыном.
Калимат Расуловна, открыв дверь сыну, поначалу испугалась выражения его лица. Марат был не похож на себя. Но она тут же успокоила себя: ничего, постепенно сын успокоится и забудет все случившееся как простую неприятность. Зато навсегда избавится от своей Фатимы и поймет, наконец, какую ошибку он чуть было не совершил.
– Мама, значит, ты обо всем знала и скрыла это от меня? – спросил ее сын после того, как она подтвердила сказанное Тамилой Саидовной.
– Да, я все знала, сын. После того, как мне позвонила ее врач, я глаз с Фатимы не спускала. Обещала Тамиле Саидовне делать вид, что ничего не знаю. Понятия не имею, когда и где Фатима успела достать те проклятые таблетки. Когда успела их принять? Но вдруг я увидела, как она лежит на диване бледная и корчится от боли. Потом началось кровотечение. Я вызвала неотложку и тут же повезла ее в больницу. Врачам не удалось сохранить ребенка, и я тогда сказала Фатиме, что знаю обо всем. Потребовала, чтобы она обо всем рассказала тебе сама. Не стала сама говорить тебе о случившемся, не хотела, чтобы вы расстались по моей вине. Скажи я тебе все, как есть, ты бы подумал, что опять преследую цель развести вас. А я уже смирилась, сынок, с твоим выбором. Для меня главное, чтобы ты был счастлив. Думала, Фатима сама тебе все расскажет, но она почему-то молчит.
– О каком счастье ты говоришь, мама? Несколько дней назад мне тоже казалось, что я самый счастливый человек на свете. Фатиме я верил, как Богу. Теперь между нами все кончено. Не хочу больше видеть ее, не хочу слушать ее оправдания, – категорично сказал Марат. – Пусть переезжает в квартиру, которую я купил, и я ей больше не буду должен. Ремонт там не требуется, Исмаил туда даже мебель успел завезти. Остались формальности с оформлением. Хозяин, друг Исмаила, приедет на днях, и можно будет оформлять квартиру на ее имя. Сам я не буду этим делом заниматься, чтобы больше нигде и никак не пересекаться с Фатимой. Попрошу Исмаила на днях, как только приедет хозяин, заняться документацией на квартиру. И в ближайшее время я уеду, не смогу оставаться здесь.
– А вот это уже совсем глупо, Марат. Люди жен законных с детьми оставляют и квартиры им не дарят. А ты этой подлой, коварной женщине так облегчаешь жизнь. Стоит ли она того?
Марату меньше всего хотелось сейчас каких-либо дискуссий, но он попытался терпеливо объяснить матери причину своего решения:
– Фатима с самого начала потратила на меня очень много денег. Она бросила учебу и стала работать, чтобы лечить и содержать меня. Потом продала свою квартиру и выплатила мой долг, сняла жилье и заплатила за него на год вперед. А потом мы еще долгое время жили на остаток от квартирных денег. Я обязан компенсировать ее расходы – тем более что отныне она чужой для меня человек, не хочу оставаться в долгу. Я передам Фатиме через тебя немного денег, ей на что-то надо жить, пока выздоровеет и устроится на работу.
– Удивляешь, ты меня, сын, – покачала головой Калимат Расуловна. – Женщине, которая тебя предала и обманула, квартиру покупаешь, пособие по безработице выплачивать собираешься. В своем ли ты уме? Зачем ты все это делаешь, если между вами все кончено? Может быть, не сжигаешь мосты в надежде на примирение в будущем – иначе трудно объяснить твои действия.
– Даю тебе честное мужское слово, что с Фатимой у меня все кончено. Хотя если подумать, в чем я могу ее обвинять? Она всего лишь не захотела родить от бывшего наркомана. Не захотела рисковать здоровьем будущего ребенка. И все же я не смогу простить Фатиме обман. Всегда буду видеть в ее лице убийцу своего ребенка, потому нам с ней больше не по пути в жизни.
Калимат Расуловне очень хотелось сказать сыну и о другой возможной причине, из-за которой Фатима решилась на аборт. Она хотела рассказать сыну о разговоре с Рукият, но в последний момент не решилась и оставила свою затею на потом. Марат и без того расстроен, кто знает, на что он может решиться в таком состоянии?
