Церковное пение как жизнь: редко у кого бывает такой долгий, полный неожиданных поворотов и крутых решений путь к исполнению профессиональной мечты, как у Кристины Ткач, талантливой выпускницы факультета церковного пения 2021 года.
– Кристина, Вы и церковное пение – как состоялась встреча?
– Родилась я в Ульяновской области, в городе Барыше, но потом мы переехали во Владимирскую область, я была еще маленькая, поэтому не помню, почему так произошло. Когда мне было 6 лет, меня отдали в приют при Покровском Хотьковском женском монастыре. Это был 2001 год, приют только открылся. Я оказалась там десятым принятым на воспитание ребенком. Когда в приюте стало больше детей, стали искать педагога, который бы занимался музыкальным развитием детей – нужен был хор и немного занятий по фортепиано. Задачи серьезно заниматься с нами перед учителями не стояло. У нас была преподавательница, которую никто не слушался. Я была первой, кого она выгнала с хоровых занятий. Сказала, что у меня нет способностей, петь я никогда не буду, а на уроках только порчу дисциплину. Дело в том, что на уроки я приходила с карманами, полными игрушек, раздавала их детям, и поэтому, конечно, дисциплина страдала.
Вместе с глухой девочкой меня отводили в игровую комнату, а так как я очень любила поболтать, то выучила язык глухонемых. Мне с ней нравилось играть, но длилось это недолго. Видимо, не только из-за меня плохо шли занятия – учителя сменили. Новая преподавательница руководила хором в другой манере, жестко.
Репетиции проходили три раза в неделю. Вначале просто готовили концерты к Рождеству, Пасхе и другим значимым праздникам для обители. Потом, поскольку мы жили при монастыре и ходили на службы, у нас образовался свой детский клирос: во время службы мы сами регентовали, сами пели, копируя правый сестринский клирос. Мы так громко подпевали «Символ веры» и «Отче наш», что перекрикивали диакона.
– Хотелось активно участвовать в службе?
– Да, я с детства понимала, что стоять в храме просто как прихожанин – это не для меня, мне надо что-то делать. Когда официально образовался детский церковный хор, с нами стали разучивать песнопения. Сначала учили что-то простое – ектеньи, Трисвятое, тропари, потом посложнее – что-то гласовое, внегласовое, изменяемое, авторское, но все понемногу. Например, «Херувимскую» пел детский хор, а «Милость мира» – сестринский. Со временем нам разрешили полностью петь Литургию на ранней службе. Правда, мы потом пожалели об этой чести, ведь на эти службы надо было рано вставать, поэтому нам все время хотелось спать.
Служб мы пели много. В монастырь часто приезжал покойный Святейший Патриарх Алексий II, и с нами было все изучено до автоматизма: где заходим, где выходим, где крестимся, где кланяемся, что поем. Все выходы трио на середину храма репетировали всю неделю по вечерам. Было строго, как в армии, но это потом очень помогло в жизни.
В 12 лет меня позвали петь в сестринский хор. Я поначалу расстраивалась: все девочки уходили после помазания, а мне приходилось стоять до конца службы, но потом привыкла. Службы у нас были довольно продолжительные – с 17:00 до 20:30. Благодаря участию в этих службах ко времени поступления в ПСТГУ я уже знала с точки зрения регента осмогласие, обиход и устав, когда какие книги нужны.
– Это редкое знание для абитуриента. То есть поступить на факультет церковного пения и учиться на нем было легко?
– Не совсем. У меня же не было специального музыкального образования, в приюте его не давали. Когда там поняли, что среди воспитанников есть музыкально одаренные дети, то пригласили педагога из Пушкинского училища, она занималась с некоторыми девочками. Я ходила к ней на уроки фортепиано, но сольфеджио и музыкальной литературы у нас не было. Учительница по хору объяснила нам ноты и самое основное. Про тональность я ничего не знала, играла на фортепиано без этих знаний и наивно думала, что это и не очень нужно. Потом мне это аукнулось.
