Напомню, что в этих двух рассказах, я хотел поделиться с уважаемыми читателями опытом взаимодействия с мистическими явлениями, с которыми все поисковики, в той или иной мере, когда-нибудь, да сталкивались. Я тут, так сказать, махровый любитель, а не профессионал, хотя езжу с ребятами, стаж которых - несколько десятков собственноручно найденных, поднятых и, по человечески захороненных бойцов. Впрочем, даже мне есть чем с вам поделиться, ну поехали...
Одной из моих первых находок, по войне, была разорвавшаяся цветком гильза от французской противотанковой 25 мм. пушки Гочкиса.
Мы нашли ее надалеко от нашей дачи, у старой дороги, заросшей молодым лесом, на краю длинной лесной лощины, поднимавшейся от ручья к соседней деревне. Ходили мы там не случайно. Во-первых, видно, что в лесу что-то было нарыто в годы ВОВ, присутствуют большие воронки и торчат какие-то железки из земли. А у Василия Карасева, моего соседа из г.Дмитрова, военного историка, изучающего что же происходило в годы ВОВ в его родном, Дмитровском районе, я нашел описание, где немцы наступали 26 ноября в наших краях. Так вот гильза эта была обнаружена на линии наступления 6-го стрелкового полка, 7-й танковой дивизии вермахта. У нас там узкая лощина между двух оврагов, там шли 26 ноября немецкие войска. РККА задерживала, как могла их наступление и, судя по разорванной цветком гильзе, боерасчет с французской пушкой как раз и накрыло. Позже, знатоки в WWII[1] подсказали мне, что 7-я танковая дивизия приехала в мои края, как раз из Франции. Там вот там этой, довольно бесполезной, ввиду малого калибра, экзотикой они и разжились. Там же, на WWII, мне рассказали что «мы, под Волоколамском, этих «гочкисов» ведрами копали».
И на одном из выездов, один знакомый мне подсказал, где именно можно поискать настрел от «гочкиса», в хорошей сохранности. Ему он попадался на позиции, где стояли в капонирах три таких легких пушки и снарядов они не экономили. Так я поехал прогуляться в Шаховской район.
Тоже достаточно глухие места. Не как в Тверской, или Смоленской.
Все же край Московской области, достаточно плотная дачная застройка. И тем не менее, есть квадрат, где нет населенных пунктов, а есть много полей, речка и лес. Вот там оно и должно быть. Начало лета. Отличная, нежаркая погода. В 5 км. от окраины ближайшего дачного поселка, начинается нужный нам лес. Идем в лес, перебираемся через маленькую речку, продираемся через лютую молодую поросль осины и всё, мы на месте. Вот и капониры, всё, как описывал знакомый, три штуки, в линию.
Ходил кругами вокруг 40 минут, прибор даже не пискнул. Не то что настрела от арты а вообще ничего нет, вычистили вчистую. Сделали рекогносцировку созвонившись со знакомым, да, оно, место именно то, но увы. Московская область сильно выбита, «в большой семье лицом нихт клац-клац».
Начинаю двигаться по лесу в сторону выхода, помня, что знакомый рассказывал про блиндажный городок, на опушке леса. Прикидываю, где этот городок может находиться и потихоньку иду, примерно в том направлении, откуда изначально шел, когда приехал.
Погода прекрасная, время от времени дует очень легкий ветерок. Вдруг, со стороны леса, куда я держу путь, слышится еле-еле кто-то говорит вдалеке. Прислушиваюсь и слышу явно немецкую речь. Я учил немецкий язык в школе, но сейчас уже плохо помню, словарный запас стал очень маленький. Снова прислушиваюсь и снова долетают обрывки речи, которую явно можно идентифицировать, по хорошо слышным коротким предлогам и отдельным словам. Два-три человека негромко говорят между собой на немецком. Слова различаю отдельные, но, в связные предложения они никак не складываются. Минут через пять эффект пропал, как будто его и не было.
Именно в том направлении, откуда слышалась немецкая речь, нашлись старые блиндажи.
Выбитые очень давно, но некоторые, на дне, копаны относительно недавно. Походил, ничего, только в одном, находящимся чуток в глубине леса, от основной линии блиндажей, попалось что-то похожее на блиндажную печь. От нее только труба торчала, копать ее и изображать экскаватор я не стал. На кой она мне?
***
Однажды, в проработках мест для будущих поездок, со своим другом, А. (он поисковик из Тверского поискового отряда), мы изучали доставшуюся мне по случаю немецкую AFS[2] со старым немецким военным аэродромом, расположенном в глухих лесах, на окраине двух областей. Аэродром этот существовал и до войны. Он использовался ВВС РККА, но немецкий основательный подход, после его захвата в 1941 году, сделал из этой локации поистине уникальное, для любого поисковика, место на карте. Чего стоит только организованная немцами линия УДЖ[3] на 120 вагонов, соединяющая уже полноценную по размеру колеи, ЖД-ветку, с «депо» на лесном аэродроме.