Женщине было страшно, но в то же время радостно от того, что наконец этот тяжелый узел распутывается сам собой. И хорошо, что Марат не хочет выяснения отношений, не хочет слушать оправданий Фатимы.
Марат не видел дорогу перед собой, и не только потому, что дворники не успевали стирать с лобового стекла крупные капли дождя. Его глаза предательски застилала пелена слез. Надежды на то, что Тамила Саидовна сказала ему неправду, больше не было – мать слово в слово подтвердила сказанное ею. Да и зачем им обеим врать? То, что мать хотела скрыть от него случившееся с Фатимой, тоже можно понять – не хотела огорчать сына, от которого женщина не захотела родить ребенка. А врачу зачем чужие семейные проблемы? Потому они и молчали. Но почему так поступила с ним Фатима? Она же мечтала о ребенке, радовалась вместе с ним своей беременности. Что с ней могло произойти? Кто посоветовал ей подумать о несуществующем риске для ребенка? Хотя какая теперь разница? Потому и ведет себя Фатима в последнее время как потерянная, успокоиться не может после случившегося – совесть замучила. Сейчас он ничего ей не скажет, только попросит собрать вещи и переехать в квартиру, ей помогут это сделать. А он хочет только одного – больше никогда ее не видеть и не слышать. Инстинктивно зажимая уши, словно заглушая ее голос и возможные оправдания, Марат очнулся от своих мыслей. Посидев в машине еще некоторое время, он решил: «Домой мне сейчас нельзя, не могу и не хочу видеть Фатиму, сердце разрывается. Поеду в ресторан».
Марат вытащил мобильник, намереваясь позвонить Исмаилу или кому-то из молодых коллег и позвать их с собой, не сидеть же в ресторане одному. Но в последний момент махнул рукой, не хотелось ни с кем говорить и никого видеть. Что он скажет им сейчас, когда вся фирма готовится к их свадьбе? А вот как все обернулось! Конечно, они узнают о том, что свадьба расстроилась, но пусть не сегодня. Слишком много будет вопросов – их считали прекрасной парой, верили в их любовь.
– Все, хватит смаковать эту боль! – недовольно обругал себя Марат. Надо успокоиться, забыть обо всем, взять себя в руки. Сейчас он пройдет в тихую кабинку и выпьет там чего-нибудь покрепче, чтобы привести свои мысли в порядок, забудется.
Марат заказал бутылку водки.
– Что еще? – спросила официантка.
– Больше ничего, – спокойно ответил Марат.
– Но у нас ресторан, вы должны заказать не только напитки, но и еду.
– Тогда принеси что-нибудь на твой выбор, мне все равно.
– Я принесу вам пока курицу по-арабски и салат греческий. А потом, когда аппетит разгуляется, думаю, закажете еще что-нибудь.
Марат и в самом деле не хотел ничего, кроме водки. Но, выпивая стакан за стаканом, он не чувствовал желанного облегчения. На душе скребли кошки и, кажется, не собирались оставлять его в покое.
– Принеси еще бутылку, – c удивлением чувствуя, как у него заплетается язык, сказал молоденькой официантке Марат. Та сочувственно посмотрела на него и вежливо ответила:
– Но, может быть, вам больше не надо пить? Вы даже не дотронулись до еды, вам будет плохо потом. Давайте, я вам лучше чаю крепкого принесу или кофе?
Марат пьяным взглядом обвел стол, заставленный блюдами – он уже не помнил, зачем он заказал всего так много, хотя весь вечер сидел один. В какой-то момент он почувствовал сильный голод и вспомнил, что ничего не ел с самого утра. Тарелка перед Маратом лежала в своей первозданной чистоте, но бутылка водки была уже пустой, и потому он потребовал у официантки следующую.
Официантка, совсем юная девчушка с открытым и чистым взглядом ребенка, была совсем не похожа на остальных своих коллег, с которыми Марату доводилось встречаться. Те обычно изо всех сил старались раскрутить клиента, напоить его, обсчитать. Эта же почему-то жалела его, пьяного и несчастного, просила больше не пить, уговаривала поесть и предлагала чай и кофе.
«Клеится ко мне, что ли? – пьяно подумал он и потянулся к девушке, стоящей рядом. – Я не против, она хорошенькая».
– Что вы делаете? – возмутилась девушка и попыталась вырваться из рук Марата. – Отпустите меня, я сейчас вызову охрану!
