— По-моему, все выглядело достаточно реалистично. Ты видела, как он на неё смотрел, словно они настоящая парочка. Не думаю, что он бы стал так бегать за ней, если бы она ему не нравилась.
Я не успела повернуть за угол и, застыв перед дверью, осталась незаметно подслушивать чужой разговор.
— Я тебя умоляю, — со вздохом усмехнулась одна из девушек. — Такие, как он, не умеют серьезно. Леденцова его очередная игрушка, которая ему быстро надоела, несмотря на ее попытки набить себе цену.
— Интересно, когда он успел ее бросить? — с любопытством спросила другая, словно получая удовольствие от случившегося. — Ещё вчера я видела, как они обнимались на вечернем собрании, а сегодня он уже с новенькой танцевал.
— Если бы ты была повнимательнее, ты бы заметила, как эта выскочка облажалась на дискотеке. Он когда мимо неё прошёл, она стояла и воздух глотала, как выброшенная на берег глупая рыба. Ей просто повезло, что она рядом с этим новеньким оказалась, и никто не заметил ее провала. Вот и все.
И в этот момент меня обуяла такая злость, которую я за всю жизнь не испытывала. Пол под ногами словно заледенел и пошёл трещинами, обжигая неприятным расползающимся холодом все тело. Зачем я только это услышала, понимая, что отчасти это все было правдой, но смириться с тем, что это так же очевидно было другим, оказалось гораздо сложнее. Я просто не вынесу, если за каждым углом эту тему будут обсасывать по миллиону раз. Когда-нибудь моя маска безразличия не выдержит и спадёт в самый неподходящий момент, выставив меня на посмешище всему лагерю. Но самое противное, если о моем проигрыше узнает сам Шолохов.
К черту! Справлюсь.
Завтра я что-нибудь придумаю, а пока, не в силах больше это слушать, сделала решительный шаг в сторону умывальников и хмуро посмотрела на своих одноклассниц, среди которых была и Лена Виноградова, которая сегодня лживо улыбалась мне в лицо.
— Ну, чего замолчали? — вперила я гневный взгляд в туалетных сплетниц. — Продолжайте, я вам не мешаю. Я так понимаю, у вас своей личной жизни не имеется, поэтому вы полоскали здесь мою? Что ж, мне искренне вас жаль.
Я даже улыбнуться смогла и, отвернувшись к зеркалу, нацепила невозмутимое лицо. Девушки больше не выглядели уверенными в себе сплетницами, но что-то заставило их зацепить меня за больное:
— А ведь все так и есть, как мы говорим, Алис, — натянуто рассмеялась высокая блондинка. — Может, у нас и нет личной жизни, но нас и не бросают на глазах у всего лагеря, оставив униженно стоять одной по середине зала. Он предпочёл тебе другую, а знаешь почему? — сделала небольшую паузу, подготавливаясь посильнее меня ужалить. — Потому что она ближе ему по статусу, а с такими, как ты, эти парни тупо развлекаются, а вечером все вместе обсмеивают, как ты наивно на все это ведёшься.
У неё получилось. Наверно, это оказалось сейчас для меня хуже всего — услышать все, что и так было понятно. Только держать это все внутри намного проще, чем услышать со стороны. Я все ещё находилась в оцепенении, когда они, прикрывая рты, смеялись и, тихо перешептываясь, проходили мимо меня к выходу. И не издала ни звука, пока в умывальнике не появилась Катя.
— Вот ты где, — неподдельно обрадовалась подруга и, облокотившись на соседний умывальник, потребовала. — Ну-ка, колись, что это сегодня было на дискотеке? Ты замутила с новеньким? — поиграла бровями. — И как у тебя получилось отшить Шолохова?
— Ни с кем я не замутила. С новеньким мы просто потанцевали, — бесцветно ответила, равнодушно пожимая плечами.
— Ну да, так всегда все начинается, — не унималась подруга.
— Не тот случай.
— Ладно, не хочешь не говори, — обижено произнесла, но внезапно загорелась новым любопытством. — А Шолохов как от тебя отвалился? Как я и говорила, ты сделала вид, что проиграла да?
Лучше бы я просто сделала вид.
— Кать, давай завтра поговорим, — выдохнула я, вытирая лицо полотенцем. — Я пойду спать.
— Что, тоже ляжешь спать, так ничего и не рассказав?
