«Купите его немедленно!» – требовал в радиоэфире Марадона. «Бока» заплатила четыре миллиона долларов, Палермо забил за год пятьдесят два мяча и стал лучшим игроком Южной Америки по опросу уругвайской El País. Вратарь Пабло Мильоре вытатуировал на спине его изображение, школьники копировали его прическу (короткие темно-русые волосы и платиновый чуб), одному из пацанов, Ивану Мальдонадо, директор приказал постричься, и тогда родители перевели Ивана в другую школу, история прогремела на всю Аргентину. Жокей Роке Муро покрасил под Палермо гриву своей лошади, директор тюрьмы Девото, где сидело много фанатов «Боки», позвал Мартина на творческий вечер с уголовниками, лицо Палермо появилось на стенах линии D метро Буэнос-Айреса, а в мае 1999-го его и еще двух игроков, Бериссо и Гальярдо, снимали в зоопарке для рекламного ролика. «Эй, поздоровайся с Палермо», – сказал работник зоопарка, подведя игроков к клетке с шимпанзе Йийо. Перед обезьяной стояло три человека, но она встала и протянула руку именно Мартину.
В статусе самого популярного человека Аргентины Палермо приехал на Кубок Америки-99, дважды забил Эквадору, газета Clarin вышла с заголовком «Мартин Титан», а потом была игра с Колумбией. На пятой минуте – пенальти. Решили, что бьет Палермо, он не промахивался в чемпионате Аргентины, даже когда поскользнулся в матче с «Платенсе» – упал, пнул мяч двумя ногами, но все равно попал, а тут на тебе – зарядил в перекладину. За пятнадцать минут до конца Колумбия вела 1:0, Аргентина добыла еще один пенальти, опять подошел Палермо. Выше ворот. «Нет, Боже, пожалуйста! Как такое может быть?!» – орал комментатор Марсело Араухо. После Аргентина пропустила два мяча, счет стал 0:3, но на девяностой минуте судья Акино наказал Колумбию третьим пенальти. Палермо взял мяч и глянул на скамейку: никто не протестовал, его партнеры, Симеоне, Рикельме, Сорин – тоже. Только защитник Айала спросил: «Ты в порядке?» – «Да», – ответил Мартин.
И чего нарывался? Остался бы вратарем и не знал бы такого позора. В шесть лет Мартин таскался за старшим братом Габриэлем на тренировки «Эстудиантеса», пока не наткнулся на тренера Негро Серисолу: «О, кабан какой, иди-ка в ворота» – он и пошел. Зеленый свитер с белым воротником, как у Фильоля, чемпиона мира-78, короткие шорты, заношенные перчатки брата – из Палермо получался хороший вратарь, команда выигрывала с ним чемпионат города. А потом легенда «Эстудиантеса» Хуан Роман Верон привел своего сына Себастьяна. Нескладный, крошечный, на два года младше других детей – но как отказать Верону? Первый раз получив мяч, Верон-младший понесся с ним к своим воротам, которые сторожил Палермо. «Чудак, в другую сторону!» – кричали всей командой. Через восемнадцать лет чудак выиграл в «Лужниках» Кубок УЕФА, потом стал чемпионом Италии и Англии.
А семья Палермо переехала в другой район, родители убедили старшего сына бросить футбол и нырнуть в учебу, Габриэль ушел из «Эстудиантеса» и стал играть только по воскресеньям на поле рядом с домом. А Мартину-то что делать, ему и десяти не было – опять поплелся за братом. Вокруг здоровые лбы на пять лет старше, в ворота его, конечно, не ставили, говорили: «Стой впереди и не мешайся». Он слушался, потом начал забивать, а в двенадцать лет вернулся в «Эстудиантес» нападающим. В дерби Ла-Платы – с «Химнасией» – Мартин выбил локтем два зуба сопернику, одному из братьев Скелотто, Гильермо. Подбежала мама Гильермо, схватила Палермо за волосы, вмешались другие родители, а старшего брата Мартина, Габриэля, увезла со стадиона полиция.
Перед тем, как выбить Гильермо зубы, Палермо и сам потерял два передних – упал с велосипеда. Страсть к скорости не утихла, в семнадцать, во время отпуска в Бразилии, Мартин купил мотоцикл Zanella, стал эффектно заезжать на тренировки, но шефу команды это не понравилось, разобьется еще, велел продать. Мартин заупрямился, но отец настоял – продавай. Он-то понимал, что раз тренер беспокоится о его сыне, значит – рассчитывает: к Палермо уже присматривались в главной команде «Эстудиантеса», но играл он все еще за молодежку. Поехал с ней как-то на турнир в Росарио. Вечером вырвались всей командой в кафе – закинуться мороженным, но хозяйку напугало нашествие подростков в одинаковой одежде, решила – ограбление, вызвала полицейских, а те уложили парней лицами в пол.