Депо представляло собой кирпичную постройку, в которую приходил состав и где разгружали, завезенные составом на аэродром, боеприпасы и ГСМ. По старой насыпи УЖД мы, кстати, и нашли вход на аэродром, ибо без привязок к местности, искать дорогу на объект, расположенный в 5-и км. от ЖД, в лесу, можно очень долго и так и не выйти, в нужный тебе район.
Я был на аэродроме дважды. Первая поездка носила характер разведки местности и оценки ее перспективности для дальнейших выездов. В ней я был также не один, а еще с одним нашим общим знакомым, назовем его также А. Мы оставили машину у последнего из домов небольшого пристанционного поселка, который явно теперь использовался только дачниками, в летнее время, и потопали с приборами и лопатами в сторону ЖД.
На подходе к насыпи мы с А. повстречали старушку, которая, как оказалась, шла к своему летнему дачному домику, расположенному с другой стороны ЖД-полотна. Чтобы избежать неудобных вопросов, А. сам объяснил старушке, что мы – поисковики, проверяем места на перспективность организации тут, в следующем году, вахты памяти. Ну и естественно мы поинтересовались, не в курсе ли она, как нам половчее пройти к аэродрому, затерянному где-то тут, в лесах. Старушка оказалась вполне дружелюбной, и даже предложила нам показать туда дорогу. Как оказалось, на этой стороне ЖД, была вторая часть пристанционного поселка. Даже после окончания войны, цивилизация обошла этот поселок стороной, свет сюда так и не провели. Видимо, два, или три, оставшихся в живых садовых домика, не явились, для местной администрации, достаточной причиной электрификации.
Мы проводили старушку до крыльца ее домика, она переоделась в калоши и повела нас в лесную чащу, по старой грунтовой дороге. Старушка была разговорчивая, но по тому, как именно она отвечала на наши вопросы и, как эмоционально она рассказывала нам о предмете наших поисков («там такое, такое, колодцы глубоченные, ну вы сами все увидите, но мы туда не ходим, ни грибы ни ягоды собирать, страшно») нам показалось, что бабушка немножко «с приветом» и теперь пытается передать нам этот «привет». Между тем, дорога становилась более глухой и на мокрой, после прошедшего вчера дождя, земле, проявилось множество звериных следов. Тут были и лоси с кабанами, и следы рыси. Окончательно «добил» нас, медвежий след, вкупе с отходами жизнедеятельности медведя.
Оценив нашу реакцию, бабушка немедленно прокомментировала, что, с наступлением темноты, они-то из дому тут не выходят. На наш дурацкий вопрос: «почему?», старушка как-то так, помялась-помялась и не нашла что сказать, посмотрев еще раз, на следы хозяина леса. Меж тем, мы уже понимали, что ведет нас старушка, явно не туда. Да она и сама это поняла, сказав, «вы знаете, ребята, я уж и сама точно не помню, туда ли мы идем, или нет, наверное я дальше с вами, от греха, не пойду». Мы не стали настаивать, посмотрев на навигаторы и на следы, проводили бабушку к ее домику. Встреченные нами по пути, прекрасно отпечатавшиеся на свежее-подсохшей грязи, следы рыси, которая, в этот раз, была уже с котёнком, а размах между передними и задними лапами мамы равнялся длине моего металлоискателя, в разобранном состоянии, убедил нас в правильности поведения местных, которые не выходят в лес по-темному.
Дорогу на аэродром нам помог найти сосед этой бабушки, копавшийся у себя на огороде. У этого мужичка голова была явно на месте. На наш вопрос, про аэродром, - «а придем ли мы, куда надо, идя по старой узкоколейной насыпи, проходившей мимо его дома?», он предложил показать короткую дорогу на «военку», как он ее назвал.
Что касается вопросов, «ну а что там вообще», мужик, как и его соседка, старушка, сказал, что «мы особо туда и не ходим». Правда, лежавшая за его сараем, немецкая бочка из-под топлива, на крышке которой красовались выбитые надписи «200L, Kraftstoff, Feuergefahrlich и Luftwaffe» говорила нам, что не «все так однозначно» и мы на верном пути ;)
Дорога указанная мужичком действительно снова вывела нас на ту же самую насыпь УЖД, которая просто делала крюк, вокруг участка с домом, и через 5-6 км. мы пришли на территорию аэродрома.
Рачительность немцев, которые очень основательно подошли к вопросу оснащения захваченного ими аэродрома, подчеркивалась и дорогами из брусчатки, которую невозможно было выковырять, не погнув лопату, насколько точно камни были подогнаны друг к другу и развалинами депо УЖД, под которыми мы подняли пару УЖД-тележек и ручную стрелку.
