— Зайчики, мы дадим вам интервью, только пообещайте завтра уехать отсюда!
Свист прилёта наверху. Это мы с Никитой Цицаги под первым нашим обстрелом брали интервью у жителей Ясиноватой.
Никита долго потом вырезал на монтаже из видео это обращение женщин к нам: «зайчики». Ну смешно, да.
Никуда Никита, конечно, не уехал. Его командировки в Донецке длились по полгода. А когда их не было, он писал мне, что чувствует себя виноватым, читая ежедневно сводку обстрелов.
Был ли Никита болен войной? Не думаю. Терпеть не мог, кстати, слово «военкор». Считал, что военкоры — это те, кто вместе с армией идут каждый день в штурмах. А он что? Спас кота из Марьинки, уезжал на буханке от арты при эвакуации мирных из Никольского, и снова ехал в этот Никольский монастырь, чтобы напомнить о трагедии там…Так или иначе свой последний репортёрский долг он выполнил.
И нет, повторяю, Никита не рисковый. Он профессионал своего дела. Кто ж виноват, что дело подразумевает смертельную опасность.
А вообще для Никиты было главным, чтоб его репортажи могли реально помочь его героям. Не знаю, почему ещё никто не написал, но благодаря его репортажу пожилой матери из Липецкой области вернули третьего мобилизованного сына. Два старших погибли на СВО, и третий воевал в штурмах. Тема сложная, никто не решался взяться, а Никита приехал из самой Москвы в забытое Богом и властью село и написал один из своих пронзительных текстов.
И тем, что я сейчас живу, я тоже обязана Никите. У меня тоже были планы на поездку, просто конкретно в этот раз не получилось… Поехал Никита.
…Опалённые купола Никольского монастыря уныло возвышаются над селом. Их видят нацисты. Им они ничего не говорят, для них он – жирный объект для поражения . А жители продолжают ходить туда на воскресные службы. Если надо бы было одним кадром рассказать об СВО, я бы и дала фото этого монастыря. А ещё нужно, чтобы рядом с ним появился памятный камень о гибели талантливого военкора. Всё-таки военкора.
Никита умер мгновенно. Не успел ничего почувствовать. Кумулятивная часть прилетела ему в спину. Ему не было больно. Умереть здесь монахи считают для себя – быть достойным Божьей милости.
Сегодня 40 дней со дня его гибели. Дань памяти. Считаю важным упомянуть про обещанный ему Орден Мужества. Никита его заслужил. Никакой страховки жизни у него не было, его семья ничего не получит, и он осознанно шел на риск. Давайте признаем, что это и есть мужество и дадим положенную награду.
Фото: «Зелёный»
Екатерина Лымаренко, специально для @wargonzoya