Я всегда хотела быть музыкантом – как мама, она училась на композиторском факультете. Мне казалось в детстве, что это легко: садишься, нажимаешь на кнопочки, и музыка льется сама собой. После окончания школы почти весь наш класс отправили учиться в художественное училище. Мне вначале предлагали регентское училище, но я не захотела: не видела смысла учиться три года там, где по окончании не дадут нормальную «корочку». Но и в художественное училище идти не хотела, так как не умею рисовать. Мне сказали: «Вот и научишься», – и два года я там отучилась, а вернее, отмучилась. Потом сказала: «Хватит, это не мое». Так как какой-то диплом мне все-таки надо было получать, я пошла в технический Сергиево-Посадский колледж, отучилась на техника-программиста. К этому времени я уже выпустилась из приюта и вернулась домой во Владимирскую область.
– Какие интересные жизненные повороты. Как же Вы в итоге попали в ПСТГУ?
– После колледжа я села и стала думать, что делать дальше: вот буду я программистом, начну работать, но это все вообще не мое. Хотелось заниматься музыкой, мне это нравилось, но останавливало отсутствие музыкального образования: мало ли, что пела на клиросе, кому это скажешь? Для себя решила, что раз я так много училась там, где «совсем не мое», надо бы поступить туда, «где мое», чтобы не жалеть потом, что не попробовала.
Как-то я проходила мимо ПСТГУ, увидела объявление о наборе. Подружка говорит: «Иди, говорят, там интересно учат». Но на Дне открытых дверей что-то не заладилось: помню, что нас завели в какие-то темные кабинеты, а у меня зрение «минус восемь». Как мне учиться в темноте? В то же лето я попала на День открытых дверей в МАИ – авиационный институт и, чтобы не сидеть без дела, решила туда поступить. Сдала внутренние экзамены, поступила и отучилась там один год, но, пока училась, решила, что на следующий год все-таки пойду в ПСТГУ.
– Как говорила Алиса, «все чудесатее и чудесатее»…
– Да, дважды в одну реку не входят, но я решила попробовать. Позвонила преподавательнице, которая со мной раньше занималась фортепиано, а она всегда говорила: «Кристина, тебе надо поступать в музыкальное», – и очень жалела, что я училась в другой сфере. (Когда я уже училась на втором курсе, она, к сожалению, умерла.) И вот я позвонила ей и сказала: «Татьяна Николаевна, я решилась, иду, только меня надо подготовить». Что-то сыграть на фортепиано или спеть – это не проблема, но музыкальные диктанты я совсем не умела писать, потому что не училась в музыкальной школе, и дирижировать тоже не умела, потому что за плечами не было музыкального училища.
Я месяц ездила к Татьяне Николаевне, она со мной занималась, но сразу предупредила, что теорию я, скорее всего, завалю. Диктанты мы с ней, конечно, писали, но сколько можно успеть за месяц – от силы 15–20, это очень мало.
Так получилось, что сессия в МАИ (я решила ее закрыть на случай, если не поступлю в ПСТГУ) и вступительные экзамены в ПСТГУ проходили одновременно. Когда настали вступительные испытания, это было нечто. Помню, как бежала с экзамена в МАИ на консультацию, был жуткий ливень, я насквозь промокла. Консультация перед вступительными была в Троицком домике. Я долго вообще не могла понять, что это и где находится это здание, но смотрю, стоит какая-то подозрительная девочка в юбке и с косичкой до пола – вот, думаю, это знак, что «близится православие». Я ее спросила: «Вы, случайно, не на вступительные?» Оказалось, что это моя будущая однокурсница. Мы вместе пошли искать Троицкий домик, обошли всю территорию, нашли несколько калиток, но везде замок, все закрыто. Догадались зайти в храм, нам сказали куда идти и куда постучать. Консультацию проводил Владимир Константинович Любарский и Ольга Николаевна Соколова.