Марат посмотрел на девушку. Ее губы дрожали от обиды, а в глазах стояли слезы. Но такая реакция только разозлила его, напомнила о Фатиме, которая в начале их отношений тоже была такой же юной, пугливой, невинной. И главное – не способной на ложь и предательство. «У большинства женщин наивность, целомудрие и чистота – показные, – с досадой подумал он, – это всего лишь средство достижения цели. Мы, мужчины, на эту женскую слабость легко покупаемся. И даже не представляем себе их настоящей силы, коварства, изощренного ума. И эта юная официантка в скором времени еще быстрее других покатится вниз, ко всем тяжким грехам, а ресторан ей в этом поможет. И чего она ломается сейчас, строит из себя недотрогу – не в музее и не в библиотеке работает…».
– Садись, выпей со мной, – грубо сказал девушке Марат, не выпуская ее из рук и насильно сажая к себе на колени. – А потом уйдем отсюда вместе, ты мне понравилась. Скажи, сколько стоят твои услуги?
Девушка заплакала, так и не сумев вырваться из его рук и громко закричала. Услышав шум, в кабинку вошел администратор.
– Что здесь случилось? – доброжелательно глядя на Марата, спросил он, хотя обо всем догадался и сам, как только вошел в кабинет. Девушка, наконец освободившаяся из кольца пьяных рук Марата, плакала, ожидая справедливого участия своего начальства. Но администратор взглядом показал ей на выход, что означало: с тобой мы потом разберемся, а пока надо успокоить клиента.
Эта новенькая официантка была еще совсем молода и неопытна, как в жизни, так и в своей нелегкой профессии: она работала в ресторане третий день, но уже успела несколько раз вызвать недовольство клиентов. Сколько же можно объяснять этим глупышкам – новеньким, что клиент всегда прав, даже если он не прав. Надо сделать все, чтобы клиент пришел в их ресторан еще раз, чтобы привел с собой других, порекомендовал еще кому-то. А этот парень как раз из «жирных» клиентов, не первый раз он к ним заглядывает и всегда в хорошей компании. Машина у него дорогая, в общем, клиент не простой.
– Чем могу быть вам полезен? – услужливо спросил администратор у Марата, а тот пьяно ухмыльнулся:
– Ты никак не можешь быть мне полезен! Никак, понимаешь! У меня, в отличие от тебя, нормальная ориентация и меня интересуют только женщины. Прости, брат, но я имею в виду настоящих женщин, а не тех, которые из мужчин.
Администратор проглотил явное оскорбление и молча удалился. Зато уже через пару минут вместо него в кабинку к Марату вошла красивая, хотя и вульгарно накрашенная, девушка.
– Скучаете? – улыбнувшись, сказала она Марату, но ее вопрос был риторическим. Не дожидаясь приглашения Марата, она уселась рядом с ним, а вошедшая в кабинку почти одновременно с ней другая официантка быстро освежила стол, принесла только что приготовленный шашлык, коньяк и фрукты.
Все, что было потом в этот вечер, Марат не помнил. Очнулся он уже утром, в номере гостиницы, и с удивлением увидел, что рядом с ним лежит какая-то незнакомая девушка. Та не спала. Голова раскалывалась и болела, и Марат усилием воли вспомнил события последнего вечера.
Понятно, значит, это та девушка из ресторана. Но как они могли оказаться здесь вместе? Марат никогда не пользовался услугами продажных женщин, и не только потому, что был влюблен в свою Фатиму. Он презирал их, брезговал ими. Марат с отвращением отодвинулся от девушки и почти простонал:
– Что ты здесь делаешь?
– Жду от тебя каких-то активных действий, – насмешливо сказала она и опять плотно прижалась к нему. – А ты все спишь и спишь!
– Пошла вон! – грубо сказал он девушке и, оттолкнув ее от себя, попытался сесть на кровати, но не смог. Голова была настолько тяжелой, что даже поднять ее с подушки ему было трудно.
– С удовольствием пойду! – спокойно сказала девушка. – Только расплатись сначала, мы скидки даже импотентам не делаем. У нас почасовая оплата, даже если в это время с клиентом в шахматы играем! За возню с пьяным можно и премию требовать, но у нас запросы скромные. Короче, гони бабки, и я избавлю тебя от своего приятного общества. И сама избавлюсь, а то от твоего храпа и уснуть не смогла.
