Неожиданный звонок в дверь раздался в самое неподходящее время. Татьяна собралась принять ванну. Накинув легкий халатик, она открыла дверь.
На пороге стояла Инна Алексеевна: «снег на голову посреди лета — свекра приехала» — пронеслось в голове у хозяйки.
Свекровь по-хозяйски зашла в квартиру, швырнула чемодан: устала от поклажи.
— Инна Алексеевна, что это вам не сидится дома в такую жару? — Вместо приветствия проговорила Татьяна.
— И тебе «здрасьте», дорогая сношенька, — с сарказмом ответила свекровь. И прошла в комнату, не дожидаясь приглашения.
Татьяна последовала за ней:
— Как-то без приглашения-предупреждения, мы и не подготовились к встрече с вами, — в тон ей ответила невестка.
— Ничего, переживу…хочу вот помочь тебе по хозяйству, да отвлечься от своего сада-огорода, — уже миролюбиво объяснила свой приезд нежданная гостья.
— Да мне как-то и самой не тяжело, в помощи не нуждаюсь, — пожала плечиками Татьяна, — скорее всего, вам надо помогать…
— Ну, для меня от вас помощи не дождешься, сижу одна в деревне, кукарекаю…— уже жалобно пропела Инна Алексеевна.
— Да мы собирались в выходной к вам поехать, а вы сорвали нам путешествие, — объявила сноха. Хотя, конечно, никуда они не собирались. Им та деревня — до лампочки. И думать о ней не думают, и не вспоминают.
— Ой, ли? Долго собираетесь! Весной обещали, а сейчас уж июль на дворе, а вы всё никак собраться не можете, — напомнила свекровь об обещании сына.
— Игорь очень занят на работе, то одно, то другое, никак не получается…
— Раз не получается, я сама решила погостить у вас, обедами-ужинами покормить сытными, квартиру привести в порядок, — перечисляла гостья цель своего приезда.
— Программа, конечно, у вас обширная. Но я еще раз напоминаю: мне никакой помощи от вас не надо, не суйте свой нос, куда не просят, — и, Татьяна, развернувшись на сто восемьдесят, прошагала в ванную.
Подкаблучник
Татьяна еще в детстве научилась отвечать взрослым «по справедливости». Она ни перед кем не скрывала своих мыслей, и резала правду-матку напропалую. Её отец, бригадир монтажников, человеком был суровым, справедливым, за словом в карман не лез. И дочь унаследовала его лексикон и манеры поведения. Он говорил ей:
— Если уверена, Танька, в своей правоте, жги, не мямли, что думаешь, то и говори…
И Татьяна жгла. Когда стала встречаться с Игорем, чуть ли не в первый день сказала ему, что брюки «мальчику» коротковаты, надо бы другие купить. Он был ошарашен таким «комплиментом». А когда пришел в общежитие, спросил у соседа по комнате:
— Вась, глянь-ка, мне брюки не короткие?
Вася даже бровью не повёл:
— Да чё глядеть, я давно тебе хотел сказать, так, ведь, не послушаешь, пошлёшь еще, а мне это надо?
— Блин, мог и сказать, если правда, зачем «посылать»…
Потом, как бы, между прочим, она сказала ему и про одеколон, и про его вечное «чёканье», и про другие мелочи, которые вскрывались, практически, каждый день. И, которые, он не замечал. Но, когда «менялся», принимая замечания Татьяны, самому приятно становилось. И он, как-то, незаметно, еще до свадьбы, без согласования любых вопросов с Таней, решения не принимал. Всегда оказывалось, что она права.
Свадьба была проведена полностью по её сценарию. А, уж, что касается повседневной жизни, Татьяна была на первой линии. Да и то сказать, Игорь принял это без сражения. Отдал ей первенство добровольно и с легким сердцем. Она лучше ориентировалась по жизни. Хваткая, хозяйственная, практичная. Она знала, что купить, куда положить, где сэкономить.
Инна Алексеевна тоже поняла, что сын её стал подкаблучником. Ей это не нравилось. Неправильно. Не по-семейному. Главой должен быть мужчина. Вон, как её бывший муж. Много дел наворотил, царствие ему небесное, она видела все его промахи. А, попробуй, скажи, вставь слово, тут же обрубит, что больше и не захочется говорить.