— Почему тоже? — непонятливо моргнула, глядя на Белову.
— Потому что Лера тоже в молчанку играет, залезла с головой под одеяло и делает вид, что спит.
Надо же, я думала, что они с Артемом по-прежнему где-то гуляют. Я даже не обратила на ее кровать внимания, когда заходила за своими туалетными принадлежностями. Впрочем, так даже лучше.
Хотя бы сегодня мне не придётся выслушивать подробности о том, как они весело проводили время. Пусть это лучше будет завтра, когда этот день закончится вместе с моими нежелательными эмоциями.
Но этот вечер, видимо, был бесконечным, потому что, как только мы выключили свет и молча улеглись в кровати, в нашу комнату влетела Вероника Кононова и, задыхаясь от эмоций, громко воскликнула:
— Лера! — пробежалась шальными глазами по комнате. — Там это… Там твой брат в туалете дерётся.
— Господи, с кем? — Лера поспешно откинула от себя одеяло и подпрыгнула к выходу.
Мы с Катей тоже поднялись на локти и молча переглянулись, даже не собираясь мчаться в мужское крыло, но ответ Вероники хлестнул словно плетью:
— с Шолоховым.
Сердце камнем сорвалось в пятки, и я уже сама не поняла, как выскочила из кровати, дрожащими ногами еле попала в тапки и следом за девчонками опрометью бросилась в мужское крыло.
* * *
Возле дверей мужского туалета уже скопилась целая толпа, через которую было не просочиться. Бойцов стоял у входа и стойко держал оборону, не пропуская никого в точку эпицентра событий, но Леру это не остановило. Она растолкала всех руками и налетела на Даню грозовой тучей, пытаясь сдвинуть его с места.
— Бойцов, пусти!
— Прости, красавица, но тебе туда нельзя!
— Да ты издеваешься, а если они поубивают друг друга? — вскрикнула девчонка, отчаянно ударив парня кулачком куда-то в плечо.
Но Бойцов только невозмутимо пожал плечами и не сдвинулся с места, продолжив загораживать путь.
— Парни, что там случилось? — высунул кто-то нос из соседней комнаты.
— Рубашка в попу засучилась! — крикнул уже раздраженно Бойцов. — Идите по своим комнатам, чего скопились? Дайте парням выпустить пар.
В коридоре нарастал шум, все толкались и выдвигали свои предположения о причине драки, а я мечтала, чтобы сейчас появился хоть кто-нибудь, кто мог бы все это прекратить. Тревога сдавила грудную клетку так, что невозможно было продохнуть. Сердце беспокойно забилось, предчувствуя что-то нехорошее, и сорвало меня с места на подмогу к Лере.
— О, Лисичка, и ты здесь, — улыбнулся Бойцов, глядя на меня каким-то подозрительным взглядом. — Даже интересно, за кого ты сейчас больше переживаешь.
— Какие же вы все придурки, — зло выплюнула Лера, без сил отступая назад, но именно в этот момент, я заметила, как Бойцов отвлёкся, глядя куда-то поверх моего плеча.
Поймала момент и, резко скинув руку парня с дверной ручки, ввалилась внутрь, а следом за мной и вся любопытная публика.
Глеб и Шолохов вцепились друг в друга, как коршуны. Оба разгоряченные, красные и с ссадинами.
Им было плевать, что их драка перетекла в массовое представление, кулаки продолжали лететь. И сейчас самое время вмешаться и все это остановить, но ноги словно приросли к полу. Какие-то смазанные резкие движения, и Глеб отшатнулся назад, все-таки дотянувшись твердым ударом до Артёма, от которого он на короткий момент потерялся, а потом набросился на соперника с дикой яростью. Я еле успела зажать рот ладонью, чтобы подавить испуганный вскрик. Глаза застелила жгучая пелена, и если бы не Лера, кинувшаяся прямо в пекло разнимать парней, я бы ещё долго не пришла в себя от этого ужаса.
— Прекратите! — истошно заверещала девчонка, оказавшаяся намного решительнее меня. — Господи, Глеб, что ты творишь?
Вмешиваться в драку парней всегда опасно, но сейчас я про это напрочь забыла. Я так боялась, что эту отважную блондинку тоже зацепит чудовищная ярость, что сама, отбросив все инстинкты, уверенно бросилась ей на помощь. Хотелось просто поскорее прекратить этот ужас и не дать им друг друга убить.— Пожалуйста, хватит, — это уже взмолилась я, не сдержав эмоций.