После перехода в «Бока Хуниорс» Палермо не мог забить в шести матчах, зато в седьмом забил на тридцатой секунде – Фариду Мондрагону из «Индепендьенте». Жарче всех поздравлял Марадона, уговоривший владельца «Боки» Макри купить Палермо. Диего тогда не доиграл, травмировался – это был последний матч в его карьере.
Палермо продолжали называть неуклюжим ослом за медлительность и лишний вес, но в середине 1998-го за «Боку» взялся новый тренер, Карлос Бьянки, который сначала осадил журналистов («Безупречен только тот, у кого 90-60-90»), а потом успокоил Палермо: «Стой около штрафной, а команда сделает все остальное», – по этому рецепту Палермо стал лучшим игроком Южной Америки, забил за год полсотни мячей, а «Бока» – после шести лет без трофеев – два раза подряд выиграла чемпионат.
Прозвище El Loco, Сумасшедший, Мартин заработал еще до «Боки» – и дело не в том, что он поколотил на тренировке ветерана своей команды. Хватило и фотосессии в журнале Mistico. В своей автобиографии Мартин рассказал, что собирался в отпуск, когда ему позвонил редактор: «Хотим сделать из вас аргентинского Денниса Родмана». – «Валяйте». Стоило все же уточнить, что к чему – перед фотосессией Мартину вручили женское платье и парик в духе Мэрилин Монро. «Что это?» – «Вы не в курсе? Деннис Родман снялся в образе Мадонны – был грандиозный успех». Палермо вздохнул: «Ладно, но давайте по-быстрому, мне скоро на самолет». Снялся и полетел загорать. В отпуске Мартин узнал, что от его снимков вздрогнула вся Аргентина.
Он стал забивать за «Боку» в среднем больше гола за матч – ну, разве не сумасшедший? А как он праздновал – забирался к болельщикам на трибуну, снимал шорты, целовал свою бутсу перед фанатами соперника, а после гола «Ривер Плейту» прыгнул на рекламный щит, прогнул его и чуть не вывихнул плечо. А разве мог нормальный человек не забить три пенальти в одной игре? Палермо смог, а через три дня вышел против Уругвая, их защитник Лембо двинул локтем в правый глаз, Мартин видел только левым, но после перерыва забил и так, потом совсем перестал отличать своих от чужих и попросил замену.
Через месяц позвонили из «Лацио», самого богатого клуба конца девяностых: «Даем за Палермо 13,5 миллиона долларов, ему – пятилетний контракт на десять миллионов». Президент Макри внес уточнение: «20 миллионов и трансфер не сейчас, а в декабре». По рукам. Палермо продолжил забивать, к середине ноября в высшей лиге набралось 99 голов, за сотым поехал в Санта-Фе. Поле местного «Колона» называли «кладбищем слонов», на пятнадцатой минуте Палермо повредил колено, оно опухло, он еле двигался, но через девять минут забил свой сотый мяч и сразу был заменен.
Без Мартина «Бока» пролезла в плей-офф Кубка Либертадорес, главного клубного турнира континента, но в первом матче проиграла «Ривер Плейту». Перед ответной игрой Палермо забил два мяча на тренировке и сказал Карлосу Бьянки, что готов играть. Он вышел за пятнадцать минут до конца, Рикельме сразу забил и прыгнул на плечи Палермо, а тот обрадовался не только голу, но и тому, что его колено не заныло под нагрузкой. На девяностой минуте Палермо забил и сам, «Бока» прошла дальше, а в финале с «Палмейрасом» докатилась до серии пенальти.
Отец Мартина был на стадионе в Сан-Паулу, но перед серией пенальти ушел с трибуны, боясь не пережить (после игры с Колумбией не прошло и года). Он не увидел, как сын подошел к точке и забил, а «Бока» взяла первый с конца семидесятых Кубок Либертадорес, зато встретил счастливого бразильца и подумал: «Бог ты мой, пускай проиграли, но неужели мой мальчик опять промахнулся?» Но это был болельщик «Коринтианса», другой команды из Сан-Паулу, и он радовался поражению «Палмейраса».
