— Мама!! Что ты делаешь? — Степан первым пришел в себя и рявкнул так, что воздух задрожал.
Именинница, вся в слезах, вцепилась в его рукав, будто утопающий за спасательный круг.
Оля всю жизнь была помешана на цветах. С детства прямо от них не отходила! Даже еду порой забывала, так увлекалась. Помню, как она рассказывала цветочкам сказки — мол, чтоб росли лучше, настроение им поднимала, как маленьким детям. А потом, когда взрослее стала, Оля цветам уже свои секреты шептала. Все, что на душе, им выговаривала.
Вот только жизнь пошла не так, как она мечтала. Работа-то у Оли была в отделе закупок — унылая, как холодный чай в офисной кружке. Мама ее настояла: «Никакие цветочки тебя не прокормят! Что, дурочка, без работы нормальной останешься?» А сама, между прочим, в душе гордилась Олиными способностями, только скрывала это за строгим видом.
К тридцати семи годам Оля все никак не могла успокоиться с этими своими цветами. В квартире каждый угол заставлен горшками, вазонами, на полках везде зелень. Поливала, пересаживала, за листочками ухаживала, как за детьми. «Вот это моя отдушина» — говорила она про свои растения, когда среди кастрюль, пылесосов и школьных заданий находила время на своих зелёных питомцев. Утром, едва глаза откроет, первым делом к цветам — полить, пощупать, на погоду спросить. А потом бежит на работу — бумаги считать, премии ждать, чтобы купить новый горшок или дорогую подкормку.
А дома-то у неё лад и счастье. Муж Степан — душка, как медведь домашний: большой, добрый, надежный. Две дочки — Вероника и Мила, школьницы уже. И на работе коллектив, что надо. Ну чего ещё желать?
Только одна беда у Оли — свекровь, Людмила Евграфовна. Характер у неё — как кислое тесто, тяжёлый. Приедет, будто с неба гроза свалилась, и сразу за Олю приниматься:
— Что это у вас тут, огород, что ли? Житья нет! Горшки-то ваши на голову скоро полезут! Развернуться негде. Оля, ты головой-то думай, хлам этот выбрось!
А Оля, бедняжка, перед свекровью вся как котенок забитый. Мягкая она, нежная, слова против не скажет. Только улыбается виновато да в сторону смотрит, а квартира-то у них хоть и небольшая, но чистая и уютная, все для людей.
А тут однажды Людмила Евграфовна как раз зашла в гости, вот как присела, так сразу нотации свои завела:
— Ну вот ты скажи, Ольга, сколько ты на эти свои цветы времени тратишь, а? Я намедни в магазин цветочный заглянула по просьбе Нинки-подруги моей, а там же не цены, там сплошные нули! Ты возьми да подсчитай, денег сколько уже на этот рассадник ухлопала? Да это ж ты у семьи всё забираешь! Если так уж в землю руки тянутся — поезжай ко мне на дачу, мне помощь всегда нужна.
Сказала — и встала, как слон на охоту. Вдруг хвать с подоконника горшок с розовым кустиком — он у Оли только-только распустился, такой нежный, пушистый! И заявляет:
— Ладно, розы я с собой заберу. У меня завтра день рождения у подруги — вот, подарок не придется покупать. Хоть какой-то толк от твоих, Оля, бестолковых зарослей!
Оля будто побелела вся и сжалась, а Степан этого уже стерпеть не смог. Схватил розы из рук матери и как в лицо ей сказал:
— Мама, ну зачем так? Нам всем нравятся Олины цветы. И девочкам нашим тоже — они за ними сами ухаживать помогают. Пусть у нас квартира и маленькая, зато дома всегда лето.
Людмила Евграфовна только хмыкнула:
— Лето, да. Вот только пользы от него — как от козла молока. Ладно, раз вам для матери даже каких-то цветочков жалко, тогда пойду, дела ждут.
Когда за ней дверь захлопнулась, Степан подошел к жене, обнял её, голову на плечо уложил и ласково начал говорить:
— Ну ты чего? Она ж не специально. Мама просто не понимает, у неё другие интересы. Всегда такая была — прямая, как рейка. Я с детства привык.
Оля всхлипнула и дала волю слезам, но тут Степана словно осенило:
— А давай дачу купим? У нас на работе сейчас премии обещают — могу и накопления добавить. Там место будет для цветов, да и девочкам раздолье! И мать может перестанет доставать, что у нас дома не развернуться.
Оля подняла глаза, и на лице её засияла мечтательная улыбка.
Дачу выбирали долго, ездили, присматривались, и однажды наконец нашли его - тот самый уютный участок со стареньким домом, и от города не очень далеко. Уже с конца марта Оля со Степаном и дочками каждые выходные отправлялись обустраивать свой клочок земельного счастья.