Первый экзамен – фортепиано. Уровень у всех, естественно, разный. Преподаватели приглядываются, спрашивают, кто что окончил: им же себе классы надо набирать. Я слушаю и понимаю, что вообще не подхожу, – можно вещи собирать и уходить. Когда, настала моя очередь, я сказала, что знаю это и это, что всю жизнь пела, но в теории ноль. Меня попросили показать то, что приготовила. В итоге фортепиано и дирижирование сдала хорошо, но запомнились, какие были глаза у Евгении Евгеньевны Гатовской, когда она спросила меня про тональность, а я сказала, что не знаю. «А как же Вы играете?» – «Спокойно, знаки-то стоят при ключе, какая мне разница, какая это тональность». В общем, Евгения Евгеньевна очень удивилась. И еще помню, как Владимир Константинович спросил, почему на фортепиано я играю с повернутой головой, а я в ответ: «Мне просто надо слышать общее звучание фортепиано».
Были еще вступительные экзамены по русскому языку и литературе, но к ним я даже не готовилась, потому что до этого поступала в МАИ, с этим не было никаких сложностей. Последним экзаменом была теория, писали музыкальный диктант. Конечно, диктант я написала не очень, но меня спасло, что успешно спела с листа по нотам.
На протяжении всего этого ужаса под названием «вступительные экзамены» я думала, что не поступлю, сразу смирилась с этой мыслью и поэтому даже оригинал документа об образовании не приносила в ПСТГУ. Но вдруг мне позвонили и сказали: «А Вы знаете, что поступили?» А я от неожиданности: «Что, серьезно? Куда, в ПСТГУ?» В этот момент я поняла, что есть воля Божия мне тут учиться. Я закрыла сессию в МАИ и сказала, что ухожу в другой вуз.
В ПСТГУ я поступила на программу «Дирижирование академическим хором».
– Вы жили в общежитии во время обучения?
– Нет, пришлось искать другой вариант. В МАИ я жила бесплатно, как студент-сирота, а тут негосударственный вуз, то есть общежитие платное. Слава Богу, моя подружка из приюта жила в Московской области, в ближнем Подмосковье, и у меня была возможность жить у нее.
– Наверное, сложно учиться на певческом факультете и ездить каждый день из области?
– Вообще-то можно сказать, что я хорошо училась благодаря электричкам. Гармонию там писала, домашние задания в этих поездках делала. Пока едешь в поезде час-полтора, что-то учишь. Я и сейчас, когда еду к себе домой во Владимирскую область, беру с собой все партитуры: впереди 2,5 часа пути, поэтому надел наушники, открыл партитуры и за дело.
Мне кажется, студенты из общежития меньше успевают учиться. Я сама, когда жила близко от вуза, мало уделяла время учебе: хочется поспать подольше, думаешь «еще чуть-чуть, тут недалеко же». Вечером собираешься прийти домой пораньше и что-то поучить, но не всегда получается. Электрички помогают собраться. Дирижирование, вокал, сольфеджио, гармония – все это выучила благодаря электричкам. На первом курсе я училась так, что с ужасом представляла следующий год, но, как ни странно, стало легче: видимо, что-то все-таки запомнилось на подкорке и многое начала делать уже на автомате.
– Вы сказали, что сильно не хватало при поступлении теоретических знаний. А как решали эту проблему после поступления, пришлось как-то нагонять?
