"Любовь не терпит сослагательного наклонения", роман №4,часть 6, "«Странная девочка, странная", глава 3

Сарасвати еще долго вспоминала непонятного мальчика и то, что он спас ее. До этого на нее так бережно реагировала только ее мама.
Сарасвати постоянно сочиняла истории любви. Они были наивные, не стоящие серьезного внимания, написанные вроде бы просто, но при близком знакомстве с ними таковыми не являлись.
Она все время была главной героиней собственных сочинений. И в свободное время играла, играла и… выигрывала в любви. Выигрыш был обязательным, так как в жизни она всегда проигрывала. И пока еще предполагала, что и в любви проиграет.
Мать Андреаса больше не могла помириться с сыном, невесткой и внуком. В ней жила обида на невестку, которая единственный раз осудила ее и сын немедленно принял сторону Рухсар на всю оставшуюся жизнь. Мать полагала, что невестка запрещает мужу здороваться с матерью, но он решил это для себя сам. И внука не показывал, пока он был маленьким.
Когда Иоанну исполнилось 12, он объявил родителям, что ему все равно, что родители с бабушкой не разговаривают, ибо он собирается с ней познакомиться и с удовольствием общаться в дальнейшем. Андреас хотел запретить ему поступать своевольно, но Рухсар попросила его не вмешиваться.
- Он не любит нас, Эндрю. Мы родили ребенка, который по каким-то, своим причинам, не понимает нас и не любит. И мы должны с этим смириться.
Иоанну очень понравилась бабушка, он назвал ее красивой и обаятельной женщиной. А еще заявил, что отец похож на нее.
- Теперь я понимаю, что мама в тебе нашла.
- И что же? – затаив дыхание, спросил отец.
- Сексуальность. Ты нерешительный и… сексуальный. Странно, правда? Ах да, я тут спас девочку. Это ведь хороший поступок?
- Конечно, - ответил удивленный отец.
- А как это случилось?
- Из бассейна выловил. Странная девчонка: серьезная и замороченная. Она из тех, кого никогда замуж не берут.
- Она тонула?
- Да, под воду ушла. Все ее дразнят толстой – дураки же; она худая и красивая.
- Красивая девочка? А сколько ей лет? Семь?
- Шесть. Не знаю, зачем ее так рано отдали в секцию плавания. Туда с семи принимают.
- Ну, может, обстоятельства так сложились. Она тебе понравилась?
- Шестилетняя чудачка? Нет. Никогда не нравились малолетки.
Сарасвати играла в куклы: бедная женщина одна выращивала ребенка, а когда ее дочь выросла, то разбогатела благодаря своей красоте.
Список для школы был предельно простым: фломастеры, восемь тетрадей, простой карандаш и ручка. Форму сшила ей мама. Они всегда экономили на всем, на чем только можно.
Сарасвати была самой бедной ученицей в классе, но самой гордой и молчаливой. Ни с кем вообще не говорила, даже с учителями не произносила слов. Она не понимала, зачем говорить тогда, когда все ясно и лучше промолчать.
Училась она по точным наукам неважно, а в гуманитарные была искренне влюблена. Ее сочинения хвалили и в классе, и на родительских собраниях.
Еще в детском саду, которых она сменила несколько – не уживалась нигде со сверстниками - она подружилась с полненькой девочкой Катрин и во время сончаса болтала с ней и они хохотали так, что их обеих часто ставили в угол. К сожалению, они с Катрин во взрослом возрасте нигде не пересеклись. Так жаль бывает счастливых моментов детства, когда дурацкие стихи вроде таких: «Сидели два медведя на тоненьком суку, один читал газету, другой молол муку… Раз ку-ку, два ку-ку – оба шлепнулись в муку. Мама увидала – папе рассказала, папа удивился – с лестницы свалился…;» «Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять – царь велел меня повесить, а царица не дала и повесила царя; царь висел-висел-висел и в помойку улетел, а в помойке жил Борис, председатель дохлых крыс - у него была Лариса – замечательная крыса; он Ларису не любил, взял топор и зарубил, а она была жива, взяла сумку и ушла, и оставила записку: «Ты не муж, а идиот…» - вообще никогда не улетучиваются из памяти.