Развалины командного центра управления, бывшие капониры, в которых стояли тяжелые немецкие бомбардировщики, питьевые бетонные колодцы, рядом с казармами для персонала, превращенные в развалины, при отступлении в 1943 году, говорили, что немцы в 41-м году планировали тут оставаться надолго.
Территория аэродрома, по нашим оценкам занимала пару десятков гектаров. В таком разведывательном походе, обойти ее целиком, никак не представлялось возможным. Поэтому мы с А., походив там несколько часов, и оценив, что время близится к вечеру, решили выходить к ЖД. По показаниями навигатора, такой маршрут был в два раза ближе, чем только вернуться к депо и двигаться по насыпи УЖД к выходу из леса. Нам нужно было пройти всего-то полтора километра.
Но, пройдя 30 минут, а потом еще 20 минут, мы увидели, что навигатор, по-прежнему, показывает километр с небольшим. Между тем, уже начинало смеркаться, а окружающий нас лес, был без каких-либо определенных примет. Мы вспомнили следы, увиденные, на лесной дороге, посмотрели еще раз на часы и осознали, если мы не выйдем в ближайшие пол-часа, то мы не выйдем из леса, до наступления темноты.
А тут еще А. вспомнил, что сумерки, это время, когда хищники активизируются. К тому же, день был жаркий и наши запасы воды были уже на исходе. С максимально возможным, на пределе сил, ускорением, мы протопали еще минут 15 в сторону ЖД, как нам показывали навигаторы (мы шли уже по двум разным приборам) и осознали, что покрыли всего метров 100-150, не больше. Сомнений, что нас «водит», а приборы, перестали работать (ни профессиональные garmin, ни смартфоны нормально не функционировали) не просто так, у нас больше не было. Нужно было что-то решать.
А. вспомнил, что у него с собой был «сигнал охотника», и предложил пострелять из него в воздух, чтобы хотя бы зверье местное отпугнуть.
Раза три мы «бахнули», оглушив всю округу (и себя тоже, он очень громкий) и решили попробовав, отключить функцию навигации, выйти по старому доброму, встроенному в навигатор А., цифровому компасу. Что помогло нам тогда? Использование «сигнала охотника», может мы и вправду кого-то шуганули? Или отказ от навигации, мы точно не знаем. К железнодорожной насыпи мы вышли, в этот раз, минут за 20, упав на нее без сил…
P.S.
На этом история не заканчивается. Через месяц я еще раз побывал на аэродроме. На сей раз с тем самым поисковиком из Тверского отряда, А., и еще одним нашим общим товарищем. Наученные предыдущим опытом мы и пораньше в лес вошли, и воды с собой взяли с запасом. Да и из леса выходить стали тоже не в последний час, перед наступлением темноты. Заранее.
И тут, история повторилась, один-в-один. Не рискнув выходить напрямик к ЖД, мы решили выйти к депо и возвращаться по насыпи, тут уж не заплутаешь. Но, как бы не так. Раз за разом, делая круг в 300-500 метров по лесу, мы возвращались в точку, откуда стартанули на выход (мы ее запомнили по выкопанной и повешенной мной на дерево старой велосипедной центральной звездочке, большой и заметной издалека).
Я успокоил товарищей, предложив им действовать, по проверенному ранее сценарию. Достал сигнал охотника, трижды бахнул и мы, включив уже три навигатора, пошли к депо. На удивление всех троих, вышли мы, в этот раз, не к велосипедной звездочке, а к огромному деревянному кресту, стоящему посреди аэродрома. Ни табличек, ничего, что говорило бы о причине установке этого креста, кто под ним покоится и кто его установил, не было.
Этот момент нас сильно удивил, ибо этого креста ранее никто из нас не видел. И приборы и наши ощущения говорили, что мы находимся в центре аэродрома и развалины депо где-то совсем рядом. И с еще одной попытки, мы их нашли, а обратная дорога по насыпи была уже делом техники.
Вот так, после того, как мы вышли на большую ЖД, скепсис моих товарищей сменился на удивление, что и вправду, тут что-то не то, так не бывает. Но вот моя история, проверенная дважды, говорит, что еще как бывает. И конечно место совсем не подходит, для его массового посещения, а вопрос, почему же местные предпочитают в эти места не ходить, у нас лично, больше не стоит.
© RKlein.
[1] WWII – интернет-сообщество любителей военной истории, коллекционеров и археологов.
[2] AFS – «аэрофотосъемка», выполняемая немецкими ЛюфтВаффе в годы второй мировой войны. На выполненной, с низких пролеток, такой аэрофотосъемке, можно разобрать немало интересного для военных археологов материала.
[3] УЖД – узкоколейная железная дорога.