– Это отсутствии базовых знаний по теории мне аукалось весь первый год обучения. Это сложно, когда все слышишь, но не знаешь, как это правильно назвать. У меня тетрадь по сольфеджио была желтой от слез. Но очень помогали и поддерживали педагоги – особенно Евгения Борисовна Резниченко, святой человек. Она у нас вела курс сольфеджио и основной курс гармонии. Я бы на ее месте отказалась от меня: представляете, как это – взрослого человека учить тому, что обычно «в садике» рассказывают? Евгения Борисовна говорила, что мои одногруппники уже все знают, поэтому мне, чтобы их догнать, освоить программу вуза и избежать отчисления, нужно работать в два раза больше, чем они. Я приезжала домой, и у меня, что называется, квадратная голова была. Бывало, что плакала тогда, потому что не все получалось, что-то просто не понимала, хотя Евгения Борисовна объясняла замечательно. Она сделала вообще что-то невозможное: всю программу музыкальной школы и училища объяснила человеку за один год!
У нас были довольно сильные студенты на курсе, поэтому тех, кто был после музыкального училища, отделили, с них были более высокие требования, и для них сделали одну группу, а нас, кто после музыкальной школы или вообще без образования, определили в другую. Музыкальные диктанты для меня до сих пор вспоминаются как что-то из области фантастики. Евгения Борисовна и им нас научила так, что мы их полюбили. Наша группа была послабее, и я своих одногруппников только ко второму курсу догнала. Учиться было очень интересно, поэтому старалась все поглощать. Большое счастье, что мне попались шикарные педагоги – им надо в ряд ставить памятники, потому что им пришлось работать со мной.
– Кто особенно запомнился, кроме Евгении Борисовны?
– Дирижирование вела Екатерина Владимировна Пономаренко, человек с безмерным терпением, нянчилась со мной, как в детском саду. Екатерина Владимировна всегда верила в меня, даже когда я в свои силы не верила уже. Она на каждый урок подбирала нужные мне слова для того, чтобы настроится на работу, подбадривала и постоянно держала в тонусе. Регентование - Светлана Анатольевна Конорева, которая с кротостью (откуда она только берется!), убеждала меня учить то, что полагается по программе, хотя мне это не нравилось – казалось то неинтересным, то некрасивым.
Мне кажется, идеально, когда на ФЦП поступают музыканты, которые никогда не пели на клиросе, потому что в ПСТГУ дается такая общая база, которая подходит под разные области, куда бы ты потом ни уехал – основная база обихода, устава церковной жизни, клиросных обычаев. Условно можно назвать это московской традицией. Я в этом смысле пришла не как чистый лист, а с монастырской базой: у нас в Хотьково традиции Троице-Сергиевой лавры, все по-другому. Пришлось в чем-то переучиваться, трудно было все различия уложить в голове.
Этот момент в обучении был сложным, потому что я пришла учиться, уже зная устав, книги, обиход, гласы. За плечами была другая клиросная традиция, да еще и с особым отпечатком монастырской жизни. Но я благодарна Богу, что все это у меня было с детства, многое до сих пор делается «на автомате».
– Как сложился Ваш путь после окончания ПСТГУ? У Вас за плечами богатый опыт обучения – осмелюсь предположить, что бакалавриатом история не ограничилась.
– Да, я поступила в магистратуру в Московский городской педагогический университет (МПГУ) на программу «Педагог дирижерско-хоровых дисциплин». Я не особо вижу себя в качестве педагога, но это то, что мне пригодится. Сейчас я пою и регентую в храме святителя Николая в Кленниках.
– С работой и напряженной учебой в ПСТГУ успевали в чем-то участвовать вне учебы –паломничества, миссионерские поездки?
– У нас храм такой, что не разгуляешься. Четыре престола, каждый празднуется дважды в год, плюс обычные праздники года. Тут не до поездок: приезжаешь домой и делаешь один земной поклон на всю кровать.
От факультета я ездила только в Петушки к святителю Афанасию (Сахарову), это ежегодная певческая поездка. А так, все остальное связано с выступлениями. На Актовом дне в 2018 году, когда Патриарх приезжал, мы пели службу и концерт, но тут больше запомнилась грандиозная подготовка. Нас потом даже грамотами наградили. Еще мы помогали в проведении фестиваля детских хоров. В 2019 году меня от факультета направили на 10-летие интронизации Святейшего Патриарха – сводный хор Московской епархии выступал в Кремле.