Марат не мог справиться с навалившейся на него дремотой, глаза не открывались, веки были пудовыми. Слова девушки Марат слышал уже как будто издалека, он опять против своей воли ушел в глубокий сон, похожий на обморок. А когда, спустя несколько часов, проснулся, был уже один в номере. Карманы его куртки, пиджака и брюк были вывернуты – из довольно приличной суммы, бывшей у него вчера, в них осталась мелочевка. Путана, опустошившая его карманы, оказалась «милосердной», оставила Марату немного денег на дорогу – его машина осталась припаркованной у ресторана. Марат с трудом поднялся на ноги, чувствуя боль и разбитость во всем теле. Голова одновременно гудела, болела и кружилась так, что ему снова пришлось сесть. Марат с неприязнью взял в руки зазвонивший мобильник: у него не было ни сил, ни желания говорить сейчас с кем бы то ни было.
На экране высветился номер Фатимы, и Марат почувствовал, как сильно сжимает трубку в руке, мобильник заскрипел и издал жалобные звуки. Через некоторое время настойчивые звонки прекратились, и Марат увидел среди пропущенных вызовов множество звонков – Фатима и мать звонили ему всю ночь. Были звонки и от Исмаила.
Марат набрал номер матери, сказал ей, что с ним все в порядке. Затем позвонил Исмаилу и предупредил, что сегодня, скорее всего, не придет на работу. На часах было уже двенадцать, а он должен был привести себя в порядок, определиться с Фатимой.
– Что случилось, Марат? – обеспокоенно спросил его Исмаил. – У тебя такой странный голос. Ночью обе твои женщины тебя обыскались. Поверить не могу – неужели моего племянника, без пяти минут женатого, налево потянуло?
– Увидимся позже, Исмаил. У меня здесь пока дело небольшое, закончу его, подъеду, если до тех пор еще будешь на работе. Там и отвечу на все твои вопросы, – не имея сейчас желания и сил объясняться по телефону, сказал ему Марат. Звонить Фатиме он не стал, очень скоро он ее увидит дома, хотя ему очень этого не хотелось.
Марат заехал к себе во двор и уже издалека увидел возле своего дома Магомеда. Сосед вошел в их подъезд с папкой бумаг в руке.
«Как же не вовремя он притащился! – разозлился Марат. – Надоел уже со своими документами и подписями. И как теперь пойти домой, как общаться при нем с Фатимой и изображать идеальную пару? Лучше посижу в машине, пока сосед выйдет. Надо подготовиться к трудному разговору, спокойно и коротко сказать Фатиме об их разрыве, ничего ей не объясняя». Никакие аргументы и доводы, приведенные в свою защиту, не заставят Марата простить Фатиму. И сегодня они поставят в своих отношениях жирную точку.
Марат чувствовал невыносимую боль в душе, но ненависти к Фатиме у него не было. Только обида разъедала его сердце.
«Что ж, она молодая, красивая, все у нее впереди. Пусть теперь устраивает свою жизнь с хорошим человеком, не наркоманом. Пусть рожает здоровых детей без плохой наследственности и живет в любви и согласии», – Марат ушел в свои мысли и переживания, но очень скоро к действительности его вернул довольно резкий диалог. Разговаривали мужчина и женщина. Она что-то истерично кричала вслед мужчине. Тот недовольно махнул на нее рукой и пошел быстрее, не сумев остановить ее истерику. Марат с удивлением узнал в этой паре Магомеда и его жену. Значит, сосед уже вышел из их квартиры, и он может подняться. Марат хорошо относился к бывшему соседу, но сейчас просто не хотел ни с кем общаться, даже дежурно. Он направился к подъезду, от души сочувствуя Магомеду. Рукият и в самом деле женщина невменяемая. Зачем скандалить с мужем прямо на улице, во дворе? Что они не поделили на сей раз, интересно? Неужели опять приревновала мужа к Фатиме? Ей ли, глупой, сомневаться в любви мужа – стал бы он жить с ней, с сумасшедшей, не любя ее? Хотя Бог с ними, ему, Марату, сейчас не до чужих проблем – со своими бы разобраться.
У самого подъезда Марат услышал, как его окликнули. Он повернулся и с удивлением увидел перед собой Рукият, а ему почему-то казалось, что она ушла вслед за мужем.