Меня, как и Леру охватила паника, чувство страха и беспомощности. Я правда не понимала, почему все стояли и смотрели. Почему никто даже не попытался вмешаться, когда драка переросла уже в жестокую битву. Эти двое словно не видели и не слышали того, что было вокруг, потому что ни один, ни другой останавливаться не собирались. Когда они оба оказались на полу, а Шолохов склонился для удара над лежачим новеньким, из Леры вырвался отчаянный крик, а мои пальцы вцепились в широкие плечи этого негодяя.
— Артем, я тебя прошу! — еле вытолкнула сквозь непреодолимую горечь, имея крошечную надежду, что он отступит.
На долгую секунду время остановилось. Тяжело и часто дыша, Шолохов, наконец, разжал кулаки и выпустил из пальцев толстую ткань толстовки Глеба. Резко дернул плечом, сбросив с себя мои руки, и я отступила. Сделав шаг назад, чуть не наступила на чей-то разбитый телефон и, опустив взгляд, медленно подняла его с пола.
На помещение опустилась гнетущая тишина. И несмотря на то, что все уже закончилось, внутри меня родилась мелкая дрожь и пробрала меня до кончиков пальцев. Напряжённая обстановка сохранялась ещё несколько секунд, но потом всех разом смыло куда-то за пределы туалетной комнаты, а я так и не сдвинулась с места, сжимая трясущимися руками телефон известной марки. Подняла голову и тут же встретилась с диким, ледяным взглядом Артема, от которого я вся словно заиндевела и покрылась инеем. Он смотрел на меня пристально, с какой-то холодной яростью и презрением, одним взглядом лишив возможности двигаться.
Ноги вросли в землю и даже маленький шажок казался чем-то невыносимым.
На острой скуле у Артёма образовалась глубокая ссадина, как раз в том месте, где у него уже имелся маленький шрам. Он смотрел на меня с неприкрытой ненавистью, не отрывая свой взгляд даже тогда, когда поднял руку, чтобы вытереть тыльной стороной ладони стекающие по щеке капли крови.
Когда он сделал шаг в мою сторону, внутри все перевернулось, сердце зашлось в сумасшедшем ритме и, кажется, от его холодного взгляда даже кровь в капиллярах заледенела. Сделал ещё несколько быстрых шагов и так грубо вырывал из моих рук телефон, что я проглотила собственный вдох.
— Артём, у тебя кровь, — зачем-то произнесла сдавленным, даже слегка придушенным голосом и попыталась дотронуться, но он резко перехватил мое запястье, больно впиваясь пальцами в кожу. Я дёрнулась, как от удара током, и он сделал ещё один шаг ближе ко мне, чтобы сильнее обжечь меня своим ледяным хриплым голосом:
— У него тоже! — зло процедил сквозь сжатые зубы, играя желваками под содранной кожей. — Поэтому иди и предложи свою заботу ему, а мне она на хрен не сдалась, — так внезапно отпустил мою руку, почти оттолкнув от себя, и развернулся, чтобы уйти, но не упустил возможности добить меня окончательно. — И перестань на меня так пялиться, ты мне больше неинтересна.
Эта резкая фраза прошлась по самому сердцу ржавым, холодным лезвием, оставив на нем болезненный след, но я все равно нашла в себе силы твёрдо ответить, с трудом изобразив подобие улыбки:
— Знаешь, а я очень рада, что теперь мне не придётся сидеть целыми днями у себя в комнате, скрываясь от твоего слишком назойливого внимания.
Мои слова заставили его остановиться у самого выхода. Он медленно развернулся ко мне лицом и посмотрел так, словно снова собирался мне бросить что-то колкое, но промолчал. На твёрдых губах мелькнула какая-то отчаянная усмешка, а стальной серый взгляд в одну секунду лишился всех светлых оттенков.
Мой подбородок уже дрожал, а глаза нестерпимо щипали жгучие слезы, но я ждала. Продолжала бороться с ним взглядом до тех пор, пока он не отвернулся. Так и ушёл молча, оставив меня одну среди умывальников.
Слезы в горле уже душили, но я продолжала терпеливо держать их в себе. До тех пор, пока не вернулась в комнату и не уткнулась лицом в подушку, почти задыхаясь от отчаяния.
Мне на него плевать! Плевать!