Особо на развлечения не было времени, да и мне действительно надо было изо всех сил учиться, чтобы не отчислили.
– Что больше всего запомнилось из учебы в ПСТГУ?
– Меня поразило все, я же никогда не вращалась в этой сфере. На первом курсе у нас вела обиход молодая преподавательница, Ирина Анатольевна Кренева (ныне Виницкая), она очень меня поразила. У нее был очень хороший темп урока. Она интересно рассказывала и могла так просто объяснить, что даже собака поняла бы! Я вообще даже не могла представить, что обычный тропарь или кондак можно разложить на какие-то мелодические строки.
Из богословских дисциплин самые интересные лекции были у отца Иоанна Шевцова, он интересно рассказывал о Ветхом Завете. Его слушаешь, как аудиокнигу. Из богословских предметов мне еще очень нравилась литургика, потому что это помогало осознанному участию в службе.
Из музыкальных педагогов мне нравилась Светлана Анатольевна Конорева по регентованию. Это человек с удивительным терпением. Она всегда прислушивалась, когда я что-то предлагала, говорила: «Давай подумаем, как нам лучше сделать», – или: «Давай подумаем, что тут не так». Она никогда не говорила категорически: «Тебе это не надо». Например, я предлагала: «Давайте сделаем переложение и попробуем на практике?» – а она: «Давай», – всегда поддерживала.
Светлана Анатольевна сама была ученицей Татьяны Ивановны Королевой. Татьяна Ивановна у нас преподавала на первом курсе, я всегда с удовольствием ее слушала, она очень интересно рассказывает. Когда Татьяна Ивановна что-то говорит, все уши сразу направляются в ее сторону. У нее выучка очень хорошая и богатый опыт, но, главное, что ее отличает от многих, для нее церковное пение – это жизнь, это ее дело, которым она горит, она этим живет и никогда не стоит на месте. Таких ярких людей мало. Когда она рассказывает, это так интересно, что нельзя сравнить ни с чем. Когда я ее впервые услышала, невозможно описать, такое сильное было удивление и чувство восторга – насколько человек полностью отдает себя теме, о которой говорит, предмету, который ведет. Я бы к Татьяне Ивановне и к Светлане Анатольевне ходила на регентование по третьему и четвертому кругу: они из моих любимых педагогов. Мне встретились такие педагоги, которые каждому нужны в жизни.
– Кристина, в Вас что-то изменилось за время учебы?
– Мне кажется, что я до поступления и после ПСТГУ – это небо и земля. Конечно, я что-то умела и что-то знала, но если сравнивать, то это 5% из 100. Здесь меня научили понимать суть богослужения, для чего ты здесь. Пришло понимание, что я должна делать на службе, чтобы окружающие молились и я сама молилась, а не просто отпела и ушла.
Когда я поступала на 1 курс, у меня было опасение, что будет, как в приюте. Но ходить на службы только за счет дисциплины и потому, что «так надо», уже было бы тяжело. Оказалось, что тут все иначе – конечно, в ПСТГУ были и практики, и службы, но у нас была замечательные педагоги и прекрасная группа. В нашей группе училась слепая девочка Олеся, мы с ней до сих пор очень тесно общаемся. Она показывала всем своим видом, что можно славить Бога, даже не видя мир. Я никогда не видела у нее скорбь или уныние, она радуется жизни, как все остальные, и понимает, зачем она здесь. Дорогого стоит с такими людьми вместе петь.
Я благодарна абсолютно всем педагогам, ведь они вложили в меня столько сил и знаний и тем самым помогли стать образованным православным человеком. Без них ничего бы не было. Мои результаты и победы – это ваш труд и ваша заслуга!
Сайт ПСТГУ: https://pstgu.ru/