В том году рано потеплело, и семья вскоре стала оставаться в доме с ночевкой. Едва солнце вставало над горизонтом, они уже гремели садовыми инструментами, везли саженцы в старой железной тачке, словно это была самая большая драгоценность. Домик обживали так, будто каждое бревно стало частицей их души. Степан рубил дрова, мастерил полки в сарае, а Оля с девчонками копались в земле, оживляя каждый уголок.
Так потихоньку семья и превращала дачу в уютный оазис. Вероника и Мила уже с интересом помогали матери: одна поливала, другая старательно выкапывала ямки для новых кустиков. А Оля, вся в пыльце и земле, с нежностью руководила процессом, объясняя, где цветам будет «веселее» расти.
Май выдался тёплым, и на радостях решили новоселье отметить. Родных и друзей пригласили, чтобы показать своё новое загородное гнездышко и шашлычок на свежем воздухе пожарить. За день до торжества Степан установил надувной бассейн, чтобы девчонки могли плескаться, как лягушата в пруду.
И вот настал день праздника. Мясо жарилось на углях, воздух был пропитан ароматом дымка, смешанного с цветочным благоуханием, а под тенью навеса взрослые неспешно потягивали прохладные напитки. Родня наперебой нахваливала Олину красоту: цветы расцвели, будто на парад собрались, каждый лепесток горел яркими красками, а первые майские кусты роз дышали роскошью. Кто-то в шутку даже бросил: «Оль, тебе бы ландшафтным дизайнером стать! И как ты на шести сотках такой цветочный рай умудрилась устроить?»
Людмила Евграфовна, конечно, не удержалась от комментариев. Ехидно цокая языком, вставила своё ядовитое:
— Ну, цветы-то, понятное дело, в поле тоже растут, за ними ухаживать не надо. А вот поди попробуй за грядкой ухаживай, чтобы огурцы да помидоры круглый год семью кормили — вот это дело!
Но даже она не смогла испортить настроение Оле. Сегодня все комплименты, вся гордость — были её. Да и даже молчаливое сопение свекрови большую часть дня звучало как комплимент, хоть и завуалированный.
Дачная жизнь закипела своим чередом. Каждые выходные семья бежала на участок, как на праздник. Там был не просто труд — там была радость, покой, там был тот самый кусочек земли, который стал их миром. Ребята даже решили день рождения младшей дочки Вероники тоже отметить на даче — ведь где ещё лучше, чем на природе, в окружении любимых цветов?
Но радость вскоре омрачил неприятный сюрприз. Когда Степан и Оля приехали на участок, чтобы подготовиться к празднику, их встретило нечто ужас_ное. Маки — все без исключения — были надрезаны, головки висели, будто плача от горя, а остальные цветы — кто потоптан, кто с корнем вырван. Оля бродила среди этого ужаса, сжимая руки до боли в ладонях, а на глазах стояли слёзы. Каждая сломанная веточка была для неё, как удар в сердце.
Соседи шептались, что это, наверное, дело рук нар_команов, которые охотились за маковыми коробочками. Степан пытался поддержать жену, но и сам был в ярости. Праздник, конечно, состоялся, участок худо бедно привели в порядок, но было в нём уже что-то не то. Настроение улетучилось, и каждый думал о случившемся.
Людмила Евграфовна, приехав на дачу, как всегда не осталась в стороне:
— Ох, и бардак у вас, Ольга! Цветочки твои-то повяли, видно, уже? Занялась бы тогда чем полезным — огурцы с помидорами бы посадила, глядишь, урожай бы собрала. А то не то трава кругом, не то сорняки. Это всё от лени, дорогая моя. Да и нечего было дурью маяться - надо сразу всё по-людски делать, и для детей витамины растить.
После того случая семья приезжала на дачу с опаской, ожидая новых пакостей. Но, к счастью, больше никто не тронул их зелёное царство. Прошло время, и в заботах о доме и саде они постепенно забыли о том инциденте.
***
Лето подходило к концу, и августовское солнце радовало ясными безоблачными деньками. День рождения самой Оли решили отметить также на даче. Погода стояла чудесная, и они снова пригласили ближайших друзей и родных провести время на природе. На этот раз решили не тянуть до субботы — Степан взял выходной в пятницу, Оля отпросилась с работы пораньше, и они приехали заранее, чтобы всё подготовить. Хотелось успеть украсить беседку цветами, расставить столы, и подготовить угощения, чтобы в день праздника просто наслаждаться общением и теплом.
Степан открыл калитку, и замер на месте. Прямо перед ним, склонившись над роскошными кустами астр и хризантем, стояла Людмила Евграфовна. Пыхтя, как перегруженный паровоз, она что-то шептала под нос, с остервенением отрезая бедные цветы. Кое-где уже валялись оторванные листья, а от астр и хризантем остались одни лысые стебли. Степан сначала не поверил своим глазам: в собственный день рождения, вместо праздника, его Оля столкнулась с настоящим разгромом.
— Мама!! Что ты делаешь? — Степан первым пришел в себя и рявкнул так, что воздух задрожал.