Однажды, когда они покупали корову, стояли перед выбором двух животин. Их мнения тогда разошлись: жена настаивала на черно-белой, а ему понравилась рыжая. Хозяйка, зная, приметы бурёнок, определила опытным взглядом, что молочница именно черно-белая. А он упёрся: рыжую берём, и с места его не сдвинуть. Еще и накричал на Инну при народе. Она махнула рукой:
— Делай, как знаешь…
Итог был печальным, только деньги сгубили. Рыжая молока почти не давала, да еще и гулящая оказалась: со стадом не ходила, сбегала. Рыскали её по всем окрестностям деревни. Промучились с ней два года, и пришлось на мясо пустить.
Инна Алексеевна тогда, при случае, сказала:
— Говорила же тебе…
— Молчать! — Отрубил хозяин, и пронзил её таким недобрым взглядом, что она и дышать-то перестала.
Так и во всём. Молчать! А куда денешься? Не разводиться же с ним из-за этого.
А что её сын? В рот заглядывает: Танюша-Танюша. А Танюша, как жандарм: принеси это, подай то, нет, как-то надо по-другому решать. А то всегда её слово последнее.
Одним словом — подкаблучник.
Эта проблема была не из последних для приезда матери на проживание к молодым. Но об этом она, конечно же, снохе не доложила. И сыну тоже. Хотя заранее предупредила его, что приедет. Приболела, обследование надо пройти. Такова была версия её неожиданного прибытия.
Обманчивая тишина
Игорёк вернулся с работы вовремя. Работает по часам. Мать накрыла стол, поставила бутылку наливки: с собой привезла.
Игорь разлил спиртное:
— С приездом, мама, за твоё здоровье! — Провозгласил тост.
— Да-да, добро пожаловать, Инна Алексеевна, рады видеть вас в нашем доме, — в унисон мужу пропела Татьяна.
Мать, ободренная таким радостным приёмом, подогретая наливочкой, начала озвучивать обязанности сына и снохи:
— А кто у вас распоряжается деньгами в доме? Я смотрю, тут столько бесполезных вещей, ресурсы тратятся напрасно…— начала приготовленную песню бесцеремонная свекровь.
— Ну…как, — протянул Игорь, — Танюша — хозяйка, она знает лучше, что надо в дом…
— То есть все решения принимает она? — Свекровь кивнула в сторону невестки, даже не взглянув на неё.
— Когда деньги в одних руках — целее будут. — Бодро ответил сын.
— И твоя зарплата тоже в эти руки идёт? — С ехидством подковырнула гостья.
— Что в этом такого? Мы не делим деньги на «твои» «мои», у нас всё наше, — гордо констатировал Игорь.
— Думаю, что это неправильно. Жена должна согласовывать с тобой все траты…— назидательно проговорила Инна Алексеевна, глядя на сына таким взглядом, как будто он двойку получил.
«Старая карга, — негодовала про себя Татьяна, — учить ты еще нас будешь, как деньги тратить…»
Свекровь, не моргнув глазом продолжала:
— Пока ты, сынок не начнешь считать, куда идут денежки, порядка в доме не будет…
Татьяна улыбалась: «Щас, согласовывать я еще буду, что мне купить». При муже она не хотела обрубать свекровь. Пусть думает сынок, что между мамой и женой всё тик-ток.
Игорь никогда не слышал, чтобы жена перечила его матери. Только оставшись один-на один, она могла ей высказать всё, что о ней думает. Поэтому Игорь был спокоен, всё отлично. Танюша, несмотря на свой острый язычок, с матерью обходится без скандалов. Притёрлись. Тишь, да благодать в доме.
Домой, к себе, в деревню
В очередной день Игорь ушел на работу. Инна Алексеевна направилась к кастрюлям. Гремела так, что глухой услышит.
Татьяна выбежала на стук:
— Что вы тут вытворяете? — Крикнула она свекрови.
— Решила почистить посуду, да не удержала всю пирамиду, свалились…— ответила Инна Алексеевна, поднимая сковороду.
— Я без вас всё сделаю! — Невестка вырвала сковородку из рук свекрови и бросила её в раковину. Та со стоном и шумом приземлилась и отбила кусок эмали.
— Да за что мне это наказание! Сидели бы в своей деревне, дожидались смерти, нет, припёрлась сюда со своим уставом. И качает права! — Татьяне хотелось залепить свекрови в лоб этой сковородой, она переходила то на «вы», то на «ты», нагнетая и до того раскаленную обстановку. Но остановиться уже не могла.
— Что ты орёшь, как подрезанная? Сама бросила посудину, повредила раковину! — Перешла тоже на крик бесцеремонная свекровь.