– Мне надо поговорить с вами, Марат, – сказала соседка, как ни в чем не бывало. Словно это и не она несколько дней назад назвала его олухом, намекая на что-то непонятное.
– У меня нет времени на лишние разговоры, Рукият, – стараясь говорить спокойно, холодно ответил Марат. Нет уж, не будет он слушать ее бредни.
– Это не лишние разговоры, Марат. Думаю, вам будет очень интересно узнать кое-что о вашей жене.
Марат поморщился:
– Оставьте в покое мою жену, Рукият. С ней я разберусь сам. А вы примите мой бесплатный совет – обратитесь к психиатру, и как можно скорее. Вы просто больны.
– Может быть, я и больна, но мой муж сейчас опекает другую больную – вашу жену. Как вижу, и вы к ней тоже торопитесь, пожалеть, приласкать бедняжку, потерявшую ребенка, а точнее, сделавшую аборт. Но вам, конечно же, сказали, что у вашей жены был выкидыш.
Марат ошеломленно посмотрел на соседку и остановился. Откуда у Рукият эта информация?
Увидев замешательство Марата, Рукият сказала:
– Но тот факт, что это был не выкидыш, а аборт – не самое главное в этой истории. Я знаю причину, из-за которой ваша жена была вынуждена сделать аборт. Изменились некоторые обстоятельства. А так, она, кажется, очень хотела родить этого ребенка, дитя любви.
И Рукият рассказала Марату свою версию произошедшего, которой в свое время уже поделилась с Калимат Расуловной.
– Я, глупая, думала тогда, что эта женщина работает с Магомедом. Муж клялся, что этот ребенок не родится. Уверял, что сказал мне о той, забеременевшей от него женщине только для того, чтобы заставить меня лечиться и родить ему малыша. Я, наивная, вначале поверила. А потом заметила, что он к вашей жене опять повадился. Видела, как он с полным пакетом фруктов и сладостей ходил вашу Фатиму проведывать, когда она с аборта только вернулась.
– Ну и что? – теряя терпение, спросил ее до сих пор ничего не понимающий Марат. – Принес он бывшей соседке те злосчастные фрукты, увидев или услышав, что та болеет. Он тогда при моей матери приходил. Ну и что вас во всей этой истории так разволновало? Я вообще вас не понимаю…
Марат разозлился на себя за то, что так долго слушал эту сумасшедшую.
– Ты глупый или прикидываешься таким? – вдруг с легкостью перейдя на «ты», сказала Рукият. – Не понял, что ли, до сих пор, о чем и о ком я говорю? Неудивительно тогда, почему твоя Фатима тебе рога наставила. Я говорю о твоей жене и моем муже, пойми же наконец! Фатима носила не твоего ребенка, а ребенка Магомеда – вот как дело было. Поначалу она хотела родить нагулянного ребенка, а тебе отцовство приписать. Но я мужу ультиматум поставила – этот ребенок родиться не должен. Иначе я разоблачу их. Тогда Фатима срочно побежала на аборт – Магомед смог ее уговорить. Понимаю, сосед, тебе трудно в это поверить, но включи логику. То, что Фатима и мой муж встречались в твое отсутствие, я легко докажу, если хочешь. И соседи это подтвердят, их часто видели вместе. Видели, как мой муженек из вашей квартиры выходил, и не раз это было. Видели, как они поздно ночью домой вместе возвращались откуда-то, как целовались в лифте. Фатиму видели с Магомедом в нашей машине за городом. Тебе нужны еще факты и доказательства?
– Я не зря советую вам лечиться, Рукият! Вас точно бес попутал, – сказал соседке сбитый с толку Марат и, оставив ее, стал медленно подниматься к себе на этаж.
– Это не меня бес попутал, а тебя Бог совсем разума лишил! – злобно прокричала ему вдогонку Рукият. – Ладно, как знаешь! Твои рога, тебе их и носить! Но предупреди свою Фатиму, пусть она развлекается с кем угодно, но не с моим мужем! Иначе, я просто убью ее!
Марат не отвечал. Он знал, что в любом случае расстанется с Фатимой, но сказанное соседкой взволновало его.