Оля, вся в слезах, вцепилась в его рукав, будто утопающий за спасательный круг. Она шагнула вперёд и взглянула на свою клумбу. Боже, что тут было! Яркие, пышные астры, которые ещё утром благоухали свежим слегка сладковаты ароматом, теперь были растоптаны, изломаны. По участку разлетелись листья, будто ветром сдуло.
— Мусор убираю! — ответила Людмила Евграфовна, выпрямившись, словно победоносный генерал после сражения.
— В чем дело, мама? Ты же всё испортила! — Степан подошёл ближе, пытаясь удержать возмущение, которое кипело в нем, словно вода в раскалённом чайнике. — Завтра же Олин праздник! Зачем ты так?
Людмила Евграфовна, раскрасневшись от труда, вскинула голову, словно собиралась начать новую битву.
— Оля то, Оля это! Совсем эта дурында тебя под каблук загнала. Я тебя мужиком растила, или как? Цветочки, видите ли, она любит! Ой какие мы нежные. Тьфу! — женщина от обиды разразилась целой тирадой.
— А о матери ты давно вспоминал? У меня вообще-то тоже дача. И я там не дурака валяю, в отличие от некоторых, а спину гну ради всей семьи. А ты - сын называется - хоть раз подумал мне на даче помочь, огород вскопать? Или на машине меня туда отвозить? Я значит как лошадь ломовая всю жизнь на автобусе корячусь, тяжелые тюки таскаю, вам же сами потом эти закрутки и отдаю. А ты только премию получил, так сразу всё на Олькины цветочки спустил! То есть мне пахать, а вы тут развлекаться будете? Ну уж нет, не бывать этому!
— Мама, — начал Степан сдержанно, но голос его дрожал от напряжения, — я же тебе сто раз говорил, что не не нужны нам закрутки, мы их не любим. И если тебе сложно, то не привози нам овощи, мы всё в магазине прекрасно купим. А цветы - это не просто развлечение, это и для Оли и для дочек целый мир, это их душа!
Людмила Евграфовна бросила на Олю такой взгляд, словно та была последним сорняком в огороде.
— Душа, говоришь? Ой, не смеши меня. Только нюни и умеет распускать эта твоя садовница безрукая. Ладно бы деньги на что-то полезное ушли. А тут цветы! Да мне бы зубы подлечить давно пора, ремонт на даче сделать. А ты? Деньги выбрасываешь на свои кусты, всё лето здесь торчите, и к нам теперь ни ногой. Вложил бы лучше в нас с отцом. Хоть бы польза была. — Она вытерла вспотевшее лицо рукавом, от чего на ее щеке осталась чёрная полоса земли от грязных перчаток.
— Мам, хватит! — резко перебил Степан, в котором закипел праведный гнев. — Уходи. Оставь нас. Мы не просили тебя приходить. Это Олин день, и ты всё испортила!
Людмила Евграфовна сверлила взглядом Олю, словно пытаясь прожечь её насквозь, но потом резко развернулась. Плюнув себе под ноги, она вышла за калитку, высоко подняв голову, будто только что выиграла бой. Охапку срезанных и порядком помятых астр она уносила с собой как трофей.
Когда за ней захлопнулась калитка, Оля стояла, опустив руки. Её плечи слегка подрагивали от рыданий, но на лице уже не было отчаяния. В её глазах зарождалась решимость. Степан подошёл и обнял её, прижимая к себе так крепко, словно пытался защитить от всего мира.
Прошло полгода. Людмила Евграфовна больше не появлялась ни на даче, ни в доме. После того случая Оля решила не общаться со свекровью. Но она же настояла на том, чтобы Степан с девочками хотя бы изредка по праздникам ездили навестить свёкров.
— Стёп, она же мама твоя. Не ради неё, а для тебя это. Чтобы ты потом не пожалел. Хоть раз в год, но съездить надо. И для девочек пример, что старость заслуживает уважения. Как знать, может Людмила Евграфовна и сама со временем подобреет.
Степан сначала недоумевал и был слишком зол на мать, но потом принял Олину точку зрения. С тех пор он изредка навещал мать с отцом, привозил подарки, а свекровь понемногу смягчалась. Но той тёплой связи, что была раньше, уже не вернуть.
А Оля вдруг поняла, что любую беду можно пережить. Она стала сильнее. И вдруг понемногу стала высказываться, даже перед самыми «тяжёлыми» людьми. А вскоре решилась на еще один важный шаг — записалась на курсы ландшафтного дизайна. Уже через несколько месяцев у неё появился первый клиент, троюродная сестра порекомендовала её своей начальнице, показав фотографии с Олиной дачи.
Теперь их дом не был забит горшками до потолка, и творчество Оли переместилось в новое русло. Каждый вечер она возвращалась домой с новыми идеями, листая каталоги растений, и в красках описывая Степану, как можно превратить обычный участок в райский уголок.