— Нечего хозяйничать на чужой кухне! Уезжайте в свою деревню и чисти там свою убогую посудёнку! — Давала советы по ходу действия сноха, — или дождёшься, что мы съедем с этой квартиры, и адреса ты уже никогда не узнаешь, и номера сменим! — Грозилась Татьяна, — убирайся из нашего дома, не мешай нам жить!
— Я к сыну приехала, не к тебе! — Кричала в ответ свекровь.
А в это время домой возвратился Игорь. Но женщины так кричали, что не услышали, как он пришёл. Он принёс два букета цветов: жене и матери. Боже мой! Какие тут цветы?! Тут впору ОМОН вызывать надо!
— Что тут происходит? — Игорь зашел на кухню, — Таня, как ты смеешь так кричать на мою мать?
— Посмотри, что она наделала, раковину испортила! — Таня убавила громкость на два тона, и говорила чуть ли не плаксиво. Руки у неё дрожали, словно она была поймана на воровстве.
— Ты что, сынок, не знал, что ли? Она всегда так со мной разговаривает, — вставила своих пять копеек мать.
— Подождите-подождите, я и не подозревал, что между вами кипят такие страсти…— Игорь был в ярости и едва сдерживал себя.
— Так я думала, что муж и жена — одна сатана…— подогревала Инна Алексеевна градус напряженности.
— Сядьте! Обе! — Скомандовал он женщинам.
Татьяна и Инна Алексеевна одновременно опустились на стулья.
— Значит, так: нам надо всем угомониться. А для этого пожить отдельно друг от друга. — Уже спокойно предложил Игорь.
— Ты хочешь сказать, чтобы я ушла? — С обидой спросила жена.
Свекровь победоносно взглянула на неё и гордо подняла голову.
— Да, Таня, поживи некоторое время у своей подруги. Так будет лучше для всех. Мы никогда не разберемся в ворохе ваших претензий.
— Собираешься с мамой здесь жить, вдвоём? — Жена не могла поверить, что её Игорь — послушный, «белый и пушистый», предлагает ей уйти из дома.
— Нет, мама сегодня же уедет в деревню. К себе. Домой.
Инна Алексеевна метнула на него грозную молнию, и, молча, пошла собирать чемодан.
Татьяна тоже вышла вслед за ней. В общем-то, она была удовлетворена решением вопроса.
По семейным традициям
За две недели отдельного от мужа проживания, Татьяна много чего передумала. И пришла к выводу: Игорь был прав. Все-таки, она по-хамски поступила с его мамой. Даже, если рассматривать с точки зрения возрастного ценза, негодно так разговаривать с пожилым человеком. А если бы так поступили с её матерью? Татьяну аж в дрожь бросило: ужас!
Инна Алексеевна тоже пересмотрела своё вмешательство в молодую семью. Они живут, как считают нужным, как им нравится: и сыну, кстати, и снохе. Может быть, это к лучшему, что деньги в руках у Татьяны. У них с мужем было по-другому. Ну, и что хорошего? Она была обделена вниманием, нежностью, уверенностью. Всю жизнь пресмыкалась перед ним из-за каждого пустяка. Хромая жизнь у неё была.
Обидела её, конечно, сношенька. Но надо как-то жить…
Игорь сам пришёл за женой. С букетом. С шампанским.
— Девчонки, давайте мириться, — миролюбиво обратился он к подругам, — Танюша, собирайся домой. Мне без тебя совсем плохо…
Потом, уже дома, на диване, она спросила у него:
— Как же мы будем жить теперь без советов Инны Алексеевны, — не без ехидства, конечно, но Игорь ответил на этот тон серьезным предложением:
— Тань, давай забудем всё. Вы мне обе дороги: она, как мать, ты, как жена. Надо нам всем помириться. И жить в радости. Каждому в своём доме.
Татьяна приняла его умное рассуждение, оценила.
А через некоторое время они поехали в деревню.
Инна Алексеевна встретила сноху, как будто и не было раздора. Таня была благодарна ей за это и в ответ попросила:
— Давно хочу научиться делать консервированные перцы, как у вас. Таких вкусных нигде не ела…
— Так это мы запросто. Овощей полно. Пойдём, соберем и всё остальное по порядку. Ты сумеешь, у тебя получится. Наше семейное традиционное блюдо должно жить.
И они отправились на огород, собирать овощи.
Инна Алексеевна смеялась, рассказывая что-то Татьяне про свою кулинарию.
Вам точно понравятся эти рассказы 👇