К Межконтинентальному Кубку с «Реалом» (командой Фигу, Рауля и Роберто Карлоса) готовились полгода, разжевывали каждую их игру, а в Токио прилетели за неделю до матча. В раздевалке Бьянки толкнул речь на сорок пять минут, нагородил такого, что аж сам прослезился, а через пару часов после игры танцевал и пел на столе, никогда его таким не видели – но и таких банкетов в «Боке» никогда не закатывали. Палермо вложил в него все десять тысяч долларов, что получил от «Тойоты» как лучший игрок Межконтинентального Кубка: в первые же пять минут он забил Касильясу два мяча и сделал свой клуб лучшим в мире.
Назревал трансфер в «Наполи», в Мартине видели наследника Марадоны, сам он махнул на уругвайский курорт Пунта-дель-Эсте, за ужином в ресторане заметил фотографа, попросил не снимать, вспыхнула ссора – а за ней полиция, арест, выход под залог восемь тысяч долларов и исправительные работы в детском доме. «Наполи» не договорился по деньгам с Макри, шефом «Боки», и единственным, кто вложился в 27-летнего форварда с прооперированным коленом, оказался «Вильярреал» – команда из тихого поселка, сорок тысяч жителей, второй сезон в примере. В аэропорту Валенсии Мартина встретили пятьсот болельщиков, еще восемь тысяч – на стадионе «Мадригал», где прошла презентация, но больше удивил президент «Вильярреала» Фернандо Роиг: «Мартин, тут один молодой гонщик мечтает о твоей футболке с автографом» – «Конечно. Как его зовут?» – «Фернандо. Фернандо Алонсо».
А через десять месяцев Палермо лежал с двойным переломом ноги под рекламным щитом за воротами стадиона «Леванте», смотрел на небо и спрашивал: «Почему, почему, почему опять я?»
Местный мясник Рамон Мохон дарил ему свиную ногу за каждый гол, но хамон в таких объемах быстро опротивел, еще сильнее опротивел Виктор Муньос – первый тренер, на которого Палермо повысил голос. После поражения от «Реала» 0:4 партнеры Мартина радовались тому, что поменялись майками с соперниками, а Муньос кричал в раздевалке: «Вы молодцы, все хорошо!» – «Да хрен ли хорошего, – вскипел Палермо. – Они устроили дискотеку в нашей штрафной, разгромили нас, могли забить еще десять голов, а у вас как будто все в порядке!» На старте следующего сезона Палермо забил четыре мяча, но наступил ноябрь, а с ним – кубковый выезд к «Леванте». Дошло до овертайма, Палермо протолкнул мяч в сетку, побежал за ворота к болельщикам «Вильярреала», они к нему. Их разделял только рекламный щит, и он не выдержал двадцать пять человек – их приняла правая нога Палермо.
Если бы он не сломался перед трансфером в «Лацио», стал бы через полгода чемпионом Италии, пошумел бы там с Вероном. Если б на него не рухнул рекламный щит с болельщиками, он и дальше играл бы в основе «Вильярреала» и не пришлось бы идти в «Бетис». Если б он не попал в перекладину ворот Касильяса, тренер «Бетиса» не посадил бы его в запас и не пришлось бы опускаться во вторую лигу, в «Алавес». К тридцати годам Палермо много чего передумал, и понял: хватит с него Европы, ему не хватает шума аргентинских стадионов, борьбы за титулы, адреналина, безумия. Он вернулся в «Боку», дождался там тренера Альфио Басиле и взял с ним пять трофеев за тринадцать месяцев (Южноамериканский кубок, два суперкубка Южной Америки и два чемпионата страны).
Но за месяц до пятой победы – над «Сан-Паулу» в суперкубке – была игра первого тура чемпионата с «Банфилдом». На 76-й минуте Палермо забил свой второй мяч, пробежал несколько метров, упал, уткнулся лицом в газон и заплакал.
За несколько дней до игры госпитализировали его вторую жену Лорену. На седьмом месяце начались схватки. Мартин так и не заснул до утренней тренировки. «Тебе сейчас лучше быть с женой», – услышал он от Басиле и поехал в больницу. Там узнал: сделали кесарево, ребенок весит 750 грамм и сейчас в инкубаторе под контролем врачей. Мартин позвонил старшему сыну, десятилетнему Ридуану: тот так мечтал о младшем брате, что начал придумывать имя еще полгода назад, думал-думал и решил – Стефано. Мартин согласился. Стефано родился в среду, а в четверг, после тренировки, Палермо увидел сообщение: «Срочно возвращайтесь в больницу».
Инфекция в легких. Не дышит. Инкубатор придется отключить. Священник. Марадона. Басиле. Игроки. Слова утешения. Кремация. А как сказать Ридуану? Как ему сказать?
