Игорь, со своим красным дипломом по металлургии чугуна, зашёл в комиссию по распределению первым. Ему предложили аспирантуру. Веривший в политику партии, в лозунги беспрерывных трудовых подвигов, он отказался от науки. Выбрал место мастера доменной печи во вводимом в строй новейшем металлургическом комбинате. В отделе кадров ЧМК его облили горячим «чугунным» душем: - Парень, хотя ты и стажировался два месяца третьим горновым, этого мало для должности мастера. Вот тебе место второго горнового и вот койка в общежитии. - Но как же … я же учился пять лет … - Пока забудь об этом. Через полгода вернемся к разговору. Через полгода Хрущев на двадцатом съезде объяснил всем, что Сталин – не такой хороший, как считалось ранее. Даже, совсем не хороший. И что политика партии тоже была всякая. Игорь приходил с работы и падал в койку. Два часа он мог только лежать. Ни поспать, ни поесть, ни на какое-то дело не оставалось сил после шести часов у печи. Потом читал свежую литературу по специальности, искал на улицах девушек, но их в Череповце было мало. И всё это время: и лёжа, и за чтением, и даже с девушками – он думал. Думал о том, как ему теперь верить в нужность «трудовых подвигов», если погасли основные опоры его жизни: светлые образы Сталина и КПСС. Он теперь ясно понимал, почему он не мастер доменной печи, а второй горновой. Если весь народ обманывали десятки лет, если уничтожали в лагерях элиту народа – чего стоит обмануть с должностью мелкого металлургического отличника. Через несколько месяцев Игорь стал переписываться с бывшей однокурсницей. Лиза ему нравилась все годы учебы, и он решился позвать её в Череповец. Они поженились. Когда Игорь стал первым горновым, им дали небольшую квартиру. Лиза тоже работала. Появилась проблема: куда девать деньги. Даже приличной одежды в магазинах не было. Лиза пошла на курсы кройки и шитья. У лежащего после смены Игоря перед глазами мелькали блики яркого жидкого чугуна. Сквозь полудрёму, из-под век он с интересом посматривал на Лизу с выкройками, на её борьбу с непослушными штапелями, ситцами и бязями. Однажды она была на работе, а Игорь с ночной смены. Отдохнув, он разложил куски ткани, наложил на них рисунки. Ему показалось, что это гораздо проще, чем чертежи механизмов доменной печи. После пересменки он подождал, пока Лиза уснет, сел за стол с её заготовками и швейной машинкой. Под утро повесил на плечики готовую, аккуратно отглаженную блузку. - Игорь, как? … Ты что у нас – Василиса Премудрая? – Лиза крутилась перед зеркалом, восхищенно ахая. В ближайшие выходные Игорь поехал в Ленинград, пробежался по комиссионкам, купил несколько отрезов разных тканей, оставил их в камере хранения. Не спеша прогуливаясь по Невскому, он увидел выходящую из полированных дверей шикарного ателье красивую высокую девушку. Узнал её, это была Эдита Пьеха. Догадался, что наверное, она шьет здесь себе концертные платья. Спросил у проходящей дамы - она подтвердила: это и есть знаменитое в Ленинграде ателье «Смерть мужьям». Зашёл, в глаза бросились зеркала, в уши перебранки заказчиц, в нос - взрывчатая смесь дорогих духов и немытых тел. Игорь обратил внимание, что большинство закройщиц - полноватые, обходительные дамы. Он спросил одну из них, на ходу фантазируя: - Извините, а мне говорили, что у вас работает такой, очень пожилой закройщик мужчина? - Марк Семёнович, что ли? - дама с сомнением оглядела Игоря, не похожего на мужа, готового на "Смерть". - Сейчас позову. Марк Семенович был сутул, чернобров, с чисто седыми усами и Одесским выговором. Игорь, сберегая время, бухнул вполголоса: - Хочу выучиться на закройщика. За деньгами дело не станет. Закройщик ухмыльнулся: - А сколько лет, мой дорогой подмастерье, Вы готовы этому делу уделить? Игорь был конкретен и краток. Он аккуратно, не светясь, достал из кармана толстую пачку купюр и сказал: - Сутки. А это - Вам. Марк Семёнович смешливо во все глаза смотрел в лицо Игоря, не обращая внимания на деньги. Путаясь в сумке, Игорь извлек понравившуюся Лизе блузку и молча развернул её перед закройщиком, сжимая челюсти, с видом:Позади Москва!" - Блузка - по выкройкам из "Работницы"? Сам шил? Придерживаясь взятой молчаливой манеры, Игорь кивнул. - Начнем вечером, подходи к восьми, - Марк Семенович мягко отодвинул деньги, глазами показав доверие. На своих дочерях и хихикающей внучке Марк Семенович показал Игорю, как снимать мерки. Жена его - уже на фигуре мужа, пояснила особенности мерок мужских. За ночь они всей семьей скопировали пачку лекал. Игорь купил у Марка Семеновича пару иностранных модных журналов, несколько штук выпросил на месяц взаймы. Уже дома пару месяцев мудрил-продумывал, как полученные лекала улучшить и разнообразить. Как делать выкройки по фотографиям манекенщиц. Опять поехал в Ленинград, под доброжелательные и весёлые издевательства наставника Марка Семёновича. Тот отдал его на две ночи в ученики своему приятелю-портному, тоже высшего класса. Игорь обогатил свой лексикон новыми словами: шлица, вытачка, пройма, спинка, полочка. Научился обрабатывать швы. Обзавелся инструментом и всякой необходимой мелочью. Разложил дома по коробочкам пуговицы, нитки, рогожку, крючки, резинки, тесёмки, пряжки. Через полгода у Игоря было два самостоятельно скроенных и сшитых, пока без оверлока, но отличных костюма. Лиза к этому времени щеголяла в нескольких новых платьях. А когда она показала ближайшим подругам, как сидит на её груди продуманный и сконструированный Игорем бюстгалтер, в кабинете повисла завистливая тишина. Сначала коллеги просто восторгались очередному Лизиному платью, потом стали её умасливать. Просили через неё Игоря: сшить – платье на свадьбу, новинку в отпуск, костюм мужу. Чёрная металлургия часто проглядывала в моделях и в швейных изделиях Игоря. Недостатки женских и мужских фигур умело прятались с помощью его инженерных расчётов и прикладных материалов. По женским ногам жидким металлом струились волны косого кроя. Неожиданно блестели вокруг декольте блуз, по отворотам, подолам и рукавам платьев искры и молнии. Работы Игоря делали серых мышек привлекательными. Неладно скроенные горновые и сталепрокатчики становились крепко сшитыми джентльменами. Разглядывая фотографии, одобрительно крутил головой Марк Семёнович. И конечно, посоветовал Игорю зарегистрироваться, как частному портному. Через три года у многих людей в Череповце в записных книжках имелись пометки: Мастер-портной Игорь и его телефон.
