Многодетный отец Роман Яценко рассказал RT, как пешком дошёл до Суджи под пулемётным огнём ВСУ, чтобы спасти свою семью.
Как указал 51-летний Яценко, он был в командировке в Москве, когда украинские военные попытались прорваться в Курскую область. Связь с родными пропала, дозвониться до жены он пытался больше суток. Дома вместе с ней остались пятеро детей от восьми до 14 лет.
«Началось всё 6 августа, седьмого вечером я был уже в районе Большого Солдатского у родственников, это 25 км до Суджи. В ночь не пошёл домой, просто не знал дороги. Утром меня подвезли до развилки на Мартыновку (около 10 км до города). Ну и пошёл пешком, по дороге встретил наших военных. Они мне советовали не идти дальше, прямо сказали: «Уходи, не оставляй детей сиротами», — рассказал Роман.
Страха за себя у мужчины не было — больше боялся за семью, пугала неопределённость. Пока шёл вдоль трассы, видел множество украинских дронов. От одного из них ему пришлось укрываться в лесополосе вместе с российскими военными. Они же предупредили его, что впереди по гражданским работает украинский пулемётчик. Его Роман увидел, когда до Суджи оставался всего 1 км.
«Я остановился, покурил минут десять и посмотрел, как он работает. Одни машины мирных он пропускает, а вторые нет. Я так и не понял его системы. Я решил пойти левее, полем. Он меня увидел и открыл по мне огонь. Ну, я упал — по-пластунски прополз там дальше (по траве). И старался не попадаться ему на глаза. Так я проник в город», — поделился мужчина.
В самой Судже он увидел много воронок от снарядов, рассыпанные пули. Роман добрался до близких — они двое суток просидели в подвале дома. Ели пирог, который жена успела приготовить, консервы и зимние заготовки из погреба. При встрече «были сопли и слёзы», говорит Роман.
На сборы и отъезд у семьи ушло не более десяти минут.
«Взяли одни трусы, одни носки, зарядки — и пошли вдоль трассы. Сейчас мы в безопасности (в ПВР) в Курске. Главное, что все вместе», — заключил он.
Ранее взятый в плен боец ВСУ заявил, что украинское командование считает операцию по вторжению в Курскую область «последней надеждой Украины».