Фатима открыла ему дверь и радостно протянула к нему руки:
– Маратик, родной, где ты был? Что случилось? Не пришел ночью, не позвонил, трубку не брал. Я так волновалась!
Он отстранил ее и молча прошел в прихожую.
– Что-нибудь случилось? – обеспокоенно переспросила она, глядя ему прямо в глаза.
«Надо же, какой невинный взгляд!» – недобро усмехнулся он про себя, пристально глядя в ее широко раскрытые от удивления и тревоги глаза. Словно не обманщица перед ним, а чистый и наивный ребенок, ангел во плоти.
Вопросы Рукият при всей неправдоподобности ее версии все же заставили Марата задуматься. Недаром мудрые говорят: правда порой бывает самой невероятной. И может быть, сейчас именно тот случай? Иначе почему так беснуется Рукият? Разве мало в их подъезде и доме молодых привлекательных женщин? Почему она ревнует мужа именно к Фатиме? И в самом деле, откуда Магомед мог узнать о беременности и аборте Фатимы? Кто мог ему сказать? Чужому человеку, мужчине, о таком не говорят. Тем не менее, соседу все известно. И почему Фатима так неожиданно решила избавиться от ребенка, ведь она и раньше знала о прошлом Марата? И сама Марату сказала после того, как забеременела, что нет для ребенка никакого риска, если он давно оставил наркотики. Почему же Фатима в считанные дни так изменила мнение? Очевидно, прошлое Марата тут ни при чем, хотя она именно так объяснила свое решение врачу. Но что Фатима могла еще сказать в свое оправдание? Не могла же признаться, что носит под сердцем ребенка от соседа, взбалмошная жена которого могла вывести любовников на чистую воду. И может быть, если бы не угрозы Рукият, Фатима родила бы Марату чужого ребенка.
Пауза затянулась. Марат молча стоял напротив Фатимы и думал о своем.
– Ради Бога скажи, что с тобой, Марат? И давай пройдем в комнату, мне трудно стоять, голова кружится, – попросила его побледневшая Фатима.
Марат посмотрел на девушку и почувствовал, что впервые не испытывает к ней никакой жалости.
– Может, мне тебя еще и пожалеть, Фатима? Хотя вряд ли у меня это получится так нежно, как у нашего бывшего соседа.
– Ты с ума сошел! Неужели ты ревнуешь меня к Магомеду? Он приходил за той проклятой бумагой, я ее вчера наконец нашла и позвонила ему. Магомед приходил только что, перед твоим приходом, был здесь не более двух минут. О чем ты говоришь, Марат, я ничего не понимаю…
– Зато я наконец все понял, – медленно сказал Марат.
– Объясни и мне, давай поговорим, прошу тебя. Что с тобой? Тебя не было дома всю ночь, пришел с непонятными обвинениями. В чем я перед тобой виновата?
– Подумай об этом сама, хотя теперь уже не стоит. И объясняться нам с тобой не стоит. Отношения выясняют, когда хотят их сохранить. А между нами все кончено.
Побледневшая еще сильнее Фатима смотрела на Марата широко раскрытыми от удивления глазами. Она всем телом прислонилась к стене, чтобы не упасть. А Марат безжалостно и презрительно продолжал:
– Не надо этих спектаклей, обмороков, удивленных взглядов, Фатима. Я сыт по горло твоим притворством, коварством, подлостью.
Шокированная Фатима молчала, а Марат вдруг сказал:
– Хотя несколько вопросов я тебе, пожалуй, задам. Не уверен, правда, что найдешь на них ответы сразу. Это ведь был не выкидыш, как ты мне сказала, а аборт?
Фатима опустила голову, и было видно, как она дрожит:
– Я жду твоего ответа, – резко переспросил Марат. – Это был аборт, не так ли?
– Да, но позволь мне объяснить тебе все, – растерялась Фатима, лихорадочно решая для себя: как ей сказать ему правду и в то же время сдержать обещание, данное его матери? Нет, Фатима не может выдать Калимат Расуловну, она обещала сохранить тайну в любом случае. Но что сказать Марату сейчас, когда он вдруг узнал об аборте? Какое найти оправдание? Сказать, что ей не хотелось разочаровывать его родственников и быть на свадьбе беременной невестой, как вначале советовала воздействовать на Марата его мать? Хотя он не поверит, не раз они говорили с ним на эту тему.
Продолжение следует...