Подлец! Ничтожество!
Но твердить себе это было уже поздно, и я это понимала. Сердце уже безмолвно кричало и билось… Билось… Билось…
Как бы я не сопротивлялась, этот нарыв сегодня все-таки вышел наружу, причём с особо сильной болью.
Следующий день не задался с самого утра. Сначала я с трудом соскребла себя с кровати, а потом, прикладывая не меньшее усилие, на ватных ногах поплелась к умывальникам, где несколько минут бездумно разглядывала своё несвежее лицо в отражении зеркала. Под красными глазами залегли темные круги, нос распух, а кожа и вовсе побледнела, будто я всю ночь не смыкала глаз.
Хотя почему будто? Так оно и было.
Вместо того, чтобы спать, я таращилась в стену и зачем-то вспоминала равнодушный взгляд Шолохова и его слова, которые осели горьким осадком в моем сердце.
Правильно ли я сделала, что ответила ему тем же?
В порыве злости мне хотелось ранить его ещё больнее.
Но получилось ли? Я ему больше неинтересна, а значит, ему абсолютно параллельно, что я о нем думаю. Только, разве что немного удалось ковырнуть его эго, но этого точно было недостаточно, чтобы, как я, всю ночь терзать себя воспоминаниями и мучаться от бессонницы, ощущая внутреннее беспокойство.
Сегодня я не хотела его видеть, и радовало то, что в воскресенье я могла минимизировать наши встречи. Весь день я планировала готовиться к завтрашним урокам, только после завтрака выделить себе три часа на тренировку, которая сегодня была особенно необходима, чтобы сбросить лишнее напряжение и выплеснуть ненужные эмоции.
Устало прикрыв глаза, выдавила на щетку зубную пасту и вздрогнула от неожиданности, услышав рядом объективное замечание подруги:
— Выглядишь неважно! — Белова устроилась рядом возле соседнего умывальника. — Ты всю ночь ворочалась, что-то случилось?
— Нет, просто вчера на дискотеке так громко долбила музыка, что у меня всю ночь болела голова.
— Значит музыка? — задумчиво протянула Катя, чуть приподняв бровь. — То есть, события, которые произошли на этой дискотеке никакого отношения к твоей бессоннице не имеют?
— О чем ты? — невозмутимо произнесла и плеснула в лицо ледяной водой, ощутив внезапный жар, охвативший щеки и шею.
— Я про Шолохова, — прямо в лоб заявила подруга, оглядывая меня внимательным взглядом. — Я надеюсь, на тебе не образовалась «галочка»?
После этого вопроса я нахмурилась. Честно признаться я не могла даже ей. Для всех, я не проиграла, это он сдался, хотя по факту все было иначе. Теперь я знала — он мне небезразличен, но я не влюблена в него. Я просто его ненавижу за все, что он сделал. Намеренно сделал. Сломал меня.
— Что за ерунда! Нет, конечно, — поспешно воскликнула и тут же отвернулась, сильнее нажимая щеткой на зубы.
— Ну хорошо, а то я подумала… — и увидев мой твёрдый пронзительный взгляд понятливо замолчала. — Кстати, а из-за чего они вчера с новеньким сцепились?
— Понятия не имею.
— Парни, которые были на тот момент в умывальнике, сказали, что даже не поняли, что произошло. Оба, как с цепи сорвались, из-за какой-то ерунды зацепились, слово за слово и сразу по морде друг друга.
— Кать, мне, правда, не интересно, — промокнув лицо полотенцем, растянула улыбку. — Давай лучше ускоримся, а то на завтрак опоздаем.
Мне не хотелось про него ничего слышать, а тем более, обсуждать эту чудовищную драку, которая оставила неприятный след в воспоминаниях, поэтому я на скорости вылетела из умывальника, а уже в столовой вновь искала его глазами по залу.
Зачем?
Сегодня он точно не сядет с нами за один стол и, конечно же, не принесёт мне, как обычно, горячий кофе, поэтому я, не раздумывая, поставила свой поднос на свободный стол и отправилась в самый конец очереди к кофейному аппарату.
— Алиса? — послышалось откуда-то сзади, и я резко повернулась, зацепившись колготками об угол соседнего стола.
— Вот, блин, — воскликнула, заметив расползающуюся стрелу на капроне.
Продолжение следует...
Контент взят из интернета
Автор книга Бокарева Мария