Мама узнала об этом только спустя много лет, когда Сарасвати выросла. Сарасвати никогда не ябедничала ни на учителей, ни на воспитателей, ни на работодателя. Не умела, к сожалению, гадить другим и подсирать – так грубо она называла такое поведение.
А еще Сарасвати дружила с детских лет с Мэри. Мэри читала ей неприличные стихи и пела песни блатного содержания:1) «Вдали белеет белый дом, вокруг него цветут аллеи… и у раскрытого окна сидела маленькая Мэри…» 2) «Топ-топ, топает скелет… прямо к Нине в кабинет…» 3) «В детском саде №8 раздаются голоса…» 4) «В одном домике жила парочка: муж – шофер, а жена – цветовод и была у нее дочка Аллочка и пошел ей двенадцатый год…» 5) «… судили парня молодого, собою парень был красив, но в жизни сделал много злого…»
У Мэри были отец и мама, а также старший брат Пауло. Пауло был очень симпатичным блондином с голубыми глазами, но абсолютно был не во вкусе Сарасвати. Ей нравились брюнеты с карими глазами.
Отца Мэри звали Годивир. У него тоже были светлые волосы и голубые глаза. Маму звали Нина, и она была шатенкой с карими глазами. А сама Мэри была блондинкой с серыми глазами.
Мэри в детстве мечтала о дочке по имени Александра. Они с подругой обожали играть в игрушечных мелких пластмассовых зверей. Сарасвати постоянно проводила время в гостях у Мэри. Отец ее работал на овощной базе и дома у них под кроватью лежали арбузы, дыни, тыквы, а на Новый год мама Сарасвати покупала у них мандарины ящиками и подешевле. С тех самых пор Сарасвати запомнила Новый год как самый чудесный праздник в году. Даже в ее день рождения не было столько волшебства.
Отца Мэри не любила, возможно, интуитивно, ведь он не хотел ее рождения и уже на позднем сроке отправлял жену на аборт. Он вообще не хотел детей. У его мамы детей было семеро, а работала она вальщиком леса. Это была крупная, высокая, мужиковатая женщина с грубым голосом и манерами. Мэри была очень похожа на нее и, как ни старалась, не могла похудеть после родов до прозрачности.
Брата Мэри презирала. Однажды, после дня рождения Мэри, они с ним бегали вокруг стола с ножом.
Это изумило Сарасвати, но она наблюдала молча. Наблюдала за людьми, их поведением, их словами и поступками, даже настроением и мимикой, она с ранних лет. Эта привычка осталась с ней на всю жизнь, и она развивалась в большей степени, чем умение приспосабливаться к обстоятельствам. Она до такой степени ни разу не была мошенницей и лгуньей, что завоевала репутацию невероятно странной девушки в дальнейшем, с которой общаться всерьез и длительно никто не хотел. С ней заговаривали и… оставляли ее навсегда с ее переживаниями и необычным поведением.
Другой подругой Сарасвати была Ирэн. Это была тихая девочка, послушная и постоянно подметающая половики дома. У них все время отставали все часы в доме, и Ирэн послушно подводила их каждый день.
Отец Ирэн, Александр, был злым и агрессивным, а жене своей выдавал на день одно евро. Жить на эти деньги было невозможно, однако жена его жила и кормила и воспитывала Ирэн и ее старшего брата Сергио. Мама Ирэн, Тамара, постоянно готовила, была домохозяйкой и всячески поддакивала жадному мужу. Он их обеспечивал, но часто скандалил, а однажды разрубил пианино топором и выкинул в окно. Коронным блюдом матери Ирэн и Сергио были драники, сожженные в угли. Они жили ужасно бедно, еще хуже, чем Сарасвати с мамой.
Третьей подругой Сарасвати была злая, страшная и впоследствии очень полная Катрин. Однажды она украла у Сарасвати дешевые сережки с голубыми камушками. Мэри их вернула. Маме Сарасвати она сказала, что дочь ее поправилась. Все свои обиды Сарасвати помнила всю жизнь.