И еще вопрос: если раньше он так убивался из-за травм и сорвавшихся трансферов, то что делать сейчас? Он позвонил Басиле: «Завтра я должен сыграть». На фанатской трибуне Мартин увидел надпись: «Палермо, дорогой, 12-й игрок с тобой», забил во втором тайме два мяча, а наутро забрал жену из больницы: они поехали к реке – развеять прах Стефано.
Палермо стал чаще ездить в Ла-Плату, к первому сыну и приемной дочери Алине (от первой жены). Он впервые сходил на школьный спектакль Ридуана и его матч в составе «Эстудиантеса». Раньше Палермо целовал после голов только правое предплечье – с именем старшего сына, а в августе 2006-го начал и левое – с татуировкой «Стефано». На четвертом десятке он забивал не реже, чем в молодости: игру с «Индепендьенте» украсил немыслимым голом со своей половины поля, потом травмировал колено, снова пропустил полгода, вернулся, забил 220-й гол в карьере, став лучшим бомбардиром в истории «Бока Хуниорс», познакомил родителей со своей новой девушкой, Джессикой, а в матче с «Велесом» второй раз вошел в Книгу рекордов Гиннесса, забив головой с сорока метров.
Мартин закончил карьеру пятым бомбардиром в истории аргентинского футбола, устроился тренером в «Годой Крус», потом в «Арсенал», в сорок лет стал дедушкой – Алине родила (от младшего брата Серхио Агуэро) мальчика Валентино, – прошлый год Мартин посвятил стажировкам в Европе, два месяца назад у него родился третий сын, Джанлука, но перед этим, в 2009-м, Палермо вернулся в сборную.
Ее тренер Диего Марадона позвал Палермо на спарринг с Ганой, Мартин забил два мяча и попал в заявку на решающую игру отбора ЧМ-2010 с Перу. Три предыдущих матча Аргентина проиграла, с Перу – 0:0 в первом тайме, а нужна победа. В перерыве Марадона приобнял Палермо: «У тебя есть весь второй тайм. Ты знаешь, что делать». Аргентина повела, забил Игуаин, грянул ливень, на 89-й минуте Ренгифо сравнял, родители Палермо промокли – на стадионе «Ривер Плейта» нет козырьков, до грандиозного позора оставалась минута, Инсуа подал угловой, мяч заскакал в штрафной, прилетел к Палермо – и через пару секунд радостный Марадона скользил на животе по мокрому газону. «Я знал, что если выпущу Палермо, он нас спасет», – сказал Диего на пресс-конференции.
После Кубка Америки-1999 Палермо не играл за сборную 10 лет, 2 месяца и 23 дня. Забив Перу, он сорвал с себя мокрую майку, поцеловал левое предплечье и посмотрел на небо: «Спасибо, спасибо, спасибо». В следующем году Марадона взял его на чемпионат мира. Мартин упивался этим месяцем в Претории: после тренировок он играл с поваром команды в пинг-понг и дартс, смотрел сериалы с соседом по комнате, Клементе Родригесом, а с семи до девяти вечера болтал с родственниками. Во время игр всех бесили вувузелы, а ему нравилось: к тридцати пяти годам он достаточно набесился, на чемпионате мира хотел только улыбаться – пусть и сидя на лавке. К третьей игре Аргентина подошла с двумя победами, против Греции Марадона выпустил в атаке Милито, Агуэро и Месси, но к перерыву было 0:0, и во втором тайме он велел Мартину разминаться. Помощники советовали Марадоне выпустить Игуаина, забившего три Корее, но тот настоял: «Зовите Палермо». На 80-й минуте Мартин заменил Милито.
Ему предстояли первые и единственные в жизни десять минут на чемпионате мира.
Атаку на 89-й минуте начал Пасторе. Месси сыграл в стенку с Ди Марией, прошел защитника и ударил, вратарь Цорвас отбил, а Палермо добил. 2:0.
Аргентина вышла бы в плей-офф и без той победы, греков победила бы и без того гола, но Марадона от радости прыгал на всех, кто попадался на пути, а в раздевалке игроки и тренеры взялись за руки и затянули: «Палееермо! Палееермо!» – как поют обычно фанаты «Боки». Я тогда вспомнил, как в одном из первых номеров русскоязычного World Soccer в конце девяностых прочел заметку о сумасшедшем бомбардире из Аргентины, который вот-вот покорит Европу, и долго думал, каким фломастером рисовать его платиновый чубчик – желтым, серым или тем и другим. Семнадцать лет прошло, а так и не решил.
