Если в России появится тюрьма для террористов, то предпочтительнее создать ее не в Заполярье, а в Подмосковье, чтобы туда могли приезжать ученые, занятые изучением этой проблемы. Об этом RTVI заявила член Совета по правам человека (СПЧ) при президенте России Ева Меркачева, комментируя идею депутата Госдумы Ивана Сухарева изолировать осужденных за терроризм на Шпицбергене или Новой Земле.
«Это [открытие спецтюрьмы в Подмосковье] позволило бы, поскольку это недалеко от Москвы, приезжать к ним ученым из НИИ ФСИН, из НИИ МВД, из гражданских научно-исследовательских институтов, которые как раз занимаются этой проблемой. Нужно же понимать, откуда у нас вообще террористы берутся, как им противостоять. За полярный круг никто из ученых не поедет, а вот тут можно было бы пытаться осваивать на них программы по, так сказать, развербовке», — считает Меркачева.
По ее словам, реализация такой задумки была бы примером успешной борьбы с терроризмом.
Идею собрать террористов в колонии за полярным кругом правозащитница назвала «совершенно нереализуемой», хотя она «красиво звучит». Сама концепция, полагает Меркачева, кажется впечатляющей, потому что из такой тюрьмы практически невозможно сбежать. Вероятно, продолжила она, авторы идеи считают, что в пенитенциарном учреждении, созданном за полярным кругом, будут настолько жесткие условия, что это исключит возможность вербовки заключенных в террористические ячейки.
«На мой взгляд, неважно, где эта колония могла бы быть, хоть в Подмосковье. Если там будут серьезные меры, если там будет полный комплект сотрудников, если сотрудники будут подготовлены к работе с террористами и экстремистами, они не позволят, чтобы те друг друга вербовали и так далее. Просто будет усиленный надзор», — предположила член СПЧ.
Меркачева напомнила, что за последние два-три года в России по статьям о терроризме и экстремизме были осуждены в том числе люди, не вовлеченные напрямую в террористическую деятельность.
«Когда этот терроризм и экстремизм, скажем так, нетрадиционный, когда, например, та же [театральный режиссер Евгения] Беркович признана у нас теперь террористом и экстремистом — ее тоже за полярный круг отправить? Как быть в этом случае? Или нужно тогда оградить как-то — есть террористы вот такие, а есть такие. Кто это будет делать?» — задалась вопросами правозащитница.
«Обратного выхода нет»: в Госдуме призвали к реформе ФСИН и изоляции террористов
Как отметила Меркачева, что захват колонии в Волгоградской области 23 августа совершили не осужденные за террористические и экстремистские преступления, а «те, кто попали туда по бытовым статьям — наркотики, у кого-то кража и так далее».
«На каком этапе вы могли понять, что это и есть террористы, и на каком этапе их можно было бы определить в эту колонию? Вопрос остается открытым, и раз так, то есть только единственный способ — это ставить на учет склонных к терроризму, к экстремизму и считать, что эта постановка на учет сама по себе уже является основанием для того, чтобы в такую колонию отправили», — порассуждала Меркачева.
Она выразила опасение, что в этом случае у сотрудников ФСИН появится возможность «манипулировать чем угодно».
«Кто будет за этим следить и как? Это будут просто колоссальные возможности для злоупотребления. Все будут бояться, что их поставят на учет и отправят [в такую колонию]», — сказала правозащитница.
«Странно, что она такая большая»: что известно о колонии №19 в Волгоградской области
По мнению Меркачевой, для оптимальной борьбы с терроризмом нужно, чтобы «в каждом СИЗО, в каждой колонии были люди, которые прошли специальные программы по профилактике терроризма, чтобы они были заточены именно на это, чтобы вообще могли понимать, что у человека [происходит] в камере или в отряде, что он читает».
«Можно вычислить [потенциального террориста], если ведется нормальная работа. Не бывает так, чтобы вдруг у него откуда ни возьмись появилась экстремистская символика в камере, а до этого никто об этом не слышал. <…> При нормальной работе всех служб это легко узнается, и уже такого человека можно было бы ставить под усиленный контроль, проводить с ним беседы, понимать, что и как», — полагает член СПЧ.
Для такой работы должно хватать персонала, а в российских колониях не хватает даже «выводящих» — сотрудников, которые выводят осужденных на встречу с адвокатом или на прогулку, продолжила Меркачева.
«Когда у нас даже на это не хватает, о какой глубокой антитеррористической работе мы можем сейчас говорить? Естественно, ее нет. Им не до этого, они не в курсе, что происходит, какая ситуация у них в каждой камере или в каждом отряде. <…> Пока у нас по факту не хватает людей для того, чтобы делать самое необходимое. А уж для того, чтобы заниматься профилактикой [терроризма], — мы только мечтаем», — подытожила она.
3 сентября агентство РИА Новости сообщило, что депутат Госдумы от ЛДПР Иван Сухарев направил письмо директору ФСИН Аркадию Гостеву с просьбой рассмотреть идею создания специализированного исправительного учреждения исключительно для террористов на архипелагах Шпицберген или Новая Земля. Он привел в пример подобные тюрьмы в других странах, в том числе американскую Гуантанамо на Кубе.
Замглавы комитета Госдумы по региональной политике Михаил Матвеев, комментируя RTVI идею коллеги, заявил, что в России нужна не только отдельная тюрьма с жесткими условиями для террористов, но и реформа ФСИН.
Кроме того, 3 сентября глава Минюста Константин Чуйченко предложил «исключать концентрацию в одном учреждении» осужденных за терроризм и экстремизм, сообщил «Интерфакс». Министр напомнил про захват заложников в волгоградской колонии и ростовском СИЗО, отметив, что эти случаи были связаны не с требованием улучшить условия, а с «откровенным бандитизмом и проявлениями экстремизма».
